— Ты что, серьёзно потратила сто пятьдесят тысяч на платье? На тряпку, которую наденешь один раз в жизни?! — Матвей смотрел на Яну так, будто перед ним был незнакомец.
Она стояла у окна их новой квартиры, сжимая в руках чек. Планировала спрятать, но не успела. Семь лет вместе, а сейчас казалось, что между ними пропасть.
— Это не просто тряпка, это… это же свадебное платье. Мама говорит, что на этом нельзя экономить, — голос Яны дрогнул, но она старалась сохранять достоинство.
Матвей провёл рукой по волосам — жест, который появлялся, когда он пытался сдержать раздражение. Их новая квартира в ипотеку, ремонт, мебель, и теперь ещё эта свадьба — всё сыпалось одно за другим.
— Мы договорились о бюджете. Триста тысяч на всё про всё! Как мы теперь расплатимся с рестораном? Или ты решила, что гостей будем кормить бутербродами? — Матвей взял телефон, начал что-то лихорадочно подсчитывать. — И это при том, что я плачу за ипотеку один!
Яна почувствовала, как внутри закипает обида.
— Снова начинаешь? Может, напомнишь ещё раз, что квартира записана только на тебя? А моё имя в договоре нигде не фигурирует? Так зачем вообще эта свадьба, если ты мне не доверяешь?
Тут Матвей осёкся. Этот разговор они вели уже не первый раз. Когда полгода назад решились на ипотеку, банк одобрил кредит только Матвею с его стабильной работой в IT-компании. Яну с должностью менеджера по продажам в мебельной компании и нестабильным доходом даже не рассматривали как созаёмщика.
— К чему ты клонишь? — тихо спросил он. — Может, скажешь прямо?
— Семь лет вместе, а я всё ещё твоя сожительница! — выпалила Яна. — Подруги давно замужем, у Сони уже двое детей, а я… А если что случится с тобой, я окажусь на улице, потому что юридически — никто!
В комнате повисла тяжёлая тишина. Матвей отвернулся, подошёл к окну. За стеклом открывался вид на другие новостройки — одинаковые, безликие коробки.
— Платье можно вернуть? — спросил он, не оборачиваясь.
— Нет. Его шили на заказ.
Матвей только кивнул.
— Я пойду прогуляюсь.
Дверь захлопнулась, и Яна осталась одна. Телефон завибрировал — звонила мать.
Марина Ивановна встретила дочь с привычной смесью любви и осуждения. Маленькая кухня в хрущёвке, где Яна выросла, казалась теперь тесной и устаревшей.
— Ну что, рассказала ему про платье? — спросила мать, разливая чай.
— Да, — Яна вздохнула. — Он в бешенстве.
— А чего ты ожидала? Эти компьютерщики все жадные. Считают каждую копейку, — Марина Ивановна поджала губы. — Но платье у тебя будет роскошное, как у настоящей невесты, а не как у этих современных, в коротких юбках.
Яна посмотрела на мать — статная женщина шестидесяти лет с идеальной укладкой и строгим взглядом. Развод тридцать лет назад не сломал её, но оставил шрамы, которые она скрывала за безупречным макияжем и правильными убеждениями.
— Мам, я не знаю, будет ли вообще свадьба, — тихо произнесла Яна. — Мы постоянно ссоримся. То эта ипотека, теперь платье…
— Что значит «не будет свадьбы»? — Марина Ивановна чуть не поперхнулась чаем. — Семь лет живёте как… — она замялась, подбирая слово, — в гражданском браке. Пора уже оформить отношения. Или ты хочешь, как я, в сорок лет остаться одной?
Яна поморщилась. История матери всегда висела над ней дамокловым мечом. Марина Ивановна вышла замуж по любви, родила Яну, а потом муж ушёл к молодой коллеге, оставив их с дочерью в однокомнатной квартире и с минимальными алиментами.
— Мам, у нас другое поколение. Не всё измеряется штампом в паспорте.
— Ох, Яночка, наивная ты моя! — Марина Ивановна покачала головой. — Гражданский брак придумали мужчины, чтобы не нести ответственности. Проживёт с тобой, сколько ему удобно, а потом скажет: «Прости, не срослось», — и ты останешься у разбитого корыта.
