— Я всё организовала. Посмотрите варианты обмена, — сказала она, как будто это был самый очевидный ход в их жизни. — Вашу квартиру можно сдавать, а жить будете…
— Нет, — твёрдо сказала Даша.
— Что значит «нет»? — удивилась свекровь, как если бы ей только что сообщили, что на её место в доме вселился призрак. — Антон, объясни жене…
— Это моя квартира, — впервые за всё время Даша подняла голос. — Я её купила на свои деньги. И никуда отсюда не перееду.
В университетской столовой всегда был как в улье – шум, суета, голоса, и все это, как всегда, в обеденный перерыв, когда между лекциями время летит быстрее, чем успеваешь разобрать, что на ужин. Даша стояла в очереди, подбирая что-то себе на обед, и пыталась решить, что не будет заоблачно дорого и хоть как-то сытно. Волосы она собрала в какой-то хвост, небрежно, как всегда, а в руках был ее потрепанный ежедневник, по которому она проводила больше времени, чем хотелось бы, записывая идеи для бизнеса, который пока был только в мечтах, но она твердо знала: когда-нибудь, непременно, что-то получится.
— Возьмите пюре с котлетой, сегодня очень вкусно, — раздался приятный голос сзади, и Даша обернулась.
Парень был высокий, темноволосый, и в его взгляде было что-то такое, что заставляло почувствовать себя не так, как все. Его карие глаза, в которых можно было утонуть, светились едва уловимым озорством. Он был как бы в своей атмосфере, в строгом костюме, а все остальные студенты проходили в джинсах и свитерах, как рабочие на заводе.
— Вы каждый день тут все блюда пробуете? — спросила она с улыбкой, стараясь не показать, что парень ее заинтриговал.
— Нет, просто заметил, как вы внимательно изучаете меню. Я Антон, кстати, — он немного прищурился, смотря на нее. — Четвертый курс экономического.
— Дарья, второй курс, тоже экономический, — ответила она, подавая руку.
И вот так началась их история. Просто разговор в столовой, и, казалось бы, ну что тут такого? Но нет, дальше будет намного сложнее.
Антон оказался не таким уж и простым студентом. Оказавшись потом на знакомых мероприятиях, Даша узнала, что его отец – хозяин строительной компании, а мать – уважаемая дама, занимающаяся благотворительностью. На фоне всех этих роскошных особняков и дорогих машин, Антон был как-то… другим. Спокойный, вдумчивый, не выпендривался. И, что самое важное, всегда был рядом. С улыбкой и уважением. Ну а для Даши это было нечто новое. Она вообще не была влюблена в идею «бедный, богатый» — ей было важно другое: свои планы, свои цели.
— Ты знаешь, ты вообще не похожа на других, — сказал Антон как-то после месяца их встреч, когда они гуляли по парку, усталые от лекций и ежедневных забот. — Когда узнают, кто я, начинают сразу строить глазки. Ты же не изменилась.
— А какой смысл притворяться? — пожала плечами Даша, уткнувшись взглядом в землю, размышляя о чем-то своем. — Я знаю, чего хочу от жизни. И это точно не богатый муж, а собственное дело.
— Расскажешь? — Антон улыбнулся и сел на скамейку. — Давай, расскажи, что ты за человек.
Даша устроилась рядом, открыла свой потрепанный ежедневник, который был у нее как амулет. В нем было столько планов и идей, что самой иногда страшно становилось от этой горы неоправданных амбиций.
— Я давно мечтаю открыть агентство по организации праздников. Не простое, а такое, чтобы каждое событие было неповторимым, с концепцией, с особым подходом. У меня уже есть папка с идеями для разных мероприятий.
Глаза Даши загорелись, и, как только она начала рассказывать, это все стало как живое. Не как бизнес, а как то, что питает душу.
— А что тебе нужно для старта? — спросил Антон, будто всерьез заинтересовавшись.
— Начальный капитал, опыт, связи, — ответила она, не скрывая серьезности. — Я сейчас подрабатываю на свадьбах, помогаю организовывать. Коплю, понемногу. Еще год, два — и начну.
