— Вот видишь, Сережа? Она даже не хочет делиться с тобой! А если что случится? Ты останешься на улице!
— Мам, ну зачем ты так…
— Нет, сынок, ты должен настоять на своем! Эта квартира должна быть общей! Вы ведь семья, и все должно быть общим!
***
Мария бессознательно теребила фотографию в рамке, смотря в окно. На старом снимке улыбалась тетя Тамара, эта самая Тамара Ивановна, которая была для Марии не просто родственницей, а настоящей опорой после того, как она потеряла родителей. И квартира эта — последний подарок тети. Она была для Марии не просто местом, а памятником их совместной жизни. Тут были их бесконечные чаепития, разговоры до ночи, воспоминания о том времени, когда было совсем не легко. Даже мужу Сереже Мария не позволяла что-то кардинально изменить в этом доме. Это место было крепостью, святилищем, где она чувствовала себя свободной.
Звук, доносящийся из прихожей, резко выдернул Марию из раздумий. Сергей вернулся с работы. И, судя по всему, не один.
— Мы дома, Мария! — раздался его голос.
Мария тихо вздохнула. Валентина Петровна снова здесь. Свекровь, конечно, не обходилась без визитов. В последнее время это стало каким-то постоянным номером. Сказать, что отношения с ней наладились, было бы, мягко говоря, преувеличением.
В гостиной появилась свекровь, щерясь в своей обычной улыбке.
— Здравствуй, Машенька. Как ты? Всё ли в порядке?
— Здравствуйте, Валентина Петровна, — Мария ответила холодно. — Всё хорошо, спасибо.
Свекровь оглядела комнату с критическим взглядом.
— Ох, Машенька, эти занавески уже совсем выцвели. Я вот в магазине видела такие красивые шторы, как раз для вашей гостиной.
Мария едва сдержала себя. Эти занавески были любимыми тети Тамары. И даже если бы они были выцвевшими, менять их Мария не собиралась.
— Спасибо, Валентина Петровна, но мне нравятся эти, — ответила она твердо.
Свекровь на мгновение нахмурилась, но промолчала. Сергей, как всегда, предпочел не замечать напряжения.
— Мам, ты останешься на ужин? — спросил он, с улыбкой уставившись на мать.
— Конечно, сынок, — ответила Валентина Петровна, не отрываясь от сумки. — Я даже пирог принесла.
Мария внутренне вздохнула. «Только не это», — подумала она. Еще один вечер с этой женщиной. Но что она могла сделать? Сергей, конечно, не поддержит её, если она решит сказать что-то против.
За ужином Валентина Петровна не преминула поделиться своими взглядами на семейную жизнь.
— Вот у моей подруги Веры сын с невесткой просто живут душа в душу, — сказала она, намазывая масло на хлеб. — У них всё общее, они ничего не делят. Вот это я понимаю!
Мария почувствовала, как в горле застревает комок. Всё это уже начинало ей надоедать.
— Валентина Петровна, — начала она, стараясь говорить спокойно, — у каждой семьи свои правила и традиции.
— Да какие там правила, — отмахнулась свекровь, — в семье всё должно быть общим. Вот эта квартира, например…
— Мама, — перебил её Сергей, — давай не будем об этом.
Но Валентина Петровна уже разгорячилась, и её не остановить.
— Нет, сынок, надо поговорить. Вы в браке уже четыре года, а квартира до сих пор на Машу записана. Это ведь не правильно!
Мария почувствовала, как кровь бурно приливает к лицу. Она не раз объясняла и Сергею, и его матери, что квартира — её наследство, память о тете Тамаре. Но они, похоже, никак не могли понять.
— Валентина Петровна, — сказала она, сдерживая раздражение, — мы уже это обсуждали. Квартира останется моей собственностью.
Свекровь фыркнула так, что Мария ощутила, как по коже пробежал холодок.
— Вот видишь, Сережа? Она даже не хочет делиться с тобой! А если что случится? Ты останешься на улице!
Сергей заерзал на стуле, явно не зная, куда деваться.
— Мам, ну зачем ты так…
Но Валентина Петровна уже не могла остановиться, слова лились из нее, как поток воды.
