Я пришла к ней за советом, а ушла с ключами. Она не сказала ни слова про цену, не уговаривала подумать. Просто поставила чай и положила документы рядом. И добавила: «Ты не обязана быть сильной, пока есть я».
***
Телефон непрерывно звонил. От Кости. Двенадцать пропущенных. Три голосовых сообщения. Я смотрела на экран и не находила в себе сил ответить. За окном моросил апрельский дождь, превращая московские улицы в серую картину. Мы с Костей прожили вместе восемь лет. Восемь долгих лет в съёмной однушке на окраине. И каждый месяц — один и тот же разговор.
— Рита, моя премия снова под вопросом, — его голос в трубке звучал устало. — Может, попросишь маму помочь с первым взносом? У неё же есть деньги после продажи дачи.
Я закрыла глаза и досчитала до десяти. Снова то же самое. Снова нужно объяснять, что мама не обязана решать наши проблемы.
— Костя, мы говорили об этом тысячу раз. Я не буду просить у мамы деньги. Мы сами должны справиться.
— Справиться? — в его голосе появились металлические нотки. — Мы платим аренду уже восемь лет! Знаешь, сколько денег мы выбросили на ветер? А твоя мама живёт одна в трёхкомнатной квартире!
Я нажала отбой и положила телефон на диван. Что-то изменилось внутри меня. Раньше мы мечтали вместе — о путешествиях, о своём доме, о детях. Теперь все наши разговоры сводились к деньгам и упрёкам.
Мама много раз предлагала нам переехать к ней — места в трёхкомнатной квартире хватило бы всем. Но мы с Костей отказывались. Он не хотел жить «под каблуком у тёщи», как сам выражался.
Я же не могла представить, как мы будем делить одно пространство — у нас с мамой слишком разные взгляды на жизнь и привычки. К тому же, я ценила нашу с Костей независимость, пусть даже в съёмной квартире.
Моя мама, Анна Викторовна, работала ведущим специалистом в крупной нефтяной компании. Ей удалось купить квартиру в центре Москвы ещё в начале 2000-х, когда цены были совсем другими. После развода с отцом она осталась там одна.
У нас с мамой всегда были сложные отношения. Она выросла в строгой семье и перенесла этот стиль воспитания на меня — никаких поблажек, только дисциплина и высокие ожидания. Я выросла с постоянным ощущением, что недостаточно хороша. Поэтому, когда встретила Костю, была счастлива начать самостоятельную жизнь вдали от материнской опеки.
Но время шло, а мы с Костей всё никак не могли встать на ноги. Он работал координатором в компании по организации бизнес-мероприятий, я — специалистом по социальным сетям в развивающейся аналитической фирме.Наших зарплат хватало только на аренду и самое необходимое. О своей квартире мы могли только мечтать.
После очередной ссоры с Костей я решила съездить к маме. Не просить о помощи, а просто поговорить. Может быть, она даст какой-то совет, как разрешить ситуацию.
Мама открыла дверь, и я с удивлением отметила, что она изменилась. Появились новые морщинки вокруг глаз, волосы стали более седыми. Она улыбнулась и обняла меня — так крепко, как не обнимала уже много лет.
— Рита, как хорошо, что ты приехала, — её голос звучал мягче обычного. — Я как раз хотела тебе позвонить.
Мы прошли на кухню. Большие окна выходили на тихий двор с детской площадкой. Здесь всегда было светло и уютно.
— Как вы с Костей? — спросила мама, ставя чайник. — Всё ещё снимаете?
Я вздохнула и рассказала о наших постоянных ссорах, о том, что Костя всё чаще напоминает о её квартире.
— Он считает, что ты должна нам помочь, — я смотрела в чашку с чаем, боясь поднять глаза. — Говорит, тебе одной слишком много места.
Мама молчала так долго, что я решилась взглянуть на неё. Она не выглядела рассерженной. Скорее, задумчивой.
— Знаешь, Рита, — наконец произнесла она, — мне предложили повышение в компании, но нужно переехать в Тюмень. Я думала отказаться, но теперь…
Она встала и вышла из кухни. Я слышала, как открываются и закрываются ящики в её кабинете. Через минуту она вернулась с папкой документов.
— Вот, — она положила папку рядом с моей чашкой. — Я уже всё подготовила.
Я открыла папку и увидела документы на квартиру. С моим именем.
— Мама, что это?
— Я переоформлю квартиру на тебя, — спокойно ответила она. — Мне предложили служебное жильё в Тюмени. Подумала, что тебе эта квартира нужнее.
Я не могла поверить своим глазам.
— Но… почему? Это же твой дом!
Мама пожала плечами и улыбнулась.
— Ты не обязана быть сильной, пока есть я.
В её глазах блеснули слёзы, и я вдруг поняла, как редко видела маму плачущей. Она всегда была образцом стойкости и самоконтроля.
