— Никуда мы не пойдем! — заявила Нина Петровна с таким тоном, как будто прямо сейчас собиралась управлять целой армией. — Это дом моего сына!
— Нет, мама, — покачал головой Игорь, в его голосе больше не было сомнений. — Это дом Кати. И если она просит вас уйти — нужно уйти.
***
Катя чуть не выронила чашку от того, как громко прозвучал дверной звонок. Без пятнадцати восемь утра. Кто-то решил проверить её нервную систему на прочность. Конечно, какие тут гости, если все эти люди — почти как тени, которых уже не ждешь, но они всё равно за тобой следуют.
— Катюша, открой! — раздался голос свекрови, Нины Петровны, как будто из-под земли.
Катя тяжело вздохнула, подтянула халат, в котором она могла бы даже не выходить в магазин, и пошла к двери. Как обычно, в дверях стояла Нина Петровна с полными пакетами. И за ней, как два несговорчивых спутника, маячили старшая сестра Игоря, Марина, и её муж, Виктор, который вообще был вечным анекдотом.
— Доброе утро, — сказала Катя, пытаясь, хоть немного, хоть как-то изобразить улыбку. — А что это у вас тут?
— Что-что? — удивилась Нина Петровна, входя без приглашения. — У Игорька же день рождения через неделю! Так что готовиться надо уже сегодня!
Катя чуть не захлебнулась воздухом. Она даже не успела отреагировать, как Нина Петровна уже перешагивала через её порог, как по всем правилам захвата территории.
— Но мы с Игорем… — начала было Катя, но тут же замолчала.
— Глупости! — отмахнулась свекровь. — Семейный праздник — это не то, что вдвоем. Мы — семья, а не кто-то там.
Марина уже стояла на кухне и с такой скоростью начала перекладывать кастрюли, что Катя почти поверила, что тот момент, когда она перевернет кастрюлю на пол, вот-вот наступит.
— Катя, у тебя в шкафах опять такой беспорядок, что даже я, бывшая женщина, не знаю, как с этим бороться, — заметила Марина, переворачивая все на своём пути. — Я всё по-человечески поставлю, как у людей.
А Виктор, стоявший в уголке, в глазах которого постоянно горел огонь «всё могу, ничего не буду», развалился на диване и заявил:
— Телевизор у вас, конечно, маловат. Надо бы побольше, что ли, взять.
Катя стиснула зубы так, что зубная паста в тюбике от зависти точно бы скисла. Это её квартира, её маленький уголок, который она еле-еле отстояла после всех разговоров и уговоров. Но, похоже, тут по-прежнему действовали правила семейных вторжений.
— Катенька, — Нина Петровна выложила на стол пару листочков с такими списками, что её память не смогла бы их воспроизвести даже под гипнозом. — Вот, смотри, гостей будет тридцать человек. Подготовься!
Тридцать? — Катя еле сдержала истерику. — Нина Петровна, но наша квартира — это не буфет на вокзале!
— Ничего, как-нибудь поместимся! — свекровь, казалось, была уверена в своей непогрешимости. — Вот, посмотри на меню. Ты возьмешь отгул на работе, да? Придется готовить два дня.
Катя смотрела на список, как на шпаргалку по выживанию в условиях апокалипсиса. В голове крутилась мысль о проекте, который ей нужно сдать через неделю. Но как-то это теряло всякую важность перед катастрофой, что ей сулили.
— А вазу эту надо убрать, — объявила Марина, хватая бабушкин хрусталь и направляясь с ним в сторону мусорного ведра. — Поставим что-то более современное.
Катя сжала зубы до скрежета. Точно так же, как она когда-то сжимала кулаки, сидя в детском саду, когда ей отнимали игрушку.
— Не трогайте, пожалуйста. Это память о бабушке.
— Да брось, — фыркнула Марина, — старьё это всё, только пыль собирает.
И тут дверь снова открылась, и в квартиру влетел Игорь, как герой какого-то романа о несчастной любви.
— О, мама! — воскликнул он, как будто внезапное появление своей матери в доме было для него сюрпризом. — Я думал, вы завтра придете.
— Решили начать подготовку пораньше, — ответила Нина Петровна, улыбаясь с таким видом, будто она только что спасла мир. — Вот, с Катей обсуждаем все детали.
Игорь поцеловал мать в щеку, потом едва заметно чмокнул Катю в лоб:
— Здорово! Любимая, ты же не против?
Катя поймала этот взгляд свекрови — тот, который Игорь ни за что не заметит, а она-то видела, как Нина Петровна торжествует. Понимала, что свекровь знает — она не посмеет спорить при муже.
— Конечно, не против, — прошептала Катя, словно все это не её жизнь, а чей-то чужой фильм, где её роль — стоять в стороне и молчать.