— Нет, сынок, ты должен настоять на своем! Эта квартира должна быть общей! Вы ведь семья, и все должно быть общим!
Мария почувствовала, как кипит внутри. Сил больше не было терпеть. Она резко встала из-за стола, не выдержав.
— Пойду, подышу свежим воздухом.
Как только она вышла на балкон, все гнев и разочарование, которые Мария пыталась скрыть, вырвались наружу. Несколько глубоких вдохов, и вроде бы стало легче. Но не долго. Подходившие из комнаты слова свекрови снова заставили ее сердце сжаться.
— Сережа, поговори с женой, уговори переписать квартиру и на тебя. Это будет справедливо.
— Мам, я не знаю… — сдержанно произнес Сергей. — Маша очень дорожит этой квартирой.
— Вот именно! — вскрикнула свекровь. — Она думает только о себе! А ты? Ты тоже имеешь право на эту квартиру! Вы женаты, значит, всё должно быть общим!
Мария стояла, уткнувшись в перила балкона, и не могла поверить, что слышит. Неужели Сергей действительно может это обдумывать?
— Я… я подумаю, мам, — наконец ответил он, явно колеблясь.
Мария почувствовала, как внутри что-то лопнуло. Она вернулась в комнату, как будто эта квартира была больше, чем просто стены. Это было личное.
— Значит, вот как? — тихо произнесла она, заставляя их взглянуть на себя.
Сергей и Валентина Петровна обернулись, как будто не ждали её появления.
— Маша, ты всё не так поняла… — попытался заговорить Сергей, но Мария подняла руку, прерывая его.
— Нет, Сергей, я всё прекрасно поняла, — голос её был твёрд, в нём была сталь. — Я слышала ваш разговор. И знаешь что? Я устала.
Валентина Петровна попыталась вмешаться:
— Машенька, мы просто обсуждали…
— Нет, Валентина Петровна, — перебила её Мария. — Вы не обсуждали. Вы планировали, как отобрать у меня моё наследство. Квартиру, которую мне оставил единственный близкий человек.
Она повернулась к мужу, не в силах скрыть боль в голосе:
— А ты, Сергей? Ты даже не попытался меня защитить. Ты готов предать меня ради прихоти своей матери?
Сергей растерянно глядел на Марию, не зная, что сказать.
— Маша, я не хотел… Но мама говорит вещи, которые имеет смысл учитывать. Ты послушай, как я должен себя чувствовать в этом доме? Я не хозяин и не гость, кто я вообще?
Мария уже не слушала. Всё, что накапливалось годами, теперь вырывалось наружу, и ей больше не хотелось сдерживать этот поток.
— Ты мой муж, моя опора… если, конечно, я могу в это еще верить. А тебе, кажется, всё это не доходит. Знаешь что? — она оглянулась на обоих. — С меня хватит. Я больше не намерена это терпеть.
Мария направилась к большому шкафу и начала вытряхивать из него вещи Сергея.
— Маша? Что происходит? — растерянно спросил он, но она не ответила.
— Не понятно? Твоя мать решила, что квартира ваша? Валентина Петровна ошиблась!
Свекровь вскочила, лицо ее покраснело от ярости.
— Да как ты смеешь! — закричала она. — Сережа, скажи жене что-нибудь!
Но Сергей как-то застыл на месте. Он никогда не видел Марию такой. Оказывается, её молчаливое терпение было не бездонным.
— Маша, давай поговорим, — едва выдавил он. — У мамы были только благие намерения…
Мария резко повернулась к мужу, её глаза сверкали.
— Благие? А что она имела в виду, когда предлагала переписать квартиру? Что она имела в виду, когда говорила, что всё должно быть общим? Тебе мало моей заботы и любви, ты решил отжать моё имущество?
Сергей растерянно посмотрел на свою мать, но та уже не могла остановиться.
— Да, я это сказала! — вскрикнула она. — И что в этом плохого? Вы семья, всё должно быть общим!
Мария глядела на них с холодным выражением лица.
