Вот уже третий месяц, как я одна. Сижу, смотрю в окно, на телевизор. И всё время думаю об одном – как так получилось? Тридцать пять лет. Вдвоём, с Николаем Платоновичем. А теперь вот – я здесь, а он… Он там, с этой Зоей Алексеевной из третьего подъезда.
Ну как же так? Как? Ведь всё начиналось так… по-другому.
Помню, как первый раз его увидела. Он стоял в голубой рубашке, выглаженной, но без галстука. И улыбается. Все такие серьёзные, а он – смеётся. Вроде и нервирует эта его лёгкость. Ну что это за подход к жизни – улыбаться везде и всегда? Но что-то в нём было такое… уверенное, что ли. Работящий, всегда что-то приносит домой, к матери своей носил всякие баночки и банки, хвалили его. Мол, у парня золотые руки. Ну, думаю, ладно, раз сойдёт.
Эх, если бы я тогда знала…
Год за годом, всё больше его поведение меня бесило. Каждая мелочь! Я как-то даже начала замечать, что каждое утро он может носки в самых неожиданных местах оставлять. И всё время вечно этот телевизор! Включит на полную, рыбалка там какая-то, а я всё ищу, куда бы ускользнуть. Кухня – это не спасение, там ещё гремит посудомойка. Носки везде. А потом газета. С утра, как начнёт хрустеть страницами, печенье летит в разные стороны – крошки, и эти звуки!
Я хожу, собираю, и всё равно каждый день одно и то же. Знает ведь, как мне этот хруст по утрам не нравится! Но нет, ничего не меняется.
А на даче… да, на даче всё было так же. Он копался в этих грядках до самой ночи. Кричу ему:
– Платоныч, домой пора!
А он… всегда одно и то же: – Сейчас, сейчас.
И так каждый раз. Я одна, сидя за столом, смотрю, как ужин остывает.
И его манера разговаривать по телефону… Почему нельзя просто сидеть на месте, спокойно поговорить? Нет, он обязательно должен по квартире ходить. Топает, топает, пока я тут пытаюсь хоть что-то понять в сериале.
А ведь всё начиналось так, так…
А теперь, вот, всё.
И вот что самое страшное – он ведь даже не замечал, что делает что-то не так. Скажешь ему, например:
– Ну сколько можно оставлять эту обувь прямо в коридоре?
А он пожмёт плечами, как будто ничего страшного не случилось:
– Лидочка, я же уберу потом.
Вот это его «потом» – оно меня прямо сводило с ума! Сколько раз я говорила, а он всё одно и то же.
Но последней каплей стало то утро. Вот это утро, которое всё перевернуло.
Он, как всегда, там на кухне посудой громыхает – вот прямо нарочно, чтобы меня разбудить. Я лежала в своей постели и чувствовала, как что-то внутри начинает бурлить, как всё закипает. Каждый его стук – в голове, каждый звук – как по нервам.
– Платоныч, ты можешь потише? – крикнула я ему.
– Лидочка, я просто завтрак готовлю, – отвечает мне своим этим голосом, спокойным, как всегда, который меня ещё больше бесил.
– Просто готовишь? А на всю квартиру погреметь – это обязательное условие?
Он молчит, как обычно. Это его молчание, знаете ли, хуже всяких слов. Сидит себе там, спокойно, как будто всё нормально. А я внутри вся киплю.
И вот тогда я решила. Всё, хватит. Тридцать пять лет терпела его привычки. Это невозможно было больше.
Подала заявление на развод. Думаю, может, он хоть тогда что-то поймёт. Представляла, как он придёт, весь такой растерянный, как будет умолять меня вернуться. Мечтала, что он наконец осознает – без меня ему никуда. Воображала, как будет звонить каждый день, извиняться, обещать исправиться.
Я была уверена – он и дня не проживёт без меня. Кто ему вещи погладит? Кто ему ужин приготовит? Кто за порядком следить будет? Подумает пару недель, помучается, а потом поймёт, какая я незаменимая.
А он…
Он просто собрал свои вещи. Тихо, спокойно, без всяких слов.
– Знаешь, Лида, – говорит, – так будет лучше.
И ушёл. К Зое своей. К этой вот… соседке из третьего подъезда, которая всё время улыбается так, будто прямо все её зубы на показ. А я-то, дурочка, думала, что она просто вежливая, здороваюсь с ней каждый день, разговариваю иногда.
Ну вот, какая хитрая эта Зоя Алексеевна. Весь этот год она как втихаря на чужого мужа поглядывала. Наверное, уже давно всё продумала, свои планы строила. А Николай, мой Николай! Тридцать пять лет вместе, а он как только узнал, что я могу уйти – так сразу к ней и перебрался.
Как же я узнала? Лишь только Валентина Сергеевна мне позвонила, и сразу как в руке руки затряслись. Она мне всё рассказала, не стесняясь, весь дом как будто судачить начал – Платоныч-то, мол, к Зое переехал.
Теперь она, небось, его ни к чему не принуждает. Никаких носков по квартире, никаких уговариваний что-то убрать. Всё ей в радость, всё разрешает. Ну, пусть радуются пока. Посмотрим, сколько она его характер выдержит. Хватит ли её терпения.
