Ключ повернулся в замке с тихим щелчком. Максим поднял глаза от тарелки с давно остывшим ужином и посмотрел на часы — 23:17. Она обещала вернуться к восьми.
— Ты сегодня поздно, — произнес он, стараясь, чтобы голос звучал обыденно.
Вера замерла на пороге, словно не ожидала застать его на кухне. На мгновение в её глазах мелькнуло что-то похожее на испуг, но она быстро справилась с собой.
— Опять эти переучёты, — тяжело вздохнула она, стягивая светло-бежевое пальто. Тонкая ткань блестела от дождевых капель, образуя тёмные пятна на плечах и рукавах. — Анжела заболела, пришлось её кассу пересчитывать, а там вообще бардак.
Максим медленно поднял глаза. Третий раз за неделю она возвращалась после десяти. Третий раз упоминала какие-то срочные дела в магазине. Он молча кивнул и вернулся к еде, размазывая вилкой остатки макарон по тарелке. В маленькой кухне повисла тяжёлая тишина, нарушаемая только стуком капель дождя в окно и гудением старого холодильника.
— Будешь ужинать? — спросил он наконец, когда Вера прошла мимо, оставляя за собой шлейф незнакомого сладковатого аромата.
— Не хочу, мы там перекусили с девочками, — она опустила взгляд, доставая телефон из кармана джинсов. — Закажи завтра пиццу, а? Сил нет готовить, неделя какая-то безумная.
Ещё одна маленькая ложь в копилку подозрений. Максим знал, что в их супермаркете нет никакой Анжелы на кассе. А «девочки», с которыми она якобы перекусывала, уже дважды звонили ему вечером с вопросом, где Вера и почему не отвечает на звонки.
— Хорошо, — ответил он, собирая посуду со стола. — Тебе с грибами, как обычно?
— Да, — она улыбнулась, но улыбка не коснулась глаз. — Я в душ. День был долгий.
Когда шум воды из ванной заполнил квартиру, Максим сел на диван и закрыл глаза. Что-то внутри него медленно, мучительно рвалось — та самая нить доверия, что связывала их восемь лет.
Их история началась как у многих — случайная встреча, общие друзья, разговоры до рассвета в маленьком круглосуточном кафе на окраине города. Восемь лет назад Максим был уверен, что нашёл своё счастье. Вера с её заразительным смехом, привычкой заправлять непослушную прядь за ухо и страстью к старым фильмам, казалась именно тем, что он искал всю жизнь.
Они сняли маленькую однушку в спальном районе на последнем этаже девятиэтажки, обустроили её старой мебелью, доставшейся от бабушки Максима, и новыми безделушками из «Икеи». Каждый вечер после работы он ждал окончания её смены, чтобы вместе пройтись пешком до дома, обсуждая смешных покупателей и вредных начальников.
— Представляешь, ещё года два такой экономии, и мы сможем взять ипотеку, — говорил он, пересчитывая отложенные купюры в конце месяца и складывая их в жестяную коробку из-под печенья.
Вера радостно кивала, прижимаясь к его плечу:
— А потом заведём собаку. Большую. И сделаем ремонт так, как мы хотим. Помнишь ту квартиру из журнала? С синей стеной и деревянными полками?
— Помню, — Максим целовал её в макушку, вдыхая запах цветочного шампуня. — У нас будет самая красивая квартира в этом районе.
Они мечтали вместе, строили планы, копили деньги. Он брал дополнительные рейсы, она выходила в ночные смены. В выходные они вместе ходили на рынок, выбирая самые свежие овощи и фрукты, а вечером устраивали марафоны фильмов, прижавшись друг к другу на узком диване.
А потом что-то надломилось. Сначала незаметно — меньше разговоров, больше молчания. Потом явнее — отдельные вечера, странные отговорки и этот новый запах, который она объясняла «пробником из магазина косметики».
В ту ночь Максим долго не мог заснуть. Он лежал на краю кровати, слушая ровное дыхание Веры и вспоминая, как всё изменилось за последние месяцы. Её внезапная любовь к макияжу, новая прическа, странные звонки, во время которых она выходила на балкон и говорила шёпотом.
В последнее время они почти не разговаривали по-настоящему — только бытовые фразы, короткие вопросы и односложные ответы. «Что купить в магазине?», «Не забудь оплатить интернет», «Пойдёшь с Димой на рыбалку?». Как будто два соседа по квартире, а не пара, прожившая вместе восемь лет.
