Откровение в спальне
— Знаешь, что меня больше всего бесит? — Алена в порыве гнева бросила в корзину последнюю рубашку с тёмно-бордовой помадой на воротнике. — Что ты даже постараться не можешь это замаскировать!
Сергей замер в дверном проёме.
— Лё, это ведь не то…
— Заткнись и уйди, — сдавленно выдохнула она.
Десять лет. Десять изнуряющих лет, в течение которых она стирала его вещи, кормила ужином, оплачивала коммуналку. А он тем временем «искал себя» то в музыке, то в писательстве, то в стартапах. А теперь, видно, искал внимание у соседки. И главное — дешевая помада! Не смог подобрать даже приличную помадку, а взял первую попавшуюся.
— Это от мамы, — наконец проговорил Сергей. — Она при прощании поцеловала меня в щёку.
Алена смехом разрезала тишину — жестоким, раздражённым.
— Мама красится «ягодным поцелуем»? Серьёзно? Может, в ноздри ей духи «Шанель №5» брызгают, чтобы ты не забывал о её существовании?
Густая тишина повисла в комнате. За окном дышал август — горячий ветер внёс запах сухой травы и чужих судеб. Из-под окна донёсся стук двери подъезда, потом — лёгкий, уверенный щелчок каблучков. Алена узнала эту походку из тысячи: Кира, соседка с третьего этажа, рыжеволосая красавица с амбициями покорить весь мир.
Исповедь за кофе
На кухне офиса Алена нашла Никиту, когда он, как обычно, налипал в свой кофе уже третью ложку сахара.
— Сахар убъёт фигуру, — флегматично заметил он, добавляя кипяток в кружку.
— Ну и что? — пожала плечами она. — Откуда мне знать, что жизнь может быть ещё горше?
Никита усмехнулся: у него были «правильные» слова, «правильная» осанка, дорогой одеколон. Взмах сапожка — и все руки тянутся обнять. Только Алена давно не верила ни в романы, ни во что-либо доброе.
— Ты бледная какая-то. Что произошло?
Она отложила ложку.
— Глупости. Просто устала от иллюзии под названием «счастливый брак».
— Ладно, слушай. Вчера видал Сергея в «Кофейне на углу», — Никита наклонился чуть ближе, — с рыжей тёткой. В углу сидели, он ей на коленку руку клонил.
Сердце забилось в груди так, что Алене вдруг показалось, что она в самом деле выпила две чашки эспрессо.
— Может, деловая встреча?
— В девять вечера и при этом лапает? Не смеши.
Кофе вдруг показался приторно-сладким. Она развернула кружку и вылила напиток в раковину.
— Спасибо за заботу, — холодно сказала она. — Но мне отчёт горит.
Никита не ушёл. Опустился рядом на табуретку, чуть напротив.
— Просто хотёл сказать: ты достойна лучшего.
А что она заслуживала? Мужа, который не врёт? Который не ищет «мотивацию» в чужих объятиях? Который хотя бы иногда смотрит на неё, как на женщину, а не на фонтан безлимитного обслуживания?
Под проливным дождём
Август удивлял непогодой: только вчера полыхало солнце под сорок градусов, а сегодня — ливень, словно осенний. Алена выскочила из офиса без зонта и укрылась под козырьком цветочного ларька.
На другой стороне улицы через дорогу разглядела знакомый силуэт: Сергей шёл, прижимая к себе огромный букет алых роз. Рядом — Ирина, соседка с третьего этажа: рыжая, вызывающая, хохотала, скользя под плащом. Платье у неё было белое, промокшее и липкое, без белья — открытое до сердца.
Сергей снял пиджак и накинул его на её плечи — изящный жест, о котором он никогда не помнил в адрес Алены.
Их взгляды встретились через шум дождя. Сергей побледнел, Ирина, заметив, куда он смотрит, расплылась в дерзкой улыбке. Мол, вот она — твоя вторая половинка.
Алена не стала прятаться. Стояла под проливным дождём, наблюдая за ними. Пусть знают, что она всё видела.
Сергей махнул рукой Ирине, собрал букет и потянул её подальше, но она важничала, помахала Алене на прощание — издёвка, полная вызова.
В тот момент внутри что-то окончательно оборвалось. Не сердце — оно разбилось раньше. Сломалась последняя ниточка, что держала её за прошлое.
Откровенный разговор
Вернувшись домой поздно, Сергей вошёл с едва заметным запахом алкоголя.
— Ты ещё не спишь? — спросил он, раскачиваясь у дверей.
Алена сидела на диване с бокалом красного вина — впервые за много лет. Побледнев, поставила бокал на журнальный столик.
— Садись, — сказала она спокойно. — Поговорим.
— Что говорить? Ты всё видела, — пожал плечами он.
Он опустился в кресло. Его пиджак был мятый, волосы растрёпаны.
— Как давно это… продолжается?
— Три месяца, может четыре.
— И почему?
Он застонал.