— Матвей не такой, — ответила Яна, но в голосе не было уверенности.
— Все они «не такие», пока не появится кто-то помоложе и посвежее, — мать поправила причёску перед маленьким зеркальцем, висевшим на кухне. — И эта ипотека только на его имя — разве это нормально? А если разойдётесь, куда ты пойдёшь? Ко мне, в эту клетушку?
Яна не ответила. Эти же вопросы мучили её последние месяцы. Когда они с Матвеем въехали в новую квартиру, радость быстро сменилась тревогой. Всё было «их», но юридически принадлежало только ему.
— Почему ты не настояла на брачном договоре перед ипотекой? Я же говорила! — продолжала Марина Ивановна.
— Мам, давай не сейчас, — Яна чувствовала, как подступают слёзы. — Помоги лучше с организацией. Нужно уложиться в оставшиеся деньги.
Мать смягчилась, достала блокнот.
— Я кое-что набросала. Можно сэкономить на цветах, если заказать через мою соседку…
Погрузившись в обсуждение свадебных деталей, Яна не заметила, как пролетело время. Возвращаться в пустую квартиру не хотелось, но и оставаться у матери означало слушать бесконечные нравоучения.
Матвей сидел на скамейке в сквере рядом с домом. Вечерело, люди спешили с работы, мамы торопили детей домой. Обычная киевская суета.
Телефон в кармане завибрировал — звонил старый друг, Антон.
— Здорово, бро! Как свадебные приготовления? — жизнерадостный голос друга резанул по нервам.
— Нормально, — сухо ответил Матвей.
— Эй, что случилось? У тебя голос как на похоронах.
Матвей помедлил, потом решился:
— Яна платье купила. За полтораста штук.
— И что? Нормальная цена для свадебного платья, — удивился Антон. — Моя Света за своё двести отдала, и то считается бюджетным вариантом.
— Серьёзно? Двести тысяч за платье на один день? — Матвей покачал головой. — Это же безумие какое-то.
— А ты чего хотел? Свадьба — это же для девушек главное событие. Они с детства об этом мечтают, платье рисуют, имена детей придумывают…
Матвей молчал. Он никогда не понимал этой одержимости свадьбами.
— Знаешь, — наконец сказал он, — я иногда думаю: а надо ли нам вообще жениться? Семь лет вместе, всё и так хорошо. Зачем эти формальности?
На другом конце провода повисла пауза.
— Ты чего, старик? — осторожно спросил Антон. — Яна семь лет ждала предложения, а теперь, когда до свадьбы три недели, ты такое говоришь?
— Не знаю, что со мной. Как подумаю о росписи, кольцах, совместном имуществе — мурашки по коже.
— Стоп, стоп! — прервал его Антон. — Это из-за твоих родителей, да? До сих пор не отпустил?
Матвей вздрогнул. О разводе родителей он не любил говорить. Ему было восемь, когда отец ушёл, оставив маму с долгами и без средств к существованию. Воспоминание о том, как они с матерью переезжали из трёхкомнатной квартиры в комнату в коммуналке, до сих пор вызывало тошноту.
— Причём тут это? Просто не вижу смысла в штампе, — солгал Матвей.
— Друг, послушай умного человека, — Антон хмыкнул. — Если боишься за имущество, сделай брачный договор. Но бросать всё за три недели до свадьбы — не по-мужски.
После разговора Матвей ещё долго сидел на скамейке. Небо темнело, зажигались фонари. Надо было возвращаться домой, но он медлил. Странно, вроде своя квартира, а идти не хочется.
Следующие две недели пролетели в бесконечной суете и молчаливом напряжении. Яна с мамой занимались организацией, Матвей работал допоздна, а дома они почти не разговаривали.
— А цветы? Ты заказала цветы? — Марина Ивановна сидела на диване в их с Матвеем квартире, листая свадебный журнал.
— Да, мам, всё по списку, — устало ответила Яна.
— А деньги на это откуда? — поинтересовалась мать.
Яна замялась.
— Я взяла кредит.
