Ключи от счастья, или Как гордость съела будущее
Варя сжала в руках тот самый блестящий ключ, который ей только что вручил отец. Ключ от новой квартиры. Не съемной, не временной, а своей. Вот она, мечта — свой угол. Теперь с Ильей у них будет место, куда можно вернуться и не переживать, что через месяц придется снова прыгать по аренде.
— Ну, дочка, — сказал отец, похлопав её по плечу. — Вот теперь живите счастливо. Если что — всегда рядом.
Она обняла его. И в этот момент комок подкатывает к горлу. Это не просто квартира. Это их начало. Пять лет брака, переезды из одной съёмной халупы в другую, бесконечные скандалы про деньги… И вот наконец-то у них есть дом.
Звонит Илья. На другом конце провода его голос звучит… странно.
— Варя, ты где? — спрашивает он, и в его тоне уже начинает слышаться напряжение.
— У родителей. Папа только что вручил мне ключи! — она пытается расслабиться, но смех застревает в горле, когда Илья резко отвечает:
— Приезжай домой. Нам нужно поговорить.
И он вешает трубку.
Она заходит в квартиру и сразу видит его на кухне, сжимающего чашку так, будто хочет её просто раздавить.
— Ну что, поздравляю, — говорит он, глядя на неё, как на труп на каталке.
— Илья, что с тобой? — Варя чувствует, как внутри всё сжалось.
— А в том, что я не собираюсь жить в квартире, которую купили твои родители! — он бьёт кулаком по столу, чашка подпрыгивает.
— Но… почему? — её голос предательски дрогнул.
— Потому что я не нищий! Я сам должен всё зарабатывать! Я не хочу жить под кем-то!» — Илья встаёт, лицо багровое, он готов взорваться. — И теперь я буду сидеть в твоей квартире и ощущать себя жалким приживалом?
— Ты сводишь всё к своему самомнению! — её голос срывается, даже не пытаясь успокоиться. — А как насчёт нашего будущего? Семьи?
— Будущее? — его губы искажаются в усмешке. — Будущее, где я буду сидеть у твоего папочки на шее? Нет, спасибо.
Варя чувствует, как что-то в ней рвется. Её глаза начинают слезиться, но она сдерживается.
— Ты… ты просто не хочешь быть обязанным мне, да? — шепчет она, зная, что попадет в точку. — Ты готов разорвать всё, лишь бы не признавать, что кто-то сильнее тебя.
Он замер, его лицо становится холодным. На мгновение в глазах мелькает что-то, похожее на страх.
— Может, ты и права… — его слова как удар в грудь.
Разбитые мечты и разорванные договоры
Утром Варя просыпается от резкого звука хлопнувшей двери. Илья ушел. Не попрощавшись.
Она идет на кухню, где лежат документы — договор купли-продажи. Квартира оформлена только на неё.
«Значит, он даже не пытался бороться.»
Телефон звонит. Варя не успела встать с места, как на экране высветилось имя мамы.
— Варя, это мама. Ты в порядке? — её голос звучит обеспокоенно.
— Нет, — Варя говорит, чувствуя, как в груди образуется пустота. — Илья… он отказался от квартиры.
— Что?! Почему? — мать как будто не верит своим ушам.
— Потому что его гордость важнее нашего брака. — Варя переводит взгляд на окно, пытаясь сдержать слёзы.
Вечером, возвращаясь домой, Илья неожиданно появляется. Его глаза так и сверкают гневом.
— Ты подала документы без меня, — его голос — это обвинение.
— Да, они и так были оформлены на меня, — Варя скрещивает руки, пытаясь не выдать своей внутренней боли. — Ты сам сказал, что не хочешь иметь к этому отношения.
— Я не хочу, чтобы меня ставили перед фактом! — Илья топает ногой, и его лицо становится всё более красным от злости.
— А я не хочу жить с человеком, который выбрасывает наше будущее в мусорку ради своих комплексов! — Варя сжимает кулаки.
Илья хватает её за руку, его глаза сверкают, но Варя уже не боится.
— Ты вообще понимаешь, что ты делаешь? — его голос дрогнул, но в нём ощущалась почти детская обида.
— Да. Я выбираю себя, — Варя спокойно отвечает.
Он отходит, но в его глазах появляется что-то похожее на страх и растерянность. Он молчит, словно потеряв свой последний аргумент.
Чемодан, вокзал, новая жизнь
Варя собирает вещи в чемодан. Илья стоит у двери, как будто не веря, что она действительно уходит.
— Ты серьезно? — его голос дрожит, но он пытается это скрыть.
