— Квартира на мне, — холодно сказала Таня. — Чемоданы на выход. Мужа к маме. Всё, сказка кончилась

Это та самая ситуация, когда в ваш уютный мир вторгаются со своим уставом. И вроде бы все с благими намерениями, но почему-то от этого становится только хуже.

Дверь в квартиру Ольги распахнулась с неприятным звуком, и в проём торжественно вкатился первый чемодан. За ним — второй, третий, и уже через минуту коридор напоминал склад гуманитарной помощи. Ольга стояла у зеркала и, как могла, пыталась сохранять невозмутимый вид. Но внутри всё просто кипело. — Мамочка, осторожнее! — Дмитрий бросился на помощь, хотя помогать было нечему: чемоданы сами проталкивались вперёд, как танки сквозь деревянный забор. — Здесь коврик, не споткнись. — Благодарю, Димушка, — с достоинством ответила Людмила Ивановна, поправив платок так, будто её снимали для модного журнала. — Оля, убери, пожалуйста, обувь. Я едва не наступила на твои туфли. Девушка из приличной семьи не должна разбрасывать вещи. Ольга стиснула зубы. — Девушке двадцать восемь лет, у неё выплачен кредит за жильё и зарплата выше среднего по городу. Но спасибо за совет, — усмехнулась она и отодвинула обувь ногой. Дмитрий сделал вид, что ничего не услышал.

Квартира мгновенно стала тесной, словно стены сдвинулись. Людмила Ивановна сразу прошла на кухню, поставила сумку и критически осмотрелась. — Ну что, Оля, не задумывалась о новых обоях? Цвет какой-то… безрадостный. У меня в комнате были бежевые, так сразу стало намного уютнее. — Мам, — вмешался Дмитрий, — давай хоть сначала чай выпьем. — А я разве не могу спросить? — свекровь подняла бровь. — Я же для вас стараюсь, хочу, чтобы было комфортно. — Комфорт, мама, у нас был, — не сдержалась Ольга. — До того, как три чемодана вашего счастья въехали в коридор. Дмитрий откашлялся: — Оленька, ну ты же понимаешь, мама у нас временно. Пока Ирина с мужем в их квартире обустроятся, мама поживёт с нами. — Временно? — Ольга повернулась к нему, голос дрожал, но сквозил сарказм. — Ага, временно, как осенние дожди. Помнишь? «На пару дней», а потом три месяца без солнца. Людмила Ивановна фыркнула: — Ой, Оля, да у тебя и правда есть чувство юмора! Наконец-то я узнала о невестке что-то хорошее. Ольга закатила глаза к потолку. Если бы он мог рухнуть, она была бы счастлива.

Через два часа на кухне уже пахло борщом. Людмила Ивановна решила «угостить детей домашней едой». Ольга сидела за столом, листая каталог строительной фирмы, где работала, и слушала, как свекровь раздаёт указания Дмитрию: — Димушка, сходи на балкон, там, по-моему, сквозит. Нужно утеплить.

— Мам, сейчас же июль.