Утром он проснулся от звука закрывающейся двери. Вера ушла, не разбудив его, хотя раньше всегда будила поцелуем. На кухонном столе лежала записка, написанная знакомым торопливым почерком: «Ушла пораньше, вечером задержусь. Не жди с ужином. Целую.»
Максим смял записку и бросил в мусорное ведро. В этот момент что-то внутри него решилось. Он достал телефон и набрал номер своего начальника.
— Василич, здорово. Слушай, можно мне сегодня маршрут поближе? Дела срочные появились…
Первая серьёзная зацепка появилась случайно. В то промозглое утро вторника Максим закончил с доставками раньше, чем планировал. Разгрузка прошла быстрее, и начальник отпустил его пораньше. По дороге он решил заехать к Вере на работу, сделать сюрприз, может, даже зайти вместе перекусить в то самое кафе, где когда-то начинались их отношения.
Он припарковал служебную «Газель» на стоянке торгового центра и прошёл к входу в супермаркет, где работала Вера. Внутри было немноголюдно, играла негромкая музыка, кассиры лениво пробивали покупки редким клиентам.
— Добрый день, — обратился он к пожилой кассирше, имя которой, кажется, было Нина Петровна. — А Вера Колесникова сегодня работает?
— А ты кто ей будешь? — женщина с подозрением посмотрела на него поверх очков.
— Муж, — автоматически ответил Максим, хотя официально они не были расписаны.
— А-а-а, — протянула кассирша, и её взгляд смягчился. — Нет, Веры Андреевны сегодня нет. Она отпросилась пораньше, сказала, что голова разболелась.
Что-то кольнуло внутри, но Максим постарался не показать виду.
— Наверное, домой поехала. Спасибо, Нина Петровна.
— Да не за что, — женщина махнула рукой и вернулась к работе.
Максим вышел из супермаркета и остановился у входа, не зная, что делать дальше. Звонить Вере? А что сказать? «Привет, я проверяю, не обманываешь ли ты меня?» Глупо.
Он решил просто поехать домой. Может, она действительно плохо себя почувствовала и лежит с головной болью. Он купит ей что-нибудь вкусное и лекарства.
Дома было пусто и пахло сигаретами. Вера не курила. И он тоже. На маленьком столике в комнате стояли два бокала с остатками вина. Второй был испачкан явно мужским отпечатком губ и имел след от чьих-то пальцев на ножке.
Максим медленно опустился на диван, чувствуя, как внутри всё застывает. Он не стал звонить, не стал проверять её местоположение. Просто сидел и смотрел на эти два бокала, которые рассказали больше, чем все её объяснения за последние недели.
Когда ключ повернулся в замке, он уже помыл посуду и убрал все следы. Просто сидел с телефоном в руках и делал вид, что только что приехал.
— Ты дома? — Вера замерла на пороге, её лицо выражало удивление и что-то ещё… страх?
— Да, Василич отпустил пораньше, — он пожал плечами, стараясь говорить непринуждённо. — Тебе полегчало?
— Что? — она запнулась, нервно поправляя волосы.
— Голова. Нина Петровна сказала, ты отпросилась из-за головной боли.
На её лице промелькнула тень понимания, затем она быстро кивнула:
— Да, заходила в аптеку, выпила таблетку. Уже лучше, решила прогуляться немного на свежем воздухе.
Ещё одна ложь в копилку. Максим кивнул и вернулся к телефону. В тот вечер они почти не разговаривали.
Следующие две недели он наблюдал. Тихо, незаметно собирал детали головоломки. Привычка проверять карманы перед стиркой принесла новые доказательства — чек из кафе в районе, где у них никогда не было дел. Время чека совпадало с её «переучётом».
Другие мелочи складывались в картину — новый шарф, который «подарила коллега», неожиданные звонки, во время которых она выходила на балкон закрыв дверь, постоянно заблокированный телефон, хотя раньше они знали пароли друг друга.
— Макс, не видел мой серый шарф? — спросила как-то Вера, собираясь на работу.
— Который новый? — он оторвался от ноутбука, где просматривал вакансии водителей в других компаниях.
— Да, Светка подарила. Такой мягкий, с бахромой.
— Не видел, — соврал он, хотя точно знал, что шарф лежит в шкафу на верхней полке. — А что за Светка? Не помню такую.
— Новенькая, — быстро ответила Вера, избегая его взгляда. — Недавно перевелась из другого магазина. Ладно, потом поищу, опаздываю уже.
Она выскочила за дверь, а Максим открыл шкаф и достал шарф. Дорогой, кашемировый, с биркой известного бренда. «Подарила коллега». Конечно.