— Я знаю, что была не лучшей матерью, — тихо сказала она. — Слишком требовательной, слишком холодной. Но я всегда хотела для тебя только лучшего. И сейчас тоже.
***
Я молча смотрела на документы. В голове роились мысли. С одной стороны, это решило бы все наши проблемы с Костей. С другой — я чувствовала себя виноватой. Словно вынудила маму отдать нам квартиру.
— Мам, но это слишком… Мы можем сами…
— Рита, — она прервала меня жестом, — я уже всё решила. Хочу начать новую жизнь в Тюмени. А вам с Костей нужно своё жильё, чтобы думать о будущем, а не о ежемесячной аренде.
***
Я вернулась домой поздно вечером, всё ещё не веря в произошедшее. Костя ждал меня, нервно расхаживая по комнате.
— Где ты была? — он бросился ко мне, как только я переступила порог.
Я молча протянула ему папку с документами. Он недоуменно посмотрел на меня, потом открыл и начал читать. Его лицо менялось на глазах — от непонимания к удивлению, а затем к восторгу.
— Рита, это… Это правда? Твоя мама отдает нам квартиру?
— Да, — тихо ответила я. — Ей предложили работу в Тюмени.
Костя подхватил меня и закружил по комнате.
— Это же чудо! Теперь мы сможем начать новую жизнь! Никакой аренды, никаких долгов!
Он не замечал, что я не разделяю его радости. Что-то внутри меня сопротивлялось этому «подарку». Словно я предала свои принципы.
***
Прошло три месяца. Мы с Костей переехали в мамину квартиру. Вернее, теперь уже нашу. Мама перебралась в Тюмень, звонила раз в неделю и рассказывала о новой работе, о коллегах, о городе. Ее голос звучал… счастливо? Впервые за много лет.
А вот наш с Костей брак стал более напряжённым. Казалось бы, главная проблема решена — у нас есть своё жильё в хорошем районе. Но вместо радости появилось отчуждение.
Костя полностью увлёкся идеей ремонта. Он решил переделать квартиру, «обновить интерьер», как он выразился. Каждый вечер он показывал мне новые дизайн-проекты, образцы обоев, каталоги мебели. И каждый раз я чувствовала лёгкую печаль — словно он пытался стереть не только следы мамы, но и часть меня.
— Рита, ты вообще меня слушаешь? — Костя раздражённо щёлкнул пальцами перед моим лицом. — Я спрашиваю, какую плитку ты хочешь в ванную?
Я посмотрела на разложенные перед нами образцы. Они все казались одинаковыми.
— Выбери сам, — устало ответила я. — Тебе же всё равно не нравится моё мнение.
Костя резко встал.
— Если тебя не интересует наш дом, так и скажи! Я стараюсь для нас обоих, а ты…
— Наш дом? — я почувствовала, как внутри поднимается волна эмоций. — Мы даже не обсудили, как будем обустраивать квартиру вместе. Ты просто решаешь всё сам, не спрашивая моего мнения. А ведь для меня эта квартира — часть воспоминаний детства, что-то личное.
Костя смотрел на меня с недоумением.
— О чём ты? Ты же сама принесла документы! Твоя мама сама отдала нам квартиру!
— Нет, — тихо сказала я. — Она отдала её мне. Не нам. Мне.
В комнате повисла тяжёлая тишина. Костя медленно опустился на стул.
— Вот оно что, — его голос стал ледяным. — Значит, это твоя квартира. А я тут кто? Гость?
Я покачала головой.
— Я не это имела в виду. Просто… всё случилось слишком быстро. Мы даже не обсудили это серьёзно.
— А что тут обсуждать? — Костя пожал плечами. — У нас наконец-то появился свой дом. Разве не об этом мы мечтали?
— Мы мечтали о своём доме, который заработаем сами, — я чувствовала, что вот-вот расплачусь. — А не о подачке от моей мамы.
Костя резко встал.
— Подачка? Серьёзно? Твоя мама отдала нам квартиру стоимостью в миллионы, а ты называешь это подачкой?
— Она отдала её мне, потому что любит меня! — закричала я. — А не потому что ты месяцами давил на меня, чтобы я попросила у неё денег!
Он замер, его лицо исказилось от гнева.
— Значит, вот как ты думаешь обо мне? Что я женился на тебе из-за твоей богатой мамы?
— А разве нет? — слова вырвались прежде, чем я успела подумать. — Последние годы ты только и говорил о её деньгах, о её квартире!
Костя схватил куртку и направился к двери.
— Я не буду это слушать. Позвони, когда придёшь в себя.
***
Дверь хлопнула, и я осталась одна в огромной квартире. Моей квартире. Я обвела взглядом знакомые стены, фотографии на полках, книги, которые читала в детстве. Всё это было частью меня, моего прошлого. Но сейчас эти стены давили.