— И что? Осень не за горами. Нужно думать о будущем, не то что некоторые, — она косо посмотрела на Ольгу. Ольга подняла взгляд: — Людмила Ивановна, а вы давно решили стать здесь главным? — Оля, не начинай, — устало проговорил Дмитрий. — А что я? — Ольга развела руками. — Я просто спрашиваю: мы теперь живём втроём или в общежитии? Свекровь рассмеялась. — Ох, Оля, ты просто огонь. Но ничего, мне нравятся страстные натуры. Когда Димушка был маленьким, он тоже со мной спорил. Я всегда оказывалась права. Ольга подумала: «Конечно, и теперь твой сын до сих пор боится сказать «нет»». Вечером Ольга попыталась поговорить с мужем наедине. Они сидели в спальне, но дверь была старая, и голоса всё равно доносились на кухню. — Дим, это наша квартира. Моя. Бабушка её мне оставила. Ты понимаешь, что сейчас я тут чувствую себя, как гостья? — Оленька, ну мама же не будет жить на улице! — он понизил голос, стараясь говорить мягко. — Ей сейчас несладко. Ирина с мужем… у них своя жизнь. — Конечно. А у нас что? Что-то вроде пансионата для активных пожилых людей? — Ты сгущаешь краски. Ольга резко села: — Дима, я всё понимаю: мама, долг, забота. Но у меня ощущение, что я лишняя. Она меня критикует, переставляет мебель, уже даже за готовку взялась. Ты где в этой картине видишь меня? Дмитрий замялся: — Ну… это же временно. Ольга усмехнулась: — «Временно» — любимое слово мужчин, которые не могут сказать правду. С кухни раздался голос Людмилы Ивановны: — Димушка, Оля, вы ещё не спите? А то я без вашего сна не усну, стены тонкие! Ольга рухнула на подушку и закрыла лицо руками. — Всё. Я скоро взорвусь.

На следующий день случился первый «фронтальный удар». Людмила Ивановна, не спросив, сдвинула диван в гостиной «для улучшения энергии». Когда Ольга пришла домой с работы, диван стоял по диагонали, а телевизор был повёрнут к окну. — Это что? — спросила Ольга, бросая сумку на пол. — Уют, — гордо ответила свекровь. — Смотри, как свободно стало. — Свободно? — Ольга нервно рассмеялась. — Я теперь к шкафу пролезу только если похудею на двадцать килограммов. — Вот и повод, — улыбнулась Людмила Ивановна. — Молодой женщине нужно следить за фигурой. — Мама! — вмешался Дмитрий. — Ну хватит. — Что хватит? Я для них стараюсь! А Оля неблагодарная. Ольга не выдержала: — Да, неблагодарная! Потому что я не просила превращать мою квартиру в филиал «Школы Фэншуй для пенсионеров»! Людмила Ивановна поджала губы: — Димушка, ты слышал? Это твоя жена так со мной разговаривает. Я ради вас стараюсь, а она… — Ради нас? — перебила Ольга. — Нет, Людмила Ивановна, вы ради себя. Чтобы контролировать всё вокруг. А я — между прочим, хозяйка этой квартиры. Повисла тишина. Дмитрий мялся, как ученик на экзамене. — Оля, не нужно так… — А как? — Ольга встала, руки дрожали. — Ты хочешь, чтобы я молча смотрела, как меня выгоняют из моего же дома? Ночью Ольга лежала и смотрела в потолок. В голове крутились слова: «моя квартира», «временно», «мама права». Она понимала: это только начало. Чемоданы счастья — это первая весточка. Дальше будет хуже. Она усмехнулась сама себе: «Смешно. Я мечтала о ремонте и детях, а получила диван по диагонали и советы о том, как похудеть. Бабушка, если ты меня слышишь… твоя квартира сейчас в осаде. Но я так просто не сдамся».

