— Да как ты можешь так говорить?! Это же живой человек! Брат твоего мужа!
— А я ещё раз повторяю: я лучше уничтожу эти деньги, чем ему отдам! И то пользы будет больше! Если этот мужчина сам не заботится о собственном здоровье, почему я должна это делать? — обиженно надула губы младшая невестка.
Свекровь чуть ли не задыхалась от возмущения. Кирилл, младший сын, тяжело вздохнул и потёр переносицу. Кажется, он тоже был в шоке, просто старался не показывать этого. Он всегда был таким: никогда не поддавался панике, старался рассуждать, опираясь на логику, а не на эмоции.
— Инга, так нельзя! Жизнь ведь длинная. Сегодня вы его выручите, завтра — он вас, — Вера Степановна уже не знала, как объяснить такие простые истины уже взрослой, казалось бы, женщине.
— Я вас умоляю! Кто? Этот толстяк? Он в долгах как в шелках!
— Кирилл, не всё в мире измеряется деньгами… — вздохнула свекровь. — В конце концов, если ты любишь Кирилла, хотя бы уважай его брата. Я же не требую от тебя дежурить с ним в больнице…
— Вера Степановна, вы меня, конечно, извините, но у нас есть и свои приоритеты, — холодно ответила Инга. — Мы откладываем деньги на будущее нашей дочери. У неё, в отличие от Антона, ещё есть все шансы стать полноценным человеком.
У Веры Степановны щёки вспыхнули от гнева. Инга говорила о её старшем сыне так, будто он — что-то недостойное внимания. Но ведь это было не так.
Антон, может, и не хватал звёзд с неба, но был прекрасным семьянином. Он работал, любил свою жену и сына, был верен. Самый обычный мужчина, каких тысячи вокруг.
Кирилл, напротив, был очень целеустремлённым. С детства он мечтал пробиться сквозь серую массу и найти себе «тёплое» место под солнцем. Профессию выбирал не по призванию, а из чисто финансовых соображений. Стал стоматологом. И действительно, в какой-то момент стал зарабатывать большие деньги. Он работал усердно, тяжело, рассказывал о порой не самых адекватных клиентах, но и жил безбедно.
Впрочем, и Антон не бедствовал, хотя и сводил концы с концами с трудом. У него была машина, пусть и в кредит, и квартира, доставшаяся ему от бабушки.
А ещё — пагубное пристрастие к излишне вкусной еде. Антон был знатным любителем сладостей, хлебобулочных изделий и майонеза. Он пропускал завтраки, зато навёрстывал упущенное за ужином, а все выходные проводил, сидя на диване.
Нельзя сказать, что ситуация была критической, но лишний вес у него явно имелся.
— Антон, ты бы почаще на салаты нажимал. Овощные, а не с яйцами и орехами, — журила его Вера Степановна.
Но в целом — сильной тревоги она не поднимала. Пока Антон не попал в больницу из-за проблем с сердцем. Выяснилось, что у него целый букет проблем по этой части.
— Необходима строгая диета. Возможно, пожизненная, — сообщил врач.
Антон не прислушался. Сначала он кое-как держался, потом — махнул на всё рукой. На повторные обследования он не являлся, лечение забросил после первого же курса. Если становилось плохо — стоически переносил это на ногах.
— Оксана, ты бы к врачу его заставила сходить… Доведёт же он себя, — просила Вера Степановна старшую невестку.
— Да я бы с радостью. Но вы попробуйте его загнать. Упрямый же, как осёл. Я уже ему всю голову проела насчёт диеты. И что? Я выбрасываю майонез, он тут же покупает новый. Говорит, дома есть перестану, если будешь меня своей травой кормить, — вздыхала Оксана.
Всем было очевидно, что пока человек сам не возьмётся за себя — ничего не изменится. Но Антон не брался. Впрочем, мало ли таких людей? Многие тянут до последнего, пока болезнь не прижмёт.
Но вот Инга, младшая невестка… Она не просто жёстко осуждала Антона. Она, казалось, презирала его.
— Не понимаю, чего вы с ним носитесь. Пусть дальше загоняет себя в могилу, — фыркнула она однажды, когда Вера Степановна и Кирилл обсуждали его старшего брата.
Свекровь пыталась убедить себя в том, что Инга просто такой человек. Что она волевая и сильная личность. Что подобные жёсткие встряски тоже могут быть эффективными. Но сердцем она понимала: невестка просто злая и равнодушная.
Это было заметно и раньше. Инга никогда не делилась ничем. Если свекровь просила о помощи, невестка изящно находила отговорки: то занята, то уже пообещала помочь своей маме, то плохо себя чувствует. Она и пальцем не пошевелила на даче свекрови, зато регулярно приезжала на шашлыки. Если требовалось посидеть с внучкой, Инга первым делом звонила Вере Степановне, а не своей матери.
Свекровь долгое время молчала. Чужая семья — чужой уклад. Но сейчас… Она всерьёз начинала тревожиться уже и за Кирилла.
