— Моя сестра поживет у вас, — голос в трубке был твёрдым, как бетон, не терпящим возражений.
Ирина замерла. Чашка с чаем так и осталась в её руке, а в голове начали крутиться мысли, как ненавистная муха в комнате. Это был разговор Сергея с бывшей женой, и она не могла не подслушать. Как же её раздражает эта ситуация! Сергей что-то бормотал в ответ, но Ирина не слышала слов, только звуки, скользящие, как дождик по стеклу.
— Наташа, ну ты понимаешь, что нужно… — пытался что-то объяснить Сергей, но женщина перебила его.
— Сергей, ну что ты, это всего на месяц, ну максимум полтора. Ты же знаешь Анну. Она не будет стеснять. Ей предложили отличную работу в вашем городе, новый центр, развитие… Неужели ты хочешь, чтобы она отказалась от такого шанса?
Ирина, сжав губы, прислонилась к стенке. Как эта Наташа вторгается в их жизнь! И Сергей, как всегда, уходит от споров, словно это всё — обычное дело. Он не отказывается, не спорит. Ирина, честно говоря, даже не знала, почему её это так бесит. Ведь всё как бы нормально, всё как надо. Но почему-то ей это не нравится.
— Ну хорошо, понял. Когда она приезжает? — спросил Сергей, не заметив, как его слова падают в пустоту, где раньше было доверие.
— В следующий четверг. Костя будет рад, ты ведь знаешь, как он любит тетю Аню, — сказала Наташа, и в её голосе не было ни намёка на сомнение.
Ирина почувствовала, как её плечи напряжены. Стукнуло в висках. Она сделала шаг назад от двери, чувствуя, как гнев внутри растёт, медленно, но уверенно, как пламя, обжигающее всё вокруг. Десять лет вместе с Сергеем, дети, общие усилия… И вот, на тебе, бывшая жена решает, как будет выглядеть их жизнь. И всё это — на месяц. На полтора. Ничего серьёзного.
— Ира, — услышала она его голос, когда он вышел из кабинета, — нам надо поговорить.
— О том, что сестра твоей бывшей жены будет жить у нас? — она пыталась сохранить спокойствие, но её голос слегка дрожал, как тонкая струна, натянутая до предела. — Ну, ты, конечно, уже согласился.
— Послушай, это временно. Анна получила хорошее предложение по работе здесь. Ты же знаешь, она отличный специалист, умница…
— Да, я знаю, — перебила её Ирина. — Все знают, какая Анна умница. Особенно Костя, который теперь часами рассказывает, как тетя Аня научила его говорить правильно. Но ты ведь не собираешься втереть её к нам в дом?!
В этот момент из своей комнаты выглянул двенадцатилетний Костя:
— Тетя Аня будет жить у нас? Правда? — его глаза сразу заблестели, как у мальчишки, которому только что пообещали подарок. — Пап, это круто! Я ей покажу наш новый парк, скейт-площадку, и…
— Костя, — мягко перебил его Сергей, — иди пока к себе, нам с Ириной нужно поговорить.
Мальчик, не теряя энтузиазма, тут же вернулся в свою комнату, но его восторженное Круто! ещё долго звенело в ушах.
Ирина молча посмотрела на мужа, и её взгляд был тяжёлым, как камень, который она пыталась, но не могла отпустить.
— Сережа, дело не в Анне. Она, конечно, хороший человек, но почему Наталья снова решает за нас? Почему она даже не спрашивает? Просто ставит перед фактом: моя сестра будет жить у вас. И ты… ты просто соглашаешься!
Сергей шагнул к ней, как бы пытаясь взять её в объятия, но она отстранилась, словно его жест был ей чужд.
— Ира, я понимаю, что ты переживаешь, но… есть причины…
— Какие такие причины? — она пристально посмотрела на него, и в её голосе прозвучало что-то, что он не мог не заметить. — Что ты скрываешь?
Сергей замялся. Он перевёл взгляд на дверь детской, где маленькая Алиса, сидя на полу, играла с куклами, напевая что-то под нос. Точнее, не напевала, а произносила тихие, не совсем понятные слова, которые никто, кроме неё, не мог бы понять.
