— Настя, ты отдаёшь себе отчёт в том, что ты натворила? — Георгий Павлович с такой силой швырнул свой смартфон на массивный рабочий стол, что по защитному стеклу пошла трещина. — Мне только что звонил Козлов, он сказал, что моя единственная дочь разгуливает под ручку с каким-то захудалым прислугой!
Анастасия сидела в тяжёлом кресле, расположенном напротив отцовского кабинета, и хранила молчание. К своим двадцати годам она выработала привычку не реагировать мгновенно на его приступы ярости. Георгий Павлович был из тех людей, которые привыкли, что любая проблема решается при помощи больших денег или нужных связей, и дочь внезапно стала той самой «проблемой», которая не поддавалась его обычным методам.
— Папа, его зовут Игорь, и он не «прислуга», а студент-заочник.
— Студент? — отец презрительно хмыкнул, доставая из выдвижного ящика стола толстую папку с бумагами. — Вот его детальное досье. Игорь Зайцев, двадцать два года, подрабатывает официантом в кафе «Свитанок», живёт вместе с матерью-инвалидом в крошечной двухкомнатной квартире. Отца у него нет. Учится на строительном факультете. Я что-то исказил?
Настя кивнула, но в груди у неё болезненно сжалось. Отец собирал информацию об Игоре, словно готовился к настоящей военной операции.
Три месяца назад она заглянула в то кафе с подругой Ольгой. Обычное дело для студенток — выпить капучино, обсудить скучные лекции. Но когда к их столику подошёл новый официант, у Насти перехватило дыхание. Дело было не только в его внешности, хотя высокий темноволосый парень был весьма привлекателен. Всё дело было в его глазах. Серые, невероятно внимательные, с какой-то взрослой, не по годам усталостью.
— Девушки, что вы будете заказывать?
Голос был низким, приятным и очень спокойным. На бейджике значилось: «Игорь». Ольга что-то щебетала о пирожных, а Настя не могла оторвать от него взгляда.
— А вы тут давно работаете? — спросила она первое, что пришло в голову, чувствуя себя глупо.
— Около двух месяцев, — он чуть улыбнулся уголками губ. — Подработка после занятий.
— Где учитесь?
— Строительный институт, заочная форма.
Ольга толкнула Настю локтем — мол, что за неуместные расспросы. Но парень, казалось, ничуть не смутился.
— А вы? — поинтересовался он.
— Экономический университет, — ответила Настя и тут же залилась краской, потому что поймала себя на том, что откровенно флиртует с официантом.
После этой встречи она стала бывать в кафе почти ежедневно. Сначала с подругами, потом специально приходила одна. Игорь работал во вторую смену, сразу после пар, и они перебрасывались словами урывками, в перерывах между заказами. Настя узнала, что он самостоятельно содержит тяжелобольную мать, что после техникума отслужил в армии, а потом сразу поступил в институт заочно, потому что ему нужно было немедленно начинать зарабатывать.
— Зачем тебе высшее образование, если ты и так работаешь? — спросила она его однажды.
— Хочу открыть своё дело, — ответил он предельно серьёзно. — Небольшую строительную компанию. Но без диплома сейчас никто не воспринимает тебя всерьёз.
Настя подумала о своих однокурсниках. Большинство из них учились «для корочки», прекрасно зная, что папины деньги решат все их проблемы. А этот парень буквально вгрызался в знания, понимая, что образование — его единственный реальный шанс пробиться наверх.
Через месяц Игорь пригласил её в кино. Настя согласилась без раздумий, но попросила пока никому не говорить об этом. Не потому, что ей было стыдно — ей было страшно. Отец отличался категоричностью и невероятной жёсткостью в своих решениях.
Они встречались тайно целых два месяца. Гуляли по безлюдным паркам, ходили в дешёвые кафе на другом конце города, где их никто не знал. Игорь никогда не позволял ей заплатить за себя, хотя Настя видела, как он тщательно пересчитывает гривны в своём кошельке. Однажды она предложила поехать к нему домой.
