Наталья Степановна медленно собирала вещи, аккуратно складывая их в старый чемодан. Каждое движение давалось ей с трудом — то ли от усталости, то ли от тяжести, камнем лежавшей на сердце. Она бережно завернула в газету маленькую фарфоровую статуэтку балерины — единственное, что осталось от её матери. Затем достала из шкафа несколько фотографий в рамках и тоже уложила их между вещами, чтобы не разбились в дороге.
Из окна доносились детские голоса — её внуки, Миша и Катя, играли во дворе. Наталья Степановна подошла к окну и с нежностью посмотрела на них. Десять и восемь лет — такие ещё маленькие, и уже такие взрослые в своих суждениях. Как они отреагируют, когда узнают, что бабушка уезжает? Поймут ли когда-нибудь, почему так произошло?
Стук в дверь прервал её размышления.
— Войдите, — откликнулась Наталья Степановна, закрывая чемодан.
На пороге стояла невестка Алла — высокая, стройная, с модной стрижкой и безупречным макияжем. Она окинула комнату холодным взглядом, отметив собранный чемодан.
— Вы уже собрались? — в её голосе не было ни сочувствия, ни сожаления, только деловитая констатация факта.
— Да, почти всё, — Наталья Степановна пыталась говорить спокойно. — Осталось забрать лекарства из ванной.
— Хорошо, — кивнула Алла. — Такси приедет через час. Я попросила Сергея вернуться пораньше, чтобы помочь с вещами.
Наталья Степановна с трудом сдержала горькую усмешку. Сергей, её единственный сын, за последний месяц не нашёл времени даже поговорить с ней по душам. Приходил поздно, уходил рано, избегал встречаться взглядом. Словно стыдился своего решения, но не имел сил его изменить.
— Спасибо, — только и смогла произнести Наталья Степановна.
Алла уже повернулась, чтобы уйти, но вдруг остановилась:
— Я бы хотела получить ключи, — сказала она, протягивая руку. — От квартиры.
Наталья Степановна замерла. Этого момента она боялась больше всего. Отдать ключи — значит признать, что у неё больше нет права находиться в этом доме. В доме, который когда-то был её крепостью, её гнездом, куда она привела молодого мужа, где родила сына, где похоронила супруга.
— Алла, может, не стоит так спешить? — тихо произнесла она. — Вдруг Сергей передумает? Или вам понадобится моя помощь с детьми?
Невестка поджала губы:
— Наталья Степановна, мы всё обсудили. Решение принято. Ключи, пожалуйста.
Дрожащими руками Наталья Степановна достала из кармана связку ключей, отцепила от неё брелок в виде маленького серебряного домика — подарок внука на прошлый день рождения. Ключи легли на ладонь невестки холодной тяжестью.
— Спасибо, — кивнула Алла. — И пожалуйста, не говорите детям, что мы вас выгоняем. Скажите, что решили пожить у своей сестры, что вам так будет лучше. Незачем травмировать их.
«А разлука с бабушкой их не травмирует?» — хотелось крикнуть Наталье Степановне, но она промолчала. В конце концов, она действительно переезжала к сестре, в соседний город. Не на улицу, не в дом престарелых. Всё могло быть и хуже.
Алла ушла, а Наталья Степановна опустилась на кровать, чувствуя, как слёзы жгут глаза. Четыре года назад, когда умер её муж, она сама предложила сыну с семьёй переехать к ней — квартира большая, трёхкомнатная, всем места хватит. К тому же Алла тогда ждала второго ребёнка, и помощь бабушки была очень кстати. Наталья Степановна ухаживала за внуками, готовила, убирала, помогала чем могла. Она думала, что делает доброе дело. Что обеспечивает себе спокойную старость в окружении любящей семьи.
Как же она ошибалась.
С каждым годом невестка становилась всё холоднее, всё требовательнее. Сначала были мелкие замечания — не так приготовлено, не так убрано, не тем накормила детей. Потом начались упрёки посерьёзнее — что Наталья Степановна слишком балует внуков, что подрывает родительский авторитет, что лезет не в свои дела. А месяц назад случился тот самый разговор, после которого всё изменилось.
Наталья Степановна готовила ужин, когда Алла вернулась с работы. Невестка была раздражена больше обычного, металась по кухне, всем своим видом выражая недовольство.
— Что случилось? — осторожно спросила тогда Наталья Степановна.
— Нам нужно поговорить, — отрезала Алла. — Сергей получил повышение.