— Абсолютно, — она не поднимает головы.
— И что, ты просто возьмешь мою жену и уедешь? — он пытается пошутить, но что-то в его тоне выдаёт нервозность.
— Ты сам её отпустил, — Варя отвечает сухо, её руки не дрожат, но она чувствует, как в груди всё сжалось.
— Варя… — он делает шаг вперед. — Давай поговорим.
— О чём? О том, как ты снова поставишь свои амбиции выше нас?
Илья молчит.
Через час такси увезло её в новую жизнь.
Случайная встреча, или Гордость vs. Разум
Прошло полгода. Варя сидит в кафе, потягивает кофе и размышляет о том, как жизнь удивительно изменяется, когда отпускаешь прошлое.
И вот он — Илья. Похудевший, с подавленным видом, как человек, который потерял всё, но не решается признаться в этом.
— Привет, — его голос дрожит, и он выглядит так, будто не может поверить, что это она.
— Привет. — Варя кидает взгляд на него, но чувствует, что её сердце стало тверже.
— Как… ты? — он смотрит на неё, как на незнакомца, и не знает, как начать.
— Хорошо. А ты? — она пытается выжать из себя улыбку.
— Я… — он опускает глаза. — Я был идиотом.
Она улыбается — слабая улыбка, но с горечью.
— Да. Но это уже не моя проблема. — её слова звучат, как последний аккорд, завершивший всю их симфонию.
Месть гордеца
Илья снова прочитал письмо от адвоката. Тот же текст: «Исковое заявление о признании права на долю в квартире удовлетворению не подлежит ввиду отсутствия законных оснований…»
Он скомкал бумагу и метнул её в стену, как мяч, только с гораздо большей злобой.
— Вот так, значит? — мысленно выругался он. В груди всё сжалось, и тут же вспыхнуло ощущение несправедливости.
Две недели назад
Илья сидел в кабинете юриста, щурясь от яркого света лампы. Мужик был лет пятидесяти, усталый, с глазами, полными выгорающих надежд.
— Вы уверены, что хотите это делать? — спросил юрист, словно на самом деле ему хотелось, чтобы Илья одумался. Он отодвинул папку с документами в сторону, будто он в принципе не собирался с ним работать.
— Мы же в браке были! — Илья чуть не взорвался. — Я имею право на половину!
Юрист откинулся в кресле, поморщился и ответил с какой-то беспечностью.
— Нет. Не имеете. — Он вздохнул, будто вся жизнь его только этим и была. — Брачный договор вы не подписывали. Да и квартира оформлена исключительно на вашу супругу. Если только вы не докажете, что вкладывали в неё реальные деньги…
— Я вкладывал в неё всё! — Илья ударил кулаком по столу, так что тот чуть не перевернулся.
Юрист только покачал головой.
— Судьи, они, знаете, цифры любят, а не эмоции…
Суд
Варя сидела напротив, как ледяная скала. В строгом костюме, как всегда. Рядом её адвокат, женщина с холодным взглядом, которая раскладывала документы, как будто их жизнь не зависела от этих бумажек.
— Ваша честь, — начала она, будто это не она сидела напротив Ильи, а наоборот. — Квартира была куплена родителями моей доверительницы и подарена ей. Ответчик не принимал участия в сделке, не вносил средств. Более того, он сам отказался от этого жилья, о чём свидетельствуют его собственные слова в переписке.
Судья, молчаливо пролистывая документы, подняла взгляд на Илью.
— Господин Соколов, вы подтверждаете, что добровольно отказались от права проживания в этой квартире?
Илья ощутил, как его горло стянуло. Что сказать? Он опустил глаза.
— Я… — он замолчал.
— А доказательства финансовых вложений у вас есть? — спросила судья, не двигаясь с места.
— Мы семья! — его голос сорвался, не выдержав напряжения. — Разве это ничего не значит?!
В зале послышался тихий смех.
Через два часа, после многочисленных мучительных тишин, судья вынесла вердикт.
— В иске отказать.
После
Илья догнал Варю уже у выхода. Схватил её за руку, так что она почти упала.
— Ну что, довольна? — сказал он, скрипя зубами.
— Отпусти, — её голос был холодным и резким. В нем не было ни страха, ни жалости. Только сталь.
— Ты рада, что унизила меня?
— Ты унизил себя сам, — сказала Варя, вырывая руку. — Сначала отказался от квартиры, потому что твоё самолюбие важнее нашей жизни. А теперь подал в суд, как последний жалкий…
Она не договорила, но Илья уже знал, что она имела в виду. Он стоял, сжав кулаки, будто не знал, что делать. А она повернулась и пошла дальше.