— Не нужно, — он отрицательно покачал головой. — Мама очень плоха, ей сейчас не до гостей.
— Но я же не просто гость, — возразила Настя. — Я… твоя девушка.
Он посмотрел на неё долгим, пронизывающим взглядом.
— Настя, ты осознаёшь, кто ты и кто я?
— Осознаю. Ты — человек, который усердно работает и учится. А я — человек, который тебя любит.
В тот вечер он впервые её поцеловал.
А через неделю всё рухнуло.
Георгий Павлович листал папку и неодобрительно качал головой.
— Настя, я растил тебя не для того мира, чтобы ты якшалась с официантами. У тебя есть выбор, и он прост — либо ты немедленно прекращаешь эти глупости, либо мне придётся решать эту проблему по-своему.
— Что значит — по-своему? — в голосе Насти прозвучала неприкрытая дрожь.
— Этот парень завтра же останется без работы. И не только в моём кафе. Я обзвоню всех знакомых — нигде в городе Харьков его не возьмут. А затем я займусь его матерью. Я слышал, она получает приличное пособие по инвалидности? Медицинская комиссия вполне может пересмотреть своё решение.
Настя побледнела.
— Папа, ты не можешь так поступить…
— Могу. И сделаю это. Потому что я люблю тебя и не хочу, чтобы ты сломала себе жизнь из-за какого-то мальчишки, который тебе даже не ровня.
— А если я его люблю?
— Это пройдёт. Чувства уходят, а репутация остаётся. Ты дочь Георгия Высоцкого, и ты будешь встречаться с людьми, соответствующими твоему статусу.
В ту ночь Настя не сомкнула глаз. Утром она поехала к кафе, зная, что Игорь работает там с самого утра по выходным. Он мыл посуду в подсобке, когда она проскользнула туда через чёрный ход.
— Настя? — он был поражён. — Что-то случилось?
Она выложила всё. Рассказала про отцовские угрозы, про папочку с досье, про страшную угрозу пересмотра медкомиссии для его матери. Игорь слушал молча, только его челюсти сжимались всё сильнее.
— Понятно, — сказал он наконец. — Значит, всё кончено.
— Нет! — Настя схватила его за руку. — Мы придумаем что-нибудь другое. Я смогу уговорить отца…
— Настя, — он бережно освободил свою руку от её хватки. — Ты не понимаешь всей серьёзности. Я не могу рисковать мамой. Она едва держится.
— Тогда давай уедем! Куда-нибудь подальше, где отец нас никогда не найдёт!
Игорь печально улыбнулся.
— На что? На мои крохотные сбережения мы сможем продержаться максимум месяц. А дальше что? Я буду содержать тебя и свою мать на зарплату разнорабочего?
— Мне абсолютно всё равно!
— А мне нет. — Он резко повернулся обратно к раковине. — Иди домой, Настя. И больше никогда не приходи.
— Ты меня совсем не любишь?
— Люблю. Именно поэтому я тебя и отпускаю.
Настя ушла, не проронив больше ни слова.
Через неделю Игорь уволился сам. Георгий Павлович, вполне довольный собой и исходом, попытался поговорить с дочерью более мягко.
— Настенька, я вот думал… Может, познакомить тебя с сыном Борисовым? Борис Ковалев — отличный парень, образован, из порядочной семьи…
— Не нужно, папа.
— Настя, ты же не будешь дуться на меня всю жизнь!
Но она могла. Два года Анастасия прилежно училась, работала в отцовской корпорации и принципиально ни с кем не встречалась. Отец периодически подсовывал ей «подходящих» кавалеров, но она вежливо и твёрдо отказывала всем.
В двадцать три года, спустя год после получения диплома, она вышла замуж за Бориса Ковалева — сына давнего семейного друга, крупного юриста, человека приличного, но ужасно скучного. Этот брак продлился всего восемь месяцев. Борис оказался весьма порядочным человеком, но абсолютно пустым. Он никогда не интересовался её мнением, считая жену просто красивым дополнением к своему высокому статусу, и искренне не понял, почему она подала на развод.