— Это же замечательно! — искренне обрадовалась Наталья Степановна.
— Да, замечательно, — в голосе невестки не было ни капли радости. — Теперь у нас будет больше денег. Мы сможем делать ремонт, купить новую мебель… жить как нормальные люди.
— Я очень рада за вас, — улыбнулась Наталья Степановна, не понимая, к чему клонит невестка.
— Вы не понимаете, — Алла подошла ближе. — Мы хотим жить своей жизнью. Без оглядки на кого-то. Без необходимости спрашивать разрешения на каждое изменение в нашем доме.
— Но я никогда…
— Это наша квартира теперь, — перебила Алла. — И мы хотим распоряжаться ею полностью.
— Что ты имеешь в виду? — холодок пробежал по спине Натальи Степановны.
— Мы с Сергеем решили, что вам лучше переехать к вашей сестре. Она живёт одна, в двухкомнатной квартире. Вам обеим будет не так одиноко.
Наталья Степановна помнила, как застыла тогда, не в силах поверить своим ушам. Квартира, которую они с мужем получили ещё в молодости, в которой прожили всю жизнь, вдруг перестала быть её домом.
— Сергей тоже так думает? — только и смогла спросить она.
— Это наше общее решение, — отрезала Алла. — Он просто не решается вам сказать. Мужчины всегда такие… нерешительные.
С того дня сын словно избегал её, почти не появлялся дома, а если и приходил, то молча ел и уходил в свою комнату. Наталья Степановна пыталась поговорить с ним, но Сергей отмахивался: «Мама, давай не сейчас, я устал».
И вот теперь час расплаты настал. Чемодан собран, ключи отданы. Осталось только попрощаться с внуками.
Дверь в комнату распахнулась, и на пороге появился Миша, запыхавшийся, с разбитой коленкой.
— Бабушка, помоги! — он протянул к ней окровавленную ногу. — Я упал с качелей!
Наталья Степановна тут же забыла о своих проблемах, бросилась к внуку, усадила его на кровать.
— Сейчас, мой хороший, сейчас всё сделаем, — она достала из тумбочки аптечку, обработала рану, наложила пластырь.
— Бабуля, ты чего плачешь? — вдруг спросил Миша, глядя на неё своими серьёзными глазами. — Тебе жалко меня?
Только тогда Наталья Степановна заметила, что по её щекам текут слёзы.
— Нет, милый, это просто… пыль в глаза попала, — она попыталась улыбнуться. — Миша, я хочу тебе кое-что сказать. Я… я уезжаю сегодня.
— Куда? — нахмурился мальчик.
— К тёте Вере, моей сестре. Помнишь, мы ездили к ней прошлым летом?
Миша кивнул.
— Ты насовсем уедешь? — в его голосе появились тревожные нотки.
— На какое-то время, — уклончиво ответила Наталья Степановна. — Тёте Вере нужна моя помощь. Она уже старенькая, ей тяжело одной.
— А как же мы? — в глазах мальчика заблестели слёзы. — Мне и Кате тоже нужна твоя помощь!
— У вас есть мама и папа, — Наталья Степановна обняла внука. — А тётя Вера совсем одна. Я буду приезжать к вам в гости, обещаю.
Миша прижался к ней, всхлипывая:
— Я не хочу, чтобы ты уезжала, бабушка!
В дверях появилась Катя, маленькая копия своей матери, такая же прямая и серьёзная.
— Миша, мама зовёт обедать, — сказала она, потом заметила чемодан. — Бабушка, ты куда-то едешь?
Наталья Степановна повторила историю про тётю Веру. Катя выслушала молча, потом спросила:
— А почему ты раньше не говорила? Мы бы подготовились, подарок тебе сделали.
— Всё решилось очень быстро, — Наталья Степановна погладила внучку по голове. — Но вы можете сделать мне подарок, когда я приеду в гости.
— Когда ты приедешь? — требовательно спросила Катя.
— Скоро, очень скоро, — пообещала Наталья Степановна, хотя в глубине души сомневалась, что невестка будет в восторге от её визитов.
— Дети, обедать! — раздался из кухни голос Аллы.
— Идите, — Наталья Степановна подтолкнула внуков к двери. — Я скоро присоединюсь к вам.
Когда дети ушли, она достала из шкафа маленькую шкатулку, в которой хранила самые ценные вещи. Два обручальных кольца — своё и покойного мужа, серебряный крестик, который носила мать, несколько старых фотографий. Всё это она аккуратно уложила в сумочку. На дне шкатулки лежал конверт — деньги, которые она откладывала с пенсии на «чёрный день». Что ж, этот день настал.