— Что? — Марина Ивановна подняла глаза от журнала. — Опять кредит? У вас же ипотека!
— А что делать? Матвей больше денег не даёт, а свадьбу отменить уже нельзя — залы оплачены, гости приглашены…
Мать внимательно посмотрела на дочь.
— Яна, а вы вообще разговариваете? Что у вас происходит?
Яна опустилась в кресло и закрыла лицо руками.
— Ничего не происходит. Буквально ничего. Он приходит поздно, утром уходит рано. В выходные сидит с ноутбуком… Я как привидение в собственном доме.
— Я же говорила: пока нет штампа, мужчины не считают отношения серьёзными, — покачала головой Марина Ивановна. — Но скоро всё изменится. Вот поженитесь, и…
— Ты правда в это веришь? — перебила Яна. — Что штамп в паспорте что-то изменит?
Мать растерялась, но быстро взяла себя в руки:
— Конечно! Это совсем другой уровень ответственности.
Яна посмотрела на мать и вдруг отчётливо осознала: вот уже тридцать лет Марина Ивановна жила с этой верой, что где-то там, в параллельной вселенной, её брак мог бы сложиться, если бы муж был «порядочным» и «нёс ответственность».
— А что, если ему просто страшно? — тихо спросила Яна.
— Кому? Матвею? — не поняла мать. — Чего бояться? Он же сделал предложение, сам хотел.
Яна покачала головой. Матвей никогда не рассказывал о своих родителях, отделываясь общими фразами. Но однажды, когда они ещё только начали встречаться, она нашла в его вещах старую фотографию: маленький мальчик с женщиной средних лет на фоне какой-то серой многоэтажки. На обороте было написано: «Мы с мамой. Новая квартира. 2000 год».
Только сейчас, спустя семь лет, Яна задумалась: а где был отец Матвея, когда делали этот снимок?
В пятницу Яна договорилась встретиться с подругой Соней в кафе недалеко от работы. Кредитка была почти на пределе, но кофе она могла себе позволить.
Соня, яркая брюнетка с короткой стрижкой, уже ждала за столиком.
— Ну как ты? Нервничаешь? Две недели осталось! — воскликнула она вместо приветствия.
Яна слабо улыбнулась:
— Если честно, уже не знаю, хочу ли я этой свадьбы.
— Что? — Соня чуть не подавилась кофе. — Ты с ума сошла? Семь лет ждала, и теперь на попятную?
— Это не я, это Матвей, — Яна покрутила чашку. — Он как будто… замкнулся. Мы почти не разговариваем.
— Предсвадебный мандраж, — отмахнулась Соня. — У всех так. Мой Дима за неделю до свадьбы вообще загулял с друзьями. Прощался со свободой, видите ли! — она закатила глаза. — А сейчас? Примерный семьянин, детей из садика забирает.
Яна кивнула, но сомнения не отступали. Она хотела спросить что-то ещё, когда заметила высокую фигуру, входящую в кафе. Матвей! А с ним какой-то коллега.
— Чёрт, — пробормотала она, — это Матвей.
Соня обернулась.
— И что? Мы в свободной стране, имеем право на кофе.
Матвей заметил их и, после секундного колебания, направился к столику. Его спутник остался у стойки заказывать.
— Привет, — сухо сказал он. — Обедаете?
— Да, решили встретиться, — ответила Яна. — Это моя подруга Соня, помнишь, я рассказывала.
Матвей кивнул, но смотрел он не на Соню, а на стол — точнее, на лежащий там глянцевый каталог свадебных причёсок.
— Вижу, подготовка идёт полным ходом, — заметил он. — И во сколько нам обойдётся причёска невесты?
Яна напряглась:
— Я возьму из своих, не беспокойся.
— Из своих? — Матвей усмехнулся. — То есть из кредита, который ты взяла за моей спиной?
Яна застыла. Откуда он узнал?
— Тебе звонили из банка, подтверждали какие-то данные, — пояснил Матвей, заметив её замешательство. — Милая услуга. Самое время брать новые долги, когда у нас ипотека на двадцать лет.
