Электричка на 7:32 опаздывала. Уже привычно. Михаил переминался с ноги на ногу, украдкой поглядывая на часы. Опоздание в офис грозило выговором — третьим за месяц. Ещё один, и можно смело обновлять резюме.
— Да когда ж она приедет, — пробормотал кто-то рядом.
Миша обернулся. Женщина лет сорока в строгом пальто и с объёмной папкой для документов выглядела настолько же раздражённой, насколько он себя чувствовал.
— Всегда так, — отозвался Михаил. — Особенно по понедельникам.
— Закон подлости, — кивнула женщина и вдруг улыбнулась. — А меня сегодня ещё и на ковёр вызвали. Я Ирина, кстати.
— Михаил. Тоже к начальству на растерзание?
— Если бы! Я сама начальство, — она усмехнулась. — Директор школы. А на ковёр к заведующей районо.
В этот момент объявили о прибытии электрички. Толпа на платформе всколыхнулась, готовясь к борьбе за места.
— Удачи вам с районо, — сказал Михаил, пропуская Ирину вперёд к подходящему поезду.
— И вам с вашим начальством, — кивнула она и исчезла в вагоне.
Михаил втиснулся в соседний — своё обычное место в третьем вагоне он уже давно застолбил. Электричка тронулась. За окном проплывали одни и те же пейзажи — унылые гаражи, серые пятиэтажки, поле с одиноким недостроенным торговым центром. Миша достал телефон — надо было скоротать полчаса пути.
— Нет, Матвей Сергеевич, это исключено. Я не могу выделить дополнительные часы на ваш предмет, — Ирина устало потёрла переносицу. — Учебный план утверждён в августе, сейчас уже ноябрь.
Молодой историк раздражённо дёрнул подбородком:
— Но как я должен подготовить детей к олимпиаде? На уроках времени не хватает!
— Организуйте кружок. Или факультатив после уроков.
— За бесплатно, конечно? — историк презрительно фыркнул.
— За стимулирующие выплаты, — отрезала Ирина. — За результативность. Если ваши дети покажут результат на олимпиаде, получите премию.
Дверь в кабинет приоткрылась, и в проёме возникла голова секретарши:
— Ирина Владимировна, там родитель из 8Б пришёл. Говорит, срочно.
— Кто?
— Отец Кирсанова. Из-за др.аки.
Ирина вздохнула:
— Пригласи. Матвей Сергеевич, на этом всё. Подготовьте документы на открытие кружка, я подпишу.
Историк вышел, демонстративно громко хлопнув дверью. Следом вошёл высокий мужчина в строгом костюме. Ирина на мгновение нахмурилась, пытаясь вспомнить, где его видела. Одновременно с этим мужчина удивлённо приподнял брови.
— Доброе утро, — он протянул руку. — Михаил Кирсанов, отец Игоря.
— Ирина Владимировна, — она пожала крепкую ладонь. — Присаживайтесь. Вы, кажется…
— С электрички, — улыбнулся он, занимая место напротив. — Не ожидал вас тут встретить.
— Да, мир тесен, — кивнула Ирина, возвращаясь к официальному тону. — Что ж, вы пришли по поводу инцидента с вашим сыном, я правильно понимаю?
— Да. Хотел прояснить ситуацию.
— Игорь участвовал в др.аке на перемене. Вместе с Дмитрием Сазоновым из.бил одноклассника, Макара Леонтьева. У Макара ссадина на лице и синяк.
— Из.били? — Михаил нахмурился. — Мне сын рассказал другую версию. Что Макар месяцами подтрунивал и подкалывал их одноклассницу, какую-то Веронику. А вчера толкнул её на лестнице.
Ирина откинулась на спинку стула, внимательно глядя на родителя. Большинство обычно бросались защищать своих детей, не разбираясь.
— Да, сын Веры Николаевны, — кивнула она. — Учительницы начальных классов. Вероника действительно подвергалась буллингу. И да, вчера был инцидент на лестнице. Но это не оправдывает др.аку.