День потянулся как вереница некрасивых событий: указания, требования и постоянные вторжения в её личное пространство. Марина, как полноправная хозяйка, перемешала все кухонные шкафы, а заодно успела покритиковать посуду — она не была «по-человечески» расставлена. Виктор, словно гость из параллельной вселенной, громко комментировал каждую программу на телевизоре, не обращая внимания на то, что весь дом уже чувствует себя как старая кассета, зацикленная на одном кадре. Нина Петровна командовала с такой уверенностью, что Катя начала думать, не является ли она тайным генералом на пенсионерской пенсии.
К вечеру Катя почувствовала, что её силы исчерпаны. Но свекровь и не думала уходить.
— Мы тут с ребятами решили остаться на ужин, — заявила Нина Петровна, как будто она орудовала не только временем, но и пространством. — Заодно все обсудим.
Игорь весело поддержал этот план:
— Конечно! Катюш, приготовишь что-нибудь?
Катя механически кивнула, вытаскивая продукты. В голове всё ещё пульсировала мысль о проекте, который нужно было закончить, а тут — вот такая вот семейная «гостеприимность».
— Кстати, — как бы невзначай произнесла свекровь, — я пригласила тетю Валю с детьми. Они приедут на неделю.
Катя застыла с кастрюлей в руках. Она едва не уронила её.
— Как на неделю? — голос Катей дрожал, но она сама этого не заметила.
— Ну, а что такого? — удивилась Нина Петровна. — Места хватит. Поставим раскладушки…
— Но у меня работа, — попыталась возразить Катя, но в её голосе уже не было силы. — Важный проект…
— Важнее семьи? — прищурилась свекровь. — Игорь, ты слышишь?
Муж нахмурился, как всегда, когда Катя начинала что-то не то говорить:
— Катя, ну правда. Это же родня…
Марина вмешалась в разговор, словно она всегда была главным голосом в семье:
— Кать, тебе на работе стоит сбавить обороты. Игорёк один всё тянет — и дом, и работу, а ты со своими проектами…
Катя стиснула пальцы на ручке кастрюли, ощущая, как она буквально греется от напряжения. В голове крутились слова, которые она боялась произнести вслух: Это не правда. Это всё неправда.
— И вообще, — продолжала Марина, — квартира у вас такая большая, а вы вдвоём. Неправильно это.
— Да, доченька, — подтвердила Нина Петровна, — мы с отцом вот думаем к вам перебраться. Квартиру свою сдадим…
Катя почувствовала, как кастрюля выскользнула у неё из рук и с грохотом упала на пол. В комнате наступила такая тишина, что даже часы на стене казались громче.
— Что значит перебраться? — голос Кати был едва слышен.
— Ну как что? — улыбнулась Нина Петровна, словно только что предложила совершенно нормальную идею. — Будем жить одной большой семьей. Мы с отцом в гостиной устроимся, а Маринка с Витей — в кабинете…
Катя замолчала. Всё её тело словно застыло в этом моменте. Её мечты о личном пространстве, о собственной жизни, о проекте, наконец-то реализованном, вдруг рухнули как карточный домик.
— А как же моя работа? — пыталась говорить спокойно. — Мне нужен кабинет для проектов.
— В комнате поработаешь, — отмахнулась Марина. — Или вообще дома сиди, как нормальная жена.
Игорь, судя по всему, не знал, как поступить. Он метался взглядом с матери на жену, но не мог найти слов.
— Мам, может не стоит торопиться? — как-то неловко произнес он.
— Сынок, ты же сам говорил, что вам тяжело, — ласково произнесла Нина Петровна. — А мы будем сдавать свою квартиру и помогать вам деньгами.
Катя замерла. Как гром среди ясного неба. Он действительно обсуждал их финансовые проблемы с родителями? И ещё и без её ведома? И ей не сказали?!
— Игорь, можно тебя на минутку? — сказала Катя, и в её голосе звучала сила, которой она и сама не ожидала от себя. Решительно направилась в спальню.
Как только дверь закрылась, Катя повернулась к мужу, глядя на него так, как будто он только что предложил переехать на Луну.
— Ты что, с ума сошел? — спросила она, и в голосе её уже не было привычной мягкости. — Ты рассказал им про наши проблемы?
Игорь, видимо, не готовый к такому развороту событий, виновато потёр затылок.
— Ну да, — смущённо признался он. — Мама спросила, как у нас дела…
— И ты решил, что это подходящий момент, чтобы пригласить всю их свиту жить в моей квартире? — Катя не могла поверить своим ушам. — Что, серьёзно?
Игорь попробовал обнять её, но Катя отстранилась так быстро, что он даже не успел понять, что произошло.
— Катюш, но это же временно, — продолжил он, как если бы всё это можно было решить простым объятием. — Мы просто не можем справиться без помощи, пока не наладим дела.