— Я устал быть тем, кто идёт по твоему сценарию. Никем. Безуспешным. Ты смотришь на меня — и я вижу разочарование. Каждый чёртов день.
— А ложась с соседкой, ты стал героем? — голос её не дрогнул.
— С Ириной я снова мужчина. Она слушает мои идеи, смеётся моим шуткам. Не считает деньги, не закатывает глаза. В общем, я нужен.
— Нужен. — Алена отпила вино. — Смешно слышать это от человека, которого я кормила, поила, одеяла… а он вон, за букетом сырой листвы пошёл.
Когда тишина стала невыносимой, она вздохнула:
— Завтра я соберу вещи. Под одной крышей больше не живём.
Неожиданная новость
Прошёл месяц. Сергей съехал к Ирине — благо, у неё была свободная комната. Алена наблюдала из окна, как в их дворе счастливая пара держится за руки. Боль притупилась, оставив лишь усталость.
Никита по-прежнему приносил ей кофе, звонил с рабочими вопросами, предлагал сходить в сухофрукты. Его доброта помогала не сойти с ума от одиночества.
А потом в субботу утром домой постучала сама Ирина. Елена открыла дверь — перед ней стояла женщина без макияжа, более уставшая и приземлённая, чем та легкомысленная панянка на тротуаре.
— Нам нужно поговорить, — сказала она тихо.
— О чём? — сдержанно спросила Алена.
— Я… я беременна.
Слова прозвучали, будто пьяные удары под дых. Алена судорожно вцепилась в косяк двери.
— Уходи.
Но Ирина шагнула в квартиру и усадила её за стол. Достала три теста. Все показали две полоски.
— Восемь недель, — сказала Ирина. — Я проверилась в клинике.
— И что тебе нужно? Аплодисменты?
— Я хочу развода. Полного, с разделом. Нам с ребёнком нужна стабильность.
Алена рассмеялась — горько, безнадёжно:
— Стабильность… с человеком, который не мог удержаться от чужой постели?
Ирина сжала губы:
— С ним буду лучше, чем с тобой.
Истина на бумаге
Ирина ушла в слезах. Через два дня вернулся Сергей — на этот раз без запаха шампанского.
— Ты ей что-то говорила?
— Только правду.
— Она сделала тест ДНК! — взорвался он. — Специально дорогущий, частный! И я в нём бесплоден, чёрт возьми!
В глазах Алены не мелькнул ни радость, ни злорадство — лишь ледяная пустота.
— Жаль.
Начало новой жизни
Развод оформили молниеносно. Квартира по брачному договору осталась за Аленой, общих накоплений не было. Сергей увёз свои вещи и гитару. Ирина вернулась к родителям в другой город — поговаривали, к бывшему мужу.
Никита продолжал заботиться: приносил чаи, задавал дурацкие вопросы, терпеливо выслушивал. Она отплачивала небольшой дружеской улыбкой.
Через шесть месяцев у двери её квартиры снова появился Сергей — с букетом полевых ромашек, без роз и без обещаний «навсегда».
— Выслушай меня, прошу, — начал он. — Не прошу вернуть всё, но к новому началу я готов тоже.
Он рассказал, что устроился на новую работу, платит сам за себя, ходит на учёбу плотника. Хочет открыть мастерскую.
Алена молчала и слушала. Перед ней сидел человек, у которого вырос стержень, не купленный чужим вниманием.
— Я подумаю, — тихо сказала она.
— Спасибо, — едва слышно выдохнул он. «Больше, чем я заслуживаю», — подумал он.
Спустя два года
За окном не та аномалия августа, а размеренный январский снег. Алена стояла у окна с чашкой крепкого чая, в комнате запах свежего дерева — Сергей на днях прикрутил самодельный книжный шкаф.
Они не живут вместе. Он обосновался в небольшом помещичке при мастерской, она сохранила квартиру, где прожила годы. Несколько раз в неделю они встречаются: ужинают, гуляют, говорят о работе, книгах, планах. Прошлое не поднимается — ни слово о боли, ни намёка на измену.
— Шкаф вышел классный, — улыбнулась она, оглядывая полки.
— Сколько я должна?
— Сергей… я оплачу, как договаривались.
— Ты же знаешь — для меня это не про деньги.
— Мы условились: никаких долгов, никаких скрытых мотивов.
— Друзья? — тихо спросил он.
— Как ты сам это назовёшь?
Она не знала. «Новая попытка», «опыт доверия» или просто «мы» — без ярлыков.
— Остаться на ужин?
— Если пригласишь.
— Приглашаю.
Вместе они накрывают на стол почти без слов: привычно, слаженно — уроков долгих лет совместной жизни хватит на двоих. За окном пушистый снег. В этом есть своё умиротворение: всему своё время. Прощению — когда готов, доверию — с осторожностью, новому началу — когда сердце расцветёт снова.
А вы когда-нибудь пересекались с тем, что ваше прошлое врывалось в жизнь громким ливнем? Как вы находили силы начать строить заново?