— Слушай, она просто хотела красивую свадьбу, — вмешалась Соня. — Не будь таким…
— Прошу прощения, это наше с Яной дело, — перебил Матвей ледяным тоном.
— Теперь понимаю, почему Яна сомневается в вашей свадьбе! — выпалила Соня.
Матвей перевёл взгляд на Яну:
— Сомневаешься?
В этот момент к столику подошёл коллега Матвея, нарушив тяжёлую паузу:
— Привет всем! Я Андрей, работаем с Матвеем в одном проекте.
Он протянул руку Яне, затем Соне. Никто не ответил. Ощутив напряжение, Андрей неловко улыбнулся:
— Кажется, я не вовремя?
— Нет-нет, всё нормально, — Яна вымученно улыбнулась. — Приятно познакомиться, Андрей. Просто у нас тут… свадебные хлопоты.
— О, поздравляю! — искренне обрадовался тот. — Когда свадьба?
— Хороший вопрос, — холодно сказал Матвей. — Может, Яна нам ответит? Или она ещё не решила?
В повисшей тишине Соня решительно поднялась:
— Так, хватит. Яна, пойдём отсюда.
Она потянула подругу за руку. Яна машинально встала, чувствуя, как дрожат колени. Взглянула на Матвея — его лицо было замкнутым, чужим.
— Нам надо поговорить, — тихо сказала она.
— Обязательно, — кивнул он. — Вечером.
Но когда Яна вернулась домой около шести, Матвея не было. Не пришёл он и к девяти, и к одиннадцати. Телефон не отвечал. Она уснула на диване, так и не дождавшись его.
Проснувшись от звука открывающейся двери, Яна резко села. За окном брезжил рассвет. Матвей стоял в прихожей, снимая ботинки.
— Где ты был? — сонно спросила она.
— У Антона, — коротко ответил он.
Яна понимала, что нужно поговорить, объясниться, но язык не слушался. Матвей прошёл мимо неё в ванную. Хлопнула дверь, зашумела вода.
Когда он вышел, она всё ещё сидела на диване.
— Яна, давай отложим этот разговор, — устало сказал Матвей. — Я не спал всю ночь.
— Нам нужно решить про свадьбу, — тихо произнесла она. — Осталось меньше двух недель.
Матвей сел в кресло напротив.
— Я не знаю, что решать. Очевидно, ты не уверена, иначе не обсуждала бы с подругой отмену свадьбы.
— Я просто… — Яна замялась. — Я чувствую, что ты отдаляешься. С тех пор как мы купили квартиру, ты другой. Может, ты вообще не хочешь жениться?
Матвей долго молчал, потом заговорил, глядя в пол:
— Мои родители развелись, когда мне было восемь. Отец ушёл, оставив нас с мамой без денег и жилья. Мы потеряли всё… — он сделал паузу. — Поэтому я так настаивал на оформлении ипотеки только на меня. Если вдруг что-то случится между нами, я не хочу делить квартиру, выплачивая тебе половину.
— Вот оно что, — Яна почувствовала, как к горлу подступает комок. — Ты с самого начала планировал защитить себя… от меня.
— Нет, не так, — Матвей поднял взгляд. — Я просто… боюсь. Боюсь, что будет как у родителей.
Повисло молчание.
— Почему ты раньше не рассказал? За семь лет ни разу…
— Не знаю, — он пожал плечами. — Не хотел выглядеть слабым. Или бедным.
Внезапно Яне стало всё ясно: и его скупость, и странная одержимость финансовой независимостью.
— Что нам теперь делать? — спросила она.
— Не знаю, — повторил Матвей. — Мне нужно подумать. И тебе тоже.
Он встал и направился в спальню. Яна осталась сидеть, глядя в окно на сереющее небо. Внутри была пустота — ни злости, ни обиды, просто усталость.
Через три дня Яна снова встретилась с Соней — на этот раз у неё дома.
— Значит, никакой свадьбы? — спросила подруга, внимательно глядя на Яну.
— Не знаю, — Яна теребила краешек платка. — Мы как будто застряли. Он уходит рано, приходит поздно. Дома только спит.
— А ты пробовала с ним поговорить?