— А если я предложу помощь? — спросил он вдруг, не отрывая глаз.
— Нет, — Даша покачала головой. — Это должно быть моё. От начала до конца. Иначе не будет того удовлетворения, которое я жду.
Антон остановился, удивленно посмотрев на нее. Не похожа на всех этих «прекрасных дам», с которыми его мама пыталась его свести. А тут… Тут был кто-то другой. Кто-то сильный, независимый, кто знал, чего хотел.
И вот, весь первый год их отношений прошел спокойно, без бурь. Встречи, кино, прогулки. Даша продолжала работать, и, казалось, все шло так, как должно быть. Но Антон не спешил рассказать родителям о своем романе. Зачем? Они бы все равно не поняли.
Елена Павловна, его мать, была в этом доме настоящей королевой. Высокая, стройная, всегда с идеальной прической и в безупречном костюме. Она привыкла, что всё подчиняется её плану. Сын для неё был не просто сыном — он был её самой важной инвестицией в будущее. А уж о невестках она могла бы лекции читать. Связи? Деньги? А то! В её мире этих вещей было достаточно. Без них можно было бы и не появляться.
Первая встреча с родителями Антона случилась как-то случайно. Они с Дашей шли домой после кино, когда как гром среди ясного неба появилась эта встреча. Елена Павловна — у двери бутика. Она в своих больших очках, пальто, которое не просто так выбрали, а чтобы подчеркнуть статус. Она подняла брови, видимо, чуть не задушив в себе интерес.
— Антон? — удивленно приподняла брови женщина, цепким взглядом осматривая Дашу от макушки до пят. — Не представишь нас?
— Мама, это Даша, моя девушка, — сказал Антон, немного напрягшись, но постаравшись остаться спокойным. — Даша, это моя мама, Елена Павловна.
— Очень приятно, — ответила Даша, протягивая руку.
Елена Павловна едва коснулась её пальцев, словно боясь заразиться чем-то важным.
— Взаимно. И давно вы… встречаетесь? — уточнила она, её голос становился как ледяной ветер.
— Больше года, — сказал Антон, не давая понять, что это «больше» — не значит «сильно».
— Вот как? — холодно улыбнулась Елена Павловна, будто слышала какую-то скучную информацию. — И ты не счел нужным познакомить нас раньше?
— Не было подходящего момента, — пожал плечами Антон.
— Что ж, теперь он настал. Жду вас обоих завтра на ужин. К семи часам, — сказала она так, что Даша почувствовала, как сердце сжалось. Это не было приглашением — это был приказ.
На следующий вечер, когда они с Антоном ехали к его родителям, Даша несколько раз переоделась. Каждый раз что-то не устраивало. В конце концов, она выбрала темно-синее платье и туфли на невысоком каблуке, как для обычной вечеринки, но от этого не легче. Всё равно ощущала себя чуждой, словно пришла на чужую территорию.
— Не переживай, — сказал Антон, целуя её в щеку, когда они подъехали к родительскому дому. Это был не дом, а настоящий дворец, с колоннами и воротами, за которыми прячутся секреты, и слишком много пространства для того, чтобы почувствовать себя уютно. — Просто будь собой.
— Легко сказать, — ответила она нервно, поправляя волосы. — Твоя мама явно не в восторге от меня.
Домработница открыла дверь. Просторная гостиная, в которой даже воздух был пропитан чем-то неуловимым. Елена Павловна сидела в кресле, словно на троне — идеальная осанка, черное платье, жемчужное ожерелье. Рядом стоял Павел Николаевич — её муж, с сединой на висках, как будто он всю жизнь был готов к этому моменту.
— Добрый вечер, — сказала Даша, стараясь звучать уверенно, хотя сердце её колотилось.
— Здравствуйте, молодые люди, — Елена Павловна чуть склонила голову, как бы прощая их за то, что они вообще пришли. — Прошу к столу.
И вот они сидели за ужином. Даша старалась быть скромной, но Елена Павловна знала, как вовлечь человека в разговор.
