В микрорайоне никто не любил кошку со шрамами — все её избегали, считали злобной и опасной. Но когда семилетняя Лиза заблудилась и стала жертвой, только Мурка осталась рядом с ней всё время, а затем вывела спасателей к месту, где ребёнок скрывался в кустах. С тех пор все говорили о чуде — городской изгнанник стала всеобщим любимцем, а её шрамы символом отваги и внутренней красоты.
1.Кошки, которых мы не замечаем
Есть во дворе у нас такая Мурка — кошка боевая, с ухом, надорванным и хвостом крючком. И будто бы не просто хвост у неё — а жизненный знак вопроса: «Ну что, люди, удивите меня чем-нибудь добрым?»
спасение котенка
Мурка ни у кого не жила — жила то в одном подвале, то в другом, временами перебиралась в детский сад, если, сторожа не прогоняли. Соседи её стороной обходили: кто из-за вида — шрам поперёк спинки, глаз чуть подбит, шерсть клочками; кто из-за слухов.
— Блохастая, говорят, заразная и царапается, наверное — делилась у подъезда Варвара Семёновна, махая своей тростью. — Гнать таких надо!
А между тем у двора был удивительный шум — май, газоны цветут, малыши носятся на самокатах. Мамы болтают на лавках, будто из года в год ничего не меняется, только сарафаны свежее да малыши выше ростом.
Я как раз возвращалась со школы, но задержалась у песочницы. Там Лиза — семилетняя соседская дочка, в этом году в “первый класс поедет”. Лиза — девочка на вырост: косы чуть растрёпаны, глаза — как васильки в мае, открытые, доверчивые. Любопытная, но и немножко пугливая, как все дети в её возрасте.
— Мама, — Лиза за руку тащила свою в магазин за поворотом, — ну давай погладим Мурку, ну пожалуйста!
— Не трогай, — строго сказала мама, — ещё что. Она больная, смотри какая!
Мурка посмотрела своими разными глазами — будто немного обиженно, но терпеливо. Она знала: к кому интересно, тот подойдёт; кому страшно — тот обойдёт.
Тем вечером небо быстро затянулось перистыми облаками, ветер запах улицей и горячим пыльным асфальтом. Все спешили домой, торопились, будто что-то знали — а может просто устали.
“Я бы, может, тоже погладила”, — подумала я тогда про себя. Но не подошла. Почему-то бывают у нас дни, когда доброта откладывается “на потом”.
2.Тишина за домами
На следующий день никому и в голову не пришло, что обеденная суета вдруг нарушится тревогой. Всё же было обычно: дети колесили по плиточкам, мамы спорили — когда зацветут пионы, у кого лифт на этаже чаще ломается, а Варвара Семёновна учила всех жизни, хрустя сушками.
Я сидела у окна, писала что-то в тетради и не сразу услышала — сначала заметила странную пустоту. На площадке было малолюдно. Поняла — Лизы не видно. Ни самой, ни её голоса-колокольчика.
Через полчаса прибежала её мама — громко, как в пожаре:
— Никто Лизу не видел?! Никто?
Она сразу поседела в лице, стала искать глазами кого-то взрослого, а Варвара Семёновна с клюкой от страха едва не расплакалась:
— Мы ж рядом сидели, ну вот прям только что…
Вдруг оглянулась — где Мурка?
А Мурка, оказывается, пробиралась между гаражами, неслышно и решительно. Многие кошки прячутся от криков и бед. А эта наоборот — будто чует, что нужно кому-то рядом быть.
Лиза потом будет вспоминать:
— Я совсем не заметила, как отбилась от мамы. Сама подумала — сейчас пройду за дом, посмотрю на качели, а там лужи и столько одуванчиков! Ну и свернула. А потом — будто все стало чужое и страшное. Только вдруг где-то за спиной — шаги.
И повезло, что это были шаги на мягких подушках.
Сначала Лиза вздрогнула — ну, кто б не испугался кошки с таким видом? Но Мурка села тихо, потом подошла, ткнулась в ладошку. Мягко, чуть зябко, шерсть её пахла пылью и чем-то лекарственным — как у бабушки на даче полка с мазями.
Лиза плакала — а кошка облизала ей слёзы. Не скажу, что стало нестрашно. Но это был другой страх — будто чужой и меньше.
Так они и сидели, под облезлыми кустами сирени — девочка и дворовый призрак, две потеряшки во взрослом дворе.
А во дворе между тем ходили спасатели. Волонтёры, полицейские, мужчины с рациями и женщины со скамейками. Звали, уговаривали, даже обещали:
— Лиза, отзовись, крошка!
Но звук тонул в листве и чужом топоте.
У подвала кто-то заметил:
— Где кошка ваша дворовая? Мурка.
— Чтоб она что полезное сделала, — буркнула Варвара Семёновна.
И на этих словах так захотелось вдруг, чтобы всё было иначе.
Мурка сидела рядом с Лизой, не давая ей уйти туда, где были тёмные, страшные повороты, где дети теряются всерьёз.
3.Когда кошка становится проводником
Шёл второй час поисков. Двор кипел разговорами, растерянностью и отчаянием. Кто-то принёс термос с чаем для матери Лизы — она уже готова была рыдать навзрыд и рваться в каждый закуток.
