Ирина стояла у окна и наблюдала, как июльская пыль на подоконнике смывается дождевыми струями. Через две недели — долгожданный отпуск. Билеты куплены, чемоданы собраны. Они собирались поехать в Ялту, на море, впервые за три года всей семьёй.
Сергей сидел за кухонным столом, угрюмо листая что-то в телефоне. Он привычно сутулился и привычно молчал. Поджатые губы, напряжённые плечи. Что-то явно назревало.
— Послушай, — сказал он, не поднимая глаз. — А мама не могла бы поехать с нами?
Ирина медленно повернулась к нему.
— Как это — с нами?
— Ну… втроём как-то скучно. А мама давно нигде не была.
«Скучно втроём.» Она, он и Артём — их единственный сын, который только-только поступил в институт, ещё не отошёл от выпускного, бессонных ночей и бесконечных занятий с репетиторами. Это был их первый семейный отпуск после того, как он стал совершеннолетним.
— Серёжа, мы же всё с тобой обсудили. Санаторий в Ялте, три путёвки, детская программа уже не актуальна, но зато Артём сможет наконец-то по-настоящему расслабиться…
— Детская программа, — передразнил он. — Ему уже восемнадцать.
— Семнадцать ещё, — поправила она. — И потом, при чём тут возраст? Мы планировали поехать втроём.
Сергей отложил телефон и взглянул на неё тем самым взглядом, который она уже давно научилась узнавать. Упрямый, глухой взгляд человека, который уже всё решил, но делает вид, что ещё советуется.
— Мама совсем одна. Пенсия мизерная, на море сама не съездит…
— А при чём здесь наш отпуск?
— При том, что мы семья. А семья должна заботиться друг о друге.
Ирина села напротив. Её сердце уже начинало колотиться — не от волнения, а от предчувствия очередной бессмысленной ссоры.
— Серёжа, мы откладывали на этот отпуск полтора года. Я отказалась от новой куртки, ты — от телефона. Мы мечтали поехать, спокойно, никого не напрягая, не подстраиваясь…
— Подстраиваться под кого? Под мою маму?
— Под её режим, под её капризы, под её вечное недовольство всем подряд: солнцем, едой…
Сергей потемнел лицом.
— Капризы? Это пожилая женщина, Ира! Ей трудно, она привыкла к своему укладу…
— Она привыкла командовать!
— А ты привыкла всё контролировать!
Ирина встала из-за стола. В горле стоял комок, а руки дрожали — как всегда, когда начинались эти разговоры по кругу.
— Хорошо. Давай спросим у Артёма.
Сын был в своей комнате, в наушниках, что-то рисовал в блокноте. Услышав вопрос, он снял наушники и недоумённо посмотрел на родителей.
— Бабушка? С нами? — он помолчал. — А зачем?
Сергей раздражённо дёрнул плечом.
— Как зачем? Она твоя бабушка!
— Ну да. И что?
— Артём, объясни отцу, — попросила Ирина.
Сын посмотрел на них обоих и вздохнул.
— Пап, я устал от школы, от экзаменов, от всего. Хочу просто спокойно лежать на пляже, поплавать, почитать. А с бабушкой это невозможно. Она будет жаловаться на жару, на воду, на еду… Мы все будем бегать вокруг неё и выслушивать.
— Значит, вы против моей матери! — Сергей встал и направился к выходу. — Отлично! Буду знать!
Дверь хлопнула. Ирина села на край кровати сына.
— Не переживай, — сказала она. — Он передумает.
Но Сергей не передумал. Следующие несколько дней он ходил мрачный, на вопросы отвечал односложно, за ужином молчал. А ещё через три дня заявил:
— Без мамы я никуда не еду.
Ирина как раз расправляла постельное бельё в спальне. Её руки замерли над наволочкой.
— То есть как не едешь?
— Так и не еду. Либо едем вчетвером, либо я остаюсь дома.
— Серёжа, ты понимаешь, что говоришь? У нас куплены путёвки, забронирован номер…
— Путёвки можно сдать.
— Мы потеряем половину денег!
— Ну и что? Зато совесть будет чиста.
Ирина сложила бельё в стопку, потом повернулась к мужу.
— А моя совесть? А наш сын? А то, что мы мечтали об этом отпуске?
— Мечтали, — он усмехнулся. — А я мечтал о том, чтобы мама поехала с нами на море.