— Значит, вы учитесь на экономическом? И кем планируете работать после окончания? — выпалила она, как бы с лёгким интересом, но на самом деле зная ответ.
— У меня уже есть своё небольшое дело, — ответила Даша, решив не скрывать, что её жизнь не ограничивается экономикой. — Я организую праздники. И планирую развивать это направление.
— Как мило, — протянула Елена Павловна, а в её голосе не было ни капли восхищения, только явное недоумение. — Антон, помнишь Веронику, дочь Софьи Михайловны? Она уже работает в крупном банке, заместителем начальника отдела.
— Мама, — тихо предупредил Антон.
— Что такого? — Елена Павловна невинно улыбнулась, а её взгляд всё больше становился как остриё ножа. — Просто к слову пришлось. Кстати, она спрашивала о тебе на прошлой неделе.
И вот тут Даша поняла: здесь никто не будет показывать свою настоящую сторону, пока она сама не наберется мужества и не ответит. Ведь в этом доме было всё — кроме того, чтобы быть честным.
Даша чувствовала, как её щеки пылают. Вероника — конечно, не первая, кого мать Антона так невзначай вспоминала, как будто это самое обычное дело — сравнивать тебя с потенциальными невестками из «приличных» семей. Вспоминала одну, потом другую, и все как на подбор: успешные, с именами и родословными, в которых не запутаешься.
— А ваши родители чем занимаются, Дарья? — холодно поинтересовалась Елена Павловна, как будто она не просто интересовалась, а проводила проверку.
— Папа работает инженером на заводе, мама — учительница младших классов, — сдержанно ответила Даша, стараясь не дать понять, что её гордость за родителей не меньше, чем за её собственное дело.
— Как… интересно, — Елена Павловна отпила вина и сделала это так, будто с удовольствием потягивала не просто напиток, а чьи-то мечты. — Знаете, моя подруга Альбина Петровна тоже преподавала когда-то. Пока не вышла замуж за банкира. Сейчас у них свой особняк на Рублевке. А их дочь Марина, кстати…
— Мама, достаточно, — Антон резко поставил бокал, и его голос прозвучал как удар молнии. — Мы с Дашей встречаемся уже больше года, и я не собираюсь это менять.
После ужина, в машине, Даша сидела молча, а в голове её всё крутились слова Елены Павловны. Как будто каждая её реплика оставляла шрам, который ещё долго не заживёт. Антон, заметив её молчание, взял её за руку.
— Прости за этот вечер. Мама всегда такая… настойчивая.
— Она просто заботится о тебе, — тихо ответила Даша. — По-своему. И я её понимаю… какой матери понравится, что её сын встречается с девушкой без связей и денег?
— Мне всё равно, есть у тебя деньги или нет, — сказал Антон, сжимаю её руку. — Главное — это ты сама.
Но несмотря на его слова, Даша не могла избавиться от ощущения, что она стоит на другой стороне. Как если бы она была кем-то посторонним в этом мире, где деньги и связи значат больше, чем чувства.
На следующий день она снова взялась за работу с удвоенной силой. Каждый заработанный рубль, каждый успешный проект — всё откладывалось в копилку. Она экономила на всём, начиная от чашки кофе до одежды. И её агентство стало расти, как снежный ком. Сначала маленькие праздники для друзей и знакомых, потом свадьбы побогаче, корпоративы. Даша чувствовала, что она может всё — и она готова была доказать это всем, даже самой себе.
А вот Елена Павловна не оставляла попыток свести сына с «правильной» девушкой. Каждые пару недель — званые ужины с дочерьми её подруг. Но Антон неизменно отказывался.
— Сынок, посмотри на Кристину, — говорила она как-то. — Папа у неё — владелец сети ресторанов, квартира в центре, машина. И красавица. А главное — из нашего круга.
— Мама, я люблю Дашу, — устало отвечал Антон, как если бы повторял одну и ту же фразу, не понимая, что она уже не имеет смысла.