— Не могу, не могу вот так стоять… Ведь моя девочка там где-то одна! — шептала она, вцепившись в руку Варвары Семёновны, едва не сломав той пальцы.
Спасатели снова сбились в кружок, бурно спорили:
— Обыскали гаражи? Подъезды?
— Всё пусто!
И вдруг — звук, будто мягкая возня.
Мурка выбежала из-под кустов, мелькнула между ног поисковиков, промчалась вдоль песочницы. Остановилась, повернула голову через плечо, мяукнула — коротко, громко. Почти по-кошачьи “по-людски”:
“Сюда!”
— Гоните её, опять лужи разводит! — фыркнул какой-то мужчина.
Но Мурка не убегала: напротив, катилась на спине, смешно мелькая белым животиком с пятнами. Мяукала звонко, хрипло, исчезала в кустах и снова возвращалась, оглядывалась, будто звала: «Догоняйте!»
— Да что она, — пробормотала Варвара Семёновна, — а может.
И вдруг — осенило:
— За ней! Вы за ней идите!
Удивительно, но и волонтёры, привыкшие к рациональности, послушались старушку. Колонной — за кошкой, несмело, с недоверием.
Мурка бежала впереди, едва сбавляя темп, ныряя то за дерево, то за прикрытый мхом старый сарай. Около заброшенного угла дачного домика она остановилась, скребанула лапой по влажной земле.
В полумраке — маленькая фигурка. Сидит, обняв коленки — синяя курточка, белые носки, потерянная куколка.
Это Лиза. Щёки мокрые, косы растрепаны, но — живая.
Глядит в глаза Мурке почти с тем же вопросом — “Ты добрая?”
— Мама! — Позвала девочка устало, но отчётливо. — Я здесь!
Мать была у неё через миг — так быстро, как только могут перепуганные взрослые. А Мурка уселась рядом, прижалась боком и глядит снизу-вверх. Как будто гордится собой.
Спасатели замешкались:
— Вот ведь. Животное вывело!
— Диво, — сказала Варвара Семёновна, и впервые не прибавила зла ни к одному слову.
4.Героиня двора
Лизу же укутав, унесли домой — и чай, и слёзы, и поцелуи — всё перемешалось в той суетной радости. Кто-то даже аплодировал от неожиданности. Но больше всех в этот вечер сияла Мурка. Она не ушла прочь, как бывало прежде. Осталась у двора, посапывая, утроившись на старой куртке возле подъезда — и внимательно следила, чтобы мамы не вздумали опять куда-то девчонку одну уводить.
Во дворе творилось странное:
— Она же всё-таки наша спасительница, — вытирая глаза, шептала мама Лизы и смотрела на кошку иначе — с благодарностью, с трепетом.
— Может, и не такая уж она страшная, эта ваша кошка… — робко добавил кто-то из пап, привыкший прежде перешагивать через Мурку, как через сломанный велосипед.
На следующее утро Мурку встретила новая жизнь. Мама Лизы кутала её в старый мягкий плед, отнесла к ветеринару:
— Пусть полечится, а то ведь героиня — смеялась, нервно сжимая переноску.
— И жить она будет теперь у нас! — громко заявила Лиза во дворе, показывая Мурку — отмытую, чуть ошалевшую и впервые укутанную в заботу.
Соседи смотрели с удивлением и лёгкой завистью:
— Ну надо же… Шрамов меньше не стало, а добра больше стало вокруг.
Даже Варвара Семёновна ворчала уже совсем иначе, угощая кошку курочкой с собственного обеда:
— Сказано же — нельзя чужое обижать это ведь теперь наша! Дво́ровая, да не брошенная уже больше.
С тех самых пор во дворе по весне Мурка — главная героиня. Дети зовут её “спасительницей”, а взрослые, встретив другую уличную душу, оглядываются: а кто их знает, вдруг тоже чудо?
Шрамы никуда не делись — но глаза у кошки засияли иначе. И двор стал уютнее — кто бы мог подумать.
Интересно ведь — совсем чуть-чуть доброго взгляда, немного чаю и одно “спасибо” способны целый квартал согреть. А уж сердце животного — и подавно.
Во дворе все старались сторониться бездомной кошки со шрамами — кого-то отпугивал её вид, кого-то слухи о её “заразности”. Никто не замечал в ней ничего доброго. Но когда семилетняя Лиза заблудилась и исчезла, как раз эта “страшная” Мурка первой пришла ребёнку на помощь, а потом привела взрослых к той самой заросшей поляне, где дрожала потерянная девочка.
Эта история о том, как чужая на первый взгляд, пугающая внешность не мешает великой доброте и бескорыстной заботе. После этого случая Мурка обрела дом и любовь, а двор — новый взгляд на сострадание и маленькое чудо, живущее рядом.
Оглянитесь по сторонам — может, рядом с вами тоже есть тот, кого все обходят стороной? Не спешите делать выводы по внешности и слухам. Один небольшой добрый поступок может изменить чужую жизнь — и, быть может, вашу тоже. Дайте шанс тем, кто мало кому нужен. Иногда за шрамами и кошачьей осторожностью скрывается настоящее сердце и верность. И, быть может, однажды вы станете тем самым человеком, благодаря которому на свете станет чуточку больше чудес. Откройте сердце — пусть доброты в мире станет больше!