— После того случая? — Яна горько усмехнулась. — Он меня едва замечает.
Соня поморщилась:
— Мужчины! Всё переворачивают с ног на голову. Это ты должна обижаться — квартира на него, денег на свадьбу жалеет. А теперь ещё и права качает!
— Дело не в деньгах, — тихо сказала Яна. — Он боится. Из-за своих родителей. Они развелись, когда он был маленьким, и видимо… это сильно по нему ударило.
— И? — Соня непонимающе смотрела на подругу. — При чём тут ваши отношения?
— Он боится повторения. Травма детства.
— Яна, ты серьёзно? Оправдываешь его детскими страхами? — Соня покачала головой. — Тогда у всех есть оправдание: кто-то в детстве собаку потерял, поэтому не может заботиться о других; кто-то конфету не получил, поэтому жадничает. Взрослый мужик должен брать ответственность!
Яна молчала. В словах подруги была правда, но она не могла забыть выражение лица Матвея, когда он говорил о родителях.
— Так, хватит киснуть, — решительно сказала Соня. — Пойдём хоть погуляем, проветримся. Тут недалеко новое кафе открылось, симпатичное.
Яна нехотя согласилась. Дома всё равно было невыносимо.
Кафе оказалось уютным, с панорамными окнами и видом на сквер. Они заняли столик у окна, заказали кофе и десерты.
— Знаешь, — начала Соня после паузы, — а может, оно и к лучшему?
— Что? — не поняла Яна.
— Ну, что всё вскрылось до свадьбы, а не после, — Соня осторожно подбирала слова. — Лучше сейчас понять, что вы не подходите друг другу, чем через пять лет брака с двумя детьми.
— Мы подходим друг другу, — тихо, но твёрдо сказала Яна. — Просто сейчас сложный период.
Соня пожала плечами:
— Если ты так думаешь…
В этот момент к их столику подошёл молодой мужчина в строгом костюме.
— Соня? — спросил он, улыбаясь. — Я Юрий, мы договаривались о встрече.
Соня просияла:
— Да, конечно! Присаживайтесь.
Потом повернулась к Яне:
— Яна, это Юрий, риелтор. Я же говорила, что хочу продать дачу? Он оценивает.
Яна кивнула, рассеянно улыбнувшись. Мужчина сел рядом с Соней и достал планшет.
— Я посмотрел фотографии, которые вы прислали, — начал он. — В целом участок перспективный, но есть нюансы с документами…
Яна перестала слушать. Мысли крутились вокруг Матвея, их недосказанного разговора, обид, накопившихся за последние месяцы.
— …мы можем начать с такой цены, — донёсся до неё голос риелтора, — но готовьтесь к торгу.
— Отлично! — Соня хлопнула в ладоши. — Если всё получится, я сразу погашу кредит!
Она обернулась к Яне:
— Представляешь? Наконец-то избавлюсь от этого бремени! Папина дача никому не нужна, а деньги лишними не бывают.
В этот момент риелтор, объясняя что-то, положил руку на плечо Сони. Жест был дружеским, но выглядело это интимно. Соня смеялась, слушая его.
Внезапно Яна почувствовала чей-то взгляд. Подняв глаза, она увидела в дверях кафе Матвея и его коллегу Андрея. Они стояли у входа, и Матвей смотрел прямо на неё — точнее, на их столик, где Соня и Юрий, склонившись над планшетом, оживлённо что-то обсуждали.
Их взгляды встретились. Яна увидела, как лицо Матвея меняется — удивление, недоверие, гнев. Он резко развернулся и вышел из кафе. Андрей растерянно посмотрел на неё, пожал плечами и последовал за Матвеем.
— Чёрт! — Яна вскочила. — Соня, мне нужно идти. Срочно!
— Что случилось? — подруга удивлённо посмотрела на неё.
— Матвей… он видел нас. И не так понял! — Яна схватила сумку. — Извините, — кивнула она риелтору и выбежала из кафе.
На улице Матвея не было. Яна огляделась, достала телефон — гудки, но трубку никто не брал. Набрала ещё раз — сразу сработал автоответчик. Сердце колотилось так, что перехватывало дыхание.