— Нет, Валентина Петровна, — ответила она твёрдо. — Эта квартира — моё наследство. Память о моей тёте, которая заменила мне родителей. И я не позволю вам распоряжаться ею.
Мария подошла к шкафу и начала собирать чемодан.
— Что ты делаешь? — испуганно спросил Сергей.
— Выставляю тебя вместе с вещами, — ответила она, не останавливаясь. — Я устала от мужа и свекрови, которые меня не уважают!
— Но куда я пойду? — спросил он, едва сдерживая растерянность.
— К маме, — отрезала Мария. — Раз уж вы так хорошо друг друга понимаете.
Валентина Петровна попыталась вмешаться, подойдя ближе.
— Машенька, ты не можешь так поступать! Это и дом Сережи тоже!
Мария посмотрела на неё, как на надоедливую муху.
— Нет, Валентина Петровна, — покачала головой она. — Это мой дом. И я имею право решать, кто в нем будет жить.
Через полчаса вещи Сергея были собраны, и он стоял у двери, не зная, что сказать.
— Маша, пожалуйста, давай все обсудим, — попытался он в последний раз.
— Нам больше нечего обсуждать, — сказала она твёрдо. — Ты сделал свой выбор, когда поддержал мать, а не меня.
С тяжёлым сердцем Сергей вышел из квартиры, и Валентина Петровна последовала за ним. Напоследок она бросила на Марию взгляд, полный ненависти, и прошипела:
— Ты ещё пожалеешь!
Мария со всей силы хлопнула дверью, как бы подчеркивая разрыв, который она только что пережила. Пару шагов — и она уже сидела на полу, закрыв лицо руками. Слёзы, как река, хлынули из глаз, смешиваясь с гневом и разочарованием. Вся тяжесть последних месяцев вытекала с каждым вдохом.
Прошла неделя. Маша пыталась сосредоточиться на работе, но мысли о том, что произошло, не давали покоя. Бумаги на столе теряли всякий смысл, когда в дверь позвонили. На пороге стоял он. Сергей.
— Маша, нам нужно поговорить, — сказал он, стоя на пороге с виноватым выражением лица.
Мария замерла, раздумывая. На секунду она колебалась, но всё же сделала шаг назад и впустила его.
— О чем ты хочешь поговорить? — спросила она, скрестив руки на груди. Её голос был ровным, но в нем не было ни теплоты, ни надежды.
Сергей растерянно взглянул на неё, прежде чем заговорить.
— Я… я понял, что был неправ, — начал он с трудом. — Мне не следовало позволять маме вмешиваться в наши дела.
Мария молча слушала, не выдавая никаких эмоций. Прошло много времени, и теперь каждое слово казалось пустым, как и обещания, которые он давал раньше.
— Я люблю тебя, Маша, — продолжил Сергей, чуть приближаясь к ней. — И я хочу, чтобы мы снова были вместе. Я готов измениться.
— А как же твоя мать? — спросила Мария, вглядываясь в его лицо. — Ты готов поставить её на место?
Сергей замолчал. Он вдруг выглядел так, как будто его подловили. Маша молча наблюдала за ним, понимая, что ничего не изменилось. Усталая, она выдохнула, как если бы эта пустая болтовня тоже была тяжёлым грузом.
— Я тоже многое поняла за эту неделю, — сказала она, наконец, спокойно. — Вы с мамой растоптали мою гордость, унижали меня, давили. Но я заслуживаю большего. Заслуживаю уважения, поддержки, а не постоянных сомнений в том, что я вообще значу для тебя.
— Я изменюсь! Обещаю! — Сергей попытался достать её, но она уже не верила.
— Не верю, — покачала головой Мария. — Ты всегда будешь выбирать между женой и матерью. И я устала быть на втором месте.
Сергей как будто не мог понять, что происходит, его глаза полны растерянности.
— Что ты хочешь этим сказать? — тихо спросил он, будто надеясь, что сейчас всё изменится.
— Я хочу развода, — сказала Мария, чётко и твёрдо. Словно за этим словом стояла целая жизнь, которую она оставляла позади.
Сергей не мог поверить своим ушам.
— Но… как же наша семья? Наш брак? Ты вот так просто готова перечеркнуть всё, что между нами было?