— Не оправдывает? — Михаил подался вперёд. — А что оправдывает бездействие школы? Почему этого Макара не остановили раньше?
— Мы работали с ситуацией, — Ирина почувствовала, как краска приливает к щекам. — Школьный психолог проводил занятия с классом…
— И как, помогло? — в его голосе сквозил сарказм.
— Послушайте, — Ирина старалась говорить спокойно, — я не оправдываю Макара. Но ваш сын не имел права брать правосудие в свои руки.
— А что ему оставалось? — Михаил выпрямился. — Что вообще остаётся делать детям, когда взрослые разводят руками? Я бы на его месте поступил так же.
Ирина вздохнула:
— Я понимаю ваше стремление защитить сына. Но школа не может поощрять насилие. Игорь получит взыскание. Как и Макар, кстати.
— Одинаковое?
— Нет, — Ирина покачала головой. — Ситуация будет рассмотрена отдельно, на педсовете. Вам я обещаю, что не спущу это на тормозах.
Их взгляды встретились. Что-то в её словах, видимо, убедило Михаила, потому что напряжение в его плечах чуть ослабло.
— Хорошо, я вам верю, — сказал он и добавил чуть тише: — Вы не похожи на бюрократа.
— Ещё какой бюрократ, — усмехнулась Ирина. — Вы просто не видели меня в районо.
— Тогда тем более ценю, что вы нашли время разобраться.
Он поднялся, собираясь уходить. На пороге остановился:
— Скажите, а вы каждый день той электричкой?
— По понедельникам, средам и пятницам, — ответила Ирина, удивляясь собственной откровенности.
Михаил кивнул и вышел, оставив после себя лёгкий запах хорошего одеколона и странное ощущение незавершённости разговора.
Среда выдалась суматошной. Ирина едва успела на электричку, запрыгнув в вагон за секунду до закрытия дверей. Плюхнувшись на ближайшее сиденье, она принялась перебирать в уме список дел на день — совещание в районо, проверка, родительское собрание вечером…
— Тяжёлый день? — раздался знакомый голос.
Ирина подняла глаза. Напротив сидел Михаил Кирсанов, но выглядел он иначе, чем вчера — джинсы, кроссовки, лёгкая куртка.
— Не то слово, — вздохнула она. — А вы… не в офис?
— В отгуле, — улыбнулся он. — Еду к строителям на дачу. Решил затеять ремонт веранды, а эти деятели без присмотра превратят её в шалаш для гастарбайтеров.
Ирина невольно улыбнулась:
— Знакомо. Я летом крышу перекрывала на своём домике — бригадир только и делал, что созванивался то с женой, то с любовницей. Пришлось самой за всем следить.
— У вас тоже дача?
— Скорее домик в деревне, — Ирина пожала плечами. — От родителей остался. Летом там живу, когда каникулы.
Они разговорились. Оказалось, Михаил работал финансовым аналитиком, воспитывал сына один — жена ушла пять лет назад к коллеге и переехала в Питер. Ирина тоже была в разводе, детей не было.
— А как вы стали директором школы? — спросил Михаил, когда электричка уже подъезжала к городу.
— Случайно, — усмехнулась Ирина. — Я просто была завучем, а директор внезапно уволился. Никто не хотел на эту должность. Рискнула — и втянулась. Уже седьмой год руковожу.
— И не жалеете?
Ирина задумалась.
— Иногда бывает сложно. Особенно с родителями, — она выразительно посмотрела на Михаила. — Но когда видишь результат… когда дети поступают в хорошие вузы, возвращаются благодарить учителей… тогда нет, не жалею.
Электричка остановилась. Пора было выходить.
— Знаете, — сказал вдруг Михаил, — я тут подумал… Мы с Игорем на выходных собираемся убирать листья на даче. Если вам захочется свежего воздуха, могли бы заехать за вами. Работать не надо 🙂
Ирина растерялась:
— Но вы же не знаете, где я живу.