— Ничего, — наконец ответил он, будто принял решение. — Просто я думаю, что мы должны помочь. Анна многое сделала для Кости, когда он был маленьким. А теперь ей нужна наша поддержка. Всего месяц, пока она не найдёт себе квартиру и не освоится в городе.
Ирина покачала головой, как будто наивно надеясь, что этот месяц пройдёт незаметно.
— Хорошо, пусть будет месяц. Но потом…
Договорить она не успела — из детской донесся грохот упавшей игрушки, за которым последовал громкий, болезненный плач Алисы. Когда они вбежали в комнату, девочка сидела на полу, окружённая разбросанными куклами, и пыталась что-то объяснить, но её речь была такой неясной, что разобрать слова было почти невозможно.
Ирина подхватила дочь на руки, прижимая её к себе, стараясь успокоить, а Сергей стоял в дверях и смотрел на эту картину, размышляя, что приезд Анны может и не быть такой уж плохой идеей. Но сказать это жене он, конечно, не решился.
Четверг пришёл как-то незаметно, будто между вчерашним днем и этим была лишь мгновенная пауза. Ирина специально задержалась на работе, чтобы не столкнуться с новой гостью лицом к лицу. Она не была готова. Когда вернулась домой, до кухни доносились разговоры.
— А потом я сам научился кататься! Представляешь, без поддержки! — с воодушевлением говорил Костя.
— Молодец какой, — ответил голос Анны, тёплый и знакомый. — А на роликах тоже умеешь?
— Не-а, пока нет. Пап, а можно мы с тётей Аней в выходные покатаемся?
Ирина вздохнула, будто решила: вот оно, время. Вошла на кухню, чувствуя, как воздух сразу стал плотнее. Анна сидела за столом, чашка чая перед ней, и Костя, как всегда, размахивал руками, что-то увлечённо рассказывая. Сергей мыл посуду и не обращал внимания на её шаги.
— Добрый вечер, — Ирина постаралась сделать свой голос как можно более нейтральным.
— Здравствуйте! — Анна встала, почти автоматически. — Спасибо, что разрешили пожить у вас. Я очень это ценю.
— Можно на «ты», — Ирина, подходя к холодильнику, едва заметно улыбнулась. — Мы ведь теперь будем жить вместе.
— Теть Ир, а тётя Аня рассказала, как они с мамой в детстве…
— Костя, иди делать уроки.
— Я уже сделал!
— Тогда иди почитай что-нибудь.
Мальчик насупился, но послушно вышел из кухни, оставив их вдвоём. Анна слегка замолчала, как будто улавливая этот момент.
— Я понимаю, что создаю неудобства, — начала она, но Ирина перебила её, не желая углубляться в эти слова.
— Всё нормально, — сказала она, открывая холодильник. — Ты в гостевой комнате?
— Да, Сергей показал. Очень уютная. — Анна ответила с лёгким облегчением, как будто почувствовала, что её принятие здесь не вызывает серьёзных возражений.
Но в этот момент из коридора донесся грохот, а затем громкий плач Алисы. Сергею, как всегда, не нужно было много времени, чтобы понять, что случилось.
— Я схожу, — сказал он, быстро выходя из кухни, оставив Ирину одну с её мыслями.
Ирина оставалась стоять у холодильника, зная, что впереди ещё долгие недели — и, возможно, месяцы — совместного существования с этой женщиной, чьи слова и поступки вызывали в ней неизбежную неловкость.
Анна и Ирина остались вдвоём в кухне. Тихо было, даже слишком.
— У вас прекрасная дочка, — сказала Анна, немного замедлив речь, как если бы подбирала слова.
— Спасибо, — коротко ответила Ирина.
— Сколько ей?
— Четыре.
— А в садик ходит?
— Нет, пока, — Ирина достала из холодильника контейнер с едой и поставила его на стол. — Не хочет.
— Понятно, — Анна сделала паузу, но что-то ей явно не давало покоя. — Знаешь, я…
— Давай не будем, — перебила её Ирина, аккуратно ставя контейнер в микроволновку. — Ты устала с дороги, я с работы. Поговорим потом.
