На свой тридцатый день рождения Марина сидела на кухне в родительской квартире в Харькове, глядя в окно. За стеклом моросил дождь, капли стекали вниз, рисуя на стекле замысловатые узоры, будто отражая её мысли.
— Марина, не смотри в окно, остынет же, — мама поставила перед ней тарелку с пюре и биточками.
Марина взглянула на еду. Аппетита не было, но она знала: мама обидится, если ничего не съесть. Она всегда обижается.
— Папа скоро вернётся? — спросила Марина, взяв вилку.
— Должен. В гараже что-то чинит.
Мама села напротив, подперев подбородок рукой, и принялась внимательно разглядывать дочь.
— Что? — не выдержала Марина.
— Похудела ты. Красиво выглядишь.
Марина знала, что это значит: «Для кого стараешься? Опять кого-то нашла?» Она давно научилась расшифровывать мамины намёки. «Как работа?» означало «Всё ещё там? Нашла бы что-то получше». «Как спина?» — это «Опять таскаешь тяжёлое, а могла бы выйти замуж, чтобы муж помогал». «Почему не накрасилась?» — «На тебя же смотреть невозможно, кто такую выберет?»
С папой было проще. Он не лез с расспросами, не пытался диктовать, как ей жить. Только смотрел с тихой грустью и гладил по голове, как в детстве.
Когда Марине было восемь, они с папой часто уходили гулять. Он брал её за руку, и они шли в парк на Сумской, в кинотеатр или в зоопарк — куда угодно, лишь бы подальше от дома, где мама ходила с поджатыми губами, гремя кастрюлями на кухне. В тот год родители часто ссорились.
Марина помнила, как однажды ночью её разбудил грохот. На кухне что-то разбилось, мама кричала:
— Думаешь, я ничего не вижу? Думаешь, я глупая?
— Тише, ребёнка разбудишь, — голос папы был усталым, почти безжизненным.
— За ребёнка он переживает! А за меня? Когда по ночам где-то шатаешься!
— Я был на работе.
— Конечно! С этой своей Наташей из офиса? От тебя духами за километр несёт!
Марина сидела на кровати, сжавшись в комок, и слушала, как её мир рушится. Потом папа ушёл — на два месяца. Вернулся потухший, с чувством вины в глазах. А мама с тех пор стала как страж, охраняющий семью от любых угроз — реальных или выдуманных.
— О чём задумалась? — голос мамы вернул Марину в реальность. — Биточки стынут.
— Да так, ни о чём.
Дверь скрипнула — пришёл папа. Высокий, худощавый, с сединой на висках, в старом свитере и потёртых джинсах.
— С днём рождения, Маришка, — он улыбнулся и поцеловал её в макушку.
— Спасибо, пап.
— Иди мой руки, — скомандовала мама. — И садись ужинать.
Они ели молча. Марина думала о своей квартире на Подоле, доставшейся от бабушки. О тишине, которая ждёт её дома. О том, как можно будет сбросить маску послушной дочери и просто быть собой.
— Как работа? — спросил папа.
— Нормально. Новый проект запустили, интересный.
— А платят как? — тут же вмешалась мама. — Вечно сидишь на своих заказах, а что толку?
— Всё нормально, мам.
— Нормально у неё, — мама покачала головой. — А одна до сих пор. Тридцать лет, пора бы…
— Мам, — Марина отложила вилку. — Можно не сегодня? У меня день рождения всё-таки.
— А когда? Когда говорить? Год назад было то же самое! И через год будет!
— Если я не выйду замуж… — Марина усмехнулась.
— Не смешно! — мама поджала губы. — Я за тебя переживаю. Вон, соседка говорит, к тебе опять какой-то парень ходит.
Марина замерла. Внутри закипел знакомый гнев.
— Соседка следит за моей квартирой?
— Не следит, а видит, — мама пожала плечами. — Света с первого подъезда. Она в окно замечает, кто к тебе приходит.
— Замечательно, — Марина отодвинула тарелку. — У меня шпионы.