— Это поправимо, — улыбнулся он. — Если вы, конечно, не против.
Она колебалась лишь секунду.
— Не против.
Суббота выдалась на удивление тёплой для ноября. Бабье лето решило задержаться на прощальный уик-энд. Ирина ждала у подъезда, когда к дому подъехал потрёпанный джип. Из окна высунулась лохматая голова подростка:
— Здрасьте, Ирина Владимировна!
— Здравствуй, Игорь, — она невольно улыбнулась. Мальчишка совсем не выглядел хулиганом. — Как дела в школе?
— Нормально, — отозвался тот. — Пап, открой багажник, сумку положить надо.
Михаил выбрался из-за руля:
— Доброе утро! Давайте помогу.
Он забрал у неё небольшую спортивную сумку и корзинку, накрытую полотенцем.
— Я калиток напекла, — смутилась Ирина. — Надеюсь, вы любите с яблоками и брусникой?
— Обожаем! — Игорь радостно заёрзал на сиденье. — Правда, пап?
— Правда, — кивнул Михаил, бросив на сына предупреждающий взгляд. — Только не клянчи сразу, дождись обеда.
Дорога до дачного посёлка заняла около часа. Игорь всю дорогу оживлённо болтал — о школе, о новой компьютерной игре, о планах на дачную веранду. Оказалось, они с отцом собирались сделать на ней зимний сад с подогревом, чтобы приезжать и зимой.
Дача Кирсановых оказалась добротным двухэтажным домом на ухоженном участке. Сразу видно, что здесь проводят много времени.
— Нравится? — спросил Михаил, замечая её оценивающий взгляд. — Ещё дед построил, а мы с Игорем потихоньку облагораживаем.
— Очень, — искренне ответила Ирина. — У меня такой скромный домик по сравнению с вашим.
— Так вы нас пригласите, мы поможем, — подмигнул Игорь, вытаскивая из багажника мешки и грабли.
— Игорь, — одёрнул его отец. — Не навязывайся.
— Ничего, — улыбнулась Ирина. — Вообще-то, мне действительно не помешала бы мужская помощь. Крыльцо совсем прохудилось.
— Договорились, — кивнул Михаил. — Теперь наша очередь к вам в гости.
День пролетел незаметно. Они жгли листья, потом жарили шашлык, ели пироги, которые Игорь всё-таки выпросил до обеда. Мальчишка оказался совсем не таким буйным, как можно было подумать после истории с др.акой. Наоборот — рассудительный, вдумчивый. С отцом общался на равных, без подростковой демонстративности.
Вечером, когда стемнело, развели костёр. Игорь с важным видом сообщил, что ему нужно «проверить кое-что в интернете», и удалился в дом.
— Ушёл с друзьями переписываться, — хмыкнул Михаил, подкидывая ветку в огонь. — Деликатный парень растёт.
— Хороший мальчик, — кивнула Ирина. — Вы молодец, что так его воспитали.
— Я-то? — Михаил покачал головой. — Это всё его заслуги. Я ведь два года после развода как робот жил — работа, дом, работа… Даже не замечал, как он растёт. А потом вдруг однажды смотрю — а передо мной уже не малыш, а человек. Со своими мыслями, принципами.
— Поэтому так остро среагировали на историю с др.акой?
— Да, — он смущённо улыбнулся. — Перегнул палку, наверное. Просто знаю, что он не стал бы драться просто так. Не такой он.
— Я разобралась в ситуации, — сказала Ирина. — Поговорила с Вероникой, с другими детьми. Действительно, Макар её доставал давно. И ведь умный мальчик, а такое вытворяет.
— Почему, как думаете?
Ирина пожала плечами:
— У него родители в разводе. Мать строит карьеру, отец новую семью… Никому до мальчишки дела нет. Вот и реализуется как может.