Мария посмотрела на него, и в её глазах не было ни злости, ни печали, только пустота.
— Так будет лучше. Наш брак закончился в тот момент, когда ты решил, что интересы твоей матери важнее моих, — ответила она, не двигаясь с места.
Сергей открыл рот, чтобы что-то сказать, но Мария остановила его, подняв руку.
— Пожалуйста, уходи. Мой адвокат свяжется с тобой насчёт документов.
Когда дверь захлопнулась за Сергеем, Мария наконец вздохнула с облегчением. Она подошла к фотографии тёти, стоящей на столе, и тихо проговорила.
— Ты была права, — пробормотала она. — Порой любимые могут душить и тянуть вниз. Нужно уметь вовремя отпускать людей и вещи.
Три месяца спустя, когда развод был оформлен, Мария начала новую жизнь. Квартира стала её, преобразившись — она сделала ремонт, но не забывала о вещах, которые оставила ей тётя Тамара, их не трогала, не меняла. Они стали частью её мира, частью памяти.
Однажды вечером, когда она сидела за чашкой чая, раздался звонок в дверь. Она поднялась, удивлённая, и открыла. На пороге стояла Валентина Петровна.
— Можно войти? — спросила она, голос её был неожиданно тихим.
Мария немного колебалась, но в конце концов кивнула.
Валентина Петровна шагнула в квартиру, как будто всё ещё пытаясь оценить, что же изменилось.
— Красиво у тебя стало, — заметила она, оглядываясь.
— Спасибо, — отозвалась Мария, не выказывая эмоций. — Зачем вы пришли?
Валентина Петровна тяжело вздохнула и, явно собравшись с мыслями, заговорила снова.
— Я пришла извиниться, — сказала она, как бы оправдывая себя. — Я была неправа. И из-за меня мой сын потерял хорошую жену.
Мария не ожидала этого, и её взгляд на бывшую свекровь стал настороженным.
— Знаешь, — продолжила Валентина Петровна, — когда Сережа съехал от меня через месяц после развода, я поняла, что натворила. Я всегда думала, что знаю, как лучше для него. А на самом деле всё только разрушила.
Мария молчала, ей не хотелось ничего говорить, но её мысли лихорадочно крутились в голове.
— Я не прошу прощения, — добавила Валентина Петровна, как бы защищаясь. — Просто хочу сказать, что сожалею о своих поступках. Мой сын правда тебя любил. Не наказывай его так жестоко.
Мария тихо кивнула, но всё ещё не знала, что делать с этой признательностью. Женщина развернулась, готовясь уйти, но тут Мария, как будто сама себя заставив, остановила её.
— Валентина Петровна, — сказала она, чуть сдерживая голос. — Спасибо, что пришли. Это многое для меня значит. Но уже слишком поздно. Серёжа ничего не сделал, чтобы меня вернуть. Он мне не нужен.
Вскоре бывшая свекровь ушла, а Мария осталась одна, но с ощущением, что часть бремени с неё как будто свалилась. Она подошла к фотографии тёти, стоящей на полке, и тихо произнесла:
— Вы были правы, тетя, — сказала она, глядя на фото с нежностью. — Я действительно справилась.
Того же вечера Мария встретилась с подругой в кафе. На фоне шумного города они сидели за столиком, и Мария, наклоняя голову, обменилась взглядом с подругой.
— Знаешь, — сказала она, улыбаясь, — я думаю, что теперь готова двигаться дальше. Эта история многому меня научила.
— И чему же? — спросила подруга, поднимая брови, не без интереса.
Мария задумалась, а потом сказала:
— Тому, что нужно ценить себя и свое имущество. Тому, что нельзя позволять другим решать за тебя. И тому, что иногда нужно отпустить прошлое, чтобы двигаться в будущее.
Подруга подняла бокал, и в её глазах промелькнула искренняя поддержка:
— За новую главу в твоей жизни!
Мария улыбнулась и, отхлебнув немного вина, чокнулась с подругой. Она знала, что теперь, когда всё это позади, впереди её ждёт что-то новое. И теперь она была готова ко всему.
