— Ты ведь всё не так поняла, — Сергей стоял, переминаясь с ноги на ногу, пока Марина молча запихивала его рубашки в чемодан. — Мы же семья, разве можно вот так?
Марина продолжала своё дело, будто не слышала его слов. Чемодан, купленный пять лет назад для их первой поездки в отпуск, теперь выглядел до абсурда неподходяще для этой сцены. Она застегнула молнию и повернулась к мужу.
— Семья? — она наконец заговорила, но голос её был не громким, а каким-то холодным, колким. — Семья – это когда люди вместе строят, вместе вкладывают силы и деньги, вместе думают о будущем. А ты? Ты строил что-нибудь, кроме своих планов на мою квартиру?
Сергей опустил глаза, разглядывая ковер.
— Марин, я просто хотел, чтобы нам стало легче… — начал он, но слова тонули в воздухе, как будто уже не имели значения. — Ты же знаешь, как сейчас тяжело, у нас кредит, ты вечно переживаешь, что не хватает… Я думал, если продадим эту квартиру и купим что-то попроще, останутся деньги на отпуск, на что-то ещё…
Она взглянула на него с таким удивлением, будто перед ней стоял чужой человек.
— Отпуск? — переспросила она, будто не расслышала. — Ты хотел продать МОЮ квартиру ради отпуска?
Сергей торопливо поднял руки, будто защищаясь.
— Да нет же, не только ради этого! Просто… ну, ты пойми, мне тоже хочется чего-то… не знаю… полегче, что ли. Ты слишком зацикливаешься на этих квадратных метрах. Может, я не так всё сделал, но я же для нас старался!
Марина засмеялась – коротко и как-то нервно, словно из неё вырвалось что-то, что она давно копила.
— Для нас? — повторила она, подходя к столу и доставая оттуда тонкую папку. — Вот, смотри, договор купли-продажи. Квартира куплена за два года до нашей свадьбы. Вот, ипотека – всё на моё имя. А вот – чеки за ремонт. Где ты здесь видишь слово “мы”?
Сергей открыл было рот, но так и не нашёл, что сказать.
— Ты знаешь, Серёж, когда я покупала эту квартиру, я действительно мечтала, что она станет домом, где будет тепло, уютно, где мы будем вместе стареть, — Марина говорила всё тише, но слова звучали твёрдо. — А теперь я смотрю на тебя и понимаю, что это тепло тебе не нужно. Ты только думал, как что-то из этого взять. А отдавать — не научился.
Она протянула ему чемодан.
— Забирай свои вещи. И уходи.
Сергей стоял несколько секунд, будто надеялся, что она передумает. Но, встретив её взгляд, взял чемодан, как человек, которого застали за чем-то стыдным.
Когда дверь закрылась, Марина вдруг почувствовала лёгкость. Пустота в квартире, которая казалась бы удушающей, теперь стала тёплой и свободной. Её дом снова стал её.
— Знаешь, что меня удивляет больше всего? — Марина присела на край кровати и выдохнула. — Не то, что ты хотел продать квартиру. А то, что ты планировал это за моей спиной, с риелтором, которого нашла твоя мама.
Сергей отшатнулся, словно Марина ударила его в грудь. Сначала он молчал, как будто не знал, что сказать. Но когда поднял глаза, в них был какой-то странный, почти испуганный взгляд.
— Откуда ты знаешь про маму?
— Я не слепая, Серёжа, — Марина пожала плечами, будто говорила о чём-то неважном. — Видела, как вы шептались на кухне. Как она приводила какого-то мужчину, пока меня не было дома. И про то, что у тебя появилась любовница, я тоже знаю.
Сергей отошел на шаг назад, его лицо покраснело, и он быстро отвернулся. Марина заметила, как его руки невольно сжались в кулаки.