В один из вечеров, когда она принимала душ, он разблокировал её телефон старым паролем (видимо, она забыла его сменить) и нашёл переписку с контактом «Л.Работа». Сообщения были короткими, но говорили о многом. «Буду в 7», «Жду там же», «Очень скучаю».
Максим сделал несколько скриншотов и отправил себе на почту. Потом тщательно вернул телефон в исходное положение. Когда Вера вышла из ванной, он спокойно смотрел телевизор.
— Как думаешь, может взять отпуск на майские? — спросил он как ни в чём не бывало. — Съездим куда-нибудь? Давно никуда вместе не выбирались.
— Не знаю, у нас в магазине сложно с этим, — она нервно теребила край полотенца. — Новый зам директора очень строгий с графиком. Не думаю, что получится.
— Новый зам? — Максим сделал вид, что только что услышал об этом. — Давно появился?
— Месяца два назад, — она отвела взгляд. — Леонид Викторович. Требовательный, но справедливый.
Максим кивнул и сделал вид, что вернулся к фильму. Леонид Викторович. «Л.Работа». Вот оно что.
Узнать больше о новом заместителе директора оказалось несложно. Обычный разговор с охранником супермаркета, пара вопросов кассиршам.
— Слышь, а что за новый зам директора у вас? — спросил Максим охранника, с которым иногда перекуривал, когда приезжал за Верой. — Говорят, строгий мужик.
— Леонид Викторович? — охранник хмыкнул. — Да, строгий. Но девчонкам нравится, холёный такой, на дорогой машине ездит. «Лексус» чёрный, видел?
— Нет, не обращал внимания, — Максим затянулся сигаретой. — А что, местный?
— Не-а, из города перевели. Говорят, жена у него владелица всей этой сети магазинов. По блату устроился, ясное дело.
— А сам он что?
— Да хрен его знает. Вроде раньше в банке каком-то работал. А что, проблемы с ним?
— Нет, просто интересно, — Максим затушил сигарету. — Вера говорит, что он с графиками строгий, на майские не хочет отпускать.
— А, это да, — охранник кивнул. — Он такой. Зато с кем поласковее, тем и поблажки делает.
Максим не стал уточнять, что это значит. И так всё было понятно.
Следующий разговор — с пожилой Ниной Петровной.
— Здравствуйте, — он подошёл к её кассе в конце дня, когда покупателей почти не было. — Помните меня? Я муж Веры Колесниковой.
— Помню, конечно, — женщина поправила очки. — Что-то случилось?
— Нет, просто хотел спросить, — Максим понизил голос. — Этот новый заместитель директора, Леонид Викторович, он правда такой строгий? Вера всё время задерживается, говорит, что он заставляет работать допоздна.
Нина Петровна как-то странно посмотрела на него:
— Веру? Задерживает? — она покачала головой. — Первый раз слышу. Он вообще в шесть вечера уходит, как часы. Очень пунктуальный.
— А переучёты? Вера говорит, что из-за переучётов часто допоздна остаётся.
— Переучёты у нас только в конце месяца, и то в первой половине дня проходят, — женщина нахмурилась. — Странно это всё.
— Да, странно, — согласился Максим. — Спасибо вам за информацию.
Всё становилось яснее. И больнее.
Максим не стал устраивать скандалов. Не стал выяснять отношений. Вместо этого он начал действовать. Сначала деньги — он стал откладывать часть зарплаты в отдельном месте, говоря Вере, что грузов стало меньше и платят хуже. Затем вещи — постепенно самое ценное перекочевало к его матери под предлогом помощи в ремонте.
— Мам, можно я телевизор к тебе отвезу? — спросил он, приехав в гости в воскресенье. — У тебя сломался, а у нас как раз хотим новый купить.
— Конечно, сынок, — мать, конечно, не поверила, но вопросов задавать не стала. Она всегда была понимающей.
— И ещё кое-какие вещи, если можно. Ремонт хотим затеять, чтобы не мешались.
— Без проблем, — она только вздохнула, глядя на его осунувшееся лицо. — Что-то случилось, Максим?
— Всё нормально, мам, — он постарался улыбнуться, но вышло не очень убедительно. — Просто устал немного.
Она не стала настаивать, но когда он уезжал, крепко обняла его и шепнула:
— Что бы ни случилось, помни — ты всегда можешь вернуться домой.
И он понял, что она всё знает. Матери всегда всё знают.
Он познакомился с соседом по лестничной клетке, немногословным пенсионером, который целыми днями сидел у окна.
— Здравствуйте, — сказал он как-то, встретив старика на лестнице. — Вы ведь из шестьдесят третьей квартиры?