После развода Настя окончательно взяла бразды правления отцовским бизнесом в свои руки. Георгий Павлович к тому времени сильно сдал — его сердце не выдерживало постоянного стресса и неумеренного нрава. Умер он тихо, во сне, в пятьдесят лет.
Смерть отца стала для Насти переломным моментом. Внезапно она осознала, что теперь абсолютно свободна в своём выборе. Но выбирать было не из кого — личная жизнь давно превратилась в пустыню, а работа стала единственным смыслом существования.
— Настенька, хватит закапываться в этих бумагах, — говорила мать. — Тебе всего двадцать пять, пора подумать о создании своей семьи.
— Мама, я ведь уже была замужем.
— Это не считается. Ты сама призналась, что не испытывала к Борису никаких чувств.
Лариса Андреевна немного помолчала, а потом добавила чуть тише:
— Я иногда задумываюсь… Как там тот парень, Игорь? Может, папе не стоило тогда вмешиваться…
Настя резко подняла голову.
— Мама, зачем ты сейчас об этом?
— Просто… Я видела, как ты светилась рядом с ним. А с Борисом ты была как чужая.
Но было слишком поздно об этом думать. Игорь исчез из её жизни пять лет назад, и найти его казалось абсолютно нереальным.
А потом случился Киев.
Ольга позвонила в декабре:
— Настёна, едем на Новый год к моей свекрови в Киев! Мой муж не сможет вырваться, а я одна с детьми не справлюсь. Составишь мне компанию?
Настя согласилась спонтанно. Ей отчаянно хотелось уехать из города, где всё напоминало ей об отце и о горьком прошлом.
Тридцатого декабря она гуляла по Крещатику, думая о том, как невероятно быстро летит время. Завтра — Новый год, а никакого ощущения праздника не было. Было лишь пустое равнодушие уставшей женщины, которая всё время работает и давно забыла, зачем на самом деле живёт.
— Настя?
Голос прозвучал сзади, знакомый до боли в сердце. Она резко обернулась и… перестала дышать.
Игорь стоял всего в трёх шагах, такой же высокий и серьёзный, но сильно повзрослевший. В хорошем пальто, с дорогими часами на запястье. Но глаза остались абсолютно теми же — серыми, проницательными и внимательными.
— Игорь… — выдохнула она, едва слышно.
— Не могу поверить, — он шагнул ближе. — Настя Высоцкая и в Киеве.
— А ты… Ты здесь живёшь?
— Уже четвёртый год. — Он осторожно улыбнулся. — А ты что тут делаешь?
— Приехала с подругой на праздники. — Она не верила, что это происходит не во сне. — Как ты? Как твоя мама?
Лицо его помрачнело.
— Мамы больше нет. Умерла три года назад.
— Мне очень жаль… Я не знала.
— Откуда бы тебе знать. — Он провёл рукой по волосам. — После её ухода я решил, что нужно начать новую жизнь. Переехал сюда, открыл свою строительную компанию. Небольшая, но моя собственная.
— Значит, мечта сбылась?
— Частично.
Они стояли посреди шумного проспекта и просто смотрели друг на друга. Пять лет назад между ними была пропасть, вызванная социальным неравенством. Теперь Настя видела перед собой успешного мужчину, который добился всего сам. А он видел красивую, но невероятно грустную женщину, в глазах которой больше не было той искорки счастья, которую он так хорошо помнил.
— Может, выпьем кофе? — предложил он. — В память о старых временах.
— Ради старых времён, — согласилась она.
В маленьком кафе на улице Прорезной они просидели почти четыре часа. Рассказывали друг другу о прошедших годах — осторожно, обходя самые болезненные точки. Игорь говорил о работе, о том, как трудно было начинать с нуля в чужом городе. Настя рассказывала о бизнесе, о смерти отца.