— Ты что, с ума сошла? — он резко поднял голос, но, похоже, сам испугался своего крика. — Это не то, что ты думаешь…
— Ах, не то, что я думаю? — Марина склонила голову, разглядывая его. — Ты продаешь мою квартиру, за моей спиной, без моего ведома, а я думаю, что? Что ты тут один сидишь? Или ты думаешь, я ничего не понимаю?
Тихо звякнуло кольцо на её пальце, и она почувствовала, как холодно стало в комнате. Раньше здесь было тепло, когда они вдвоем готовили ужин, смеялись, обсуждали планы. А теперь эта квартира, её уют, её пространство вдруг стало чужим, каким-то непонятным.
— Всё, хватит, — сказала она, поднимаясь. — Ты решил всё сам, без меня. Думал, я ничего не замечу?
Сергей стал пятиться к двери, будто хотел исчезнуть, но Марина шагнула ему навстречу.
— Ты даже не попытался поговорить нормально, — продолжала она, стараясь говорить спокойно, но внутри её все сжалось. — Не попытался понять, почему я люблю эту квартиру, почему мне важно, чтобы мы были вместе. Ты думал, что раз ты тут живешь, то всё тебе по праву?
Сергей открыл рот, но слов не было. Он, похоже, впервые понял, что всё потерял. В его глазах было что-то растерянное, как будто он впервые увидел свою жизнь со стороны и не узнал её.
— Ну так что ты собираешься делать? — Марина наконец спросила. — Подашь на меня в суд? Или твоя мама поможет тебе ещё раз?
Сергей молчал, не зная, что ответить.
Марина отвернулась, подошла к столу, вытащила из ящика бумаги и положила их на стол. Это был договор купли-продажи, который она подписала еще до свадьбы. Сдавленный звук шагов Сергея доносился с порога, но она его уже не слышала. Этот день стал концом для чего-то важного. Она наконец поняла, что не стоит надеяться на то, что всё останется как было. Всё меняется. И если кто-то решил разрушить то, что для тебя свято, значит, нужно перестать бояться действовать.
Сергей так и не решился зайти в квартиру обратно. Марина осталась одна, но теперь чувствовала, что её жизнь возвращается в нужное русло.
— Но как…? — Сергей застыл на месте, не веря своим ушам.
— В твоем телефоне не только переписка с риелтором была. Я все видела, Сергей. И фотографии, и сообщения.
Марина встала, взяла сумку и тихо поставила её у двери.
— Знаешь, что самое забавное? Я ведь правда любила тебя. Верила, что мы семья. А ты все это время… — её голос немного дрогнул, но она быстро взяла себя в руки.
Сергей сделал шаг вперед, его лицо исказилось от растерянности и вины. Он протянул руку, пытаясь остановить её.
— Мариночка, давай поговорим, — сказал он, и в голосе слышалась нотка отчаяния. — Я все объясню. Да, я виноват. Но мама права — нам нужно начать новую жизнь. Продадим квартиру, купим дом…
— Твоя мама права? — Марина резко отдернула руку. — Так вот в чем дело. Это она придумала весь план? Продать мою квартиру, а меня выставить на улицу?
В этот момент раздался звонок в дверь. На пороге стояла свекровь, Анна Васильевна, с неизменным выражением лица, как будто она вообще не заметила происходящего.
— Ну что, голубки, решили вопрос с квартирой? — с невозмутимым видом сказала она, проходя в дом, не разуваясь.
— Мариночка, я тут покупателей хороших нашла, — начала она, как ни в чем не бывало. — Приличные люди, готовы хорошую цену дать. А вы с Сережей пока у меня поживете…
Марина встала между свекровью и проходом в кухню. Глаза её ярко блеснули, и в голосе был такой ледяной спокойный гнев, что Анна Васильевна несколько секунд замолчала.
— Вы с ума сошли? Какие покупатели? Это моя квартира! — Марина как будто пыталась не поверить своим собственным словам.