— Да, — мужчина внимательно посмотрел на него. — А ты из шестьдесят пятой, с девушкой живёшь.
— Верно, — Максим протянул руку. — Максим.
— Иван Сергеевич, — старик пожал руку сухой, но крепкой ладонью. — Давно хотел спросить — это ваша машина так громко музыку включает по вечерам под окнами?
— Нет, что вы, — Максим покачал головой. — У меня служебная «Газель», я её на стоянке оставляю.
— Хорошо, — кивнул старик. — А то я уже хотел жаловаться. Молодёжь сейчас совсем без уважения, под окнами гремят музыкой, курят, девиц к себе водят.
— Понимаю, — Максим вдруг решился. — Иван Сергеевич, можно вас попросить об одолжении?
— Смотря о каком, — старик прищурился.
— Вы ведь целыми днями дома? И наверняка видите, кто приходит в подъезд?
— Ну, допустим, — Иван Сергеевич явно заинтересовался.
— Если увидите, что к моей жене приходит мужчина в сером пальто, не могли бы позвонить? — Максим протянул листок с записанным номером телефона. — Это… для сюрприза.
Старик взял листок, внимательно посмотрел на Максима и понимающе кивнул:
— Сюрприз, значит. Ну-ну. Позвоню, если что.
Звонок раздался в среду, когда Максим был на середине маршрута доставки.
— Алло? — он остановил «Газель» на обочине, увидев незнакомый номер.
— Пришёл твой человек, — хрипло сообщил голос Ивана Сергеевича. — На чёрной машине, дорогая такая. «Лексус», кажется.
Сердце Максима пропустило удар.
— Он… он вошёл в подъезд?
— Да, и она его встретила у лифта. В красном платье, как на свидание вырядилась.
— Спасибо, — Максим сбросил вызов и несколько минут просто сидел, глядя в одну точку.
Потом он завёл машину и позвонил начальнику.
— Василич, у меня трубу в квартире прорвало, соседи звонят, всё заливает. Можно я последнюю точку завтра с утра сделаю?
— Твою мать, Максим, — начальник был явно недоволен. — Это уже третий раз за месяц какие-то проблемы.
— Клянусь, последний. Завтра всё доставлю в лучшем виде.
— Ладно, давай. Но смотри у меня.
Получив разрешение, он развернул грузовик и поехал домой. По дороге заехал на мойку, почистил машину и себя. Нужно было выглядеть так, будто он весь день работал, а не специально вернулся.
Чёрный «Лексус» стоял во дворе, сверкая хромированными деталями. Дорогая, представительская машина, которая стоила, наверное, как пять лет жизни самого Максима. Он сфотографировал номер, марку, машину целиком.
Потом медленно поднялся на этаж и тихо открыл дверь своим ключом. Из комнаты доносились негромкие голоса и музыка.
Они сидели за столом с бокалами вина — Вера в красном платье, которое Максим никогда не видел, и высокий мужчина в дорогом костюме. Его рука лежала поверх её руки, пальцы нежно поглаживали запястье. Они негромко смеялись над чем-то.
— Добрый вечер, — спокойно сказал Максим, входя в комнату.
Вера вскочила как ошпаренная, опрокинув бокал. Красное вино разлилось по скатерти, как кровь. Мужчина медленно поднялся, оценивающе глядя на Максима.
— Ты… рано, — только и смогла выдавить Вера.
— Трубу прорвало у соседей снизу, Василич отпустил, — он говорил ровно, будто действительно верил в это объяснение. — Здравствуйте, мы не знакомы. Максим.
— Леонид, — мужчина пожал протянутую руку. У него была мягкая, ухоженная ладонь с дорогими часами на запястье. — Я коллега Веры, заехал обсудить новый график работы магазина.
— С вином? — Максим приподнял бровь. — Интересный подход к работе.
— Это моя инициатива, — быстро вмешалась Вера, собирая салфеткой разлитое вино. — Леонид Викторович заехал буквально на минуту, я предложила чай, но…
— Понятно, — Максим кивнул. — Не буду мешать, пойду переоденусь. У меня был длинный день.
Он вышел в коридор, оставив их в замешательстве. В ванной он открыл воду на полную мощность, чтобы не слышать, что они говорят. Пять минут спустя входная дверь хлопнула — Леонид ушёл. Вера нервно убирала бокалы, когда Максим вернулся в комнату.
— Это не то, что ты подумал, — начала она, не глядя ему в глаза.
— А что я подумал? — он пожал плечами. — Коллега зашёл обсудить график. Всё нормально.
