Анна набрала в кастрюлю воду и поставила её на огонь. Гречка в этот момент казалась ей воплощением всего их брака — вроде бы полезная и правильная, но на вкус такая же сухая и безрадостная.
За окном уже темнело. Обычно Илья возвращался домой именно в это время, но в последнее месяцы его график стал непредсказуемым: то «задержка на работе», то «важное совещание», то «мы с коллегами празднуем очередную сделку». Анна давно перестала задавать лишние вопросы — они неизменно приводили к скандалам.
Внезапно дверь с глухим стуком захлопнулась.
— Привет, — устало протянул Илья, даже не сняв ботинок. — Что на ужин?
— Гречневая каша с котлетами, как ты обычно любишь, — спокойно ответила Анна, поправляя прядь волос за ухом.
— Ха-ха, мои кулинарные подвиги… — с издёвкой фыркнул он и направился в гостиную.
— Если не везёт с моей готовкой, — мягко предложила она, не отводя глаз, — можешь сам что-нибудь сварганить или давай закажем пиццу?
— На пиццу денег нет, — усмехнулся Илья горько. — Мама звонила, у неё холодильник сломался. Сказала, что помочь просит.
Анна застыла посреди кухни, половник в руке дрожал.
— Ты серьёзно? — с ноткой робости, но уже гневно спросила она. — Мы же только закрыли кредит по твоей машине! И у нас в ванной уже неделю течёт труба!
Илья оторвал взгляд от экрана смартфона и взглянул на жену с напускной снисходительностью:
— Кто виноват, что мама уличила меня в зарплате?
— Это я ей сказала по глупости! — Анна широко раскинула руки. — Я не думала, что это станет проблемой.
— Не думала? — хладнокровие в его голосе звенело как холодный клинок. — Анна, ты умеешь хоть раз промолчать? Или наша личная жизнь для тебя — дело общественное? Может, ещё соседям расскажешь, в каком я нижнем белье хожу?
— Хватит! — тихо, но твёрдо ответила Анна, чувствуя, как в груди закипает обида. — Ты не имеешь права так со мной говорить!
Илья поднялся со стула, лицо его стало бесчувственным:
— Я имею право, когда жена создаёт мне проблемы. Мама теперь требует «часть зарплаты» обратно, ведь она думает, что мы живём в роскоши. Спасибо тебе за это.
— Ты сам всю жизнь повторял: «Семья — это главное». Или это было только про твою маму? — Анна шагнула вперёд, глаза её наливались слезами.
Илья ухмыльнулся, и в его взгляде мелькнула злая усмешка:
— Для меня семья — это я и мама. А ты… ты — просто удобный элемент в этой системе.
Анна не выдержала и хлопнула дверью кухонного шкафа.
— «Удобный элемент»?! — её голос дрожал от ярости. — Ты слышишь, что сам говоришь?
— Слышу, — холодно пожал он плечами и взял куртку. — Знаешь что? Я лучше поем у мамы, там хоть не упрекают.
— Уходи! — неожиданно резко выкрикнула Анна, сама удивившись своей смелости. — Только не забудь свои «семейные ценности».
Дверь глухо захлопнулась, и на кухне воцарилась невыносимая тишина: слышно было, как вода в кастрюле едва заметно бурлит. Анна опустилась за стол, посмотрела на дрожащие руки и услышала в голове лишь одно слово: «развод».
Мессенджер на телефоне мигнул — сообщение от Наташи:
«Ты опять плачешь из-за него? Скажи одно слово — я приеду с вином и планом действий».
Анна вытерла слёзы и набрала:
— «Приезжай».
— Ну что, готова? — Наташа расположилась на диване, в одной руке держала бокал красного, в другой — смартфон с заметным списком контактов. — Где твоя «черная касса»? Планируем побег.
Анна нервно усмехнулась, опуская платок: за этот вечер она услышала больше, чем за всё время брака. Даже прилипшая к кастрюле гречка стала символом того, что её жизнь стёрлась в безликое месиво.
— Может, зря я сказала маме про зарплату… — тихо призналась она.
— Брось! — махнула рукой Наташа. — Ты что, в XXI веке должна клясться в секретности? Это он — маменькин сынок. А ты тут ни при чём.
Вдруг телефон зазвонил: на экране высветилось «Людмила Викторовна».
— А вот и королева драмы, — проворчала Наташа. — Включай громкую, мне интересно.
Анна глубоко вздохнула и ответила:
— Алло, Людмила Викторовна.
— Добрый вечер, Анна, — голос свекрови прозвучал ледяным шёпотом. — Нам надо серьёзно поговорить о финансах. Твой муж сказал, что у вас опять проблемы. Ты что, не понимаешь, что сын должен помогать матери? Или твои «женские хотелки» важнее?
Наташа фыркнула: «Девчачьи хотелки…»
— Мы стараемся, — Анна говорила ровно, но голос дрожал. — У нас тоже не дворец.