Вечер продолжался, но атмосфера в доме была какой-то напряжённой, почти неестественной. Костя всё крутился рядом с Анной, показывал свои тетради, рассказывал о школе, не замечая, как между ним и Ириной становился невидимый барьер. Алиса же спочатку пряталась за диваном, а потом, не в силах больше сидеть в укрытии, начала выглядывать, как маленькая мышка, осторожно проверяя, не опасно ли.
— А ты моэшь мафынки игать? — спросила она, тянув слова и картавя, что не могло не вызвать у Ирины лёгкое раздражение.
— Умею, — улыбнулась Анна, будто сама не могла поверить, как быстро она нашла общий язык с девочкой. — Хочешь, поиграем?
— Она уже спать должна идти, — вмешалась Ирина, голос её был твёрдым, как старое дерево. — Алиса, пойдем умываться.
— Не хочу! — девочка снова спряталась, на этот раз за кресло. — Хочу с тетей игать!
— Алиса! — Ирина уже не могла скрыть раздражение.
— Может, завтра поиграем? — предложила Анна с мягкой улыбкой, как будто ничего не произошло. — После садика?
— Она не ходит в садик, — сказала Ирина, глядя на Анну, будто всё уже решено, и в этом не было места для обсуждений. — Алиса, я кому сказала!
Невольно в воздухе повисло что-то невыразимое, то ли отчуждение, то ли отчаяние. Ирина думала о том, как много уже было сказано между ними, но насколько мало понимания оставалось.
Вечером, когда дом погрузился в тишину, а дети, наконец, уснули, Сергей зашел в спальню. Он остановился на пороге и посмотрел на Ирину, как будто ожидал, что она скажет что-то важное. Но она молча листала книгу.
— Ну как ты? — спросил он, неуверенно подходя к её креслу.
— Нормально, — коротко ответила Ирина, не поднимая глаз. — Просто замечательно. У нас дома живет сестра твоей бывшей жены, твой сын от неё не отходит, а дочь… — она замолчала, словно искала нужные слова.
— Что дочь? — Сергей заметил её паузу и с беспокойством шагнул ближе.
— Ничего. Всё хорошо. — Ирина отложила книгу и наконец взглянула на него. В её голосе не было того тепла, которое когда-то могло быть.
— Ира, я же вижу… — он подошел ближе, готовый что-то сказать, но она перебила его.
— Что ты видишь? Что твоя дочь не может нормально говорить в четыре года? Что она стесняется других детей? Что я не могу ей помочь?
Сергей растерянно замолчал, не зная, как ответить.
— Поэтому я и… — начал было он, но она не дала ему продолжить.
— Поэтому ты решил, что надо привести в дом специалиста? Даже не спросив меня? — Ирина смотрела на него так, как если бы пыталась понять, кто этот человек, стоящий перед ней, и где тот, с кем она когда-то делила свою жизнь.
— А ты бы согласилась? — он спросил тихо, почти виновато.
Ирина молчала. Ответ был слишком очевидным. Он был слишком очевиден для неё.
На следующее утро Ирина проснулась от странных звуков, доносящихся из гостиной. Кто-то пел, сдержанно и нежно. Она осторожно приподнялась, подкралась к двери спальни и заглянула в коридор.
Анна сидела на полу рядом с Алисой. Между ними валялись кубики с буквами, рассыпанные по ковру. Они сидели, как два мира, тихо и сосредоточенно.
— А теперь этот кубик, — говорила Анна, улыбаясь девочке. — Какая буква?
— М-м-м, — Алиса протянула, тянуще произнося букву, как будто сама для себя открывала мир.
— Правильно! Давай споём про букву М? — предложила Анна, как будто это было самое естественное на свете занятие для двух женщин, сидящих на полу.
И они запели что-то про мишку и мёд, с лёгким, почти незаметным смехом, и Алиса, стараясь выговорить слова, делала это гораздо лучше, чем обычно. В её голосе было нечто необычное — что-то светлое, как первые лучи солнца в утреннем тумане.
