Фёдор Васильевич медленно водил кисточкой по старому оконному переплёту, наблюдая, как под слоем белой краски исчезают трещины и царапины. Май в этом году выдался тёплым, и мухи уже жужжали у открытой форточки. На кухне гремела посудой Раиса – собирала обед в судки для передачи дочери в роддом.
– Федя, ты долго там копаться будешь? – окликнула она мужа. – С двух часов приём начинается, а нам ещё добираться.
Фёдор Васильевич поморщился, но промолчал. За тридцать лет совместной жизни он привык к напористости жены. Старался не перечить, хотя иногда её суетливая забота выматывала даже его, человека спокойного и уравновешенного.
– Вот, закончил, – он аккуратно отложил кисть в банку с водой. – Пусть теперь подсыхает.
Раиса выглянула из кухни, вытирая руки о цветастый фартук.
– Ты ещё переодеться не успел? Поторапливайся! Оксанка уже заждалась, наверное.
При упоминании дочери лицо Фёдора Васильевича просветлело. Оксана, младшая из двух детей, всегда была его любимицей. И вот теперь она сама стала матерью – три дня назад родила девочку. Внучка. Первая.
В прихожей затрезвонил телефон. Раиса сняла трубку.
– Алло? Да, Фёдор дома. Кто говорит? Его начальник? Сейчас позову.
Она протянула трубку мужу:
– Тебя Пётр Семёнович. Только недолго, нам скоро выходить.
Фёдор Васильевич взял трубку, слушал молча, лишь изредка вставляя короткие «да» и «понял». Раиса, упаковывавшая гостинцы в большую сумку, с тревогой наблюдала, как меняется лицо мужа – оно становилось всё более напряжённым.
– Что стряслось? – спросила она, когда он повесил трубку.
– На складе прорвало трубу, затопило партию новых запчастей. Нужно срочно ехать разбираться.
– Сегодня? – Раиса всплеснула руками. – Но мы же к Оксане собрались!
Фёдор Васильевич тяжело опустился на табурет.
– Не могу отказаться, Рая. Я там главный кладовщик. Петро сказал – если запчасти не просушить срочно, весь завод встанет.
– А другого дня не нашлось? – с горечью произнесла Раиса.
– К Оксане сходи одна. Передай, что я приду, как только смогу.
Раиса хотела возразить, но передумала. Она знала, что муж не увиливает – за всю трудовую жизнь у него не было ни одного прогула. Надёжный. Основательный. Как дубовый комод в их спальне – тяжёлый, но крепкий, добротный.
– Хорошо, – вздохнула она. – Только не задерживайся допоздна. Оксанка расстроится.
***
Когда Раиса вернулась, мужа ещё не было. Фёдор Васильевич пришёл поздно. Он сел на кухне, неподвижный, словно каменный, и уставился в одну точку. Перед ним лежал развёрнутый конверт и какое-то письмо.
– Ты что вернулся? Исправили неполадки? – удивилась Раиса, но тут же осеклась, увидев его лицо.
– Что с Оксаной? Что-то с ребёнком?
– С ними всё в порядке, – глухо ответил Фёдор Васильевич. – На заводе тоже. Не было никакого прорыва трубы.
– Как это не было? Ты же говорил…
– Я соврал, – перебил он её, и Раиса ахнула. За всю их жизнь Фёдор никогда не лгал, принципиально не лгал. Она застыла, не понимая, что происходит.
– Сядь, – он указал на стул напротив. – Нам нужно поговорить.
Раиса опустилась на стул, не снимая пальто. Сердце её колотилось.
– Это пришло утром, – Фёдор Васильевич подвинул к ней письмо. – Я забрал у почтальона, когда ты была в магазине.
Конверт был надписан незнакомым почерком. Внутри – два листа, исписанных мелким, убористым почерком, и фотография. На фотографии – молодая женщина с девочкой лет пяти.
– Кто это? – растерянно спросила Раиса.
– Прочти, – Фёдор Васильевич отвернулся к окну.
Раиса пробежала глазами первые строки: «Здравствуйте, Фёдор Васильевич! Вы меня не знаете, но я знаю Вас. Меня зовут Елена Сорокина. Пять лет назад у меня случился короткий роман с Вашим сыном Андреем…»
Она недоуменно подняла глаза:
– Причём тут Андрей? Он же пять лет как в Новосибирске…
– Читай дальше, – хрипло произнёс Фёдор.
Раиса продолжила: «…У нас родилась дочь. Андрей не знал о ней – мы расстались до того, как я узнала о беременности. Я не решалась сообщить ему, боялась, что он подумает, будто я пытаюсь его привязать. Справлялась сама. Но сейчас мне нужна операция. Диагноз – онкология. Прошу Вас, найдите Андрея, скажите ему о дочери. Больше не к кому обратиться – родителей нет, сестра далеко. Анечке уже пять. Она чудесная девочка, умная, добрая. Очень похожа на Вашего сына…»
Раиса дочитала письмо, медленно положила его на стол. В глазах стояли слёзы.
– Бедная женщина… И девочка… – она всхлипнула. – Но почему ты мне сразу не показал? Зачем соврал-то?
