Каждое утро в доме Веры в Киеве начиналось с одних и тех же звуков: аромата свежесваренного кофе, нежного перезвона чайных ложечек о фарфор и грохота каблуков соседей сверху, словно там с семи утра проходил парад. Но сегодняшний день обещал стать по-настоящему «незабываемым» — на кухне ее уже поджидала Яна.
Вера только-только вошла, и перед глазами предстала привычная картина: ее золовка, закутанная в халат, с бутербродом, обильно намазанным маслом, и таким взглядом, словно ей принадлежит не только кухня, но и вся жизнь.
— Утро доброе, Верунь, — протянула Яна, делая вид, будто хлеб на тарелке и вся обстановка — это ее личная собственность. — Я тут одну мысль вынашиваю… Мне дело нужно. Такое, знаешь, девчачье. Модное. Сейчас все ведь на маникюр записываются.
— Угу, — Вера осторожно поставила чашку на столешницу и взглянула на ее ногти. — По твоим, кажется, ты скорее по автослесарному делу.
Яна фыркнула, но ее наигранная улыбка моментально исчезла с лица.
— Очень смешно. Я серьезно. Вот у тебя же деньги есть… — она потянулась к сахарнице, будто та и была теми самыми миллионами. — А у меня — свежие идеи. Давай стартанем вместе, а?
Вера сделала большой глоток кофе, чтобы выиграть драгоценные секунды. Наследство досталось ей недавно — пять миллионов гривен и дом в селе. Эти средства еще не успели перекочевать со счета, и почти все об этом знали: от ее матери до соседки, которая, «случайно», подслушала, как банковский курьер поздравлял Веру.
— Яна, у меня совсем другие планы. Я даже пока не знаю, что делать с домом. — Вера произнесла это ровно, но где-то глубоко в груди уже все сжималось.
— Ну ты же сама понимаешь, это же такой шанс! — Яна громко хлопнула ладонями по столу. — И если я открою дело, ты только выиграешь.
— И в чем мой выигрыш? — Вера подняла бровь. — В том, что через пару месяцев я буду кормить твой «проект» лапшой быстрого приготовления?
Яна закатила глаза.
— Ты просто жадная. Бабушка любила тебя не сильнее, чем Витю или меня.
— Ага, только почему-то в завещании указали именно меня, — усмехнулась Вера. — Может, дело вовсе не в любви, а в том, кто хоть раз привез ей продуктов, а не только рассказывал, как тяжело живется?
Тишина навалилась на кухню, тяжелая, как чугунный казан с борщом, который никто не хочет пробовать.
В этот момент на кухне появился Виктор. Он был еще сонный, но с тем самым выражением лица: «лишь бы не было скандала, а я как-нибудь переживу».
— Что у вас тут снова происходит? — спросил он, присаживаясь рядом со своей сестрой.
Яна мгновенно надела маску жертвы.
— Ничего. Просто Вера не желает мне помогать. Я ее прошу по-хорошему, а она все воспринимает в штыки.
— Яна, я не обязана… — начала Вера.
— Вера, — перебил ее муж, потирая виски, — ну это же семья. Ты могла бы поддержать сестру.
— Семья? — Вера фыркнула. — А то, что твоя сестра хочет жить за счет других, это ничего?
Яна тут же подалась вперед.
— Я не жить хочу, а трудиться! Просто мне нужен хороший старт.
— Тебе нужен не старт, а ум, — жестко парировала Вера.
— Ну вот и видно, кто ты есть! — голос Яны задрожал. — Эгоистка! Бабушка бы на тебя посмотрела…
— Не смей ее сюда приплетать, — закипела Вера. — Я ради нее ночами сидела с бумагами, когда она болела. А ты где была? В клубах?
— Зато я молодая! — выкрикнула Яна, будто молодость была ее главным козырем в борьбе за наследство.
— Молодость — это не профессия, — съязвила Вера.
Виктор встал и поднял руки.
— Все, хватит! Я устал от ваших ссор. Вера, будь мудрее. Яна, не дави.
Но Яна уже решила идти ва-банк.
Она откинулась на спинку стула и, глядя прямо в глаза Вере, произнесла с ядовитой сладостью в голосе:
— А знаешь, Витя, если бы ты только видел, как твоя жена задерживается на работе с этим… бухгалтером, ты бы так не спокойствовал.
На кухне воцарилось гробовое молчание. Даже холодильник заурчал тише, чем обычно.
— Что? — Виктор нахмурился. — Яна, ты о чем?
Вера почувствовала, как кровь прилила к ее щекам.
— Не смей! — закричала она. — Это все неправда, Витя! Она просто…
— Ну-ну, — Яна сделала вид, что ей тяжело говорить, но она мужественно делится истиной. — Я просто вижу все. А ты не хочешь замечать.
Виктор уставился на жену. В его глазах металось: поверить или проигнорировать.
Вера вскочила.
— Ты сошла с ума! Я вкалываю, чтобы у нас был порядок, а ты меня грязью поливаешь?