— Ну как твоя? — протянула Анна Васильевна, скрестив руки на груди. — Вы же в браке ее обустраивали. Сережа столько сил вложил…
— Каких сил? — Марина не сдержалась. Гнев её быстро превратился в бурю. Деньги на ремонт — мои. Ипотеку я платила. Квартира куплена до брака.
Сергей стоял рядом, молча, будто ему некуда было спрятаться. Он переглядывался с матерью, но ни один из них не пытался что-то объяснить. Они оба почувствовали, как сильно их не устраивает ситуация, но не знали, как выбраться из неё с минимальными потерями.
— И что? — Анна Васильевна вошла на кухню, неспешно уселась за стол и подняла взгляд, словно в этом не было ничего особенного. — Вы же семья. А в семье все общее. Вот продадите квартиру, разделите деньги…
— Мама, может, не сейчас? — Сергей нервно теребил край рубашки, его взгляд метался по комнате, не находя точек опоры.
— Почему не сейчас? — свекровь постучала ногтями по столу, и это дребезжание было куда громче, чем слова. — Самое время. Я уже и документы подготовила. Вот, смотри…
Она вытащила из сумки папку с бумагами, и, разложив их на столе, добавила:
— Тут и договор купли-продажи, и…
Марина не успела подумать, как выхватила папку из рук свекрови. Внутри лежала не только та самая бумага, но и доверенность на имя Анны Васильевны, уже почти полностью заполненная — не хватало лишь одной подписи.
— Вы с ума сошли? — глаза Марины расширились, как у того, кто вдруг понял, что на самом деле живет в другом мире. — Думали, я просто так подпишу доверенность?
— А что такого? — Анна Васильевна невозмутимо намазала маслом кусок хлеба, будто в мире не было ничего более нормального, чем то, что происходило. — Я бы всем занялась, а ты бы даже не заметила. Продала бы квартиру, деньги поделили бы…
— Поделили? — Марина почувствовала, как кровь рвется наружу, как комок в горле растет. — То есть вы уже решили, как распорядитесь моей квартирой?
— Не твоей, а нашей семейной, — ответила свекровь, словно поучая. — Вот что, Мариночка. Я устала жить в своей старой квартире. Район неудобный, до метро далеко. А тут все рядом. Мне эта квартира больше подходит.
Сергей все это время сидел в тени, будто его и не было. Он только продолжал изучать пол, будто там могла бы появиться подсказка, как выйти из этой ситуации, не оглядываясь на собственные ошибки.
Марина перевела взгляд с мужа на свекровь, и внутри у нее все сжалось:
— То есть вы хотите, чтобы я просто взяла и отдала вам квартиру?
— Ну почему просто так? — Анна Васильевна улыбнулась, как будто только что предложила самый разумный из возможных вариантов. — Мы тебе комнату в коммуналке купим. Или однушку в Капотне. Чем не вариант для молодой девушки?
Марина почувствовала, как уходит земля из-под ног. Она была готова рассмеяться, но смех этот застыл на губах, превратившись в беззвучный стон.
— А то, что я пять лет работала на двух работах, чтобы эту квартиру купить, ничего? — Марина едва сдерживала гнев, казалось, вся ее сила воли уходила на то, чтобы не заплакать.
— Подумаешь, работала, — Анна Васильевна фыркнула, как кошка, что только что съела завтрак. — Все работают. А Сережа, между прочим, тоже здесь жил. Помогал, обустраивал…
— Чем помогал? — Марина, не выдержав, вытащила из шкафа папку с документами. — Вот, смотрите. Договор купли-продажи — за десять лет до свадьбы. Ипотека — на мое имя. Все платежи — с моей карты.
— Бумажки, — отмахнулась свекровь, словно речь шла о незначительных деталях. — Главное — справедливость. А справедливо будет отдать квартиру мне.