Он не стал говорить, что видел, как они держались за руки. Не стал упоминать, что знает о сообщениях. Просто сел ужинать, обсуждая какую-то ерунду с работы.
— Как твой переучёт? — спросил он между делом. — Всё сошлось?
Она вздрогнула и замерла на мгновение:
— Да, всё нормально. Небольшая недостача была, но разобрались.
— Здорово, — он улыбнулся. — Значит, завтра в обычном режиме работаешь?
— Да, а что?
— Ничего, просто спросил.
В ту ночь он почти не спал, глядя в потолок и планируя следующие шаги.
По номеру машины Максим нашёл профиль Леонида в социальных сетях. Благочестивый семьянин, двое детей, жена — успешная бизнесвумен, как и говорил охранник. На фотографиях счастливая семья на отдыхе, деловые мероприятия, благотворительные акции. И ни слова о кассирше из супермаркета, с которой он проводит вечера в чужой квартире.
— Леонид Викторович Самойлов, 41 год, — Максим изучал профиль, сидя в ночную смену в комнате отдыха водителей. — Заместитель директора по развитию сети супермаркетов «Близкий». Раньше — начальник отдела кредитования в банке «Региональный Капитал». Женат, двое детей, 15 и 11 лет.
— Кто это? — спросил проходивший мимо коллега, заглядывая через плечо.
— Да так, знакомый, — Максим быстро закрыл страницу. — Предлагает на работу к ним перейти, изучаю, что за человек.
— А-а-а, — протянул коллега без особого интереса. — Ну и как, стоит?
— Пока думаю, — уклончиво ответил Максим.
Максим нашёл и страницу жены — Елены. Сдержанная, элегантная женщина, гордящаяся своим бизнесом и семьёй. В описании профиля значилось: «Владелица сети супермаркетов ‘Близкий’, счастливая мама и жена». Она часто публиковала фотографии с деловых мероприятий, семейных праздников, делилась советами по управлению бизнесом.
На одной из фотографий Леонид обнимал её за талию, оба улыбались, за их спинами виднелся вход в новый магазин с перерезанной красной лентой. Подпись гласила: «Вместе открываем 50-й магазин нашей сети! Так горжусь своим мужем, который всегда рядом и поддерживает меня во всём!»
Максим долго смотрел на эту фотографию, чувствуя горечь. Его Вера тоже когда-то смотрела на него с таким восхищением. Когда-то они тоже были командой, вместе строили планы. А теперь она смотрит так на другого — любовника, который сам предает свою жену.
— Что ж, Леонид Викторович, — пробормотал Максим, сохраняя фотографию. — Посмотрим, что скажет ваша жена, когда узнает, чем вы занимаетесь в рабочее время.
В течение следующих дней Максим продолжал незаметно следить и собирать информацию. Он обнаружил, что Вера «задерживается» дважды в неделю — по средам и пятницам. Именно в эти дни Леонид якобы проводил «инспекции» в магазинах сети, как он сам писал в своих рабочих отчётах в социальной сети.
— Опять задержишься сегодня? — как бы между прочим спросил Максим в среду утром, когда Вера собиралась на работу.
— Да, — она не подняла глаз, застёгивая пуговицы на блузке. — Опять переучёт.
— Понятно, — Максим отхлебнул кофе. — Может, тебе поискать другое место? Похоже, в этом магазине какие-то проблемы с организацией, раз постоянно переучёты.
— Нет, всё нормально, — она наконец посмотрела на него. — Просто сейчас такой период. Скоро всё наладится.
— Как скажешь, — он пожал плечами. — Просто волнуюсь, ты приходишь уставшая.
— Не переживай, — она улыбнулась, но улыбка не коснулась глаз. — Справлюсь.
Когда за ней закрылась дверь, Максим отправил сообщение начальнику, что берёт выходной за свой счёт. Потом позвонил матери.
— Мам, я сегодня заеду, помогу с тем шкафом, который обещал собрать.
— Хорошо, сынок, — в голосе матери слышалось беспокойство. — Я пирожков напеку.
— Не надо, мам, я ненадолго.
— Всё равно напеку. Худой какой-то стал.
Максим улыбнулся. Матери никогда не меняются.
Он приехал к матери с большой спортивной сумкой.
— Что это у тебя? — спросила она, пропуская его в квартиру.
— Так, кое-какие вещи, документы, — он поставил сумку в углу прихожей. — Можно у тебя оставить? У нас ремонт планируется, боюсь, испортится.
Мать внимательно посмотрела на него:
— Максим, что происходит?
Он глубоко вздохнул. Нужно было наконец рассказать кому-то. И кому, как не матери?