— Я просто хотел… — он замычал, как животное, зажатое в угол.
— Что? Вернуть меня? — Варя рассмеялась, но смех был горьким, как лекарство. — Нет, Илья. Ты хотел наказать меня. За то, что я осмелилась уйти. За то, что не стала терпеть твои комплексы и упрямство.
Илья стоял, беспомощный и сгорбленный, а она уходила.
— Навсегда, — прошептала она себе под нос. Но он уже не услышал.
Исповедь проигравшего
Дождь барабанил по асфальту, превращая город в какое-то серое болото, где даже машины выглядели как заплывшие в грязи скелеты. Илья стоял под навесом магазина, курил дешевые сигареты, ловил, как капли стекают по стеклу витрины, и думал: «Год. Всего год.»
За этот год он успел многое потерять — работу (не мог оставаться в той компании, после того как весь офис знал, какой он лузер в суде), машину (продал, чтобы оплатить адвокатов, которые даже не пытались помочь) и, наконец, переехать в маленькую комнатушку на окраине. Все, что осталось — старое пальто и куча долгов.
А потом он увидел её.
Варя выходила из ресторана — того самого, где он никогда не был. Смеялась, держа за руку мужчину в дорогом пальто, который, видимо, уже понимал, что все женщины — это такие хрустальные статуи, которые нужно трогать, как если бы они могли расколоться от малейшего прикосновения. Они остановились под зонтом, и тот поправил ей шарф, как будто это было самым важным делом на свете. Илья стоял, не веря своим глазам.
«Так он её касается. Как будто она хрустальная.»
Он не понял, как, но вдруг оказался рядом, в двух шагах от них.
— Варя. — его голос вырвался, словно он только что понял, что делает.
Она обернулась, и её глаза стали такими холодными, что от них мороз прошел по шее.
— Илья. — она сказала его имя так, будто бы он был какой-то пыльный предмет на полке, который она случайно вытряхнула.
Мужчина рядом насторожился, но Варя спокойно положила руку на его руку:
— Подожди меня у машины, хорошо?
Тот кивнул и отошел, но продолжал смотреть, как они стояли.
— Ты… — Илья сглотнул. — Хорошо выглядишь.
Она слегка улыбнулась, но это была такая улыбка, как если бы она говорила: «Спасибо за комплимент, не спрашивай меня больше, я не собираюсь тратить на тебя время.»
— Я… — он замялся, все его слова застревали в горле, как комки. — Я хотел извиниться.
— За что именно? — спросила она, но в голосе не было ни злости, ни обиды, только усталое равнодушие. — За суд? За то, что пытался отобрать квартиру? Или за то, что вообще довёл нас до этой ямы?
— За всё. — сказал Илья, и это прозвучало как признание в чём-то более глубоком, чем просто суд.
Дождь стучал по зонту над её головой, как музыкальный ритм, под который она уже давно не танцевала.
— Знаешь, я долго злилась, — сказала Варя. — А потом поняла: ты не злой. Ты просто… слабый.
Илья вздрогнул, будто её слова были пощёчиной. Он даже не смог ответить. Вот так, на ровном месте, она его просто обезоружила.
— Я… — что сказать-то? Он ведь сам не знал.
— Ты сделал выбор, Илья. И я сделала свой. — её голос был спокойный, но в нем скрывалась какая-то тяжесть, словно она освободилась от всего этого.
Она повернулась и пошла к мужчине у машины. Он сразу шагнул к ней, открыл перед ней дверцу. Всё происходило так быстро, что Илья не успел понять, что снова проиграл.
— Варя! — он вдруг крикнул ей вслед, но даже этот крик был слабым, как капля воды в пустом ведре. — А если бы я тогда согласился? Если бы не стал упрямиться?
Она остановилась, но не обернулась. Это было даже хуже, чем если бы она его отшвырнула.
— Но ты не согласился.
Дверь закрылась. Чёрный автомобиль плавно тронулся с места, как змея, и из-под колес взметнулись брызги, которые обдали Илью грязью. Он стоял под дождём, мокрый до костей, как тот, кто потерял не только свою жизнь, но и право на обиды.
Он чувствовал, как его сердце сжалось, но всё равно не смог бы разорвать эту дистанцию. Всё, что оставалось, — это понять, что она не ненавидит его. Нет, она просто его не видит. И не хочет видеть. Всё, что было, ушло с этим чёрным автомобилем, и не вернуть этого было невозможно.