Ирина, стоя у двери, наблюдала за ними. В её горле был комок, который не спешил уходить, словно чужой, неуместный, не вписывающийся в это утреннее спокойствие.
Она вернулась в спальню, не сделав ни шага лишнего. Словно что-то важное, неясное, на грани понимания произошло, и ей не хватало сил для слов. Она просто закрыла за собой дверь.
За завтраком, когда Костя с радостью умивал лицо оладьями, он весело бросил:
— А мы с тетей Аней идем сегодня на роликах кататься!
Ирина, не поднимая головы, продолжала вытирать стол.
— Никуда вы не идете, — сказала она ровным, почти механическим голосом. — У тебя английский.
— Так это после! — Костя захлопал руками. — Пап, можно?
— Нет, — твердо ответила Ирина. — Тетя Аня приехала работать, а не развлекать тебя.
Анна, которая сидела напротив, медленно положила вилку на тарелку и, мягко улыбаясь, сказала:
— Вообще-то я с удовольствием покатаюсь с Костей, если вы не против, конечно.
— Против, — перебила Ирина. — Я уже сказала.
Костя посмотрел на неё с недоумением, его щёки немного порозовели от обиды.
— Ну, пожалуйста! — попросил он с нетерпением, в голосе слышалась не просто просьба, а целое молчаливое требование.
— Я сказала нет, — Ирина снова была твёрда.
После завтрака, когда Костя, собрав свои вещи, убежал в школу, в доме наступила тишина. Анна встала, утерев рот салфеткой, и сделала шаг в сторону кухни, где Ирина уже начала мыть посуду. Несколько минут они молчали.
— Ир, я понимаю твои чувства… — тихо сказала Анна, будто сама пыталась понять, что в этот момент происходит.
Ирина взяла тарелку, засунула её в раковину с такой силой, что казалось, сейчас она продавит её насквозь. Ответ был немедленным.
— Правда? — её голос звучал так, будто он мог сломать все вокруг. — И какие же у меня чувства?
— Ты злишься. Это нормально. Я бы тоже злилась, если бы… — Анна пыталась продолжить, но Ирина её перебила.
— Если бы что? Если бы в твой дом без спроса вселили чужого человека? Если бы муж принимал решения за твоей спиной? Если бы все вокруг делали вид, что так и надо? — её слова вылетели, как острые камни. Ирина резко обернулась к ней, лицо её было красным от гнева.
Анна сделала шаг назад, как будто отступая от этой бурной силы, и тихо сказала:
— Я не чужой человек, — она замолчала, затем добавила: — И я здесь не просто так.
Ирина чуть наклонила голову. Она снова посмотрела на Анну, но взгляд её был не тот. Чуть отстранённый, обострённый, всё ещё наполненный сомнением. Но она не сказала больше ничего. Только после секундного молчания сдержанно произнесла:
— Да, ты здесь потому, что моя дочь не умеет нормально говорить!
Она остановилась, её руки сжались в кулаки. Ирина вдруг почувствовала, что она не может больше держать это внутри, что эти слова — как будто даже не её собственные, а вынутые из самой глубины, которая скрыта от всех.
— Думаешь, я не поняла? Думаешь, я не вижу, как вы все… — она осеклась, замолкнув, будто что-то невидимое пронзило её слова и обрывало их, как нить.
В дверях стояла Алиса, держала в руках куклу, с которой она, казалось, не расставалась никогда. Маленькие руки крепко сжимали её, как будто это была единственная связь с чем-то знакомым и надёжным в этом мире.
— Мам, а мозно мне… мозно мне… — Алиса запнулась, глядя на маму, пытаясь подобрать слово.
Ирина присела перед дочкой, внимательно, почти трогательно, смотря на неё.
— Что, солнышко? — её голос был мягким, но с лёгким напряжением, как у человека, который привык держать в себе все чувства.
— Мозно мне с тетей Аней поигать? — наконец выдавила девочка, — У неё куики класивые…
Ирина почувствовала, как глаза начинают щипать. Не потому что она была расстроена, а потому что из глаз самой жизни вырвался момент, который хотелось бы пережить, но который был настолько сложным.