— Любовь проходит, а социальный статус остаётся, — парировала Елена Павловна, не отступая. — Ты думаешь, она с тобой из-за твоих прекрасных глаз? У неё же ничего нет — ни квартиры, ни нормальной работы…
Но она ошибалась. И Даша, несмотря на все сомнения и стереотипы, всё сделала по-своему.
За два года отношений с Антоном она раскрутила своё агентство. У неё был свой офис в бизнес-центре, команда помощников, и доход, которого хватало не только на жизнь, но и на мечты. Она накопила на первый взнос за квартиру.
— Я не хочу, чтобы твоя мама думала, что я с тобой из-за денег, — сказала она Антону, когда они выбирали жильё. — Поэтому квартиру я покупаю сама, на свои заработанные.
Антон смотрел на неё с восхищением. А вот Елена Павловна, узнав о покупке квартиры, в тот момент даже не скрыла недовольства.
— Надо же, какая предприимчивая девочка. А ты уверен, что она действительно сама заработала на квартиру?…
Но она всё равно ошибалась.
Когда Антон предложил ей руку и сердце, это случилось в тот момент, когда Даша только что получила ключи от своей квартиры. Он приехал помочь с переездом, и как только они занесли последнюю коробку, Антон опустился на одно колено, прямо среди вещей.
— Ты выйдешь за меня? — спросил он, протягивая кольцо с маленьким бриллиантом, который казался не таким важным, как его слова.
Даша замерла с коробкой в руках.
— Антон, ты уверен? Твоя мама…
— Я люблю тебя. Остальное неважно.
Когда они объявили о помолвке, Елена Павловна побледнела, но сдержалась. Она слишком дорожила репутацией, чтобы устраивать сцены.
— Что ж, раз так… Свадьба должна быть достойной нашей семьи, — сказала она с оттенком трагизма в голосе. — Я займусь организацией.
— Спасибо, мам, но мы с Дашей уже всё спланировали, — твердо ответил Антон. — У неё же своё праздничное агентство, если ты помнишь.
— Ты хочешь сказать, что невеста сама будет организовывать собственную свадьбу? — изогнула идеально подведенную бровь Елена Павловна, как если бы это была самая страшная ересь. — Это… неприлично.
— Этим займётся моя команда, — спокойно ответила Даша. — Под моим руководством они уже провели больше пятидесяти свадеб.
— Пятьдесят свадеб для простых людей – это не то же самое, что одна свадьба в приличном обществе, — процедила Елена Павловна, словно это был смертельный приговор.
Молодые настояли на своем, а свадьба получилась именно такой, какой они её хотели — элегантной, современной, без всякой помпезности, как это принято у людей, которые по-настоящему понимают, что важно в жизни. Елена Павловна, конечно, не могла молчать. Она, как всегда, нашла к чему придраться.
— В наше время невесты выбирали платья от известных дизайнеров, а не заказывали у никому не известных швей, — начала она, протягивая это как некий смертельный приговор.
Даша только улыбнулась в ответ. Платье, да, действительно шила женщина, не слишком знаменитая, но её работы были настоящими произведениями искусства. А ещё оно идеально сидело на фигуре, выгодно подчёркивая её хрупкость, как будто платье было не просто нарядом, а продолжением самой Даши. И волосы, уложенные в элегантную прическу, искрились золотом, как лучи солнца. Всё, что Елена Павловна могла бы воспринять как искусство, она воспринимала как какой-то мрак, на который только ей виднее, как смотреть.
После свадьбы молодые начали жить в квартире Даши. Елена Павловна сразу же возмутилась:
— У нас есть три свободные квартиры в центре города. Зачем ютиться в этой… — она обвела взглядом их светлую, но малую однушку на окраине, как если бы это был какой-то стыд.
— Мама, это наше решение, — коротко и твёрдо сказал Антон, как будто этих слов было достаточно, чтобы поставить точку.
Но, как и следовало ожидать, Елена Павловна не собиралась сдаваться. Она начала приезжать без предупреждения, как шторм, который не предупредил, но всегда находит повод для бурь. Критиковала всё: от того, что в холодильнике не было нужных продуктов, до расположения мебели. Особенно её раздражало, что невестка не спешила сидеть дома и ждать, пока жизнь станет чуть менее интересной.