Когда Яна вернулась домой, в квартире было темно и тихо. Она включила свет и застыла в дверях спальни. На полу лежал раскрытый чемодан, а Матвей методично складывал в него вещи.
— Что… что ты делаешь? — её голос сорвался.
Матвей даже не обернулся.
— А на что это похоже? — голос звучал глухо, как будто из-под воды.
— Это не то, что ты подумал, клянусь! — Яна подошла ближе. — Соня продаёт дачу, это был риелтор, они обсуждали…
— Хватит! — Матвей резко повернулся. — Я не идиот. Сначала «сомнения в свадьбе», теперь тайные встречи. Всё сходится.
Он продолжил собирать вещи. Яна схватила его за руку:
— Да послушай же ты! Позвони Соне, спроси сам! Это был риелтор, Юрий, она дачу продаёт!
— Уже неважно, — Матвей выдернул руку. — Дело не в этом парне. Дело в нас. Мы оба несчастны уже несколько месяцев. Эта свадьба, эти долги… Зачем продолжать?
Яна почувствовала, как к горлу подступают слёзы:
— Семь лет вместе, и ты готов всё перечеркнуть из-за недоразумения?
— Нет, — Матвей застегнул чемодан. — Из-за того, что мы оба не готовы к браку. Ты — потому что сомневаешься во мне. Я — потому что не могу дать тебе того, что ты хочешь.
Он поднял чемодан.
— Куда ты? — Яна загородила дверь.
— К Антону, пока не найду квартиру, — ответил Матвей. — Ипотеку буду платить дальше, можешь не беспокоиться. Квартира останется тебе.
— Я не хочу квартиру! — закричала Яна. — Я хочу, чтобы ты остался!
Матвей посмотрел на неё долгим взглядом:
— Прости. Мне нужно время подумать. И тебе тоже.
Он аккуратно отодвинул её и вышел из спальни. Через минуту хлопнула входная дверь. Яна осталась одна в пустой квартире.
Свадебное платье висело в шкафу, завёрнутое в прозрачный чехол. Яна смотрела на него, сидя на полу спальни. Семь дней прошло с тех пор, как Матвей ушёл. Семь бесконечных дней звонков, которые оставались без ответа, сообщений, на которые приходили только короткие «я в порядке» и «нам нужна пауза».
Телефон зазвонил — мать. Яна сбросила вызов. Позже перезвонила Соня.
— Как ты? — спросила подруга.
— Жива, — ответила Яна.
— Он хоть объявился?
— Нет, — Яна помолчала. — То есть, технически да. Прислал сообщение, что заберёт остальные вещи, когда меня не будет дома.
— Вот козёл! — Соня не сдержалась. — Столько лет вместе, и даже поговорить нормально не может!
Яна не ответила. За эту неделю она много думала о них с Матвеем, о том, как они вообще дошли до такого.
— Знаешь, — сказала она наконец, — я ведь тоже хороша. Взяла кредит втайне от него, поддалась маминому давлению насчёт свадьбы…
— Ты серьёзно себя винишь? — Соня была поражена. — После того, как он бросил тебя?
— Не бросил, а взял паузу, — поправила Яна. — И да, я тоже виновата. Мы оба за семь лет не научились говорить о главном.
После звонка Яна долго сидела, прокручивая в голове события последних месяцев. Затем решительно встала и достала платье из шкафа. Полтораста тысяч. За эти деньги можно было съездить в отпуск или купить что-то действительно нужное для их дома. Дома, который теперь, похоже, станет только её.
Взяв телефон, она сделала несколько фотографий платья и составила объявление о продаже. Затем написала матери: «Свадьбы не будет. Прости. Поговорим позже».
Вечером в дверь позвонили. Яна открыла, ожидая увидеть курьера с ужином, который заказала. На пороге стоял Матвей.
Он выглядел осунувшимся, с тёмными кругами под глазами и щетиной, которую обычно тщательно сбривал.
— Можно войти? — спросил он.
Яна молча отступила в сторону. Матвей прошёл в гостиную, остановился посреди комнаты.
