Первые капли дождя застучали по оконному стеклу, когда Виктор произнес слова, перевернувшие всю её жизнь.
— Валя, нам нужно поговорить, — он сидел напротив, вертя в руках чашку с остывшим чаем.
— Я подумал и решил, что нам лучше развестись.
Валентина замерла с недомытой тарелкой в руках. За окном громыхнуло, как будто небо тоже было шокировано этим заявлением.
— Что? — только и смогла выдавить она. — Ты шутишь?
— Какие тут шутки, — Виктор поморщился. — Тридцать пять лет вместе — это слишком долго. Я на пенсии уже полгода, и понял, что хочу пожить для себя. А с тобой… всё как-то приелось.
Тарелка выскользнула из рук Валентины и со звоном разбилась о раковину.
— Осторожней! — раздраженно бросил Виктор. — Опять деньги на ветер.
Валентина не обратила внимания на его слова. В ушах шумело.
— У тебя кто-то есть? — она обернулась, вытирая мокрые руки о фартук.
Виктор поджал губы, отвел взгляд, и этот жест сказал больше любых слов.
— Я так и знала, — прошептала Валентина. — Кто она?
— Какая разница? — он встал, начал мерить шагами кухню. — Дело не в ней. Дело в нас. Я хочу начать новую жизнь, понимаешь? Чувствовать себя живым!
— А со мной ты себя мертвым чувствуешь? — голос Валентины дрогнул. — Тридцать пять лет вместе, Витя! Дочь вырастили, внуков дождались…
— Оля давно своей жизнью живет, — отмахнулся он. — И хватит драматизировать. Я всё решил.
Валентина опустилась на стул, чувствуя, как дрожат колени.
— А как же квартира? Дача? Машина? — она с трудом подбирала слова. — Как мы будем всё делить?
Виктор усмехнулся:
— А что тут делить? Квартиру я покупал, на машину сам копил. Дачу строил своими руками. Ты что, забыла, что всю жизнь сидела у меня на шее?
— Что? — Валентина не поверила своим ушам. — Я растила нашу дочь! Вела хозяйство! Работала в школе! Я приносила деньги в семью!
— Ой, не смеши, — он поморщился. — Твоя учительская зарплата — это слезы. Основной добытчик всегда был я. Так что справедливо, если имущество останется мне.
Валентина ошеломленно смотрела на человека, с которым прожила больше половины своей жизни. Как она могла не заметить, что рядом с ней — совершенно чужой человек?
— Ты не имеешь права, — тихо сказала она.
— Имею, — отрезал Виктор. — И даже не думай нанимать адвоката. Всё равно проиграешь.
Когда за ним захлопнулась дверь, Валентина осталась сидеть на кухне. Дождь усилился, барабаня по стеклу, как будто хотел достучаться до неё, разбудить от страшного сна. Но это был не сон.
Валентина набрала номер дочери. Пальцы дрожали так, что она дважды промахивалась мимо кнопок.
— Оля, — голос срывался, — папа хочет развестись.
Дочь примчалась через полчаса, несмотря на ливень. Её муж остался в машине с детьми, а Ольга, мокрая и взъерошенная, влетела в квартиру.
— Мам, что случилось? — она обняла Валентину. — Ты вся дрожишь!
— Он сказал, что у него другая, — Валентина всхлипнула. — И что хочет все имущество себе забрать. Говорит, я на его шее сидела.
— Что?! — Ольга возмущенно вскинулась. — Да как он смеет! После всего, что ты для него сделала!
— Я не знаю, что делать, — Валентина беспомощно развела руками. — Куда я пойду? На мою пенсию даже комнату не снимешь.
— Так, стоп, — Ольга решительно потянула мать в комнату. — Давай по порядку. Папа сейчас где?
— Ушел. Сказал, что переночует у друга, а завтра придет за вещами.
— Отлично! — Ольга достала телефон. — Я звоню Людмиле Петровне.
