— Так значит, о наследстве узнал? — Софья стояла в дверях, глядя на мужчину, которого не видела четыре года.
Егор даже не попытался изобразить смущение. Прошёл в прихожую, словно был здесь вчера.
— Привет, Соня. Как дела? — Голос звучал так, будто они просто старые приятели. — Где пацан?
Евгений выглянул из-за её ноги. Четырёхлетний мальчик разглядывал незнакомца настороженно, прижимаясь к тёте.
— Женя, это твой… — Софья запнулась. Какое право она имела называть этого человека отцом?
— Папа, — закончил Егор. — Привет, сынок.
Мальчик молча уткнулся лицом в её джинсы.
— Мам, кто пришёл? — из кухни донёсся голос Анны Петровны.
— Гости к нам, — неопределённо ответила Софья.
Мать появилась с полотенцем в руках, увидела Егора и замерла.
— Вот как… — произнесла она медленно. — А мы-то думали, ты навсегда пропал.
— Анна Петровна, я понимаю, что вы на меня зубы точите, — Егор расплылся в улыбке. — Но я исправился. Хочу забрать сына.
Тишина повисла гнетущая. Только где-то тикали часы на кухне.
— Забрать? — переспросила Анна Петровна. — Куда забрать?
— К себе. Я теперь могу его обеспечить. У пацана есть квартира от покойного отчима, деньги на счету. Будем жить там.
Софья почувствовала, как внутри всё сжалось. Она знала, что этот день настанет. Знала с того момента, как Андрей Михайлович рассказал о наследстве месяц назад. Знала, но надеялась…
— Ты четыре года о нём не вспоминал, — её голос дрожал. — Алименты не платил, не звонил, не интересовался…
— Ошибался, — Егор пожал плечами. — Люди меняются, Соня. Я тоже изменился.
— Да ну? — Анна Петровна положила полотенце на стол. — И что именно в тебе изменилось? Работать начал? Пить бросил?
Егор помолчал. В его глазах промелькнуло раздражение.
— Не ваше дело, как я живу. Главное — хочу воспитывать сына.
Софья опустилась на корточки перед Женей. Мальчик обхватил её шею руками.
— Тётя Соня, не отдавай меня, — шёпотом попросил он.
Сердце разрывалось. Как объяснить ребёнку, что взрослые не всегда могут защитить тех, кого любят? Что иногда закон сильнее любви?
— Слышишь, что он говорит? — обратилась она к Егору. — Он тебя боится.
— Привыкнет. Дети быстро привыкают.
— А если не привыкнет? Если будет плакать, проситься домой?
— Это уже мои проблемы. Я его отец.
Анна Петровна села за стол, резко придвинув к себе стул.
— Отец… — повторила она с горечью. — Хорош отец. Сестру бросил, когда она беременная была. Потом жену с младенцем оставил. А теперь вдруг отцом стал.
— Тогда я был молодой, глупый, — Егор говорил размеренно, словно заучил эти слова. — Не понимал ответственности. Сейчас понимаю.
Софья поднялась, не выпуская руки мальчика.
— Егор, давай честно. Сколько ты знаешь о наследстве? Откуда узнал?
Он усмехнулся.
— А это важно? Важно то, что я пришёл за сыном.
— Через четыре года после того, как от него отказался.
— Я не отказывался. Просто… обстоятельства были сложные.
— Какие обстоятельства? — Анна Петровна встала. — Ты орал на Светлану, что ребёнок не твой! Сам привёз его к нам и заявил, что не хочешь его видеть!
— Погорячился тогда. Был зол на Светку…
— А теперь вдруг родительские чувства проснулись? — Софья не верила ни одному его слову. — Именно сейчас, когда у Жени появилось наследство?
Егор наконец перестал улыбаться.
— Вы что, думаете, я из-за денег пришёл?
— А не из-за денег? — спросила Анна Петровна.
— Конечно, не из-за денег! Я хочу растить сына!
— В чужой квартире, на чужие деньги, — уточнила Софья. — Очень удобно.
— Это его квартира, его деньги!
— Которыми будешь распоряжаться ты.
Егор сделал шаг к ней. Евгений сильнее прижался к тёте.
— Софья, ты не имеешь права мне указывать. Я его отец!
— Тогда почему боишься экспертизы ДНК?
Он остановился.
— С чего ты взяла, что боюсь?
— Давай сделаем. Прямо завтра. Если Женя твой сын — забирай. Если нет…
— Если нет — что?
— Если нет, ты исчезнешь из нашей жизни навсегда.
— Хорошо, — неожиданно согласился Егор. — Сделаем экспертизу. Только сразу предупреждаю — результат тебе не понравится.
Софья почувствовала, как дрогнула её уверенность. А что, если он действительно отец? Что, если Светлана не говорила правду?
— Мам, — Женя потянул её за рукав. — Я кушать хочу.
— Сейчас, солнышко, — она погладила его по голове. — Иди к бабе Ане, она тебе суп разогреет.
Анна Петровна взяла внука за руку.
— Пойдём, Женечка. А взрослые пусть поговорят.