— Не шпионы, а люди, которым ты не безразлична!
— Не начинайте, — тихо сказал папа. — Давайте просто поужинаем.
Они замолчали. Мама поставила чайник, достала торт из холодильника. Марина смотрела в окно, считая капли дождя на стекле, чтобы успокоиться. Спорить с мамой бесполезно — только злишься, а ничего не меняется.
— Мы с папой хотим ключи от твоей квартиры, на всякий случай, — вдруг сказала мама, нарезая торт.
Марина подняла глаза.
— Что, прости?
— Ключи. Запасные. Мало ли что случится…
— Или я опять какого-нибудь «неподходящего» парня приведу, — закончила за неё Марина.
— Я такого не говорила! — возмутилась мама. — Но раз ты сама сказала…
— Я знаю, о чём ты думаешь, мам, — Марина вздохнула. — И ответ — нет. Ключи вы не получите.
— Почему? — мама всплеснула руками. — Мы же родители! Мы переживаем!
— Потому что это моя квартира. Моё пространство. Я не хочу, чтобы кто-то мог туда войти без моего разрешения.
— Даже родители?
— Даже родители.
Мама поджала губы, посмотрела на папу.
— Слышишь? Даже родным родителям не доверяет!
Папа смотрел в стол, не поднимая глаз.
— Дело не в доверии, мам, — Марина устало потёрла висок. — Дело в моих границах. Мне тридцать лет. Я взрослая. У меня своя жизнь.
— Своя жизнь! — мама горько рассмеялась. — Это что, жизнь? Одна в пустой квартире! Парни приходят-уходят!
— Мам, хватит! — Марина повысила голос. — Это мой выбор. Моя жизнь.
— Выбор! — мама всплеснула руками. — Посмотрите на неё! Выбрала себе Диму-бездельника, развелась! Потом был этот… Игорь, который деньги занимал и не возвращал! Потом Сергей, который твою карту обчистил! А теперь новый какой-то! И это называется «мой выбор»?
— Да, представь себе! — Марина ударила ладонью по столу. — Да, я ошибалась! Да, выбирала не тех! Но это мои ошибки! Мой опыт! Моя жизнь!
— А нам что? — мама уже не сдерживалась. — Нам тебя потом по кусочкам собирать? Утешать, когда очередной парень тебя бросит?
— Вы меня никогда не собирали! — Марина вскочила из-за стола. — Ты не поддерживала меня, мам. Ты говорила «я же предупреждала». Ты тыкала меня носом в мои ошибки. И теперь хочешь ключи? Зачем? Чтобы проверять, всё ли я делаю по-твоему?
— Даже не думай. Вам не ключи нужны, а контроль, — её голос дрожал от сдерживаемых слёз.
Мама побледнела.
— Вот как ты с матерью говоришь?
— А как мне говорить? — Марина покачала головой. — Ты вообще слышишь меня? Понимаешь? Я вас люблю. Но я хочу, чтобы вы уважали мои границы. Мою жизнь.
— Границы, — процедила мама. — Модное слово. Не было никаких границ, когда мы тебя растили. Когда ночами не спали, когда ты болела. Когда деньги на учёбу собирали!
— Это другое, мам, — Марина вздохнула. — Вы выбрали быть родителями. Вы знали, на что идёте. А сейчас я выросла. Я не ребёнок. Я взрослая женщина, и у меня есть право на личное пространство.
— А мы, значит, не имеем права волноваться?
— Имеете, — кивнула Марина. — Но не имеете права контролировать. Следить. Указывать. Решать за меня.
Она встала.
— Мне пора. Спасибо за ужин.
— Даже чай не попьёшь? — мама выглядела растерянной. — Я торт купила! Твой любимый!
— Не хочу торта, — Марина направилась в прихожую. — И ключи от квартиры вы не получите. Никогда.
Мама пошла следом, причитая:
— Господи, за что мне такое? Неблагодарная! Мы всё для неё, а она…
— Вы не всё для меня, — Марина натягивала сапоги. — Вы для себя. Для своего спокойствия. Чтобы всё контролировать. Но это моя жизнь. И я буду делать ошибки. И встречаться с мужчинами.