— Но это не оправдание?
— Не оправдание, — согласилась она. — Но объяснение. Я поговорила с ним серьёзно. Кажется, проняло. По крайней мере, он извинился перед Вероникой. Искренне.
Они помолчали, глядя на огонь. Потом Михаил тихо спросил:
— Ирина, а вы ничего не хотите мне рассказать?
— О чём?
— О том, почему вы так близко к сердцу принимаете ситуацию с этой Вероникой.
Ирина вздрогнула:
— С чего вы взяли?
— По глазам вижу, — просто ответил он. — Что-то личное, да?
Она долго молчала, собираясь с мыслями.
— Я была такой же тихой девочкой, как Вероника. В шестом классе. Мне тоже досталось. Не от всех, конечно, но несколько одноклассниц отличились. Обзывали, прятали вещи… — она вздохнула. — А потом я перешла в другую школу. И пообещала себе, что никогда не позволю, чтобы в моём присутствии кого-то унижали.
— Поэтому вы стали учителем?
— Возможно, — она улыбнулась. — Хотя тогда я этого не осознавала. Просто любила детей, нравилось объяснять, рассказывать.
Михаил осторожно взял её за руку:
— Спасибо, что поделились. И что защищаете таких детей, как Вероника.
— Хотя сын у вас хулиган, — усмехнулась Ирина.
— Хулиган с принципами, — подмигнул Михаил. — Это семейное.
Школьный вторник тянулся бесконечно. Ирина с трудом высидела педсовет, потом совещание с завучами, потом родительское собрание в проблемном классе. Когда она наконец вернулась в кабинет, было уже почти семь вечера.
На столе лежал конверт, которого не было утром. Ирина вскрыла его с лёгким недоумением. Внутри оказался листок, исписанный аккуратным почерком.
«Дорогая Ирина Владимировна!
Хочу сказать Вам спасибо за то, что заступились за меня. Игорь рассказал, что Вы поговорили с Макаром, и он извинился передо мной по-настоящему. Теперь он даже помогает мне с математикой, представляете?
И ещё, мы тут с девочками готовим сюрприз к Новому году для учителей. Не скажете ли, какие конфеты любит Михаил Евгеньевич? Мне кажется, ему будет приятно получить от нас подарок, всё-таки он так смело за меня заступился.
С уважением, Вероника Славина.»
Ирина несколько раз перечитала записку, не понимая, о чём речь. Потом вдруг вспомнила — на родительском собрании, где обсуждали ту ситуацию, Михаил выступал вместе с другими родителями. Видимо, Вероника решила, что он учитель.
«Какие конфеты любит Михаил Евгеньевич…» — Ирина улыбнулась сама себе. Она и сама не знала. Но почему-то очень хотела узнать.
Она достала телефон и нашла в контактах номер, который Михаил записал ей в субботу.
«Добрый вечер! Тут у меня возник вопрос от ваших поклонниц из 8Б. Какие конфеты вы любите? )))»
Ответ пришёл через минуту:
«‘Трюфели’. Но больше я люблю яблочные калитки, если вы понимаете, о чём я 😉 Кстати, мы с Игорем собираемся в эти выходные доделать веранду. Не хотите присоединиться? Обещаю, никаких шашлыков, только чай с конфетами.»
Ирина перечитала сообщение несколько раз. Потом напечатала:
«С удовольствием. Калиток привезу.»
Он ответил почти мгновенно:
«Договорились! Кстати, а какие конфеты любите вы?»
Ирина на секунду задумалась, потом написала:
«‘Белочка’. Всегда их покупаю, когда еду в электричке.»
«Запомнил. До выходных!»
Ирина улыбнулась и убрала телефон. За окном моросил мелкий дождь, но на душе было тепло. Впереди были выходные, чай с конфетами, и, может быть, что-то ещё. Что-то новое, что начиналось с обычной электрички в непримечательный ноябрьский день.
