Катя, смотрела на экран мобильного. На снимке — солнце, бескрайнее море, улыбки. И Игорь. Её муж. Ещё каких-то семь дней назад он с каменным лицом утверждал, что поездка в отпуск — это сейчас просто непозволительная роскошь для их бюджета.
А теперь — Одесса. Рядом с ним, в кадре, коллега по имени Лариса. Фотография пришла с совершенно незнакомого ей номера. Возможно, его прислала сама Лариса, как трофей.
Катя не разразилась криком. Не швырнула тяжёлый телефон в стену, как в кино. Она просто опустила его, экраном вниз, на кухонный стол и ощутила, как ловко, как филигранно была выстроена вся эта ловушка.
Всё началось примерно месяц назад. Во время обычного утреннего завтрака. Тихий стук чашек, бутерброды, привычная тишина между ними.
— Игорёк, — сказала Катя, разливая крепкий чай, — может, выберемся в отпуск? Хотя бы на несколько дней. Съездим к морю?
Он даже не удосужился поднять глаз от экрана своего смартфона:
— Совершенно не ко времени.
— Почему?
— Мы же должны экономить. Ты же помнишь — на носу ремонт.
Ремонт. Эта тема была вечной, как сама жизнь. Они обсуждали его три года, но дело так и не сдвинулось с мёртвой точки. Однако это слово было магическим. Против него не посмеешь возразить.
— Ну, Игорь, — попыталась она ещё раз, — мы так давно никуда вместе не выбирались.
— Катя, я ведь тебе ясно объяснил, — он наконец отвлёкся от гаджета, взглянув на неё с той снисходительной, взрослой интонацией, с которой говорят с неразумным ребёнком. — Нам нужно считать буквально каждую гривну. Потерпи немного.
Потерпи.
Она всегда терпела. Его постоянную усталость. Его вечную, досадную занятость. Его бесконечное «потом». Она наивно полагала: пройдёт немного времени, и всё точно наладится, изменится. Но ничего не налаживалось.
И она продолжала ждать.
Через неделю Игорь сообщил, что уезжает. Срочная командировка. На целую неделю. Какой-то важный проект, совещание, и без него никак не обойтись.
Катя молча кивнула. Собрала его вещи. Поцеловала на прощание в щёку — он даже не повернулся в ответ.
И вот теперь — этот снимок.
Коллега по имени Лариса. Та самая, о которой он всегда говорил с нескрываемым раздражением: «Невыносимая зануда», «Вечно суёт свой нос, куда не просят».
Только на этой фотографии она совершенно не выглядела занудой. Она выглядела счастливой. Лёгкой, свободной, расслабленной рядом с ним.
Катя поднялась. Тихо. Взяла свою дорожную сумку. Достала из шкафа несколько самых необходимых вещей.
Просто собралась — и ушла из дома.
— Ты что, на самом деле? — Светлана, её лучшая подруга, смотрела на неё огромными, круглыми глазами. — Ты просто взяла и вышла из дома? Без единого скандала?!
— А зачем мне скандалить? — Катя пожала плечами. — Что я смогу ему доказать? Что он лжец? Он сам прекрасно об этом знает.
Светлана налила ей крепкого, ароматного чаю. С огромным количеством сахара.
— Катюш, — сказала она очень осторожно, — а ты сама-то, вообще, чего хочешь?
Этот вопрос буквально повис в тяжёлом воздухе.
Катя задумалась. Впервые за долгое время она размышляла не о том, что надо сделать, а о том, чего ей хочется.
— Знаешь, — она медленно оглядела комнату, чашку, которую держала в руках, подругу напротив, — хочу просто дышать. Без этого постоянного, изматывающего ожидания. Без дурацкой надежды, что вот сейчас всё чудесным образом изменится.
— Тогда езжай, — Светлана положила тёплую ладонь ей на плечо. — Возьми наконец-то этот отпуск. Уезжай на море. Одна.
Одна?
Катя никогда не путешествовала одна. Всегда с кем-то. С родителями в детстве. С подругами, когда была студенткой. С Игорем, когда-то давно, в самом начале их отношений.
— А если, — начала она неуверенно.
— Никаких «если», — оборвала её Светлана. — Езжай. Найди себя. А вот потом уже будешь решать, что делать с этим, — она скривилась, — с этим твоим мужем.
Катя взяла отпуск за свой счёт.
Забронировала небольшой, очень скромный домик на самом берегу. Недорогой. Простой. С верандой и видом на накатывающие волны.
И уехала. Свой мобильный телефон она тут же выключила.
Море встретило её глубокой, абсолютной тишиной.
Катя стояла на влажном берегу, босиком, и долго смотрела на волны. Они набегали на песок одна за другой — спокойно, размеренно, без лишней суеты. Как будто безмолвно говорили ей: вот видишь, всё гораздо проще. Приходим. Уходим. И совершенно никаких объяснений.