Утро началось с запаха котлет. Не тех, что таяли во рту, а тех, которые пахнут школьной столовой. Ольга открыла глаза и поняла: её кухня снова захвачена. — Оля, просыпайся! — голос Людмилы Ивановны звенел, как школьный колокольчик. — Я уже всё приготовила. Ольга посмотрела на часы. Восемь утра. В выходной. — О боже, ну кто так любит, — простонала она и пошла на кухню. За столом сидел Дмитрий. Сытый, довольный, с котлетой в руке. — Оленька, садись, — улыбнулся он. — Мама такие вкусные сделала! — Да, я вижу, — холодно сказала Ольга и села напротив. — Мам, вы хоть предупредили бы. — Ой, а что предупреждать? — отмахнулась свекровь. — Я встала пораньше, купила фарш, свежего хлеба. Ты же всё равно спишь до обеда. Ольга поперхнулась. — До обеда? Я вообще-то работаю пять дней в неделю, и половину субботы. А сегодня первый день, когда я могла выспаться. — Ну вот, выспалась, — ласково улыбнулась Людмила Ивановна. — Смотри, котлетки не остыли. Дмитрий опустил глаза. Он ел и делал вид, что разговора не существует. После завтрака Ольга ушла в комнату. Но вскоре услышала разговор на кухне. — Димушка, а зачем вам вообще эта квартира? — голос Людмилы Ивановны звучал многозначительно. — Тесно же. А вот если её продать и мою доплату добавить, можно купить хороший дом за городом. И жить втроём. Простор, свежий воздух. Ольга замерла. Вот оно. Истинная цель. Она вышла на кухню. — Интересная мысль. Только дом мы будем строить где? В селе Квасилов? Или сразу в Кодыме, чтобы поближе к морозилке? Свекровь хмыкнула: — Оля, не надо сарказма. Я правда думаю о вашем будущем. У нас был бы сад, огород. Я бы внуков воспитывала. — О, внуков, — Ольга усмехнулась. — Дима, ты слышишь? У нас уже и внуки появились, хотя я их, видимо, буду рожать в подвале будущего дома. Дмитрий виновато поднял глаза: — Оленька, ну мама просто мечтает. — Мечтает? — Ольга ударила ладонью по столу. — Мечтать она может на кухне соседей, а здесь — моя квартира. И продавать её никто не собирается! Людмила Ивановна резко встала. — Неблагодарная! Я тебе семью укрепляю, а ты… — Укрепляете? — Ольга почти рассмеялась. — Вы её разрушаете. Дмитрий вздохнул: — Девочки, давайте без ссор. — Девочки?! — одновременно взорвались обе. Вечером Ольга решила поговорить с мужем один на один. — Дима, я серьёзно. Если твоя мама ещё раз заговорит о продаже квартиры — я подам на развод. Дмитрий побледнел: — Оленька, ну чего ты сразу так… — Я не шучу. Это не игра. У меня ощущение, что ты уже на её стороне. — Да я ни на чьей стороне! — выкрикнул он. — Просто она мать! — А я кто? — Ольга встала. — Я жена. И я хочу, чтобы ты, наконец, понял: наша семья — это только мы двое. А не мы и твоя мама. Дмитрий опустил голову. — Ты несправедлива. — Несправедлива?! — Ольга нервно рассмеялась. — Я живу в своём же доме и вынуждена слушать, что меня можно заменить на огород! И это я несправедлива? Людмила Ивановна за дверью громко закашлялась. Слишком громко. Ольга поняла: она всё слышала.

На следующий день конфликт перешёл в фазу «война за пространство». — Оля, я переставила кастрюли, так удобнее, — сообщила утром свекровь. — Спасибо, я найду их. Через неделю. — Оля, я выбросила твои специи, они испортились. — Да? А я думала, это кориандр, а не «бабушкин мусор». — Оля, я заштопала твои носки. — Спасибо, но это были чулки. — Оля, я погладила твою блузку. — Ну хоть что-то хорошее… хотя зачем вы гладили синтетику?! Она теперь как бронежилет. Дмитрий сидел на диване и молчал. В глазах его отражалась усталость, но он не произнёс ни слова. Апогей случился вечером, когда Людмила Ивановна принесла пачку документов. — Димушка, Оля, я тут подсчитала. Если мы продадим эту квартиру и мою, у нас выйдет хорошая сумма. Дом можно купить сразу с ремонтом. У меня знакомый риелтор, очень порядочный человек. Ольга побледнела. — Вы это серьёзно? — Конечно. Нужно думать о будущем! — гордо сказала свекровь. Ольга шагнула к ней и буквально вырвала бумаги из рук. — Это — моя квартира! Никто её продавать не будет! — Оля, ну зачем ты так грубо, — Дмитрий схватил её за руку. — Отпусти! — Ольга дёрнулась. — Или ты тоже уже согласился? Дмитрий молчал. Это молчание стало громче любого крика. Ночь. Ольга лежала и смотрела в потолок. Мысли гремели в голове: он молчал. Он не защитил. Он готов сдать меня вместе с квартирой. Она повернулась на бок, увидела спящего мужа и почувствовала — что-то оборвалось. «Если он не со мной, то с кем?» И впервые за много лет Ольга подумала: может, и правда лучше быть одной?