На следующее утро звонки стали приходить один за другим. Первой была тетя Сергея, Валентина:
— Мариночка, как же так? Ты Сережу выгнала, квартиру делить не хочешь… Ты же умная девочка, должна понимать…
Затем позвонил дядя:
— Марина, нехорошо это. Мы же одна семья. Надо договариваться…
После нескольких таких звонков Марина просто отключила телефон. Но через день в дверь позвонили. На пороге стояла настоящая делегация родственников мужа.
— Мы поговорить, — сказала тетя Валентина, ее голос был твердым, как сталь.
— О чем? — Марина осталась стоять у двери, не приглашая никого в квартиру.
— О справедливости, — вступила в разговор двоюродная сестра Сергея. — Ты же понимаешь, что не можешь вот так просто выкинуть Сережу на улицу?
— Я никого не выкидывала, — устало ответила Марина, ее голос был словно затменный туманом. — Это он собрал вещи и ушел. К другой женщине, между прочим.
На пороге стояла вся семья Сергея, а у нее не было сил даже их слушать.
— Не выдумывай, — сказала тетя Валентина, взглянув на Марину с таким видом, как будто та только что придумала нелепую сказку. — Сережа живет у мамы. И очень страдает.
— А еще он страдал, когда целовался с блондиночкой в кафе? — Марина достала телефон и поднесла его к самой морде свекрови. — Или когда с вашей мамой обсуждал, как отобрать у меня квартиру?
Родственники замерли. На секунду все стихло. Они по очереди взглянули на фотографии. Валентина отступила назад, покачав головой:
— Все равно. Квартира — это ваше общее имущество. Ты должна…
— Ничего я не должна, — резко перебила Марина, уже не скрывая раздражения. — До свидания.
Она захлопнула дверь и села на пол в прихожей, но ещё долго слышала, как на лестнице бурно продолжалась перепалка. Все эти голоса, как в клетке, вертели ее, терзали, не давая покоя.
Вечером, когда она уже думала, что осталась одна, снова зазвонил дверной звонок. На пороге стояла Анна Васильевна. На этот раз без Сергея.
— Значит так, — с порога начала свекровь, ее голос был решителен, как у хозяйки. — Я все решила. Ты должна отдать квартиру мне, а сама отправляйся жить в коммуналку. Это будет честно.
— С чего это? — Марина скрестила руки, ощущая, как внутри все бурлит. Ей хватило этих разговоров.
— А с того! — Анна Васильевна повысила голос, указывая пальцем, как бы подчеркивая свою правоту. — Я Сережу одна растила, в люди вывела. А ты что? Только деньги копила, да на квартиру копейки считала.
— И что? — Марина чувствовала, как злость растет внутри, как сплошной комок на горле.
— А то! — свекровь продолжала без усталости. — Теперь моя очередь пожить по-человечески. В хорошей квартире, в центре. А ты молодая, заработаешь еще.
Марина взглянула на сумку свекрови и заметила, что из нее выглядывает уголок какого-то документа. Без раздумий, она резко выдернула бумагу.
Это оказалось исковое заявление. Сухой юридический язык: Анна Васильевна требовала признания квартиры совместно нажитым имуществом. А на прилагаемых расписях был прописан Сергей как тот, кто якобы передал деньги на первоначальный взнос.
Марина почувствовала, как воздух вокруг становится тяжелым. Внутри все будто обрушилось.
— Вот как, — тихо произнесла Марина, разглядывая документы с явными следами подделки. — Значит, вы решили через суд? И расписки фальшивые подделали?
— Отдай! — свекровь взвизгнула, пытаясь выхватить бумаги из рук Марины. — Это не твое!
— Мое, — Марина отошла к двери, держа документы в руках. — Все мое. И квартира, и документы. А вот это, — она помахала исковым заявлением, — я, пожалуй, оставлю. Может, пригодится, когда буду писать заявление в полицию о попытке мошенничества.
Лицо Анны Васильевны исказилось, и она моментально пошла в атаку:
— Ах ты дрянь! Да я тебя… — Замахнулась, но не успела дотронуться.