— Серёжа, если твоей матери так нужно море — купи ей путёвку отдельно! Пусть едет с подругами, с группой…
— Отдельно? Чтобы она там одна маялась? Нет уж.
— Тогда поезжай с ней сам! А мы с Артёмом — как и планировали.
Он посмотрел на неё долгим взглядом — холодным, чужим.
— Значит, решено, — сказал он. — Ты выбираешь себя, а не мужа.
— Я выбираю здравый смысл!
— А я выбираю мать. Я никуда не поеду — пусть деньги пропадут! Вот наш сын вырастет, и я посмотрю, как ты будешь говорить, когда он со своей женой будет ездить на курорты, а ты сидеть в четырёх стенах.
— Замечательно! — Ирина схватила телефон. — Выбирай! А я пойду к Лене, подумать обо всём этом!
Лена жила в соседнем доме, они дружили ещё со студенческих лет. У неё было правило: в семейные ссоры подруг не вмешиваться, но всегда готова выслушать.
— Тридцать лет, Лена, — говорила Ирина, сидя на кухне с чашкой чая. — Тридцать лет я терплю его маму. Её вечное недовольство мной, мнение по любому поводу, советы, как мне воспитывать сына…
— А он что?
— А он молчит! Всегда молчит! Никогда меня не защитит, не поставит её на место… А теперь вот — выбор между женой и мамой. И он выбирает маму.
Лена молчала, помешивая чай.
— Знаешь что, Ира, — сказала она наконец. — Может, это и к лучшему. Пусть поймёт, каково ему без тебя.
Ирина переночевала у подруги. Утром она позвонила Сергею:
— Ну что, надумал?
— Надумал, — голос у него был каким-то странным. — Езжай со своим сыном, куда хотите. А я остаюсь.
— Серёжа…
— Всё, Ира. Я принял решение.
Она вернулась домой через час. Квартира встретила её тишиной — не той уютной тишиной, когда все дома, но ещё спят, а пустой, мёртвой.
Сергея не было.
В прихожей не было его куртки, в спальне — половины вещей из шкафа. Исчез ноутбук, который она подарила ему на прошлый день рождения. Не было фена — тоже его подарок.
Ирина подошла к кухонному шкафчику, где за банкой с гречкой она хранила заначку — семьдесят тысяч гривен на чёрный день. Банка стояла на месте, но деньги исчезли.
Дрожащими руками она открыла банковское приложение в телефоне. Баланс карты: ноль гривен, ноль копеек.
Вчера на счету было двести восемьдесят три тысячи — деньги на отпуск, деньги на жизнь, собранные по крупицам.
В истории операций — один перевод, совершённый сегодня в три часа ночи: «Марине Павловне. Сумма: 333 000 гривен».
Пятьдесят тысяч. Он перевёл не только их общие деньги, но и заначку, и ещё что-то сверху — видимо, снял с кредитки.
Ирина опустилась на стул. Руки тряслись так сильно, что телефон чуть не выпал.
Она позвонила ему. Номер не отвечал. Написала сообщение — оно не было доставлено.
Она позвонила свекрови.
— Марина Павловна, это Ирина. Сергей у вас?
— Сергей? — голос свекрови был удивлённо-радостным. — Да, конечно! Приехал ночью, говорит, надо матери помочь, в санаторий меня отправляет! Такой заботливый сын! Представляете, путёвку уже оплатил! А вы что, не знали?
— Не знала, — сказала Ирина и отключилась.
Артём вернулся с тренировки весёлый, загорелый. Увидев мать, его лицо тут же изменилось.
— Мам, что случилось?
— Твой отец ушёл, — сказала она просто. — И забрал все деньги на отпуск.
Сын молчал, переваривая услышанное. Затем спросил:
— Как забрал?
Ирина показала ему выписку из банка. Артём долго смотрел на экран, потом поднял глаза.
— Он перевёл всё бабушке?
— Всё. И мою заначку тоже.
— Из мести?
— Видимо.
Артём сел рядом и обнял мать за плечи. Он уже почти сравнялся с ней ростом, этот её мальчик, который ещё вчера просил помочь с алгеброй.
— Мам, а отпуск?
— Не знаю, сынок. Денег нет. Путёвки придётся сдавать, потеряем половину стоимости. Но будет хоть на что жить.