— Вера… у неё кто-то есть.
Мать молчала, ожидая продолжения.
— Я уже месяц наблюдаю, собираю доказательства. Она встречается с заместителем директора сети магазинов, где работает. Женатым мужиком с двумя детьми.
— И что ты собираешься делать? — тихо спросила мать.
— Уйти. Но не просто так, — Максим сжал кулаки. — Хочу, чтобы она поняла, что потеряла. И он тоже.
— Месть, значит, — мать покачала головой.
— Называй это как хочешь, — он отвернулся к окну. — Но я не могу просто уйти и оставить всё как есть. Они должны ответить за то, что сделали.
— Ты похож на отца, — неожиданно сказала мать. — Он тоже не прощал предательства.
— Я знаю.
Они помолчали некоторое время, потом мать положила руку ему на плечо:
— Что бы ты ни решил, я на твоей стороне. Но помни — месть не принесёт тебе счастья.
— Дело не в счастье, мам, — Максим сжал её руку. — Дело в справедливости.
Весь день он провёл, готовя почву для своего плана. Сначала встретился с владельцем квартиры, которую они снимали с Верой, и оплатил аренду ещё на месяц вперёд. Потом заехал в банк и закрыл совместный счёт, о существовании которого Вера, похоже, забыла. Там было немного денег — их «неприкосновенный запас» на чёрный день, но символический жест был важен.
Затем он поехал в магазин, где работала Вера, но не зашёл внутрь, а припарковался на стоянке, откуда хорошо просматривался вход. Он знал, что её смена заканчивается в шесть, но она, конечно, не пойдёт домой.
В 18:10 из дверей магазина вышел Леонид — в сером пальто, с кожаным портфелем, уверенной походкой направился к своему чёрному «Лексусу». Минут через пять следом вышла Вера, огляделась по сторонам и быстрым шагом пошла в ту же сторону. «Лексус» мигнул фарами.
Максим сделал несколько фотографий, как она садится в машину, как они вместе уезжают. Потом запустил навигатор и поехал следом, сохраняя дистанцию. Они направлялись не к его дому.
«Лексус» остановился у входа в гостиницу «Европа» — не самую дорогую в городе, но вполне приличную. Леонид и Вера вошли внутрь. Похоже, они были здесь не в первый раз.
Максим сделал ещё несколько фотографий и вернулся домой. Там он сел за компьютер и составил письмо, адресованное Елене Самойловой.
«Уважаемая Елена Сергеевна, считаю своим долгом сообщить Вам, что Ваш муж Леонид Викторович состоит в отношениях с кассиром Верой Колесниковой из магазина на улице Строителей. Прилагаю доказательства. Простите за неприятные новости».
К письму он прикрепил фотографии и скриншоты переписки. Палец завис над кнопкой «Отправить», но Максим передумал. Рано. Ещё не всё готово.
В следующую пятницу Вера сказала, что едет на сутки к «заболевшей подруге».
— Представляешь, у Светки температура под сорок, а она одна в квартире, — объясняла она, собирая сумку. — Надо помочь, проследить, лекарства дать.
— Конечно, поезжай, — Максим изображал участие. — Куда ей без помощи. А адрес скажи, я продукты привезу, если что.
— Не надо, я всё купила, — быстро ответила Вера. — Да и далеко это, в другом районе.
— Как скажешь, — он поцеловал её в щёку. — Передавай привет подруге, пусть выздоравливает.
Вера явно не ожидала такой реакции — обычно он расспрашивал подробнее, если она куда-то уезжала. Но сейчас просто отпустил, почти с радостью.
— Ты… не обижаешься? — осторожно спросила она.
— С чего бы? — он улыбнулся. — Ты делаешь доброе дело, помогаешь подруге. Поезжай.
Он проследил через окно, как она садится в такси. Потом позвонил Ивану Сергеевичу:
— Добрый день, это Максим из шестьдесят пятой. Не могли бы вы сегодня понаблюдать за нашей дверью? Если кто-то будет пытаться войти, позвоните мне.
— Ладно, — согласился старик. — А ты где?
— Я буду дома, но могу не услышать. Просто на всякий случай.
Весь вечер Максим паковал вещи. Те, что нельзя было унести сразу, аккуратно сложил в большие мешки. Заказал машину с грузчиками на утро. Полки с книгами опустели, шкаф в спальне наполовину освободился, кухонные шкафы лишились всего, кроме самого необходимого.
Он оставил только самую дешёвую посуду, старое постельное бельё и несколько полотенец. На стенах остались светлые прямоугольники там, где раньше висели фотографии и картины.