Наталья Степановна вышла из комнаты и направилась на кухню. Там Алла кормила детей, то и дело поглядывая на часы.
— Наталья Степановна, вы бы собирались, такси скоро приедет, — заметила она, увидев свекровь.
— Я уже собралась, — тихо ответила та. — Хотела только попрощаться с детьми.
— Бабушка, а можно я с тобой поеду? — вдруг спросил Миша. — Я тоже хочу помогать тёте Вере!
— Что за глупости! — одёрнула его Алла. — У тебя школа, кружки. Какие поездки?
— Но я хочу быть с бабушкой! — упрямо сказал мальчик.
— Миша, мы уже обсудили это, — Наталья Степановна попыталась успокоить внука. — Я буду приезжать к вам, а вы с папой и мамой будете навещать меня.
Алла бросила на неё раздражённый взгляд.
— Конечно, будем навещать, — сказала она без энтузиазма. — А теперь ешьте быстрее, нам ещё нужно успеть сделать уроки до вечера.
Входная дверь хлопнула — пришёл Сергей. Он вошёл на кухню, кивнул матери, поцеловал жену и детей.
— Такси через пятнадцать минут, — сказал он, избегая смотреть на Наталью Степановну. — Вещи уже собраны?
— Да, всё готово, — ответила за свекровь Алла. — Осталось только попрощаться.
Наталья Степановна подошла к внукам, обняла каждого, шепнув на ухо, как сильно их любит. Катя крепко обняла её в ответ, а Миша расплакался.
— Ну-ну, мужчины не плачут, — неловко сказал Сергей, глядя на сына.
— Плачут, — неожиданно твёрдо возразила Наталья Степановна. — Когда им больно — плачут. И это нормально.
Сергей отвёл глаза.
— Мама, я провожу тебя до такси, — сказал он. — Алла, ты посидишь с детьми?
— Конечно, — кивнула та с явным облегчением, что не придётся участвовать в прощании.
Когда они вышли в прихожую, Сергей наконец посмотрел матери в глаза:
— Мама, ты ведь понимаешь, что так будет лучше для всех? Тебе не придётся нянчиться с детьми, готовить на всю семью. Ты сможешь отдохнуть, пожить для себя.
— Для кого лучше, Серёжа? — тихо спросила Наталья Степановна. — Для меня? Или для Аллы, которой надоело моё присутствие в доме?
— Мама, не начинай, — поморщился сын. — Мы всё решили. Тебе будет хорошо у тёти Веры. Я буду помогать деньгами, навещать.
— Ты отдаёшь меня, как ненужную вещь, — Наталья Степановна чувствовала, как дрожат губы. — А ведь когда-то этот дом был моим. Я пустила вас сюда, чтобы помочь.
— И мы благодарны, — быстро сказал Сергей. — Но теперь мы можем сами о себе позаботиться.
Входная дверь снова открылась — это вернулась с прогулки соседка, Нина Петровна, давняя подруга Натальи Степановны.
— Наташа, ты куда это собралась? — удивилась она, увидев чемодан в прихожей.
— К сестре переезжаю, — ответила Наталья Степановна, стараясь, чтобы голос звучал естественно. — В гости, на время.
Нина Петровна перевела взгляд с неё на Сергея, потом снова на чемодан.
— Что-то непохоже на «в гости», — заметила она подозрительно. — Это Алла тебя выживает, да?
— Нина Петровна, вы не понимаете… — начал было Сергей, но соседка перебила его:
— Прекрасно я всё понимаю. Мать всю жизнь на тебя положила, вырастила одна после смерти отца, в дом пустила, с детьми твоими нянчилась, а теперь ты её на улицу выставляешь!
— Никто никого на улицу не выставляет, — возразил Сергей, краснея. — Мама едет к тёте Вере, они давно хотели жить вместе.
— Конечно, конечно, — Нина Петровна скептически покачала головой. — А то, что Алла твоя вчера хвасталась, как будет делать ремонт в бывшей Наташиной комнате — это я, значит, придумала?
Сергей смутился окончательно.
— Нина, пожалуйста, — тихо сказала Наталья Степановна. — Не надо ссор. Всё хорошо, правда. Я сама хочу переехать.
Во дворе просигналило такси.
— Машина приехала, — с облегчением сказал Сергей. — Я отнесу твои вещи, мама.