— Марина, — папа вышел в прихожую. — Не уходи так. Давай поговорим.
— Не о чем говорить, пап, — она застегнула куртку. — Мы всё сказали. Я вас люблю, правда. Но я больше не могу так.
Она вышла, тихо прикрыв дверь.
У подъезда её ждал Виктор. Высокий, в тёмном пальто, с букетом белых лилий. Увидел её, улыбнулся.
— С днём рождения.
Марина обняла его, уткнувшись в его шарф. Он пах одеколоном и влажной шерстью.
— Всё в порядке? — он отстранился, заглянул в её лицо. — Ты какая-то… расстроенная.
— Поссорилась с родителями, — она вздохнула. — Как обычно.
— Понятно, — он взял её под руку. — Пойдём ко мне? Я ужин приготовил. И подарок.
Они шли под дождём, прижавшись друг к другу. Марина думала, что с Виктором всё иначе. Спокойно, без драм. Они встречались три месяца, и он ни разу не повысил голос, не пытался её контролировать, не лез в её жизнь.
— Из-за чего поругались? — спросил он.
— Мама хочет ключи от моей квартиры.
— Зачем?
— Чтобы следить. Проверять, кто ко мне ходит.
Виктор покачал головой.
— И ты отказала?
— Конечно.
— Правильно, — он сжал её руку. — Это твоя квартира.
Они дошли до его дома на Крещатике, поднялись в квартиру. Виктор приготовил ужин — пасту с лососем, её любимую. Открыл вино, зажёг свечи.
— За тебя, — он поднял бокал. — За твои тридцать лет. За новый этап.
Они выпили. Поужинали. Говорили о работе, о новом сериале, о поездке, которую планировали на лето. О чём угодно, только не о родителях.
Потом Виктор достал маленькую коробочку с лентой.
— С днём рождения.
Внутри были серьги — серебряные, с крошечными изумрудами. Простые, изящные. В её вкусе.
— Примеришь?
Она надела серьги, посмотрела в зеркало. Виктор стоял позади, положив руки ей на плечи.
— Тебе идёт.
— Спасибо, — она улыбнулась его отражению.
— Слушай, я давно хотел спросить, — он вдруг посерьёзнел. — Мы вместе три месяца. Может… дашь мне ключ от своей квартиры?
Марина замерла.
— Что?
— Ключ, — он пожал плечами. — Ну, чтобы я мог прийти, когда захочу. Или если ты задержишься. Или чтобы сюрприз тебе сделать.
— Прийти, когда захочешь, — медленно повторила Марина. — Без предупреждения?
— Ну да, — он улыбнулся. — Что такого? Мы же пара.
Она отступила на шаг, вглядываясь в его лицо.
— Нет.
— Что «нет»?
— Я не дам тебе ключи, — она покачала головой. — Это моё пространство. Я не хочу, чтобы кто-то приходил туда без моего разрешения. Даже ты.
Виктор нахмурился.
— Почему? Ты мне не доверяешь?
— Дело не в доверии, — она повторила слова, сказанные маме. — Дело в моих границах. Я взрослая. У меня своя жизнь.
— Странная позиция для пары, — он покачал головой. — Обычно люди обмениваются ключами, когда у них всё серьёзно.
— Мы не обычные, — Марина смотрела ему в глаза. — И это не обсуждается. Ключи я не дам. Ни сейчас, ни позже.
— Ладно, — он развёл руками. — Как скажешь. Просто странно.
— Почему странно? — она прищурилась. — Почему тебя это так задевает?
— Да не задевает! — он отвернулся. — Просто… не понимаю. Если ты мне доверяешь, если мы вместе, какая разница?
— Большая, — Марина скрестила руки. — Очень большая.
— Знаешь, твоя мама права, — вдруг сказал он.
Марина вздрогнула.
— Что?
— У тебя какие-то странные идеи, — Виктор потёр лицо ладонью. — Слушай, я не верил, когда… ну, ладно.