Хозяйка маленького домика оказалась немногословной женщиной лет шестидесяти.
— Одна? — спросила она, передавая ей ключ.
— Одна.
— Правильно, — кивнула хозяйка. — Иногда это просто необходимо.
И ушла. Без лишних слов. Без вопросов.
Первые двое суток Катя просто жила. Вставала, когда ей хотелось. Варила себе кофе. Сидела часами на веранде. Смотрела на море. Гуляла по берегу — очень долго, до ощущения ломоты в ногах.
Телефон лежал выключенным в сумке.
Она даже не вспоминала о нём.
А потом — на третий день — что-то внутри неё надломилось.
Катя сидела на влажном песке, обхватив колени руками, и плакала. Тихо. Без всхлипов и стонов. Просто слёзы текли — не останавливаясь — и падали на её колени.
Она оплакивала всё сразу.
То, как долго ждала этого отпуска. Как мечтала показать Игорю закат над морем. Как хотела, чтобы он обнял её — без повода, просто так — и сказал: «Как же хорошо, что мы сейчас здесь».
Плакала о том, что всегда ставила его желания выше своих собственных. Его усталость. Его планы. Его бесконечное «потом».
А её собственное «потом» так и не наступило.
Вечером на веранду осторожно постучала хозяйка.
— Чай? — протянула она термос.
Катя кивнула. Женщина присела рядом, налила напиток в две кружки.
— Муж? — спросила просто и прямо.
Катя кивнула.
— Да у всех одно и то же, — усмехнулась хозяйка. — Приезжают сюда одни. Плачут. Потом уезжают — совершенно другими.
Катя сделала большой глоток. Чай был очень крепкий, с добавлением мяты.
— А вы, тоже?
— Двадцать лет назад, — кивнула женщина. — Он меня тогда предал. Я приехала сюда — сердце буквально разрывалось. Думала, что не выдержу.
— И что же?
— А что? — она развела руками. — Выдержала. Вот здесь и осталась. Домик купила, сдаю теперь таким, как ты.
Она помолчала, глядя на последние лучи заката.
— Знаешь, в чём здесь вся хитрость? Мы постоянно ждём, что кто-то другой осчастливит нас. Муж, дети, работа, родители. Но счастье — оно ведь не там. Оно здесь, — она постучала себя по груди. — Внутри. И никто, кроме тебя самой, его не сможет найти.
На четвёртый день Катя наконец-то включила телефон.
Сорок три пропущенных звонка.
Игорь звонил, писал. Сначала его сообщения были раздражёнными: «Ты где?» Потом тревожными: «С тобой всё в порядке?» Затем — он почти паниковал: «Катя, ответь хоть что-нибудь!»
Она прочитала. И не ощутила абсолютно ничего.
Ни злости. Ни боли.
Только тихую пустоту.
Она написала очень коротко: «Я в порядке. Мне необходимо время».
Ответ пришёл буквально мгновенно: «Время на что? Где ты? Мы должны поговорить!»
Должны.
Это слово пронизывало всю их совместную жизнь. Мы должны экономить. Должны терпеть. Должны понимать.
А она устала быть кому-то должна.
«Я у моря, — написала она. — Того самого, куда мы с тобой так и не поехали».
Пауза. А затем: «Катя, это просто глупо! Ты тратишь средства, которых у нас сейчас нет!»
Она горько усмехнулась. Средства нашлись на Одессу с Ларисой. А на неё — нет?
Не ответила. Просто выключила телефон снова.
На пятый день ей позвонила Светлана.
— Ну как ты там?
— Отлично, — Катя сама удивилась своему голосу. Он звучал спокойно. Уверенно. — Знаешь, Светик, я, похоже, нашла себя.
Подруга громко рассмеялась:
— Вот это да! А что Игорь?
— А что Игорь? — Катя пожала плечами, хотя Светлана этого и не могла увидеть. — Он сделал свой выбор. Теперь настал мой черёд.
— И какой он?
Катя посмотрела на синее море. На закат. На кричащих чаек над водой.
— Пока не знаю точно, — честно призналась она. — Но точно знаю одно — больше я не стану ждать, что кто-то другой сделает меня счастливой.
— А я вот дала ему твои координаты. Он так просил, думала, не отстанет.
— Зря ты это сделала. Ну что ж, теперь уж ничего не поделаешь.
Игорь приехал на седьмой день.
Катя увидела его знакомый серый седан из окна. Она сидела на веранде — и вдруг заметила эту до боли знакомую машину на узкой дороге, ведущей к домику.
Сердце дрогнуло.
Но не от радости. От какого-то странного, отстранённого равнодушия.
Он вышел из машины. С огромным букетом роз в руках — нелепо ярких на фоне выцветшего, спокойного моря.
— Катя, — сказал он с порога, — нам просто необходимо поговорить.