— Зачем? — растерялась Валентина.
— Она же нотариус! И твоя подруга! Пусть объяснит, какие у тебя права.
Людмила примчалась даже быстрее, чем Ольга. Валентина давно не видела подругу — с тех пор как Виктор поссорился с Людмилиным мужем, общение семьями прекратилось. А ведь когда-то они дружили домами, вместе ездили на море…
— Валюша, милая, — Людмила крепко обняла её. — Вот гад! Прости, Оля, что так о твоем отце. Но иначе не скажешь.
— Да я сама его сейчас хуже словами крою, — мрачно отозвалась Ольга. — Люда, скажи, что делать? Он хочет маму без всего оставить.
Людмила сняла очки, протерла их и решительно сказала:
— Так, девочки, успокоились и слушаем внимательно. По закону всё, что вы нажили за время брака, считается общим и делится поровну. Неважно, кто больше зарабатывал и на кого записано имущество.
— Правда? — Валентина недоверчиво подняла голову. — Но Витя говорит…
— Плевать, что говорит Витя, — отрезала Людмила. — Закон на твоей стороне. Квартира, машина, дача — всё делится пополам. И не смей соглашаться на меньшее!
— Но как я докажу…
— Валя, — Людмила взяла её за руки, — поверь мне как юристу: тебе ничего доказывать не нужно. Если вы купили это в браке, то оно считается общим по умолчанию. Это ему придется доказывать, что что-то приобретено до свадьбы или на его личные деньги.
— А если он будет давить, угрожать? — Валентина посмотрела на подругу. — Ты же знаешь, какой он может быть.
— Тогда мы его так припрем к стенке, что мало не покажется, — Людмила сверкнула глазами. — Я лично буду представлять твои интересы в суде. Бесплатно.
В этот момент зазвонил телефон Валентины. На экране высветилось имя мужа.
— Не бери, — тут же сказала Ольга.
— Нет, пусть ответит, — возразила Людмила. — Только включи громкую связь.
Валентина нажала на зеленую кнопку.
— Валя, — голос Виктора звучал нетерпеливо, — я завтра приеду забрать документы на машину и дачу. Приготовь их.
Валентина посмотрела на Людмилу. Та кивнула и что-то написала на листке: «Скажи, что будешь общаться только через адвоката».
— Витя, — Валентина сглотнула, — я не отдам тебе документы. Всё наше общее имущество будет делиться через суд. Дальше общаться будем через моего адвоката.
На том конце повисла ошеломленная пауза.
— Что? — наконец выдавил Виктор. — Какой еще адвокат? Ты что, с ума сошла?
— Нет, — голос Валентины окреп. — Я просто знаю свои права. Ты хочешь развода — будет тебе развод. Но на моих условиях.
— Да ты… — начал Виктор, но Валентина уже нажала на красную кнопку.
Её била мелкая дрожь, но внутри зарождалось что-то новое — злость, решимость и, как ни странно, облегчение.
— Мама, ты молодец, — Ольга обняла её. — Я тобой горжусь.
— Это только начало, — предупредила Людмила. — Будет непросто. Но я с тобой, Валюша. Не дадим этому козлу тебя обмануть.
Валентина слабо улыбнулась. За окном дождь начал стихать, и сквозь тучи пробился тонкий луч солнца.
Виктор явился на следующий день, когда Людмила уже ушла, а Ольга отлучилась в магазин. Он ввалился в квартиру, громко хлопнув дверью.
— Ну что, одумалась? — с порога спросил он, скидывая ботинки. — Где документы?
Валентина стояла в проеме кухни, чувствуя, как бешено колотится сердце. Но отступать было некуда.
— Я же сказала вчера — никаких документов. Всё через суд.
— Да ты в своем уме? — Виктор подошел ближе, нависая над ней. — Я тебе жизнь обеспечивал, а ты теперь хочешь меня обобрать?