Катя вздохнула и взглянула на него так, как будто его слова были совсем не из её мира.
— А может, стоило сначала обсудить это со мной? Или я уже не имею права голоса в собственном доме? — холодно сказала она, и Игорь, как всегда, растерянно замолчал.
На следующий день Катя набрала Таню, как спасительную соломинку в этом безумии.
— Таня, я больше не могу, — тихо призналась она в трубку. — Они хотят захватить мою квартиру.
— Ну ты как, реально решила молчать или что? — спросила Таня с таким тоном, что Катя почувствовала себя ребёнком, который наделал делов. — Ты что, не понимаешь? Это твоя квартира! Твоя! Которую тебе бабушка оставила.
— Да, но…
— Никаких «но»! — Таня буквально рявкнула, словно Катя оказалась последней дурочкой на свете. — Пора научиться говорить «нет». Ты не раб, не уборщица и не тапочки для всей родни!
Эти слова, как молния, пронзили Катю, и когда она вернулась домой, всё вокруг сразу же стало каким-то ненормальным.
На кухне, как хозяйка, фыркала Марина. Вроде бы ничего удивительного — она всегда так. Виктор же был в своем репертуаре: раскинулся на диване, пульт в руке, телевизор на полную катушку.
— Где Игорь? — спросила Катя, глядя на беспорядок, который стал её ежедневной реальностью.
— У мамы, — отозвалась Марина, не отрываясь от кастрюли. — Они там что-то важное обсуждают.
Катя молча пошла в спальню, не успев сказать ни слова. Открыв шкаф, она застыла. Все её вещи были в полном беспорядке — переложены по-новому.
— Я решила навести порядок, — прозвучал голос Нины Петровны с порога, словно это было нормой. — У тебя тут такой бардак, что даже страшно смотреть.
Катя почувствовала, как внутри что-то начинает трещать. Руки её задрожали.
— А вы не подумали спросить моего разрешения? — произнесла она с трудом.
Нина Петровна насмешливо усмехнулась.
— Ой, брось, Катя, — ответила она с таким высокомерием, что хотелось просто развернуться и уйти. — Что за церемонии в семье?
Катя почти не заметила, как её терпение лопнуло. Вся та боль, которую она прятала внутри, вырвалась наружу.
— В семье? — она не могла поверить своим словам. — Вы точно уверены, что мы семья?
Нина Петровна прищурилась, будто Кате предстояло доказать нечто невероятное.
— Что ты имеешь в виду? — её взгляд становился всё более настороженным.
Катя, сжав кулаки, выдохнула:
— Семья уважает личное пространство друг друга, а не ведёт себя как захватчики.
Глаза Нины Петровны сузились, и её голос стал резким:
— Как ты смеешь? Мы же для тебя всё делаем, а ты…
— Что «всё»?! — перебила Катя, и уже не сдерживала себя. — Врываетесь без приглашения, перекладываете мои вещи, решаете всё за меня? Это не помощь, это оккупация!
Нина Петровна будто окаменела, но её слова всё же пронзили воздух:
— В твоем доме? Ты забываешь, что вышла замуж за моего сына.
Катя почувствовала, как её грудь сдавила. Больше не могла молчать:
— Нет, — сказала она твёрдо, — в моем доме. Это дом моей бабушки. И я больше не позволю вам его уничтожать.
В этот момент раздался страшный звук — что-то стеклянное упало на пол и разбилось. Катя сразу же поняла, что это было.
Из гостиной донесся довольный голос Марины:
— Ой, эта старая ваза, правда, только место занимала.
Катя рванула в комнату, но остановилась, едва не упав. На полу лежали осколки бабушкиной вазы — последней памяти о человеке, который был ей дорог. Марина, с веником в руке, как ни в чем не бывало, подметала их.
— Что ты наделала? — прошептала Катя, не веря своим глазам.
Марина отмахнулась, словно перед ней не стояла женщина, а пустое пространство.
— Да ладно тебе, — сказала она, даже не подумав извиниться. — Купим новую, современную.
В этот момент в квартиру ввалился Игорь. Увидев осколки на полу и застывшую Катю, он нахмурился, словно только что вошел в чужой мир, где всё пошло не так.
— Что здесь происходит? — спросил он, пытаясь понять, как в его квартире могло случиться что-то столь нелепое.
— Твоя жена, — начала Нина Петровна, не скрывая раздражения, — совсем обнаглела. Грубит, хамит… как не стыдно!
— Они разбили бабушкину вазу, — сказала Катя так тихо, что её голос казался почти не слышным. — Специально.
— Да что ты выдумываешь, — возмутилась Марина, как будто отмахиваясь от комара. — Это случайно получилось. С кем не бывает?
Игорь устало потер лицо, как будто пытался стереть всю эту ситуацию из памяти.
— Катя, ну зачем ты драматизируешь? Купим новую вазу, и всё.
