Щенок то припускал галопом, то снова тормозил через пару шагов, оборачивался, оглушительно тявкал — мол, не зевайте! — и снова стрелой летел вперёд.
— Как думаешь, что он нам покажет? — шёпотом спросила Ольга у мужа.
Сергей только развёл руками и прибавил шагу, стараясь не выпускать лопоухого проводника из виду.
За несколько часов до этого маленький беспризорный пёс неотрывно следил за котом, что лежал под уличным фонарём прямо на промёрзшей брусчатке.
«Почему он валяется на холоде? — не понимал щенок. — Простудится же…»
Подойти он не решался: ему недавно объяснили, что кошки и собаки — заклятые враги. Сказала это старая, прихрамывающая дворняга по кличке Дуся — щенок познакомился с ней на свалке, куда забрёл в поисках еды. Дуся чем-то напоминала его маму: ту самую, которую однажды поймали люди и увезли — куда, он так и не узнал. С тех пор он — сам по себе. Мамин наказ один: «Учись выживать». А значит, к советам старших лучше прислушаться.
— К котам не суйся, понял? Ты смешной ещё, маленький. А у них когти — как ножи. Заденут — заживать будет целую вечность, — ворчала Дуся.
— Вечность? — щенок удивился. — Мама говорила, у собак всё быстро затягивается.
— Обычные царапины — да. Но от кошачьих когтей раны глубокие, — отрезала Дуся. — Держись подальше, целее будешь. Подрастёшь — сам поймёшь, как с ними обходиться.
Не успела она договорить, как из-за бака выпрыгнул полосатый кот. Дуся, забыв про найденный кусок булки, рванула вслед с оглушительным лаем. Кот подпрыгнул, в воздухе провернулся на сто восемьдесят и дал стрекача к дворам — туда, где росли деревья. Дуся, припадая на больную лапу, понеслась за ним, не смолкая.
Щенок было хотел присоединиться к погоне, но передумал. Он вообще не любил ссор — хотел дружить. Друзья ведь нужны всем, а врагов и так хватает.
Доев брошенный хлебный ломоть, он трусцой направился к парку: мама уверяла, что там больше шансов попасться на глаза хорошим людям. Маме он верил — значит, в парк.
Именно там он и заметил того самого кота — большого, лохматого, грязного и, кажется, очень старого. Тот тяжело дышал и не шевелился.
«Хоть бы картон подложил…» — подумал щенок и стрелой умчался обратно к свалке. Минут через пятнадцать он вернулся, сжимая в зубах картонку. Жалко ему стало этого одинокого старика: вдруг и правда поможет.
— Гав! Гав!.. то есть, держи, — пробормотал он, укладывая под бок коту картон. Тот даже ухом не повёл. И вообще, ничего не ответил — просто лежал и молчал.
«Странный какой… — щенок обошёл его кругом, нюхнул. — И холод собачий, и молчит».
Он повилял хвостом — ну всем видом показал: я свой! — и улёгся рядом, прижимаясь, чтобы хоть как-то согреть. Болеть нельзя — так учила мама. Больного кто вылечит? Болезнь — это голод и опасность. Значит, согревать — это правильно.
К сумеркам фонарь над ними вспыхнул ярче, расплескав вокруг белёсое сияние.
— Ух ты! — восхитился щенок. — Смотри, как тут светло! Правда же, со светом всегда легче? — спросил он.
Кот тяжело выдохнул:
— Свет бывает разный. Этот — мёртвый. Он не греет. А без тепла — какая уж надежда… На что нам надеяться?
— Как это «на что»?! — щенок даже вскочил. — Что однажды придут люди, возьмут тебя и меня домой. Будут любить.
— Ты правда веришь? — кот приподнял мутные глаза. — Ну да, ты ещё малыш. Я тоже когда-то верил. Давно.
— Но всё может перемениться, правда? Мама говорила: надежда умирает последней!
— Ничего она не умирает «последней», — прошипел кот, переворачиваясь и снова сползая на бок: лапы не слушались. — У меня времени ждать уже нет. Мне бы побыстрее… уйти.
— А я не хочу, чтобы ты умирал, — тихо сказал щенок. — Со мной тебе будет хорошо.
— Это твои трудности.
— Но вон свет! — щенок ткнул мордочкой в небо. — Да, холодный, да, не греет… Но он есть! Значит, надежда тоже есть. Слышишь?
— Что ты знаешь о надежде! — сорвался кот. Попытался подняться — и тут же осел. — Я пятнадцать лет надеялся. Каждый день подходил к людям, ловил взгляды, просил — нет, умолял: «Возьмите меня домой». Никто. Ни разу. Я так и не узнал, что такое подоконник, тёплый плед, рука хозяина. Моя надежда умерла. Скоро и я.
Щенок помолчал, всматриваясь в его морду.
— Если надежда умирает последней, а ты ещё жив… значит, она ещё где-то тут, — упрямо шепнул он.
— Бесполезно, — кот устало сощурился, и вдруг в глазах у него мелькнуло какое-то странное, изнутри идущее мерцание. — Знаешь, люди многое потеряли, проходя мимо. Я не обычный кот…
— В смысле? Дуся говорила, все коты одинаковые.
— Не зря меня послали на эту землю, — хрипло произнёс старик. — Я умею… умею…
Он захрипел, щенок испугался, что тот сейчас закроет глаза навсегда.
— Что ты умеешь?! Скажи!
— Исполнять самые заветные желания, — выдохнул кот, отдышавшись.
— Желания?.. Это что?