— Нет, Витя, — Валентина сделала шаг назад, но голос держала твердо. — Я просто хочу справедливого раздела того, что мы вместе нажили.
— Вместе? — он расхохотался. — А кто кредит за квартиру выплачивал? Я! Кто вкалывал на двух работах? Я!
— А кто детей растил? Кто дома порядок поддерживал? Кто огород на даче все эти годы обрабатывал? — Валентина почувствовала, как к горлу подкатывает комок. — Мой труд тоже чего-то стоит, Витя.
— Ой, только не начинай, — он махнул рукой. — Ладно, хочешь по-плохому — будет по-плохому. Я от своего не отступлюсь.
В этот момент в квартиру вошла Ольга с пакетами продуктов.
— О, папа пришел, — холодно констатировала она. — Что, уже угрожаешь?
— Ты-то чего лезешь? — Виктор резко повернулся к дочери. — Это наши с матерью дела.
— Нет, папа, — Ольга поставила пакеты и скрестила руки на груди. — Это теперь дела всей семьи. Потому что ты решил нашу семью разрушить.
— Да что вы все на меня набросились! — взорвался Виктор. — Имею я право на счастье или нет?
— Имеешь, — спокойно ответила Валентина. — Но не за мой счет.
Эта фраза, такая простая и очевидная, вдруг прозвучала для неё самой как откровение. Всю жизнь она подстраивалась, уступала, шла на компромиссы. А сейчас впервые защищала себя.
— Знаешь что, — Виктор сжал кулаки, — ты пожалеешь об этом. Я тебе устрою такую войну, что мало не покажется.
— Угрожаешь? — Ольга достала телефон. — Может, полицию вызвать?
— Ой, да подавитесь вы своей квартирой! — Виктор махнул рукой. — Только дача и машина мои!
— Закон не на твоей стороне, папа, — Ольга качнула головой. — Лучше по-хорошему договориться.
— Договориться? — Виктор прищурился. — Да я лучше всё продам, чем ей что-то достанется.
— Продавай, — пожала плечами Валентина. — Половина денег все равно будет моя.
Виктор ошеломленно смотрел на жену, не узнавая в этой спокойной женщине ту, которая тридцать пять лет безропотно сносила его характер.
— Знаешь, кто всё это придумал? — вдруг спросил он. — Эта твоя Людка, да? Науськивает тебя против меня!
— Нет, Витя, — Валентина покачала головой. — Это ты сам всё придумал. Когда решил, что можешь просто вычеркнуть меня из своей жизни, как ненужную вещь.
Прошла неделя после той стычки.
Виктор съехал, забрав только личные вещи. Валентина медленно привыкала к мысли, что теперь одна в их большой квартире. По ночам иногда просыпалась в слезах, вспоминая годы, проведенные вместе. Но потом вспоминала его презрение – и слезы высыхали.
— Мам, ты чего хмуришься? — Ольга зашла в субботу с внуками.
— Думаю обо всем этом, — Валентина вздохнула. — Никогда не думала, что буду с отцом твоим по судам таскаться.
— А я знаешь что предлагаю? — Ольга подсела ближе. — Давай заберем твою половину денег от квартиры и купим тебе маленькую, но свою. Рядом с нами!
— Дочка, это же так дорого…
— Мы добавим! — горячо воскликнула Ольга. — С Мишей уже решили. И это будет только твоё. Понимаешь? Никто не сможет тебя оттуда выгнать.
Впервые за долгое время Валентина почувствовала, как в груди разливается тепло.
Суд прошел быстрее, чем она ожидала. Людмила знала свое дело. Судья – женщина примерно одного возраста с Валентиной – вынесла решение о равном разделе имущества.
После заседания Валентина столкнулась с той самой блондинкой, которая сидела рядом с Виктором. Та фыркнула:
— Довольна? Отхватила кусок?
— Не кусок, а то, что заработала, — спокойно ответила Валентина. — Своими руками, своим трудом, своей заботой.