— Знаешь, — сказала она под конец, — я очень часто вспоминала тот день, когда мы расстались. И теперь я понимаю — ты был прав.
— В чём именно?
— Нам нужно было стать взрослыми. Мне нужно было понять, чего я хочу от своей жизни. А тебе — добиться всего, к чему ты так упорно стремился.
Игорь долго молчал, глядя на неё.
— Настя, а что, если… — он запнулся. — Что, если попробовать начать сначала? Мы ведь стали совсем другими людьми.
У Насти внутри что-то сладко ёкнуло.
— А ты точно уверен, что хочешь этого? У меня теперь репутация разведённой женщины.
— А у меня репутация выскочки, который «из грязи в князи» пролез, — усмехнулся он. — Мы совершенно квиты.
Она засмеялась — впервые за много лет засмеялась так искренне и легко.
— Знаешь, что, — сказала Настя. — А давай мы не будем спешить. Давай познакомимся заново. Меня зовут Анастасия Высоцкая, мне двадцать пять лет, и я совсем не умею строить нормальные отношения.
— А меня — Игорь Зайцев, мне двадцать семь лет, и я ужасно испугался счастья пять лет назад.
— Очень приятно познакомиться, Игорь Зайцев.
— Взаимно, Анастасия Высоцкая.
Через полгода Настя перебралась в Киев. Она оставила Ларису Андреевну управлять семейным бизнесом в родном городе, а сама открыла в столице консалтинговое агентство. Игорь не торопил её с решением о совместной жизни — они просто встречались, узнавали друг друга заново, учились быть вместе.
— Как странно, — сказала Настя однажды вечером, когда они гуляли по набережной. — Пять лет назад мы не могли быть вместе из-за разницы в средствах. А сейчас у нас обоих есть деньги, и мы по-настоящему счастливы.
— Дело было не в деньгах, — ответил Игорь. — А в том, что мы просто не были готовы. Ты была девчонкой, которая бунтовала против отцовской воли. А я — парнем, который боялся огромной ответственности.
— А сейчас?
— Теперь ты женщина, которая точно знает, чего хочет. А я мужчина, который больше не боится любить.
Они поженились тихо, без всякой пышности — только свидетели и Настина мама, которая плакала от неподдельного счастья, глядя на дочь. Впервые за много лет Анастасия выглядела абсолютно счастливой.
— Жаль, что твой отец не дожил до этого дня, — сказала Лариса Андреевна зятю за свадебным столом. — Он бы в конце концов понял, как сильно ошибался.
— Не знаю, — честно ответил Игорь. — Но я не держу зла. Если бы не его вмешательство, мы бы не стали теми, кем являемся сейчас.
— Ты его оправдываешь? — удивилась Настя.
— Я его понимаю. Он любил тебя и хотел защитить. Своими, конечно, методами. И он был отчасти прав — я действительно не был тебе парой пять лет назад.
Настя крепче сжала его руку.
— Зато теперь ты лучшая пара, которую я могла бы только найти.
— Лучшая пара, которую мы нашли друг для друга, — поправил он её.
Через год у них родился сын. Жизнь, наконец, наполнилась тем смыслом, который Настя искала так долго. Оказалось, что счастье совсем не в деньгах и не в статусе. Счастье — это засыпать и просыпаться рядом с человеком, который любит тебя не за что-то, а просто потому, что ты есть.
А ещё — в том, чтобы никогда не сдаваться, когда кажется, что всё потеряно безвозвратно. Иногда нужно отпустить, чтобы потом обрести навсегда.
Настя и Игорь прошли через расставание, чтобы оба смогли вырасти и стать достойными друг друга. А как вы считаете: должен ли человек сначала «состояться» (добиться финансового успеха или личной зрелости), прежде чем вступать в серьёзные отношения? Или настоящая любовь способна преодолеть любые препятствия и вырасти вместе с людьми? 👇