— Это ты не можешь создать нормальные условия! — Лица свекрови стал резким. — Холодильник у меня сломался, а ты опять без конца тратишь! Не знаешь, в какую сумму обошлась квартира?
— Мы сами решаем, как распределять бюджет, — Анна попыталась сохранить спокойствие.
— Ах, да? — ехидно усмехнулась Людмила Викторовна. — Тогда не забывай: эта квартира оформлена на моего сына, не на тебя. Если что-то пойдёт не так — останешься на улице.
Анна опустила трубку, и её мир словно рассыпался.
— Она сказала, что квартира — не моя, — прошептала она.
— Типичная стратегия, — сухо заметила Наташа. — Свекровь, готовая к холодной войне.
— Я думала, мы одна команда, — дрожащим голосом призналась Анна. — А она всегда давила на меня.
Наташа обняла подругу:
— Не плачь. Давай позвони ему — пусть вернётся, и поговорим вместе.
— Не хочу его видеть, — тихо ответила Анна.
Но Илья пришёл сам. В час ночи дверь распахнулась, и в прихожей появился его силуэт.
— Что случилось? — спросил он сквозь сон.
Анна вскинула платок, глаза блестели от гнева и слёз:
— Почему ты не сказал мне про квартиру? Зачем я шесть лет жила в иллюзии?
— По закону она моя, — равнодушно ответил он. — Я купил до свадьбы.
— Я шесть лет носила твои рубашки, платила за коммуналку и терпела твою маму, — крикнула она. — А теперь я — никто?
— Именно, — отрезал Илья. — Ты знала своё место.
Наташа вскочила:
— Да ты что!
— Это семейный разговор, — бросил он.
— Семейный? — рассмеялась Наташа. — У вас скорее с мамой семейный тандем.
— Убирайтесь, — спокойно сказал Илья. — Можешь пожить у мамы на даче — у неё есть комната.
— На даче?! — Анна бросила на него ошарашенный взгляд. — После всего?
— Это лучше, чем никуда, — пожал он плечами.
В груди Анны защемило. Она замолчала, а потом тихо сказала:
— Хорошо. Я уйду. Но знай: я заберу всё, что смогу, и ты за это заплатишь.
Илья фыркнул:
— Посмотрим.
Анна приблизилась и прошипела:
— Я знаю про твою Марину из отдела. Думаешь, я не видела ваши переписки?
Илья побледнел:
— Это не твоё дело.
— А я скажу об этом свекрови, — усмехнулась она.
Он сделал шаг, лицо его исказилось:
— Даже не смей!
— А ты не смей повышать голос! — Анна подняла подбородок. — Следующая встреча — в суде.
В коридоре зазвонил телефон — снова «Людмила Викторовна». Анна сбросила вызов:
— Иду ва-банк, — твёрдо сказала она. — Пусть приготовятся.
В зале суда пахло пылью и старой кожей кресел. Анна сидела за длинным столом, документы крепко сжаты в руках. Напротив располагались Илья и его адвокат, а рядом — Людмила Викторовна, с окаменевшим лицом триумфатора.
— Подсудимая, вы настаиваете на разделе имущества? — судья говорил монотонно.
Анна подняла глаза и тихо ответила:
— Я не подсудимая, я была его женой шесть лет. Вкладывала душу в этот дом.
— Квартира куплена до брака, — заявил адвокат Ильи. — И принадлежит только ему.
Свекровь издевательски рассмеялась:
— Может, ещё шторы разделим?
Судья отрезал её взглядом:
— Без комментариев.
Анна почувствовала, как внутри всё опустело. Все её надежды и усилия рассыпались в прах.
— Суд постановил отказать в иске о разделе имущества, — огласил вердикт.
Илья встал, поправил галстук и прошёл мимо, не глядя на неё.
— Я же предупреждал, — бросил он. — Не нарывайся.
Людмила Викторовна добавила:
— И не смей брать ничего из квартиры — всё на моего сына.
Анна лишь улыбнулась — тихо и спокойно:
— Ничего? — тихо спросила она. — Тогда я заберу только себя. Это ценнее всего.
Через неделю за её спиной захлопнулась дверь их общей квартиры. В руках — рюкзак и два чемодана: всё, что осталось после шести лет жизни.
— Ты уверена? — Наташа помогала ей застегнуть молнию. — Может, ещё подать апелляцию?
— Нет, — Анна посмотрела в окно. — Слишком много сил ушло на борьбу за то, что никогда мне не принадлежало.
Наташа обняла её:
— Ты сильная, ты это переживёшь.
— Знаю, — улыбнулась Анна. — У меня есть новый план.
Она достала телефон и отправила сообщение:
«Здравствуйте. По вакансии — могу прийти на собеседование завтра».
Внизу уже ждало такси. Анна села в машину и, глядя в окно, подумала: «Теперь начнётся всё сначала, там, где никто не знает, кто я была раньше».
А вы когда-нибудь оказывались в ситуации, когда дом, который казался надёжным, внезапно рушится? Как вы бы поступили на её месте?