— Можно, — сказала она, пытаясь, чтобы голос не дрожал, хотя сама чувствовала, как этот момент вытягивает из неё последние силы. — Только недолго.
Когда Алиса с радостью побежала в гостиную, Анна, которая все это время молчала, тихо произнесла:
— Я правда хочу помочь. Не потому, что Наташа попросила. И не потому, что я специалист. А потому что… — она замолчала, посмотрела в окно, как будто сама искала слова. — Потому что иногда нужно просто помочь. Без причин.
Прошла неделя. Ирина заметила, как меняется Алиса. Девочка теперь чаще пыталась говорить с другими, не пряталась за маму при встрече с соседями. Она даже ждала утро, когда «тетя Аня» проснется, чтобы поиграть в свои особенные игры с кубиками и песенками. Маленькие шаги, но такие важные.
Однажды утром, после завтрака, Алиса протянула Ирине рисунок. На бумаге были небрежно нарисованы какие-то фигурки, дом, несколько людей и нечто похожее на собаку.
— Ма, сёти! — сказала она, улыбаясь. — Тут дом. Папа, ты, я, Котя, тетя Ая. Бака.
Ирина взглянула на рисунок и мягко улыбнулась, но тут же заметила, что один из элементов оказался не совсем правильным.
— У нас нет собаки, солнышко, — сказала она, ласково глажа по голове, разглядывая неровные, но такие милые фигурки.
— А давайте заведем! — раздался громкий голос Кости с дивана, который всё это время сидел с планшетом в руках. — Тетя Аня говорит, что собаки помогают детям развиваться!
Ирина бросила быстрый взгляд на Анну, которая, сидя рядом, делала вид, что поглощена своим ноутбуком, но, казалось, вся она была напряжена от этих слов.
— Не думаю, что сейчас подходящее время для собаки, — ответила Ирина мягче, чем обычно. — Может быть, позже.
Она понимала, что в этот момент важнее, чтобы в доме было спокойно. А собака — это нечто большее, чем просто животное. Это ответственные шаги, к которым она ещё не была готова.
Вечером, когда Ирина укладывала Алису спать, девочка вдруг спросила:
— Ма, ты не любишь тетю Аю?
Ирина замерла, с книжкой в руках, и на несколько секунд не могла произнести ни слова. На мгновение ей показалось, что время остановилось.
— С чего ты взяла? — спросила она, стараясь говорить как можно мягче.
— Ты плохо на нее смолишь. Как на дядю Мису.
Ирина невольно улыбнулась. Дядя Миша был старым другом Сергея, человеком, который мог заговорить кого угодно до посинения, не обращая внимания на усталость собеседников.
— Я не сержусь на тетю Аню, — сказала Ирина осторожно. — Просто иногда взрослым нужно время, чтобы… привыкнуть друг к другу.
— Я привыкла — сонно пробормотала Алиса. — Она поет красиво. Не смеется, когда я пою.
Эти слова прошли мимо Ирины, не оставив следа. Но в душе её что-то затрепетало. Странное чувство, что для Алисы весь мир — это простая и понятная гармония, где нет лишних вопросов, только звук, движение, что-то теплое, беззаботное.
На следующий день Ирина вернулась с работы раньше обычного и застала неожиданную картину. Анна и Костя сидели на кухне, перед ними были учебники, но это не было похоже на обычное занятие. Анна, кажется, чем-то увлеклась.
— Нет, смотри, — говорила она, — если ты составишь план текста, будет гораздо проще писать изложение. Давай попробуем вместе?
— Я не умею, — хмурился Костя. — У меня всегда каша получается.
— А мы сейчас научимся. Это как конструктор собирать — сначала разбираем на части, потом собираем по порядку.
Ирина тихо прошла мимо кухни, не в силах остановиться. Она вспомнила, как сама когда-то пыталась помочь Косте с его изложениями. Вспомнила, как каждый раз это превращалось в полную неразбериху, в борьбу с его раздражением и своим беспокойством. Но вот Анна — она была как будто другим человеком. Казалось, что она могла подойти с другой стороны, по-другому взглянуть на все.