— В приличных семьях жены занимаются домом, а не бегают по чужим праздникам, — она повторяла эту фразу так часто, что она начала звучать, как дежавю.
Даша старалась не обращать внимания, хотя было тяжело. Постоянное давление, эти невыносимые советы и вечные намёки на то, что она должна стать другой. Антон её защищал, но с матерью всегда старался быть на тонкой грани, чтобы не разжигать конфликт. Атмосфера накалялась. Очень быстро.
А потом, как по волшебству, она узнала, что беременна. Вначале она обрадовалась. Ведь ребёнок должен был сблизить семью, укрепить её, сделать всё проще. Но реакция свекрови превзошла все ожидания.
— Надеюсь, теперь-то ты остепенишься и займёшься семьей, как положено, — сказала она с таким выражением лица, как если бы Даша села в грязь и при этом так и не поняла, что не стоит этого делать.
— Я прекрасно справляюсь с управлением агентством, — ответила Даша, стараясь не терять уверенности. — И не собираюсь бросать дело, которое строила пять лет.
— Антон, скажи ей! — потребовала Елена Павловна, как будто Антон был её личным исполнителем. — Нельзя позволять жене работать, когда она ждет ребёнка. Это неприлично.
— Мама, это не твое дело, — сказал Антон, впервые, наверное, за всё время, ответив ей таким тоном, что Елена Павловна замолчала, но только на мгновение.
— Не моё дело? — Елена Павловна возмутилась, как если бы ей объявили, что её родной сын уже не тот. — Я думаю о благе семьи! О твоём ребёнке! Кстати, раз уж речь зашла о будущем, пора подумать о более подходящем жилье. У нас есть прекрасная трёхкомнатная квартира…
— Нет, мама. Мы останемся здесь, — отрезал Антон, как будто у него было какое-то сверхчеловеческое терпение.
Но Елена Павловна не остановилась. Нет, она продолжала ходить по их жизни, как тень, которая не исчезает, даже если сильно хочешь. Она приходила всё чаще, давая свои советы по поводу того, как обустроить детскую, какого врача выбрать, как кормить будущего ребёнка. И каждый её визит заканчился тем, что она как бы случайно упоминала, что молодой семье пора бы переехать в «нормальную» квартиру.
Она думала, что таким образом спасёт своих сыновей от какой-то нечистой жизни. Но, видимо, она не знала, что настоящая жизнь — не в «нормальной» квартире и не в «правильных» решениях. А в том, как ты сам её строишь, независимо от того, что говорят все эти умные тёти и мамы.
Беременность, конечно, была не из лёгких. Даша пыталась держаться. Всё как положено: работала удалённо, руководила проектами через помощников, выкладывалась, как могла. Но вот свекровь… Эта женщина, казалось, специально выбрала момент, чтобы появляться в доме, как сирена в море. И не просто появляться, а врываться в жизнь, с претензией на руководство.
— Я договорилась с лучшим специалистом в городе, — заявила Елена Павловна, как будто сама была главным доктором на свете. — Завтра едем на консультацию.
— Спасибо, но у меня уже есть врач, — ответила Даша, не желая уступать. — И завтра у меня важная встреча с клиентом.
— Встреча с клиентом? — Елена Павловна даже руками всплеснула, как будто Даша сказала, что собирается прыгать с крыши. — Ты беременна! Какие клиенты? Антон, ты позволяешь жене так рисковать?
— Мама, Даша — взрослый человек, и она сама решает, — сказал Антон, пытаясь как-то утихомирить мать.
— Вот именно! — перебила его свекровь. — Она только о себе думает! А о ребёнке кто подумает? О твоем ребёнке, Антон! Наследнике нашей семьи!
Даша почувствовала, как её голова начала кружиться. В последние недели такие вещи случались всё чаще. Врач говорил — стресс нужно избегать. И как с этим жить?
— Мне нужно прилечь, — еле выдохнула она.
— Вот видишь! — с победным видом воскликнула Елена Павловна. — Я же говорила! Немедленно переезжайте в нормальную квартиру. Здесь даже воздух спертый!