А дети… Дети, конечно, сразу на его сторону встали. Папочка у них, как всегда, идеальный. Олег, мой умник, всё в работе, всё в своих делах. Раз в неделю позвонит и думает, что этого достаточно. А Светлана, его жена, вообще носа не покажет. Она занята, устает на работе. Готовить толком не умеет, в квартире тоже порядок не поддерживает – зато карьеру делает!
И ведь я их на ноги поставила! Помню, как только поженились, такие были, молодые, неопытные. Каждые выходные приезжали, я их кормила, учила, советовала. А теперь что? Теперь они такие независимые, такие самостоятельные.
А вот внука моего, Мишку, совсем разбаловали. Никакого воспитания! То на каких-то тренировках, то где-то ещё. Время на бабушку найти не могут. Олег всё твердит:
– Мама, современные дети такие, им нужно развиваться.
Развиваться! В нашем-то времени как-то без всяких развивающих секций вырастали, а теперь всё только по расписанию.
А вот эта их новая мода – по интернету всё решать? Вместо того чтобы приехать, поговорить по-человечески, они мне только сообщения шлют. Вот на прошлой неделе Олег пишет: «Мама, мы в эти выходные не сможем приехать – у Мишки соревнования.»
Соревнования! А мать подождёт, да?
Вот они с женой новую машину себе купили недавно, а ко мне редко приезжают. Якобы парковки рядом с домом нет. Но я-то знаю, что это не из-за парковки – просто не хотят лишний раз заезжать! А ещё квартиру ремонтируют, деньги на ремонт есть, а мне помочь – так сразу всё дорого, всё накладно.
Юля тоже меня совсем не понимает. Моя дочка, казалось бы, должна быть на моей стороне. Но нет, она теперь вся такая современная, понимаешь? Когда я ей говорю, что давно уже на неё рассчитываю, хотя бы раз в неделю позвонить, она отвечает:
– Мама, ты слишком требовательная. Нельзя так к людям относиться.
Я что, требовательная? Я что, много прошу? Разве не заслуживаю уважения? Я же просто хочу, чтобы хоть раз в неделю позвонили! Чтобы внуки меня уважали, чтобы хоть немного проявляли заботу. Это что, слишком?
Её дети, Саша и Катя, вообще отдельная история. Они приезжают в гости, и Саша носится по квартире, всё ему интересно, всё ему нужно потрогать, но как-то без оглядки. А Катя? Та вообще не отрывается от телефона. Даже не поздоровается, будто меня здесь и нет. Как будто я сама себе не могу побыть.
На прошлой неделе приезжали. Катя спрашивает:
– Бабушка, можно музыку включить?
– Какую музыку? – говорю. – У меня голова болит от ваших современных песен!
А Юля потом мне выговаривает:
– Мама, зачем ты на Катю накричала? Она ведь просто спросила вежливо.
Вежливо?! – говорю. – А что, я не права была? У меня болит голова, а она мне с музыкой свою долбёжку устроила! Как после этого ещё не взорваться?
И вот что меня раздражает больше всего – они все друг друга защищают. Олег про Юлю – всегда её выгораживает. Юля про Олега – тоже, конечно. А про их отца – да вообще! Все на его стороне, и все меня обвиняют.
Вчера Юля мне опять звонила. Сново про какого-то психолога:
– Мам, сходи, поговори, тебе станет легче.
К психологу?! – возмущаюсь. – Ты меня за больную что ли принимаешь? С вами всё не так! Вы меня не понимаете!
А она своё:
– Мама, ну ты не можешь так. Ты всех от себя отталкиваешь. Почему ты не хочешь хотя бы попробовать что-то изменить?
Изменить?! Легко сказать. А кто подумал о том, каково мне сейчас? Тридцать пять лет жизни, и ради чего? Муж ушёл к этой… Зое. А дети меня обвиняют. И кто теперь виноват? Я одна. Всё из-за меня!
И вот все вокруг теперь говорят: мол, сама виновата, сама подала на развод. Разве это повод, чтобы чужого мужа уводить? Что, я первая подала на развод? Я же просто хотела его немного проучить, показать, как без меня плохо будет. А эта Зоя… ну что с неё взять? Она сразу воспользовалась моментом.
Как же меня бесит её улыбка! Встретила её вчера у подъезда, такая довольная, счастливенькая. Ещё и поздороваться попыталась! Ну уж нет, я прямо отвернулась. Пусть не думает, что я с такими, как она, здороваюсь.
А Светлана, моя сноха, позвонила вчера:
– Лидия Михайловна, может, вы к нам на выходные приедете? Миша соскучился.
Соскучился?! – говорю. – А где он был, когда по своим тренировкам бегал? И вообще, почему это я должна к ним приезжать, а не наоборот? Я что, собачка на поводке, чтобы по зову к ним бегать?
Нет, теперь моя очередь ставить условия. Хотите общаться – уважайте. Я не просто старушка какая-то, я вам – МАТЬ и БАБУШКА. Пусть только приедут – тогда я им всё выскажу. Как редко звонят, как детей своих неправильно воспитывают. Как на своего отца не могут посмотреть, понять, что он натворил.
А пока я сижу одна. Смотрю телевизор, слушаю, как соседи там, за стенкой, живут своей жизнью. И с каждым днём я всё больше уверена, что они все виноваты. Все, кроме меня.