Пару дней назад у Антона случился очередной приступ. Выяснилось, что ему срочно нужна операция. Врачи предупредили: его ждёт длительное восстановление. Судя по поведению сына, он наконец-то испугался. Ходил весь подавленный, почти ничего не ел. В ответ на все вопросы — отмахивался.
Вера Степановна не выдержала и позвонила старшей невестке.
— Оксана… Вы там как? Держитесь? Антон ничего мне не рассказывает. Давай хоть через тебя будем поддерживать связь.
— Ой, Вера Степановна… Мне страшно, — вздохнула невестка. — Вы же сами знаете, у нас кредит, еле тянем, деньги на исходе. А тут обследования, лекарства, операция… А вы сами знаете, какая у нас «бесплатная» медицина.
— Оксаночка, ты не переживай. Деньги как-нибудь найдём. Он же наш родной человек. Мы все немного поднапряжёмся…
— Если поможете — я вам руки целовать буду.
У Веры Степановны в тот момент отлегло от сердца. Уж что-что, а деньги проблемой не казались. Она рассчитывала, что пригласит Кирилла и Ингу, и они вместе всё обсудят. Вера Степановна с детства учила сыновей: они обязаны друг друга поддерживать.
Вот уж чего свекровь совершенно не ожидала, так это того, что невестка встанет в позу. Тем более, что та жила полностью за счёт мужа. Инга сидела дома и, как она выражалась, вела хозяйство. На самом деле — жила в своё удовольствие. Ходила на фитнес, гуляла с подругами, покупала что хотела. Вера Степановна же видела, что невестка каждый раз появляется в новых нарядах.
— Будущее вашей дочери… — повторила свекровь задумчиво. — А ты понимаешь, что у Антона этого будущего может не быть, если мы сейчас все от него отвернёмся?
Инга возмущённо поджала губы.
— Он когда-то получал удовольствие, жрал в три горла, а я теперь должна за это расплачиваться? Ну уж нет! Он взрослый, пусть сам решает свои проблемы!
После этих слов невестка резко вскочила и побежала к выходу.
— Кирилл, я жду тебя в машине, — бросила она напоследок.
Но Кирилл за ней не последовал. Он смотрел куда-то в стол, сжимая кулаки. Вера Степановна тоже отвела взгляд.
Наступила тяжёлая тишина. В этот момент внутри них обоих что-то безвозвратно ломалось. Кирилл молчал минут пять, а потом переключил внимание на смартфон.
— Кирилл… Ты же знаешь, я никогда не вмешивалась, но… Сегодня она отказалась помочь твоему брату, причём деньгами твоего же заработка. А завтра, не дай бог, сляжешь уже ты. И что тогда? — тихо спросила Вера Степановна.
— Я всё понимаю, мам. Не переживай, Антону я, конечно, помогу. А вот Инга… не уверен, что я хочу продолжать жизнь с этим человеком после всего, что услышал.
В тот день Кирилл отправил жену на такси, но не домой, а к её родителям. Инга, конечно, возмутилась, подняла крик, долго не хотела уезжать. Кричала, что подаст на развод, что Кирилл — «маменькин сынок». Но он был непоколебим.
Первым на развод подал он. Какое-то время Инга ждала, что Кирилл приползёт к ней на коленях, однако этого не произошло. Потом она стала угрожать тем, что заберёт дочь.
— Увезу её, и ты больше не увидишь!
— Инга, да не смеши меня. Ты с того дня, как мы разошлись, ни разу ею не поинтересовалась, — хмыкнул Кирилл.
Но договариваться о разделе имущества всё же пришлось. Инга сначала требовала половину всего состояния Кирилла, хотя к большей части перечисленного она не имела никакого отношения. В итоге сторговались на машине. Кирилл отдал ей свой автомобиль, чтобы она оставила его и дочку в покое.
Больше Вера Степановна бывшую невестку не видела. Знала только, что, судя по её страничкам в социальных сетях, та воспылала ненавистью ко всем мужчинам. И ужинала теперь не в дорогих ресторанах, а в лучшем случае в «Смачно». А ещё — отказалась от наращенных ресничек и почти ежедневных укладок.
В общем, пожадничала и в итоге осталась у разбитого корыта.
— Не сожалеешь, что развёлся? — спросила Вера Степановна у сына однажды, чувствуя, что и она невольно ответственна за это решение.
— Не сожалею. Если для неё помощь моему родному брату — это преступление, значит, мы с ней совершенно разные люди. Нам с ней не по пути, — уверенно ответил Кирилл.
Он, кажется, не сильно переживал. У него хватало дел. Кирилл продолжал работать и занимался воспитанием дочери. Иногда просил мать помочь. К счастью, Полина была уже относительно взрослой и самостоятельной девочкой, так что в круглосуточном присмотре она не нуждалась.
У Антона же дела тоже пошли на поправку. Операция прошла успешно. К своему второму шансу он отнёсся с предельной серьёзностью. Он наконец сел на диету и даже стал выходить на регулярные прогулки с женой. Хоть их семья и стала немного меньше, сплочённости в ней лишь прибавилось.