Через неделю позвонила Людмила:
— Валюша, ты сидишь? У меня новости.
— Что случилось?
— Витька твой остался у разбитого корыта! — в голосе подруги звенело торжество. — Его краля бросила его!
— Как? — Валентина даже не знала, что чувствовать.
— А так! Оказывается, она рассчитывала на всё имущество. А тут пришлось бы довольствоваться половиной, да еще с Витькиными долгами. Развернулась и ушла!
Валентина опустилась на стул. Странное чувство – не злорадство, а какая-то горькая ирония – охватило её.
— И что теперь?
— А теперь мы быстренько продаем твою долю квартиры, — деловито сказала Людмила. — У меня уже есть покупатель. И ищем тебе новое жильё.
Спустя месяц Валентина переехала в однокомнатную квартиру в новом районе, в десяти минутах от дома Ольги. Квартира была светлая, с небольшим балконом, где она сразу же расставила цветы.
На новоселье приехали не только Ольга с семьей. Но и друзья, с которыми Валентина давно перестала общаться из-за ревности Виктора.
— Знаешь, — сказала Людмила, когда они остались вдвоем на кухне, — я всегда говорила, что ты сильнее, чем кажешься.
— Правда? — Валентина улыбнулась. — А я всегда думала, что я слабая.
— Слабая не стала бы бороться, — Людмила пожала её руку. — Слабая просто смирилась бы.
Осенью Виктор позвонил. Его голос звучал растерянно, почти жалобно:
— Валя, может, поговорим? Я тут подумал… может, погорячился.
— О чем говорить, Витя? — она удивилась, как спокойно звучит её голос. — Мы всё решили.
— Валь, мне тяжело одному, — он помолчал. — Эта… ну, ты знаешь… она ушла. Оказалась меркантильной стервой.
— А я, значит, не меркантильная? — вдруг рассмеялась Валентина. — Поэтому теперь сгожусь?
— Да нет же! — он вздохнул. — Я просто… я понял, что погорячился. Всякое в жизни бывает, но тридцать пять лет вместе — это не шутка.
— Не шутка, — согласилась она. — Поэтому и не стоило их перечеркивать в один момент.
После разговора Валентина долго сидела на балконе, глядя на заходящее солнце. Странно, но она не чувствовала ни злости, ни обиды. Только тихую грусть и легкое облегчение.
Зимой она впервые поехала отдыхать — с Людмилой, в Адлер. Они гуляли по набережной, пили глинтвейн, фотографировались у моря. Валентина заметила, что на неё оборачиваются мужчины. Это было странно и немного волнительно.
— Люда, как думаешь, — спросила она подругу, — в нашем возрасте еще можно… ну, встретить кого-то?
— А почему нет? — Людмила пожала плечами. — Ты красивая, умная женщина. Свободная. Сильная. Почему бы и нет?
Валентина посмотрела на свое отражение в зеркале. Да, морщинки у глаз. Да, седина в волосах. Но глаза… глаза светились каким-то новым светом.
Весной они с Ольгой разбирали вещи, оставшиеся от раздела имущества. Валентина нашла старый фотоальбом. С пожелтевших страниц смотрели молодые она и Виктор. Счастливые, влюбленные.
— Знаешь, — сказала она дочери, — я не жалею о нашем браке. Он был хорошим.
— Правда? — удивилась Ольга. — После всего, что он сделал?
— То, что конец был плохим, не значит, что плохой была вся история, — Валентина закрыла альбом. — Я благодарна за тебя, за счастливые годы. Но еще больше благодарна за то, что всё закончилось.
— Почему? — не поняла Ольга.
— Потому что теперь, — Валентина улыбнулась, — я наконец-то начала жить для себя. И знаешь что? Мне это нравится.
Она поставила альбом на дальнюю полку. Прошлое остается прошлым. А будущее… кто знает, какие сюрпризы оно еще готовит? В конце концов, шестьдесят — это только начало новой главы.