На следующий день она приехала снова, уже с риэлтором, как будто для неё вся жизнь — это чёрно-белое кино, где она главная героиня.
— Я всё организовала. Посмотрите варианты обмена, — сказала она, как будто это был самый очевидный ход в их жизни. — Вашу квартиру можно сдавать, а жить будете…
— Нет, — твёрдо сказала Даша.
— Что значит «нет»? — удивилась свекровь, как если бы ей только что сообщили, что на её место в доме вселился призрак. — Антон, объясни жене…
— Это моя квартира, — впервые за всё время Даша подняла голос. — Я её купила на свои деньги. И никуда отсюда не перееду.
— Как это твоя? — Елена Павловна побледнела, как будто Даша только что призналась в какой-то страшной тайне. — Антон, ты позволяешь ей так разговаривать? Мы предлагаем помощь, а она…
— Мама, хватит, — Антон, будто увидев какое-то непередаваемое отчаяние на лице жены, обнял её за плечи. — Мы всё решили.
Елена Павловна уехала, хлопнув дверью, но, конечно, через день вернулась с новым предложением.
— Продайте эту квартиру, — начала она, как и в прошлый раз, не стесняясь вмешиваться в чужую жизнь. — Мы добавим денег, купим вам нормальное жильё в хорошем районе.
— Нет, — снова сказала Даша.
— Да что ты за человек такой? — буквально взорвалась свекровь. — Нормальная невестка была бы счастлива! А ты? Строишь из себя независимую бизнес-леди? Думаешь, мы не знаем, откуда у тебя деньги на квартиру?
— Что ты имеешь в виду? — тихо спросил Антон.
— А то! — её глаза сверкнули, и Даша почувствовала, как напряжение в комнате возросло. — Откуда у простой девочки, которая организует детские праздники, деньги на квартиру в Москве? Явно не от надувания шариков! Небось, крутила романы с богатыми клиентами…
— Ну-ка, хватит! — Антон встал между матерью и женой, как непроходимая стена. — Немедленно прекрати!
— Нет, пусть говорит, — Даша тоже встала, как будто что-то в ней щёлкнуло. — Я пять лет работала без выходных. Каждую копейку откладывала. Построила бизнес с нуля. А вы… вы даже не представляете, как это — добиваться всего самой! Хоть раз-то что-то сделали? Или только деньги мужа тратили?
Антон стоял между ними, как мост через пропасть, но это был тот момент, когда мост рушится. Как бы он ни хотел, ничего уже нельзя было вернуть. Всё, что они строили, давно начало разваливаться.
Елена Павловна побагровела. Лицо её стало каким-то болезненно жестким, словно картина, которую пытались сжечь, но не смогли. Всё это в одну секунду: она перекрасилась от ярости в красный, почти синяком стала.
— Как ты смеешь… — голос её предательски дрогнул, но злость не оставляла её.
— Квартира по документам моя, — ответила Даша, и в её голосе не было ни малейшего колебания. — Ваш сын на неё прав не имеет. Как и вы. Поэтому хватит пытаться распоряжаться моим имуществом.
Слова упали в тишину, как камни в воду, но волны не пошли. Тишина была такая, что слышно было, как каждый в комнате пытался вдохнуть, как будто воздух в квартире стал сгущаться. Антон переводил взгляд с матери на жену, с жену на мать. Но в его глазах не было ни огня, ни ясности. Он был как человек, который вот-вот забудет, как зовут его родных, как бы их не любил. И тут, конечно, это всё нарушила Елена Павловна.
— Значит, вот как? — её лицо стало непроницаемым, а слова — едкими. — Теперь ясно, зачем ты выходила за моего сына. Набить цену своей квартире? Антон, неужели ты не видишь…
— Уходи, — сказал Антон. Тихо, но твёрдо. Никакой агрессии, только молчаливая уверенность. — Уходи, мама. Прямо сейчас. И не возвращайся, пока не научишься уважать мою жену.