Она молча указала ему на стул напротив. Поставила чай. Села сама.
— Что, скажи, произошло? — начал Игорь. Голос его дрожал. — Я совершенно не понимаю… Ты просто взяла и исчезла. Без объяснений. Как будто наши четырнадцать лет брака — совершенно ничего не значат?
Катя посмотрела на него. Внимательно. Как на совершенно незнакомого человека.
— А они значат? — спросила она очень тихо. — Для тебя?
— Конечно! Я же… Катя, я люблю тебя!
— И поэтому ты лгал мне про командировку? Поэтому отказывал мне в отпуске, а сам уехал в Одессу — с ней?
Он резко побледнел. Опустил глаза.
— Это совершенно не то, что ты сейчас думаешь.
— А что же это такое, Игорь? — она откинулась на спинку стула. Спокойно. Почти безразлично. — Объясни мне. Мне, правда, интересно — что это?
— Лариса предложила. Там была важная конференция, по работе. Я думал…
— Что я не узнаю? — усмехнулась Катя. — Или что меня это не заденет?
— Нет! Я просто, — он провёл рукой по лицу. — Мне нужно было отдохнуть. От этого быта. От этой рутины. Ты понимаешь?
— От меня, — закончила она. — Скажи прямо. От меня.
Он замолчал.
И в этом молчании содержался весь его ответ.
Катя кивнула. Встала. Подошла к перилам веранды. Смотрела вдаль, на море.
— Знаешь, — произнесла она медленно, — я четырнадцать лет ждала.
— Кать.
— Я ждала, что ты спросишь — как у меня дела? Что меня беспокоит? О чём я думаю? Чего я хочу?
Она повернулась к нему.
— Но ты ни разу не спросил. Потому что тебе было так удобно. Удобно, что я всегда под рукой. Всегда согласна. Всегда всё понимаю.
— Это несправедливо! — Игорь вскочил на ноги. — Я же работал! Обеспечивал нашу семью! Думал о будущем!
— О своём будущем, — поправила Катя. — О ремонте, который нужен тебе. Об экономии, которая важна тебе. А я? Где была я в этих планах?
Он снова молчал. Розы в его руках поникли — как и он сам.
— Катя, ну что ты хочешь сейчас от меня услышать? — выдохнул он устало. — Что я совершил ошибку? Я признаю. Что я жалею? Да, очень жалею! Но мы же можем всё исправить? Начать сначала?
— Сначала? — она покачала головой. — Игорь, у нас не было начала. Во всяком случае — такого, которое стоило бы повторять.
— То есть как?!
— А вот так.
Игорь сжал кулаки.
— Тогда зачем ты вообще была со мной?! Зачем ты выходила за меня замуж?!
— Потому что любила, — просто ответила Катя. — Но любовь, Игорь, не может держаться на одной стороне.
Она подошла ещё ближе. Посмотрела ему прямо в глаза.
Он отшатнулся.
— Ты очень жестока.
— Нет, — возразила Катя. — Я просто честна. Впервые за четырнадцать лет — абсолютно честна.
Она вернулась к столу.
— С Ларисой, — начал Игорь. — Там не было ничего серьёзного. Просто…
— Просто тебе с ней было интересно, — закончила она. — Легко. Не нужно было притворяться. Играть роль идеального мужа. С ней ты мог быть собой.
— Да! — выкрикнул он. — Именно так!
Слова застыли в воздухе.
Игорь осознал, что только что сказал. Замер.
— Вот видишь, — тихо произнесла Катя. — Ты сам всё объяснил.
Она встала. Подошла к входной двери. Открыла её.
— Уезжай, Игорь. Мне требуется время. Много времени. Может быть — навсегда.
Игорь стоял на пороге. Растерянный. Казалось, сломленный.
— И что же теперь будет?
— Теперь? — Катя улыбнулась. Грустно. Но спокойно. — Теперь я останусь здесь. Ещё на неделю. Может быть — на две. А потом посмотрим. Может, вернусь. А может — начну жизнь с чистого листа. Без тебя.
Она сделала шаг назад. В дом.
— Прощай, Игорь.
И закрыла дверь.
Он стоял на месте ещё несколько минут. Затем развернулся и пошёл к машине. Розы остались лежать на веранде — никому не нужные, увядающие.
Катя прислонилась к двери. И впервые за долгие годы почувствовала абсолютную, звенящую свободу.
Какая же сложная, но невероятно сильная история о выборе! Катя, столкнувшись с предательством, не стала тратить энергию на гнев, а направила её на спасение самой себя.
Случалось ли вам принимать такое же трудное, но необходимое решение — уйти от человека, чтобы наконец-то найти и обрести себя? Как вы считаете, почему Игорь смог быть честным с собой (и с Катей) только тогда, когда увидел, что полностью её потерял? Поделитесь своими размышлениями! 👇