— Ты что, про Хоттабыча не слышал? — кот даже удивился. — Про лампу Алладина? Про цветик-семицветик?
— Неа.
— Эх ты… Ладно. Желание — это когда кто-то чего-то очень-очень хочет, и вдруг это берёт — и сбывается.
— Ух ты! А как его исполнить?
— Почти ничего не надо: почесать меня за ушком, загадать — и всё. Одно «но»… — кот болезненно поморщился. — Меня должны забрать домой. Омыть, накормить, усадить на колени. Никто не станет чесать за ухом грязного бродягу. А меня никто не взял. Такой шанс выпадает раз в жизни: котов, что умеют исполнять желания, почти нет, и живут они всего раз. Ни о каких «девяти жизнях».
Щенок слушал, раскрыв пасть. И — верил.
— Когда я умру — это навсегда, — продолжал кот. — Честно говоря, я уже на грани. До утра… навряд ли. Потому и рассказываю тебе то, о чём должен бы молчать. Всё равно.
— А мне кажется, раз ты жив — надежда жива тоже, — упрямо сказал щенок и задрал морду к фонарю. Снежинки влетали в круг света и таяли без следа. «Пока сердце бьётся — надежда не сдаётся», — подумал он.
Совсем рядом послышались человеческие голоса: мужской, женский и тонкий детский.
«Семья», — догадался щенок. Мама говорила: «Семья — это хорошо».
— Эй, слышишь? — толкнул он кота. — Люди идут!
Тишина. Щенок прижался ухом к грязной шерсти. Где-то глубоко стучало сердце — тихо-тихо, но было.
«Жив!» — радостно ахнул он.
— Может, ляжешь на картонку? — ещё раз предложил он. — Холодно же.
— Пустое, — еле шевельнулись губы кота. — Я умираю…
Глаза его закрылись, но тут же приоткрылись снова:
— Если хочешь… можешь загадать желание.
— Какое?
— Любое. Пусть эти люди заберут тебя. Просто подумай об этом и почеси мне за ухом. Но поторопись: как только моё сердце остановится, всё — поздно.
— А сработает?
— Должно. У тебя шанс — обрести дом и прожить счастливо. Не так, как я.
Щенок посмотрел на дорожку: в круги света вошли три силуэта — мужчина, женщина и девочка. Потом — на почти неподвижного кота. И застыл.
— Быстрее, — прошептал старик. — Второго шанса не будет.
— Сейчас… сейчас…
Щенок метнулся к коту, склонил мордочку, осторожно потерся носом за ушком и торопливо, на одном дыхании, прошептал:
«Хочу, чтобы ты родился опять и прожил ещё одну жизнь! Пусть это исполнится сейчас же!»
Кот удивлённо приоткрыл один глаз, посмотрел на него — и хрипло усмехнулся:
— Глупыш… Ты такой глупыш…
— Мам, пап, смотрите, щенок! Какой лапочка! — девочка лет девяти радостно взвизгнула, когда к ним вприпрыжку подлетел пёс и отчаянно залаял.
Ольга с Сергеем переглянулись. Как раз на днях обсуждали: к дочкиному дню рождения взять ли щенка. Породу не выбрали — и вдруг подарок сам пришёл.
— И правда красавец, — присел Сергей, протягивая ладонь. — И взгляд такой… смышлёный.
— Собаки вообще умницы, — улыбнулась Ольга. — Только смотри: глаза тревожные. Будто зовёт. Ты кого-то ищешь, малыш? — спросила она.
— Гав! Гав! — щенок вскочил и метнулся в сторону кустов у фонаря, оборачиваясь: идите за мной!
— Кажется, он хочет, чтобы мы пошли, — догадалась девочка. — Ну пойдём же?
— Пойдём, — кивнул Сергей.
Они подошли к кустам — и разом остановились. На аккуратно подстеленной картонке лежал крошечный котёнок. Совсем крошечный — лапки не держали, глазки ещё закрыты.
— Боже мой! — ахнула Ольга. — Как он не околел в такой холод? Сергей, не стой столбом! Сюда его!
Ольга сняла шапку, свернула лодочкой — получилась импровизированная люлька. Через минуту котёнок уже грелся в шерстяном «гнёздышке», прижатый к её груди.
— А собачку тоже возьмём? — девочка заглянула в лица родителей.
— Возьмём, конечно, — улыбнулся Сергей, подхватывая щенка на руки.
— Ура-а-а! — подпрыгнула девочка.
— Мы, конечно, не планировали двойное пополнение, — засмеялся он, — но почему-то уверен: справимся.
— Обязательно справимся, — кивнула Ольга. — Мы же дочь вырастили, а уж этих двоих точно не обидим. Дома им будет лучше.
Девочка летела впереди, ловя снежинки ртом. Ольга с Сергеем поглядывали то на неё, то на пушистые грудочки у себя на руках — и улыбались.
Счастье — оно часто вот такое: простое, тёплое и очень настоящее.
Поздно ночью, когда дома все спали, щенок тихонько стукнул носом в бок котёнка:
— Ну что, придумка удачная? — прошептал. — Видишь, я говорил — надежда есть!
Котёнок не мог открыть глаза, но слышал. Он нащупал мордочку друга, всем тельцем прижался к тёплому боку и тоненько, почти беззвучно мяукнул:
— Спасибо… За то, что не бросил. За то, что поверил и вернул мне надежду.
…А вы верите в такие «случайные» встречи, когда тебя буквально за рукав тянет чьё-то маленькое сердце? Забирали когда-нибудь домой тех, кто сам вас нашёл? Расскажите 💬🐾