После её ухода в квартире стало тоскливо. Без звуков, без запахов. Просто пустота, как после урагана. Антон стоял у окна, засунув руки в карманы. Похоже, он был там, но мысленно далеко. Даша села на диван, почувствовав, как горло сдавливает. Тошнота, как привычная подруга, снова объявила о себе. Стресс, беременность. Одно накладывается на другое.
— Извини, — прошептала она, пытаясь проглотить ком в горле. — Я не хотела, чтобы так вышло.
— Нет, ты правильно сделала, — Антон повернулся к ней. В его голосе было что-то усталое, но решительное. — Давно надо было поставить маму на место. Хорошо, что не рассказали ей, что мы уже за двушку внесли задаток…
На следующий день Антон поехал к родителям. Как бы он ни пытался быть добрым, а жизнь – по-своему подсовывала конфликты. Елена Павловна встретила его в своём любимом кресле, осанка — гордая, а губы — плотно сжаты. В уголках глаз новые морщинки — как следы от пробежавших по их жизни лет.
— Явился? — её голос был как лёд. — Жена разрешила?
— Мама, прекрати, — Антон опустился на диван, уставший, с тем взглядом, в котором было больше усталости, чем зла. — Я пришёл поговорить.
— О чём тут говорить? — хладнокровно спросила она. — Меня выгнали из квартиры, куда я приходила с добрыми намерениями…
— Добрыми? — горько усмехнулся Антон. — Ты с первого дня пыталась всё контролировать. Указывала, где нам жить, как жить, как Даше себя вести…
— Я мать! Я хочу для тебя лучшего!
— Нет, мама. Ты хочешь всё делать по-своему. Но я уже не маленький мальчик. У меня своя семья.
— Семья? — Елена Павловна фыркнула, как будто слово «семья» стало для неё пустым звуком. — Девица, которая только и думает о своём бизнесе? Которая даже во время беременности продолжает работать?
— А что в этом плохого? — голос Павла Николаевича раздался из дверей, спокойный, как всегда. Отец Антона, хоть и не вмешивался в семейные конфликты, но в этот раз решил не стоять в стороне. — Лена, ты сама разве не такой была?
— Что? — Елена Павловна резко обернулась к мужу, как к врагу.
— А ты забыла? — Павел Николаевич присел рядом с сыном, его голос был мягким, но твёрдым. — Когда мы познакомились, ты работала в торговой фирме. Тоже хотела своё дело открыть. И мои родители тоже были против – считали, что приличной девушке не пристало в торговле работать.
— Это другое! — возмутилась Елена Павловна, но было видно, что её уверенность начала таять.
— Чем другое? — спросил муж, не поддавшись на её эмоции. — Тем, что теперь ты оказалась на месте моей матери? Помнишь, как ты плакала из-за её придирок? Как клялась, что никогда не будешь так относиться к своей невестке?
Каждое слово Павла Николаевича падало в воздух, как молоты судьбы. Как они когда-то мечтали, что эти молоты не будут касаться их семьи, но вот они, жёсткие и тяжёлые, бьют по ней снова.
Елена Павловна сидела молча, как застывшая фигура на портрете. Антон не мог скрыть удивления – никогда раньше не слышал, чтобы отец открыто высказывал своё мнение. Удивление, правда, быстро сменилось чем-то почти обидным – почему он всегда был тем, кто нес на себе все семейные тяжести?
— Даша – хорошая девочка, — сказал Павел Николаевич, как будто говорил о собаке, которую стоит похвалить за послушание. — Умная, самостоятельная. И главное, наш сын с ней счастлив. Разве не это важно?
Елена Павловна сжала губы, не отпуская ни слова, ни взгляда, но то, как её плечи чуть напряглись, говорило: она не соглашалась.
— Но эта квартира… — начала было она, но муж уже перебил её.
— Что квартира? — сказал он, с усмешкой в голосе. — Она её сама заработала. Как ты когда-то мечтала. Только у тебя не получилось — ты выбрала семью. А она пытается совместить. И, по-моему, неплохо справляется.
Елена Павловна закусила губу. В её идеально уложенных волосах серебрилось нечто большее, чем просто седина — это были годы, которые она так ловко скрывала под слоем краски и маски.