Он схватил чемодан и быстро вышел, словно боялся, что Наталья Степановна передумает.
Нина Петровна обняла подругу:
— Наташа, ты звони каждый день, слышишь? И если что — сразу ко мне. У меня диван раскладной, всегда найдётся место.
— Спасибо, Ниночка, — Наталья Степановна крепко обняла соседку в ответ.
В этот момент в прихожую выбежал Миша, за ним вышла Алла, державшая за руку Катю.
— Бабушка, ты забыла свой шарфик! — мальчик протянул ей старый шерстяной шарф, который Наталья Степановна связала ещё несколько лет назад.
— Спасибо, милый, — она обняла внука ещё раз.
Миша вдруг нахмурился и повернулся к матери:
— Мама, а почему бабушка отдала тебе ключи? Она же вернётся?
Алла на мгновение растерялась:
— Конечно, вернётся… в гости.
— Но зачем тогда ключи отдавать? — не унимался мальчик. — У тёти Нины есть ключи, и она к нам в гости приходит!
Наталья Степановна замерла. Действительно, зачем было забирать ключи, если её якобы ждут в гости?
Алла бросила на неё раздражённый взгляд:
— Миша, бабушка будет жить у тёти Веры теперь. Ей не нужны ключи от нашей квартиры.
— Нашей? — мальчик непонимающе смотрел на мать. — Но это же бабушкина квартира! Папа говорил, что вы с ним переехали к бабушке, когда я родился!
Повисла неловкая пауза. Нина Петровна хмыкнула, а Алла покраснела от злости.
— Миша, иди в комнату, — приказала она. — Мы с папой сами разберёмся.
— Не пойду! — вдруг упёрся мальчик. — Я хочу знать, почему бабушка уезжает! Почему она отдала ключи!
— Потому что твоя мама так сказала! — не выдержала Катя. — Я слышала, как она говорила папе: «Отдай ключи, мама сказала, ты нам больше не родственница!»
Наталья Степановна побледнела. Алла с яростью посмотрела на дочь:
— Катя, немедленно замолчи!
— Это правда? — Миша повернулся к бабушке, в его глазах стояли слёзы. — Ты нам больше не родственница?
— Конечно, неправда, — Наталья Степановна присела перед внуком, взяла его за плечи. — Я всегда буду твоей бабушкой, что бы ни случилось. Никто не может это изменить.
В прихожую вернулся Сергей:
— Такси ждёт, мама.
Он увидел напряжённые лица жены и детей, растерянно оглянулся:
— Что случилось?
— Ничего, — быстро сказала Алла. — Дети, идите в комнату. Нам с папой нужно проводить бабушку.
— Я тоже хочу проводить! — заявил Миша.
— И я! — поддержала его Катя.
Наталья Степановна посмотрела на сына и невестку:
— Пусть проводят. Это ненадолго.
Все вместе они спустились во двор, где ждало такси. Водитель уже уложил чемодан в багажник и нетерпеливо поглядывал на часы.
Наталья Степановна обняла внуков ещё раз, потом повернулась к сыну:
— Серёжа, береги детей. И… себя береги тоже.
Сергей неловко обнял мать:
— Ты тоже, мама. Я позвоню, когда ты приедешь.
Он помог ей сесть в машину. Наталья Степановна в последний раз взглянула на дом, где прожила почти сорок лет. На окна своей бывшей квартиры. На внуков, махавших ей руками.
Такси тронулось, увозя её прочь от прошлой жизни. Наталья Степановна не плакала — слёз уже не осталось. Впереди была неизвестность, жизнь у сестры, которую она не видела несколько лет. Но странным образом она чувствовала не только горечь, но и облегчение. Словно тяжёлая ноша упала с плеч. Больше не нужно терпеть холодные взгляды невестки, притворяться, что всё хорошо, бояться сделать что-то не так.
Возможно, это действительно новое начало. Возможно, в этом новом начале она сможет найти что-то для себя. Что-то своё, чего у неё не было все эти годы, пока она жила для других.
Наталья Степановна достала из сумочки телефон, нашла номер сестры. Вера ответила после первого гудка, словно ждала звонка:
— Наташа? Ты выехала?
— Да, — ответила Наталья Степановна. — Буду примерно через три часа.
— Я тебя жду, — голос сестры звучал тепло. — Комната готова, обед на плите. Всё будет хорошо, слышишь?
— Да, — повторила Наталья Степановна, и вдруг поняла, что верит в это. — Всё будет хорошо.