Он осёкся, но было поздно.
— Когда — что? — Марина подалась вперёд.
Виктор отвернулся, начал искать носки.
— Забудь.
— Погоди, — она похолодела. — Ты сказал «я не верил». Кому не верил? Моей маме?
Виктор замер, потом вздохнул.
— Да что скрывать… Да, твоя мама мне звонила недавно.
— Звонила тебе? — Марина сглотнула ком в горле. — Откуда у неё твой номер?
— Откуда я знаю? — он пожал плечами, не глядя на неё. — Может, из твоего телефона взяла, пока ты в душе была…
— И что она сказала?
— Ничего особенного, — он натянул брюки. — Просто волнуется за тебя, хочет познакомиться. Нормальная мать.
— И всё? — Марина прищурилась. — Больше ничего не обсуждали?
Виктор отвёл взгляд.
— Ну… поговорили немного. О тебе.
— О чём именно?
— Она рассказала о твоём разводе. О твоих неудачных отношениях. О том, что ты… ну… закрытая. Недоверчивая.
Марина почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота. Мама добралась и до него. Влезла в эти отношения.
— А потом она попросила выяснить, дам ли я ключи?
— Что? Нет! — он выглядел искренне удивлённым. — Нет, конечно! Я сам спросил, потому что… ну… нормальный вопрос!
— Для кого нормальный? — Марина покачала головой. — Для тебя? Для неё?
— Для нормальных людей! — он начал раздражаться. — Для пар, которые встречаются три месяца! Для взрослых отношений!
— Разговор с моей мамой за моей спиной — это взрослые отношения? — Марина сжала кулаки. — Обсуждение меня, моего прошлого, моих проблем — это взрослые отношения?
— Да брось! — он всплеснул руками. — Мы просто поговорили! Что тут такого?
— Всё, — тихо сказала Марина. — Абсолютно всё. Ты предал моё доверие. Ты пошёл к моей маме за моей спиной.
— Да ничего я не предавал! — Виктор повысил голос. — Господи, ну у тебя и фантазия! Она сама позвонила! Что я должен был сделать? Бросить трубку?
— Да. Или сказать мне. Сразу.
— Я не думал, что это важно!
— А это важно, — Марина покачала головой. — Для меня очень важно. Если бы ты сказал сразу, я бы объяснила, что моя мама… она пытается контролировать мою жизнь. Влезает во все мои отношения. И я этого не хочу.
— Она волнуется, — Виктор пожал плечами. — Это нормально.
— Нет, — Марина горько усмехнулась. — Это не волнение. Это контроль. И теперь она добралась до тебя.
Она начала одеваться.
— Ты куда? — он удивлённо смотрел на неё.
— Домой.
— Серьёзно? Уходишь из-за такой ерунды?
— Это не ерунда, — она застегнула куртку. — Это предательство. И я не хочу продолжать эти отношения.
— Марина, ты с ума сошла? — он схватил её за руку. — Из-за одного разговора с твоей мамой? Из-за ключей?
— Не из-за ключей, — она высвободилась. — Из-за того, что ты не уважаешь мои границы. Как и она.
— Знаешь, она предупреждала, — Виктор покачал головой. — Сказала, что ты всегда всё драматизируешь. Я не верил. Думал, она преувеличивает. А она права.
Марина замерла у двери. Повернулась к нему.
— Вот видишь? Вы с ней обсуждали меня. Осуждали. Анализировали. Всё, как она любит.
— Марина…
— Прощай, Виктор.
Она вышла, тихо прикрыв дверь.
Дома Марина сразу пошла в ванную. Сняла серьги — подарок Виктора — и положила на полку. Умылась холодной водой. Посмотрела в зеркало.
Тридцать лет. Разведена. Снова одна. И снова мама всё испортила.
Друзья, как думаете, кто виноват в одиночестве Марины? Сталкивались ли вы с ситуациями, когда близкие пытались контролировать вашу жизнь? Делитесь своими историями в комментариях — ваши мысли и опыт так важны!