Яна сладко улыбнулась.
— Я просто озвучиваю то, о чем все боятся говорить.
Вера сорвала с тарелки кусок хлеба и со всей силы шлепнула его об стол.
— Убирайся из моего дома!
Яна сделала обиженное лицо, но уходить не спешила.
— Витя, ты слышишь? Она меня выгоняет. А я ведь твоя сестра.
Виктор медленно поднялся, потер переносицу.
— Вера… давай без скандалов. Яна останется на завтрак.
— Конечно, — Вера усмехнулась с горечью. — Может, пусть сразу прописывается? Все равно вы тут теперь главные.
Она ушла в спальню, захлопнув дверь так, что со стены слетела фотография с их свадьбы.
И пока за дверью Яна мурлыкала что-то про «несправедливость», Вера сидела на краю кровати, прекрасно понимая: это было только начало.
Вечер в квартире тянулся медленно, как остывшая лапша из дешевой забегаловки. Вера сидела на кухне в полном одиночестве, вертя в руках чашку с чаем, который давно успел остыть. За дверью спальни слышался голос Виктора — он снова говорил с Яной. Сестра мужа поселилась у них «на пару дней», но Вере казалось, что эти дни уже переросли в пару лет.
Она услышала смех. Мужской смех. Виктор рассмеялся. Вера закусила губу.
Вот и все. Сначала Яна подшучивает, потом жалуется, а потом…
В дверь кухни вошел Виктор. Он выглядел измотанным, но в его глазах не было привычного тепла.
— Вера, нам нужно поговорить, — сказал он, садясь напротив.
— Давай, — Вера откинулась на спинку стула. — Только без «тебе нужно быть мудрее». Я уже мудрая до тошноты.
— Я просто хочу разобраться. — Виктор постучал пальцами по столу. — Яна сказала…
— Стоп. — Вера подняла руку. — Давай так: если в твоем предложении есть слова «Яна сказала», то нам не о чем говорить.
Он сжал челюсть.
— Вера, она твоя золовка. И моя сестра. Она не стала бы обманывать.
— Ага. Просто святая Яна. Если бы к ней в храме свечи продавали, они бы сами гасли от ее «святости».
— Не шути, — голос мужа стал жестче. — Она уверена, что у тебя кто-то есть.
Вера фыркнула, но смех вышел нервным.
— У меня «кто-то есть»? Виктор, я бухгалтер. Мой «кто-то» — это калькулятор, который я не отключаю уже десятый год.
— Ты постоянно задерживаешься на работе.
— Потому что кто-то же должен платить за квартиру, за еду и даже за твоей сестры кофе с булочками!
Он вскочил.
— Вот опять! Ты постоянно ее унижаешь!
— Я? — Вера тоже встала. — Она обманывает, говорит, что я изменяю, а я унижаю? Может, мне еще поблагодарить ее?
Дверь приоткрылась, и в кухню просунулась Яна.
— Я мешаю? — спросила она с ангельской улыбкой.
— Да, мешаешь! — Вера едва не швырнула в нее чашкой.
— Вера, не повышай голос, — Виктор нахмурился.
— Конечно, не кричи, — протянула Яна. — А то соседи подумают, что у вас ссоры.
— У нас и есть ссоры, и это из-за тебя! — Вера сделала шаг вперед. — Хватит жить за счет других, хватит лгать!
Яна развела руками.
— Я только правду говорю. Если бы ты не прятала телефон на работе, у Вити не было бы вопросов.
— Я прячу? — Вера рассмеялась. — У меня на телефоне пароль стоит только потому, что я однажды уронила его в суп.
Виктор сжал кулаки.
— Вера, я уже не знаю, кому верить.
— Ну разумеется! — Вера подняла руки к потолку. — Тебе легче верить сестре. Она говорит то, что ты боишься услышать: что проблема не во мне, а в тебе самом!
Яна тихо хмыкнула.
— Видишь, Витя, она даже не пытается защищаться.
Вера резко подошла к ней.
— Еще хоть слово — и вылетишь отсюда без обуви.
Яна сделала шаг назад.
— О, смотри, какая агрессия. Прямо как у преступника.
Виктор встал между ними.
— Все! Хватит! Я не могу жить в такой атмосфере.
— А я могу? — Вера ударила ладонью по столу. — Ты хоть раз принял мою сторону? Хоть раз сказал ей: «Яна, хватит лезть»?
Он молчал. И это молчание было громче любого крика.
Вера почувствовала, как у нее дрожат руки.
— Понятно, — сказала она глухо. — Значит, я здесь лишняя.
Яна не удержалась от сарказма:
— Ну хоть в чем-то мы сошлись.
— Вон отсюда! — выкрикнула Вера и распахнула дверь.
Но Яна уже отступала за спину брата.
Виктор посмотрел на жену холодным взглядом.
— Мы поговорим позже.
— Не «мы», а «ты с ней». — Вера резко развернулась и вышла в спальню, захлопнув дверь.