В полночь телефон завибрировал — пришло сообщение от Веры: «Всё в порядке, Светке лучше, но я останусь до утра. Целую, спокойной ночи».
Максим не ответил. Вместо этого открыл компьютер и закончил письмо Елене Самойловой, которое начал вчера.
«Уважаемая Елена Сергеевна, считаю своим долгом сообщить Вам, что Ваш муж Леонид Викторович состоит в отношениях с кассиром Верой Колесниковой из магазина на улице Строителей. В данный момент они проводят время в гостинице «Европа», номер 412 (как и каждую пятницу в течение последних трёх месяцев). Прилагаю доказательства: фотографии, скриншоты переписки и чеки из ресторана гостиницы. Простите за неприятные новости. Максим Соколов, бывший партнёр Веры Колесниковой».
После минутного колебания он нажал «Отправить».
Потом открыл мессенджер и написал директору магазина, где работала Вера:
«Здравствуйте, Ольга Николаевна. Пишет вам Максим Соколов, муж вашей сотрудницы Веры Колесниковой. Считаю своим долгом сообщить, что Вера состоит в инт.имных отношениях с заместителем директора сети Леонидом Викторовичем Самойловым. В данный момент они проводят время в гостинице «Европа». Прилагаю доказательства. Думаю, его жене, владелице сети, будет интересно узнать, как проводит рабочее время её заместитель директора и муж».
К этому сообщению он тоже прикрепил фотографии и добавил ссылку на профиль Елены Самойловой.
Посмотрев на часы — 00:17 — он отправил сообщение. Дальше была самая сложная часть.
Утром грузчики быстро и аккуратно вынесли всё, что он подготовил. Три часа спустя квартира стала похожа на нежилое помещение — голые стены, пустые шкафы, минимум мебели.
Максим в последний раз прошёлся по комнатам, проверяя, не забыл ли чего-нибудь. Восемь лет жизни уместились в несколько коробок и мешков. Восемь лет надежд, планов, мечтаний.
На столе в кухне он оставил конверт с копиями сообщений, фотографиями и чеками. Рядом положил ключи от квартиры и записку: «Аренда оплачена ещё на месяц. Дальше решай сама».
В прихожей он на мгновение остановился, посмотрел на пустые крючки для одежды, на полку, где раньше стояли его ботинки. Всё кончено. Нет пути назад.
Закрыв дверь, он спустился по лестнице и постучал к Ивану Сергеевичу.
— Уезжаешь? — спросил старик, увидев его с сумкой в руках.
— Да, — Максим протянул руку. — Спасибо за помощь.
— Не за что, — Иван Сергеевич крепко пожал его ладонь. — Удачи тебе, парень. Она того не стоила.
— Знаю, — Максим кивнул. — Просто жаль потраченных лет.
— Годы — это опыт, — философски заметил старик. — Ничто не проходит зря.
Вера вернулась домой около трёх дня с лёгким макияжем и отдохнувшим видом. Она открыла дверь и замерла на пороге, не понимая, что происходит. Квартира выглядела заброшенной, будто в ней давно никто не жил.
— Максим? — неуверенно позвала она, проходя в комнату. — Ты дома?
Тишина была ей ответом. Она быстрым шагом обошла все комнаты, открывая шкафы и тумбочки. Пусто. Его вещей не было нигде.
На кухонном столе лежал конверт. Она открыла его дрожащими руками и побледнела, увидев содержимое. Фотографии, скриншоты, чеки — вся история её предательства, аккуратно задокументированная и разложенная по порядку.
И короткая записка: «Аренда оплачена ещё на месяц. Дальше решай сама».
Она опустилась на стул, не веря своим глазам. Он всё знал. Всё это время он знал и не говорил ни слова, просто собирал доказательства. А потом ушёл, забрав всё, что принадлежало ему.
Её телефон зазвонил, когда она ещё перечитывала записку в третий раз.
— Вера Андреевна, вас срочно вызывают в офис. Приказ директора, — сухо сообщил голос секретарши.
— Что-то случилось? — растерянно спросила Вера.
— Я не уполномочена обсуждать это по телефону. Ждём вас через полчаса.
В офисе её ждала не только директор магазина, но и сама Елена Сергеевна — владелица сети. Холодная, собранная, с папкой документов в руках.
— Присаживайтесь, Вера Андреевна, — голос директора звучал подчёркнуто официально.
— Что происходит? — Вера почувствовала, как комната начинает кружиться.