Когда они остались одни, Софья села на диван. Егор устроился напротив в кресле.
— Знаешь, Соня, — начал он тише, — я понимаю, что ты к мальчишке привязалась. Но нельзя же всю жизнь чужих детей растить. Пора и о себе подумать.
— Он не чужой.
— Не твой. У тебя своих детей не будет, если будешь с ним возиться.
— Это моё дело.
— Твоё дело — найти мужика, выйти замуж, родить. Нормальная женская судьба. А не играть в маму с чужим ребёнком.
Софья молчала. Эти слова находили отклик в её душе, хотя она этого не хотела. Ей действительно было двадцать семь. Время рожать уходило. А Женя…
— Сестра мне говорила, что ты не отец, — сказала она наконец.
— Светка много чего говорила. Особенно когда пьяная была.
— Она не пила.
— Ещё как пила. Особенно после родов. Послеродовая депрессия, говорила. Вот и заливала горе.
Софья вспоминала сестру. Светлана действительно плохо выглядела в тот период. Но пила ли она?
— Почему тогда ты ушёл? Если считал Женю своим сыном?
— Потому что Светка изменяла. И я не знал, от кого ребёнок. А она мне мозги выносила, истерики закатывала… Я не выдержал.
— А теперь выдержишь?
— Сейчас другое дело. Женя уже большой, не орёт по ночам. Да и мне покой нужен. В своих углах лучше живётся.
Софья поняла — он проговорился. Покой в своих углах. Значит, сейчас живёт не у себя. Вот и весь секрет внезапной отцовской любви.
— Егор, — сказала она твёрдо, — если экспертиза покажет, что ты отец, я не буду препятствовать. Но знай — я буду следить за тем, как ты с ним обращаешься. И при малейшем…
— Понял, понял, — отмахнулся он. — Ты же у нас борец за справедливость. Только не забывай — отец имеет права. И если что — суд на моей стороне.
Через неделю пришли результаты экспертизы. Егор действительно оказался отцом Жени.
Софья сидела на кухне с листком в руках и не могла поверить. Светлана лгала? Или сама не знала правды?
— Ну что? — спросила мать.
— Отец он, — прошептала Софья.
Анна Петровна опустилась на стул.
— И что теперь?
— Не знаю, мам. Не знаю.
В дверь позвонили. Это был Егор.
— Ну? — спросил он с порога.
— Проходи, — устало сказала Софья.
Он прошёл в комнату, где Женя собирал конструктор.
— Сын, — позвал Егор, — пойдём домой.
Мальчик поднял голову.
— Я дома, — сказал он просто.
— Нет, сынок. Твой дом теперь со мной.
— Не хочу.
— А придётся. Я твой папа, ты мой сын. Так положено.
Женя посмотрел на Софью умоляющими глазами.
— Тётя Соня…
Она подошла к нему, присела рядом.
— Женечка, помнишь, мы с тобой говорили о том, что иногда бывают сложные ситуации?
Мальчик кивнул.
— Это как раз такая ситуация. Но ты знай — я всегда буду рядом. Всегда. И бабушка тоже. Мы тебя очень любим.
— А можно я буду к вам приходить?
— Конечно, солнышко. Будешь приходить.
Егор торопливо собрал вещи мальчика. Женя молча стоял у окна.
— Готов? — спросил Егор. — Пойдём.
Мальчик взял куртку, подошёл к Софье и обнял её.
— Я тебя тоже люблю, тётя Соня.
Когда дверь за ними закрылась, Софья заплакала. Впервые за все эти годы.
Через месяц Женя начал приходить к ним каждый день. Сначала говорил, что гулять вышел. Потом просто стал оставаться на ночь.
— Где папа? — спрашивала Софья.
— Папа спит, — отвечал мальчик. — Он много спит.
Ещё через месяц Егор сам привёл Женю.
— Забирайте, — сказал он. — Не могу я с ним. Орёт постоянно, не слушается.
— А как же отцовские чувства? — спросила Анна Петровна.
— Какие чувства? Одни проблемы с ним.
— А квартира? Деньги?
Егор помолчал.
— Квартира пусть будет на него оформлена. А деньги… Там же не так много.
— Сколько ты уже потратил?
— Немного. На самое необходимое.
Софья поняла — денег почти не осталось. Егор их прожил за два месяца.
— И что теперь? — спросила она.
— Теперь живите, как жили. А я… я найду другой выход.
Он ушёл и больше не появлялся. Через год Софья узнала, что он женился на женщине с двумя детьми. Видимо, решил, что готовая семья лучше, чем строить отношения с сыном.
Женя больше не спрашивал про папу. Зато каждый вечер говорил:
— Тётя Соня, а завтра мы тоже будем вместе?
— Завтра и всегда, — отвечала Софья.
И это была правда. Самая настоящая правда в их непростой, но счастливой жизни.
Эта история — настоящая драма. Мне кажется, самое страшное в ней — не сам конфликт, а равнодушие близких людей, которые вместо поддержки готовы отвернуться. Как вы думаете, что в этой истории самое главное? Что вы поняли для себя?