Ночью Вера долго не могла уснуть. В голове крутились слова мужа и едкие улыбки Яны. Он верит ей. Он на самом деле ей верит.
Утром ситуация усугубилась. Виктор взял выходной, «чтобы все обдумать». Яна снова сидела на кухне, но теперь с видом победительницы.
— Ну что, Верунь, как спалось? — спросила она, намазывая варенье на булочку.
— Лучше, чем тебе будет спаться, когда я вышвырну тебя из квартиры, — пробурчала Вера.
— Ты смешная, — Яна рассмеялась. — Ты думаешь, у тебя все под контролем. А ведь достаточно просто одному нотариусу нашептать, и твое наследство станет нашим семейным достоянием.
Вера замерла.
— Ты блефуешь.
— А ты проверь. — Яна улыбнулась. — У меня уже есть знакомые юристы.
Вера почувствовала, как внутри все сжалось.
— Зачем тебе это, Яна? — спросила она устало. — Ты не хочешь трудиться, не хочешь учиться. Ты хочешь просто отобрать чужое.
Яна пожала плечами.
— И в чем проблема? Ты ведь сама получила чужое.
Эти слова были как удар.
В дверях появился Виктор.
— О чем вы говорите? — спросил он.
— Да так, — быстро ответила Яна. — Просто обсуждаем, как Вера будет распоряжаться наследством.
— И как же? — Виктор посмотрел на жену.
Вера вздохнула.
— Как я решу. Мое наследство — мои правила.
— Это неправильно, — покачал головой муж. — Все должно быть по-честному.
Яна тихо добавила:
— Вот видишь, Витя, я же говорила…
Вера ударила кулаком по столу.
— Да сколько можно! Если вы оба считаете, что я враг, так и скажите прямо!
— Возможно, так и есть, — бросил Виктор и вышел из кухни.
Яна посмотрела на Веру с торжеством.
— Ну что, «сестричка», чувствуешь запах свободы? Скоро ты останешься одна.
Вера молча сжала кулаки. Внутри у нее все бурлило от злости, но вместе с этим появилась какая-то странная решительность. Она вдруг четко поняла: если так случится, она останется одна. Но не отдаст то, что принадлежит ей.
И эта мысль впервые за долгое время принесла ей долгожданное облегчение.
Воскресенье началось с гнетущей тишины. Вера проснулась оттого, что в квартире не было привычного аромата кофе. Обычно Виктор к этому времени уже что-то гремел на кухне, но теперь там было тихо. Она вышла в коридор — чемодан мужа стоял у самой двери.
Яна сидела на табурете, скрестив руки и сияя, будто сорвала джекпот.
— Кофе не будет, — сказала она с довольным видом. — Витя уезжает.
Вера перевела взгляд на мужа. Тот стоял у шкафа, натягивая куртку.
— Это правда? — ее голос дрогнул.
— Вера, я просто устал, — ответил он, не глядя ей в глаза. — Ты не хочешь пойти навстречу. Одни упреки. А Яна… она хотя бы меня поддерживает.
— Поддерживает? — Вера шагнула вперед. — Она тебя обманывает! Ей нужны только деньги! Она готова на все, лишь бы заполучить наследство!
Яна встала, словно для финального удара.
— Ой, конечно, я во всем виновата. А может, дело в том, что ты сама изменилась? Деньги тебе голову вскружили.
Вера рассмеялась — горько, почти истерически.
— Изменилась? Да я единственная, кто здесь остался прежним! Ты, Витя, давно стал чужим. А ты, Яна, всегда была завистливой и алчной.
Виктор поднял чемодан.
— Я ухожу.
— Уходи, — Вера отступила к стене. — Но знай: я не отдам вам ни гривны. Ни дома, ни денег. Ничего.
Яна фыркнула:
— Посмотрим, что скажет суд.
— Суд? — Вера шагнула к ней вплотную. — Давай, попробуй. Но помни: в суде нужны доказательства, а у тебя, кроме твоих фантазий — пустота.
Она толкнула Яну к двери. Та ойкнула, но отступила.
— Все, марш отсюда! — крикнула Вера. — Вы оба!
Виктор хотел было что-то сказать, но Вера резко открыла дверь и указала на выход.
— Иди, Витя. Со своей «поддержкой».
Он прошел мимо, не обернувшись. Чемодан глухо стукнул по лестнице. Яна попыталась еще что-то язвительно шепнуть, но Вера закрыла дверь прямо перед ее носом.
В квартире воцарилась тишина. Но теперь она была не пугающей, а какой-то освобождающей. Вера села на пол, глубоко вдохнула и впервые за долгое время почувствовала: в ее доме снова она — хозяйка.
Спустя неделю Вера оформила все документы и вложила часть наследства в аренду помещения под салон маникюра. С иронией она отметила: именно ту самую идею, которую так пыталась «выжать» из нее Яна. Только теперь это был ее собственный проект, ее дело.
Она смотрела на вывеску с названием «СВОЄ» и улыбалась.
Потому что впервые за много лет у нее действительно было нечто свое.