— Мы вынуждены расторгнуть с вами договор по статье за нарушение корпоративной этики, — сухо сообщила Елена Самойлова, глядя куда-то мимо Веры. — Все бумаги подготовлены. Можете забрать трудовую книжку у секретаря.
— За что? Я не понимаю, — пролепетала Вера.
— Не понимаете? — Елена Самойлова впервые посмотрела ей прямо в глаза. — Может быть, это освежит вашу память?
Она положила на стол распечатанные фотографии — те же самые, что были в конверте дома. Вера закрыла лицо руками.
— Я не только увольняю вас, — продолжила Елена ледяным тоном. — Я внесу вас в чёрный список всех торговых сетей города. Вы больше никогда не найдёте работу в этой сфере. А теперь подпишите документы и покиньте помещение.
Вера молча подписала бумаги и вышла на улицу, где шёл мелкий осенний дождь — точно такой же, как в тот вечер, когда Максим впервые заподозрил неладное.
Её телефон снова зазвонил.
— Что ты наделала? — кричал Леонид. — Моя жена всё знает! Она подаёт на развод и отстраняет меня от управления бизнесом! Ты рассказала ей?
— Нет, это не я, — растерянно ответила Вера. — Это Максим. Он всё узнал и… исчез. Забрал все вещи, оставил доказательства. Меня только что уволили.
— Не звони мне больше, — голос Леонида стал ледяным. — Никогда. Ты разрушила мою жизнь.
— Я? — она почти кричала в трубку. — А как же все твои обещания? Ты говорил, что любишь, что разведёшься, что мы будем вместе!
— Забудь. Всё кончено.
Связь прервалась. Вера стояла под дождём, сжимая в руке телефон и трудовую книжку с записью об увольнении по статье. Квартира оплачена ещё на месяц. А дальше?
Максим сидел в небольшой съёмной комнате на другом конце города. Новый район, новые соседи, новая работа — он устроился в другую транспортную компанию. Его телефон был выключен, все социальные сети удалены.
Он не испытывал ни злорадства, ни удовлетворения. Только пустоту и странное спокойствие человека, который наконец-то сбросил тяжёлый груз.
Раздался стук в дверь. Это был Дима, его друг, который помогал с переездом.
— Ну что, как ты? — спросил он, проходя в комнату. — Обустроился?
— Потихоньку, — Максим жестом показал на разложенный диван и коробки, ещё не распакованные. — Присаживайся. Чай?
— Давай, — Дима сел на стул. — Слушай, я тут узнал кое-что. Твоя бывшая пытается тебя найти. Спрашивала у ребят с работы, звонила твоей матери.
— Зачем? — Максим поставил чайник. — Теперь-то что ей нужно?
— Не знаю, — Дима пожал плечами. — Говорят, её уволили. И хахаля её тоже. Жена от него ушла, половину бизнеса отсудила.
— Не моё дело, — отрезал Максим. — Я свой выбор сделал.
— Ты поступил правильно, — сказал Дима. — Она заслужила это.
Максим только пожал плечами:
— Дело не в том, заслужила она или нет. Просто каждый должен отвечать за свой выбор. Я сделал свой. Она — свой.
Он подошёл к окну и посмотрел на незнакомый двор, где начиналась его новая жизнь. Дождь закончился, и сквозь тучи пробивалось робкое осеннее солнце.
— Знаешь, что самое смешное? — вдруг сказал он. — Я ведь собирался предложить ей пожениться в этом году. Даже кольцо присмотрел.
— Серьёзно? — Дима удивлённо поднял брови.
— Да, — Максим невесело усмехнулся. — Хотел на годовщину наших отношений сделать предложение. Смешно, правда?
— Грустно, — покачал головой Дима. — Но ты молодой мужик, у тебя всё впереди. Встретишь ещё хорошую девушку, которая оценит тебя по достоинству.
— Может быть, — Максим отвернулся от окна. — Но не сейчас. Сейчас мне нужно время.
— Понимаю, — кивнул Дима. — Что будешь делать дальше?
— Жить, — просто ответил Максим. — Просто жить. День за днём. А там видно будет.
Чайник закипел, наполнив маленькую комнату уютным домашним звуком. Максим достал две чашки и заварку. Жизнь продолжалась. И в этой новой жизни не было места для предательства и лжи. Только правда, какой бы горькой она ни была.
А где-то на другом конце города Вера сидела в пустой квартире среди голых стен и плакала, глядя на фотографию, где они с Максимом были счастливы. Теперь это счастье осталось только на затёртом снимке. В реальности его забрал дождливый осенний день, унеся с собой восемь лет надежд, планов и обещаний.