— Я просто хотела помочь… — тихо произнесла она, как ребёнок, который осознал, что его сюрприз не понравился.
— Нет, мама, — мягко возразил Антон, хотя его голос был тоже с примесью усталости. — Ты хотела командовать. Но если ты хочешь быть частью нашей жизни, частью жизни своего внука — придется принять Дашу такой, какая она есть. Со всеми её принципами и характером.
— И с её квартирой, — подметил отец с лёгкой усмешкой, что-то приятное в этом всё-таки было.
Прошла неделя. Тишина была острая, как нож, который мы прокалываем, но потом забываем вынуть. Елена Павловна не звонила, не появлялась. Даша занималась делами агентства, стараясь не думать о том, что произошло. Ведь жизнь шла, а всё остальное — это просто шум в ушах.
Но однажды вечером раздался неожиданный звонок в дверь.
На пороге стояла Елена Павловна. Без макияжа, в простом платье, что смотрелось как-то странно на фоне её обычно безупречного внешнего вида.
— Можно войти? — спросила она тихим голосом, как будто не она была хозяином этого дома.
Даша молча отступила в сторону. В такие моменты слова теряли всякую важность, оставалась только тишина и то, что в неё можно было вложить. Елена Павловна прошла в комнату, осмотрела её, как будто впервые увидела эту квартиру, эту жизнь.
— Знаешь, — сказала она, садясь на краешек дивана, — я тут подумала… Может, действительно не стоит переезжать. Квартира хорошая, светлая. И до нас недалеко — мы сможем помогать с малышом…
Это было как полуслова извинения, так невнятное, так для неё непривычное. Даша молча кивнула.
— Хотите чаю? — спросила она, не зная, что ещё сказать, чтобы не разрушить момент.
И вот тут-то произошло чудо. Они поговорили весь вечер. Впервые — как две женщины, а не как свекровь и невестка. Елена Павловна рассказала о своей молодости, о мечтах, которые она не успела реализовать, а Даша — о своих планах по развитию бизнеса. Мечты и планы. Что-то похожее на объятия, но без привязанности.
Когда через семь месяцев родилась девочка, Елена Павловна приехала в роддом первой, как всегда, в своей манере: советы, но теперь с мягкостью, которая звучала по-другому.
Даша научилась пропускать лишнее мимо ушей, замечая только искреннюю заботу, которая пряталась за этими странными, порой нелепыми словами.
Квартира осталась за Дашей. А через год они купили ещё одну, двушку, на деньги, которые откладывал Антон. А маленькую оставили под офис для растущего агентства.
Павел Николаевич наблюдал за всей этой историей со стороны. Он как всегда не вмешивался, знал, когда молчать и когда нужно было поставить точку.
Внучку он полюбил сразу, в ней было что-то от той самой молодой Елены Павловны, влюбленной и решительной, такой же упрямый подбородок, такой же взгляд, как у той, что когда-то пронеслась сквозь годы.
А вот Даша. Она-то была не промах. Через три года её агентство стало одним из ведущих в городе. И, конечно, она часто консультировалась с Павлом Николаевичем, а тот с удовольствием делился опытом. Он увидел в ней ту целеустремлённость, которой когда-то не хватало его сыну. Антону — да, он был хорошим человеком, но иногда — слишком добрым. Он забывал, что для того, чтобы вырасти, надо упасть и подняться.
Елена Павловна всё ещё пыталась руководить, но теперь её энергия уходила на более мирное русло — она занялась организацией благотворительных мероприятий, где агентство Даши стало подрядчиком. И, конечно, в её критике начали появляться конструктивные нотки.
А квартира? Она так и осталась яблоком раздора, но теперь, к счастью, это стало скорее поводом для семейных шуток, чем для настоящих конфликтов.
Как-то за ужином Павел Николаевич негромко сказал жене:
— А ведь я был прав насчет Даши, помнишь?
Елена Павловна только фыркнула в ответ, но промолчала. А это значило, что она, наконец, признала его правоту.