Артём молчал. Потом достал свой телефон и набрал номер отца. Тот не брал трубку. Сын написал сообщение: «Папа, мы должны поговорить.»
Через полчаса пришёл ответ: «Поговорим, когда ты поймёшь, кто здесь мужчина.»
Артём показал сообщение матери. Ирина прочла его и горько усмехнулась.
— Мужчина, — сказала она. — Который посреди ночи собрал чемодан и сбежал.
Сын позвонил отцу ещё раз. На этот раз Сергей ответил.
— Пап, ты где?
— У бабушки. А что?
— Как ты мог? Как ты мог взять все деньги и уйти?
— Я принял решение. Мужское решение.
— Какое мужское?! — голос Артёма сорвался. — Ты украл у нас отпуск! У мамы заначку взял! И сбежал, как…
— Как что?
— Как трус! И вообще — ты не муж. Ты мстительная мелочная тряпка!
Гудки. Сергей сбросил звонок.
Ирина и сын сидели на кухне в тишине. За окном светило июльское солнце, где-то далеко шумело море, которое они так и не увидят этим летом.
— Мам, — сказал Артём. — А что теперь?
— Не знаю, сынок.
— А развод?
Ирина посмотрела на сына — почти взрослого, понимающего. Её мальчик, который за один день повзрослел лет на десять.
— Наверное, — сказала она. — Наверное, развод.
Сергей не звонил две недели.
Он пришёл, когда её не было дома, ключ оставил у соседки. Забрал остальную одежду. Больше ничего.
Через месяц пришли документы на развод. Сергей требовал половину квартиры — той самой квартиры, которую покупали в ипотеку, которую тянули вместе пятнадцать лет.
Ирина не стала сопротивляться. Устала. Она согласилась на продажу и раздел пополам.
Артём злился:
— Мам, он же ушёл сам! Почему ты ему это отдаёшь?
— Потому что я устала воевать, сын.
Они переехали в двухкомнатную квартиру в другом районе. Артём поступил в институт, устроился подрабатывать курьером. Ирина взяла дополнительную нагрузку на работе.
Они жили скромно, но спокойно. Никто не хлопал дверями, никто не дулся, никто не угрожал уйти к маме.
Через год позвонила Марина Павловна. Голос у неё был растерянный, испуганный.
— Ира, это я… Сергей умер.
Ирина села на диван, ноги не держали.
— Как?
— Сердце. Ночью заснул и не проснулся. Нашли его только вечером…
— Где?
— В съёмной квартире. Он же полгода назад от меня съехал, говорил — мешаю, надо жить отдельно…
Ирина молчала. В голове не укладывалось: Сергей мёртв. Человек, с которым она прожила тридцать лет, больше не существует.
— Ира, ты слышишь? — голос свекрови дрожал. — Помоги с прощанием… А то я не знаю, как… У него никого, кроме нас…
— Хорошо, — сказала Ирина. — Приеду.
Марина Павловна плакала, Артём держал её под руку. Больше никого не было — ни друзей, ни коллег. Только они трое.
После похорон свекровь взяла Ирину за руку.
— Ира, прости меня. И его прости. Он так жалел… Говорил — зря всё сделал, зря ушёл…
— Поздно, — сказала Ирина. — Поздно жалеть.
— Он очень страдал. Особенно когда узнал, что ты вышла замуж, не одна живёшь…
— Марина Павловна, не надо.
— А деньги те… Он просил передать. Я на санаторий потратила только половину, остальное лежит…
— Оставьте себе.
Ирина повернулась и пошла к выходу. Артём догнал её у ворот.
— Мам, подожди.
Она остановилась. Сын обнял её, и она позволила себе заплакать — впервые за этот год.
— Жалко его, — сказала она. — Жалко.
— Мам, а ты его любила?
— Любила, — ответила она. — Очень любила. Но жить с ним было невозможно.
Они шли по аллее, и Ирина думала о том, как странно устроена жизнь. Сергей хотел показать ей, что он тоже может принимать решения. Показал. Тот перевод оказался его последним решением — и в банке, и в жизни.
Он получил свою свободу, свой побег от ответственности. А она получила покой.
Только цена оказалась слишком высокой для них обоих.
Как вы думаете, что на самом деле двигало Сергеем? Была ли это только месть или что-то ещё? И как вы считаете, стоило ли Ирине бороться за квартиру, которую они приобретали вместе? 👇