— Я звонил Соне, — начал он без предисловий. — И разговаривал с риелтором. Ты была права, я… неправильно всё понял.
Яна скрестила руки на груди:
— И?
— И я пришёл извиниться, — Матвей сглотнул. — Я вёл себя как идиот.
Яна смотрела на него, не зная, что сказать. Неделя одиночества и размышлений изменила что-то в ней самой.
— Почему ты не отвечал на звонки? — спросила она наконец.
Матвей опустил глаза:
— Мне было стыдно. И страшно. Я всё испортил…
— Да, испортил, — согласилась Яна. — Но я тоже.
Повисла тишина. Затем Матвей поднял взгляд:
— Ты… ты продаёшь платье?
Яна удивилась:
— Откуда ты знаешь?
— Антон увидел твоё объявление. Его Света мониторит барахолки свадебных вещей.
— А, — Яна кивнула. — Да, продаю. Нам ведь нужны деньги на ипотеку, правда?
Матвей сделал шаг к ней:
— Яна, я не хочу терять тебя. Эти дни без тебя были кошмаром.
— Тогда почему ты ушёл? — тихо спросила она.
— Потому что испугался, — честно ответил он. — Увидел тебя с этим парнем и подумал: вот оно, началось. Как у моих родителей.
Яна подошла ближе:
— А я боялась, что ты женишься на мне, но никогда не будешь по-настоящему доверять.
Они стояли друг напротив друга, как чужие люди.
— И что теперь? — спросил Матвей.
Яна долго смотрела на него, потом сказала:
— Я не знаю. Может, нам действительно нужно время. Подумать, чего мы на самом деле хотим.
Матвей кивнул:
— Хорошо. Я буду ждать, сколько потребуется.
Он повернулся, чтобы уйти, но Яна остановила его:
— Подожди. Ответь на один вопрос. Ты действительно хотел жениться на мне? Или это было просто… уступкой?
Матвей смотрел на неё долго, не отводя глаз:
— Да, хотел. Но не так, — он сделал паузу. — Не в кредит, не под давлением, не из-за страха потерять. Я хотел, чтобы это было наше решение. Только наше.
Яна почувствовала, как что-то сжимается внутри:
— Почему ты никогда этого не говорил?
— Потому что я идиот, — Матвей слабо улыбнулся. — Мы оба не умеем говорить главное.
Он сделал ещё шаг к двери, затем обернулся:
— Знаешь, что я понял за эту неделю? Штамп в паспорте ничего не меняет. Но разговор по душам — меняет всё.
Когда за Матвеем закрылась дверь, Яна не плакала. Она села на диван и набрала номер матери:
— Мама, нам нужно поговорить. По-настоящему поговорить.
Через месяц Яна сидела в том же кафе, где всё началось. Напротив неё был Матвей — выбритый, подтянутый, в светлой рубашке.
— Итак, что дальше? — спросил он, помешивая кофе.
— Не знаю, — Яна пожала плечами. — Но думаю, нам стоит жить отдельно ещё какое-то время. Разобраться в себе.
Матвей кивнул:
— Я согласен. И ещё… я записался к психологу. Хочу разобраться с этими страхами из детства.
Яна улыбнулась:
— Я горжусь тобой.
— А платье? — спросил Матвей. — Ты его продала?
— Нет, — она покачала голова. — Слишком много воспоминаний. Уберу пока. Может, пригодится когда-нибудь.
Они посмотрели друг на друга — без обид, без страха, просто два человека, пытающихся найти свой путь.
— Знаешь, — сказал Матвей, — я всё-таки думаю, что мы справимся.
— С чем? — спросила Яна.
— С этой ипотекой счастья, — он улыбнулся. — Просто нужно время выплатить все долги — и финансовые, и эмоциональные.
Яна впервые за долгое время рассмеялась:
— Ипотека счастья. Мне нравится. Двадцать лет на выплату, и никаких досрочных погашений.
Как вы думаете, что важнее для крепких отношений: финансовая стабильность, поддержка родных или умение открыто говорить о своих страхах? И как бы вы поступили на месте Яны или Матвея? Поделитесь своими мыслями в комментариях. 👇