Я достала телефон и набрала номер мамы. Гудки длились вечность.
— Рита? — в её голосе слышалось беспокойство. — Что-то случилось?
— Мам, — я старалась говорить спокойно, но голос немного дрожал. — Мы с Костей поссорились. Из-за квартиры.
— Я так и знала, — вздохнула она. — Рассказывай.
Я выплеснула всё — свои сомнения, ссору с Костей, страх, что наш брак был основан не на любви, а на расчёте.
— Рита, — мамин голос звучал непривычно мягко, — ты помнишь, что я сказала тебе, когда отдавала документы?
— Что я не обязана быть сильной, пока есть ты.
— Именно. Но я не имела в виду, что ты должна быть слабой. Или позволять кому-то решать за тебя.
Я молчала, ожидая продолжения.
— Я отдала тебе квартиру не для того, чтобы спасти твой брак, — продолжила мама. — А чтобы ты могла сама решать, каким он должен быть. Чтобы у тебя была опора под ногами.
— И что мне теперь делать?
— А что ты хочешь сделать?
Я задумалась. Чего я действительно хочу? Сохранить брак с Костей? Начать жизнь заново? Вернуть маме квартиру?
В голове всплыли фрагменты наших с Костей разговоров за эти восемь лет. Его постоянные намёки на мамины финансы. Его недовольство каждый раз, когда я отказывалась просить у неё денег. И теперь — его неприкрытая радость, когда квартира оказалась нашей.
— Мам, — сказала я тихо, — кажется, я совершила ошибку.
— Какую, дочка?
— Я начинаю понимать, что Костя… — слова давались с трудом, — Косте всегда была нужна только эта квартира. А не я.
Наступила пауза. Я почти видела, как мама подбирает слова.
— Рита, ты уверена? Может, это просто эмоции?
— Нет, мама. Я давно это чувствовала, просто не хотела признавать. Знаешь, сколько раз он мог поменять работу на более оплачиваемую? Он получил три отличных предложения за последние два года. Но всегда находил причины отказаться. А потом снова заводил разговор о твоей помощи.
Я вспомнила, как Костя отклонил должность с повышением на тридцать процентов, потому что «там слишком много ответственности». Как отказался от проекта с зарубежными партнёрами, потому что «это временная подработка». Как уходил с собеседований, потому что «компания не внушает доверия».
— Знаешь, что мне сказал его друг Андрей на прошлой неделе? Что Костя хвастался, как ловко «решил квартирный вопрос». Не заработал, не купил — а именно решил. За счёт моей мамы.
— Рита…
— Всё в порядке, мам. Теперь я вижу ситуацию ясно. И знаю, что делать.
***
Когда Костя вернулся домой, я уже собрала его вещи.
— Что происходит? — он растерянно смотрел на чемодан в прихожей.
— Я всё поняла, Костя. Про тебя. Про твои планы.
— О чём ты?
— О том, что тебе нужна была квартира. Не я. Все эти годы ты ждал, когда сможешь получить её.
Его лицо изменилось. Не было ни удивления, ни возмущения — только холодный расчёт.
— Это неправда, — сказал он неубедительно. — Я всегда любил тебя.
— Тогда почему ты отказался от повышения в прошлом году? И от проекта с французами? И от должности в крупной компании?
Он молчал, и это молчание говорило громче любых слов.
— Уходи, Костя. Квартира останется моей. Мамин подарок — мне, а не нам.
— Ты не можешь так поступить! — его голос стал жёстким. — Мы женаты! Это наша совместная собственность!
— Нет, Костя. Эту квартиру мама переоформила только на меня. Юридически ты не имеешь на неё никаких прав.
Он смотрел на меня, и в его глазах я видела, как рушатся его планы.
— А теперь уходи. Или мне позвонить Андрею и спросить, что ещё ты ему рассказывал о своих планах на мамину квартиру?
Когда за ним закрылась дверь, я почувствовала не горечь, а облегчение. Словно избавилась от тяжёлого груза, который тянул меня вниз все эти годы.
Через неделю я позвонила маме.
— Я решила продать квартиру, — сказала я ей. — Половину денег отдам тебе, а на вторую половину куплю небольшую студию для себя.
— А как же Костя?
— Мы расстались. Точнее, я наконец-то увидела его настоящего.
— Мне жаль, дочка.
— А мне нет, — ответила я, и это была правда. — Знаешь, я впервые за долгое время чувствую, что действительно начинаю жизнь заново. Без иллюзий. Без фальшивых отношений.
— И что дальше?
— Не знаю, — я улыбнулась. — И это прекрасно. Я буду сама строить своё будущее. По кирпичику. Как ты когда-то.
Мамин подарок действительно спас меня — но не так, как она задумывала. Он помог мне увидеть правду и найти силы начать всё заново. Самостоятельно.
И это, пожалуй, самый ценный урок, который я получила.