Вечером, когда дети уже спали, а Сергей задержался на работе, Ирина зашла к Анне в комнату.
— Можно? — спросила она тихо.
— Конечно, — Анна отложила книгу и улыбнулась. — Что-то случилось?
— Нет, просто… — Ирина помолчала, пытаясь сформулировать свои слова. — Спасибо, что занимаешься с Костей. У меня с ним не очень получается найти общий язык в учебе.
Анна взглянула на неё с легким пониманием.
— Он хороший мальчик. Просто ему нужен другой подход.
Ирина кивнула, но в её глазах что-то затмило этот разговор.
— Как и Алисе? — тихо спросила она.
Анна внимательно посмотрела на Ирину и мягко, как будто извиняясь за свои слова, сказала:
— Да, иногда мы слишком переживаем за детей. Так сильно, что начинаем им мешать. Я не про тебя, конечно, говорю, — быстро добавила она. — Это в целом такая проблема у всех.
Ирина кивнула, но в глазах её всё-таки было что-то от напряжения. Она не сразу смогла ответить, но потом, собравшись с мыслями, спросила:
— А ты… Ты правда думаешь, что с Алисой всё будет хорошо?
Анна, не задумываясь, ответила сразу, с какой-то уверенностью, которую Ирина почувствовала даже без слов:
— Уже всё хорошо. — Она немного помолчала. — Она умная, добрая девочка. Просто ей нужно больше времени, чем другим. И больше уверенности в себе.
Слова Анны задели Иру. Она почувствовала, как сдавливает горло, как к глазам подступают слёзы, которые она давно пыталась сдерживать.
— Прости, — прошептала она. — За то, что я была такой… недружелюбной.
Анна, видя её реакцию, только улыбнулась:
— Эй, не переживай. Я бы на твоём месте вела себя точно так же. Или даже хуже.
Ирина подняла взгляд и встретилась с её глазами. Вдруг из детской донесся голос Алисы:
— Мам!
— Я сейчас, — Ирина встала, но Анна задержала её взглядом.
— Подожди, — она протянула ей салфетку. — У тебя тушь немного растеклась.
Ирина посмотрела на неё, и они обе смеялись, хотя ещё несколько секунд назад не могли бы подумать, что смогут так легко улыбаться.
— Иди, — сказала Анна, снова улыбнувшись. — А завтра, может быть, сходим все вместе в парк? Я обещала Косте научить его кататься на роликах.
— Думаешь, у тебя получится? — Ирина приподняла брови и улыбнулась в ответ.
— Не знаю, — ответила Анна. — Но попробовать стоит, правда?
Ирина поняла, что Анна говорит не только о роликах. Это был разговор о жизни. О том, чтобы делать шаги вперед, несмотря на все сомнения и неудачи.
Через полтора месяца Аня нашла себе квартиру и переехала. На новоселье собрались все — Ирина с Сергеем и детьми, Наташа, приехавшая навестить сестру.
— Знаешь, — сказала Наташа Ирине, когда они вместе накрывали на стол, — я рада, что все так получилось.
— В каком смысле? — удивилась Ирина.
— Я долго не могла понять, почему Сергей выбрал именно тебя, — тихо сказала Наташа. — А теперь вижу. Ты умеешь признавать свои ошибки. Это редкое качество.
Ирина пожала плечами, не зная, что ответить. Наташа продолжала:
— Ты тоже молодец. Не каждая бывшая жена способна выстроить нормальные отношения с новой семьей мужа.
— Просто в какой-то момент понимаешь, — Наташа расставляла бокалы, — либо ты тратишь силы на ссоры и обиды, либо строишь что-то новое. Мы выбрали второе.
Ирина почувствовала, как в груди становится легче. В другом конце комнаты Алиса что-то увлеченно рассказывала Косте, её речь стала гораздо понятнее, хотя некоторые звуки всё ещё давались с трудом. Сергей с улыбкой наблюдал за детьми, а Ирина с каким-то новым спокойствием смотрела на всю эту картину.
— Действительно, — согласилась она. — Второе намного лучше.