Вечером в субботу квартира снова напоминала поле боя. Только вместо танков — кастрюли, вместо пуль — слова, а вместо генералов — две женщины, которые не собирались уступать. Ольга пришла домой поздно, задержалась на работе специально: лишь бы лишний час не видеть свекровь. Но стоило ей переступить порог, как услышала знакомый голос: — Оля, заходи! Мы тут с Димушкой кое-что решили. Она зашла на кухню — и обомлела. На столе лежали бумаги. Договоры, выписки, какие-то расчёты. Дмитрий сидел, опустив голову, а Людмила Ивановна сияла. — Мы решили, — начала она торжественно, — что тебе, Оля, будет лучше в доме. Простор, сад… И вообще, женщина должна жить на земле, а не в бетонной коробке. Ольга замерла. — Простите, а вы когда меня в этот разговор собирались включить? После того как я уже соберу вещи? — Оля, ну зачем ты так? — вздохнул Дмитрий. — Мы просто хотели обсудить варианты. — Варианты?! — Ольга резко отодвинула стул и села. — Дмитрий, ты понимаешь, что квартира записана на меня? Что ни ты, ни тем более твоя мама не имеете права её продавать? — Димушка, объясни ей, — вмешалась Людмила Ивановна. — Она же не понимает, что мы о будущем заботимся. Ольга рассмеялась — звонко, но с отчаянием. — О будущем? Вы заботитесь только о том, как выставить меня дурочкой. Я работаю, я помогаю семье, я эту квартиру сберегла. А вы вдвоём решаете, что я тут лишняя. Дмитрий попытался дотронуться до её руки. — Оленька, ну не кричи… Она резко отдёрнула руку. — Не смей меня успокаивать. Ты предал меня. Ты выбрал её, а не меня. — Я не предавал! — вспыхнул он. — Просто я обязан заботиться о маме! — Обязан? — Ольга встала, голос сорвался на крик. — А обо мне ты что, не обязан? Я жена или кто? Пыльная тапочка под диваном? Людмила Ивановна вскочила: — Как ты смеешь так разговаривать с моим сыном?! Ольга повернулась к ней, глаза сверкали. — Ваш сын — взрослый мужчина. Если он сам за себя сказать не может, то мне точно не нужен ещё один ребёнок в доме! Тишина. Дмитрий сжал кулаки. — Оля, ты заходишь слишком далеко. Она глубоко вдохнула. И поняла: всё. Конец. — Хорошо. Если я перегибаю, тогда давайте так: чемоданы — и на выход. Мама — к себе. Ты, Дмитрий, туда же. Квартира — моя. Точка. Людмила Ивановна ахнула: — Ты что, с ума сошла? — Нет. Я наконец-то пришла в себя. Ольга пошла в коридор, открыла дверь и, не оборачиваясь, бросила: — На сборы у вас пятнадцать минут. Дмитрий поднялся, побледнел, но молчал. Только посмотрел на мать. Та вспылила, но увидев его взгляд, поняла: спорить бесполезно. И через двадцать минут чемоданы, с которых всё началось, снова выехали за порог. Ольга закрыла дверь, прислонилась к ней и впервые за долгое время выдохнула свободно. В квартире стало тихо. По-настоящему её тишина. Она улыбнулась сквозь слёзы: — Ну что, бабушка, я защитила твой подарок. И себя тоже.

Как думаете, кто был прав в этой ситуации? И была ли у Ольги другая возможность сохранить свой брак? 🤔