Фёдор Васильевич наконец повернулся к ней. В его глазах застыла решимость.
– Я ездил по адресу, который она оставила, – сказал он. – Хотел убедиться, что это не обман.
– И что? – Раиса подалась вперёд.
– Это правда. Я видел их. Елена… она действительно больна. Истощена. А девочка… – его голос дрогнул. – Анечка – копия нашего Андрея в том же возрасте. Те же глаза. Те же ямочки на щеках, когда улыбается.
Раиса закрыла лицо руками.
– Господи… Что же теперь делать? Звонить Андрею?
– Я звонил. Не дозвонился – он в командировке. Его жена сказала, вернётся через неделю.
Наступила тишина. Только часы на стене громко отсчитывали секунды.
– Раиса, – Фёдор Васильевич взял жену за руку. – Я думаю, нам нужно забрать девочку к себе. Прямо сейчас.
– Что? – она отняла руку. – Но мы даже не знаем наверняка…
– Я знаю, – твёрдо сказал он. – Достаточно одного взгляда на неё. Это наша кровь.
– А как же Оксана? Она только родила, ждёт нашей помощи!
– У Оксаны есть муж, свекровь, подруги. А у этой девочки скоро может никого не остаться. Елена ложится в больницу завтра. Она боится, что Анечку заберут в приют.
Раиса встала, прошлась по кухне. Она чувствовала себя оглушённой.
– Но мы уже не молоды, Федя. Тебе шестьдесят, мне пятьдесят восемь. Растить ребёнка в нашем возрасте…
– А что делать? – Фёдор Васильевич тоже поднялся. – Бросить её на произвол судьбы? Нашу внучку?
– Мы даже не уверены, что она наша внучка! – воскликнула Раиса. – Может, эта женщина обманывает. Может…
– Посмотри на фотографию, – перебил её муж. – Посмотри внимательно. И скажи, что не видишь Андрея в этом ребёнке.
Раиса взяла фотографию дрожащими руками, вгляделась. Светловолосая девочка улыбалась в камеру – и действительно, что-то в этой улыбке, в разрезе глаз напоминало их сына.
– Что скажет Оксана? – беспомощно спросила она. – Она только родила, ждёт, что мы будем помогать с малышкой…
– Оксана поймёт, – уверенно сказал Фёдор Васильевич. – Она всегда отходчивая.
– А если Андрей не захочет признавать дочь? Если его жена будет против?
– Значит, растим сами, – просто ответил Фёдор.
Раиса опустилась на стул, обхватила голову руками.
– Я не готова, Федя. Не готова начинать всё заново. Мы столько лет ждали покоя, спокойной старости…
Фёдор Васильевич молча смотрел на жену. За все годы они редко спорили, и почти всегда он уступал. Но сейчас что-то в нём изменилось.
– Я еду за Анечкой, – сказал он тихо, но твёрдо. – С тобой или без тебя. Решай.
– Как это – без меня? – опешила Раиса. – Ты о чём?
– О том, что не брошу ребёнка, – он направился к двери. – Особенно сейчас, когда её мать так больна.
– Подожди! – Раиса вскочила. – Давай хотя бы дождёмся Андрея! Неделю всего!
– А что будет с девочкой эту неделю? Кто о ней позаботится?
Раиса не нашлась с ответом.
– Раиса, – Фёдор Васильевич смягчился. – Поехали со мной. Просто познакомимся с ними. Поговорим. Ничего не обещая.
Она нерешительно стояла посреди кухни. Не такой она представляла себе этот день. Утром пила чай, радовалась появлению внучки, строила планы… А теперь всё перевернулось.
– Хорошо, – наконец сказала она. – Поедем. Но только посмотреть. Никаких обещаний.
Фёдор Васильевич кивнул и протянул ей руку:
– Спасибо.
***
Квартира оказалась маленькой и скромной, но чистой. Елена, худая молодая женщина с усталыми глазами, впустила их без удивления – видимо, ждала после визита Фёдора.
– Проходите, – сказала она тихо. – Аня, к нам гости.
Девочка выглянула из комнаты – светлые волосы заплетены в косички, большие серые глаза смотрят настороженно. Взгляд – точь-в-точь как у маленького Андрея, когда тот чего-то боялся.
– Здравствуйте, – вежливо сказала она.
Раиса замерла. Голос. Этот голос она узнала бы из тысячи – так говорил их сын в детстве, слегка растягивая гласные.
– Здравствуй, Анечка, – Фёдор Васильевич присел перед девочкой. – Как твои дела?
– Хорошо, – она переводила взгляд с одного на другого. – Вы друзья мамы?
– Мы… – Фёдор замялся.
– Да, мы друзья твоей мамы, – быстро сказала Раиса, удивляясь сама себе. – И хотим с тобой подружиться.
Анечка улыбнулась, и на щеках появились знакомые ямочки.
– У меня есть альбом с рисунками. Хотите посмотреть?
– Очень хотим, – Раиса сняла пальто, разулась. Сердце её уже сделало выбор, хотя разум ещё сопротивлялся.