— Да дело не в вазе! — Катя вдруг повысила голос, и этот резкий акцент повис в воздухе. — Дело в том, что твои родственники не уважают ни меня, ни мой дом!
Игорь, заметив, что накал страстей приближается к критической точке, вздохнул.
— Ах вот как? — Нина Петровна не могла скрыть удивления и обиды. — Ты слышишь, Игорь? Для неё мы, оказывается, чужие!
— Нет, мама, — сказал Игорь неожиданно твердо, как если бы он сам себя только что услышал. — Я слышу, что моя жена устала от бесконечного вторжения в её личное пространство.
В комнате повисла тишина, и все замерли. Даже Нина Петровна приоткрыла рот от изумления.
— Сынок, ты что такое говоришь? — её голос был полон обиды и растерянности.
— То, что давно надо было сказать, — Игорь подошел к жене, положив руку на её плечо. — Катя права. Так вести себя нельзя. Вы в чужом доме наводите свои порядки.
— Что ты несешь? — фыркнула Марина, но в её голосе уже звучала неуверенность. — Мы же семья!
— Семья должна уважать друг друга, — спокойно ответил Игорь, не поддаваясь на провокации. — А мы… мы просто пользовались добротой Кати.
Виктор, который до сих пор лежал на диване, поднялся, протер глаза и пожал плечами:
— Так, по-моему, нам пора.
— Никуда мы не пойдем! — заявила Нина Петровна с таким тоном, как будто прямо сейчас собиралась управлять целой армией. — Это дом моего сына!
— Нет, мама, — покачал головой Игорь, в его голосе больше не было сомнений. — Это дом Кати. И если она просит вас уйти — нужно уйти.
Нина Петровна побледнела, и её лицо исказилось от ярости.
— Ты выбираешь эту… эту девицу вместо родни? — произнесла она с таким презрением, что все в комнате почувствовали, как нарастают тучи.
— Я выбираю уважение к своей жене, — ответил Игорь, не повышая голоса, но каждая его интонация была как удар молота по кувалде.
Через полчаса, с грохотом захлопнув дверь, родственники ушли. И в квартире повисла непривычная тишина, которую Катя ощущала почти физически. Никакой суеты, никаких кричащих голосов. Просто покой.
— Катя, — тихо позвал её Игорь, — прости меня. Я должен был раньше понять…
— Почему ты вдруг изменил своё мнение? — перебила его Катя, и её голос был полон обиды, но и какой-то скрытой боли.
Игорь тяжело вздохнул, оглядывая её с такой нежностью, что Катя почувствовала, как её сердце сжалось.
— Знаешь, когда ты говорила с мамой… я вдруг вспомнил, как познакомился с твоей бабушкой. Она приняла меня как родного, но никогда не пыталась командовать. Всегда уважительно относилась ко мне.
Катя почувствовала, как глаза наполнились слезами, но она сдержалась.
— Я так скучаю по ней… — прошептала она, и её голос стал дрожащим.
— Я знаю, — Игорь обнял её, и его слова были мягкими, как прикосновение: — И я больше не позволю никому неуважительно относиться к твоей памяти о ней.
На следующий день, когда Игорь был на работе, Катя получила звонок. Нина Петровна с самого начала не пыталась скрывать свою обиду.
— Игорек, мы с отцом всё решили, — сказала она, как бы отбрасывая все преграды. — Раз твоя жена такая неблагодарная, будем продавать нашу квартиру и покупать новую — подальше от вас.
— Хорошо, мама, — спокойно ответил Игорь, и в его голосе не было ни тени колебания. — Это ваше право.
— И даже не попытаешься нас остановить? — возмутилась Нина Петровна, срываясь на крик.
— Нет. Вы взрослые люди и вправе решать, где жить. Так же, как мы с Катей вправе решать, кого пускать в наш дом.
После этого разговора жизнь, наконец, стала налаживаться. Родственники больше не приходили без приглашения. Катя снова могла спокойно работать в своем кабинете. А Игорь… Игорь словно повзрослел, научившись отстаивать границы их семьи.
Однажды вечером, когда тишина в доме стала знаком спокойствия, Катя нашла в старой коробке фотографию — её и бабушки. Они сидели в этом самом доме, когда ещё не было всех этих хлопот.
— Знаешь, — сказала Катя мужу, — бабушка всегда говорила: дом — это не просто стены. Это место, где тебя уважают и любят.
Игорь обнял жену крепче, чем когда-либо:
— Она была мудрой женщиной. И я рад, что наконец понял её урок.
Их жизнь изменилась. Теперь они сами решали, когда встречаться с родственниками, а когда просто наслаждаться покоем. Нина Петровна, хоть и обижалась, постепенно начала принимать новые правила. А Катя, наконец, почувствовала себя хозяйкой в своём доме.