— Только попробуйте, — Марина включила камеру на телефоне. — Покажите всем свое истинное лицо.
Свекровь замерла, заметив, что объектив телефона направлен прямо на нее.
— Ты что снимаешь? А ну удали!
— Не удалю, — Марина твердо стояла на своем, подходя к двери и распахивая ее. — Убирайтесь из моей квартиры. И больше не приходите.
Свекровь схватила сумку, но не могла скрыть своего злого намерения:
— Думаешь, так легко от меня отделаешься? — Взгляд ее был острым, как нож. — Я вернусь. И не одна!
Через день свекровь и в самом деле вернулась, но не одна. С грузчиками.
— Забираем мебель, — скомандовала она, пытаясь пройти в квартиру, как будто тут все по праву ее.
— Какую мебель? — Марина встала между дверью и грузчиками, не давая им войти.
— Сережину! Вот этот диван он покупал. И шкаф тоже.
— Неправда, — Марина достала папку с чеками и протянула их. — Вот документы. Все куплено мной.
— Врешь! — Анна Васильевна воскликнула, словно это была ее последняя надежда на правду. — Мой Сережа все это выбирал!
— Может, выбирал, — спокойно ответила Марина, — но платила я. И вызвала полицию.
Когда те приехали, они быстро разобрались в ситуации. Полицейские осмотрели документы на квартиру, чеки на мебель, и попросили свекровь покинуть помещение.
— Это не конец! — кричала Анна Васильевна, спускаясь по лестнице. — Я на тебя в суд подам!
Вечером Марина пригласила всех родственников Сергея. Разложила перед ними бумаги, молча дождавшись, пока они все изучат.
— Вот, смотрите. Договор купли-продажи — за два года до свадьбы. Все платежи — с моей карты. — она сделала паузу, достала поддельные расписки, — и вот, попытка вашей любимой Анны Васильевны отобрать у меня квартиру через суд.
Родственники молчали, но в их глазах уже не было того безмолвного осуждения, которое обычно приходит с наивной верой в то, что все делают правильно.
Первая заговорила тетя Валентина:
— Мариночка, прости нас. Мы не знали…
— А теперь знаете, — Марина собрала документы и убрала их в ящик стола. — И передайте Анне Васильевне: еще одна попытка пробраться в мою квартиру — и я обращусь в полицию с заявлением о мошенничестве.
На следующий день позвонил Сергей:
— Марин, ну ты это… Не сердись на маму. Она просто очень хотела мне помочь.
— Помочь? — Марина усмехнулась в трубку. — Отобрать чужую квартиру — это помощь?
— Она немного перегнула палку…
— Немного? Сергей, она подделала документы! И пыталась забрать мое имущество!
— Ну, мам такая… Эмоциональная. Ты же знаешь…
— Знаю. И больше не хочу знать, — Марина решительно закончила разговор. — Прощай.
Через неделю она поменяла замки и предупредила консьержа, чтобы Анну Васильевну в подъезд не пускали. Еще через месяц установила камеры видеонаблюдения — на всякий случай.
Жизнь вернулась в привычное русло. Марина больше не вздрагивала от каждого звонка в дверь и не боялась открывать почту. Она поняла главное: нужно уметь защищать себя.
Анна Васильевна пыталась прорваться в квартиру несколько раз, но каждый раз натыкалась на твердый отказ. В конце концов свекровь смирилась — квартира ей не достанется.
А Марина наконец почувствовала себя по-настоящему дома. В своей квартире, купленной на свои деньги. Где никто не говорит ей, как жить и что делать с ее имуществом.
Говорят, что Сергей женился на той самой блондиночке из кафе. Живут в съемной квартире — на большее не хватает. А Анна Васильевна до сих пор рассказывает всем, какая Марина «неблагодарная». Но теперь ей мало кто верит.
