— Ты опять за старое? — Влад раздраженно постукивал пальцами по столу, не глядя собеседнице в глаза. — Мы же договорились…
— Нет, Влад, это ты договорился. С самим собой, — перебила его Ирина. — А я просто слушала твои обещания. Семь лет слушала.
— Давай не будем сейчас, — он бросил быстрый взгляд на соседний столик. — Не место и не время.
— А когда будет подходящее место и время? — в голосе Ирины звучала горечь. — Когда наступит этот волшебный момент, в который ты наконец решишься?
Осенний вечер окутал город промозглой сыростью. Капли дождя барабанили по козырьку уютного кафе «Тмин», заглушая приглушенные разговоры немногочисленных посетителей. В дальнем углу, за столиком у окна, сидели мужчина и женщина. Со стороны они казались обычными коллегами, обсуждающими рабочие вопросы после трудового дня.
— Когда ты все расскажешь жене? Я устала прятаться и врать, — смотрела на Влада Ирина, сжимая в руках чашку с давно остывшим кофе.
Владислав Петрович Коршунов, человек с безупречной репутацией и безукоризненной внешностью, — директор строительной компании, отец двоих детей и примерный семьянин — поморщился, словно от зубной боли. Его массивные плечи под дорогим пиджаком напряглись. Он машинально провел рукой по седеющим вискам.
— Не начинай опять, — проговорил он с той раздражительной усталостью, которая появляется у людей, когда разговор заходит в тупик в сотый раз. — Ты же понимаешь, что сейчас не время.
— А когда будет время, Влад? — Ирина поставила чашку на стол с такой силой, что кофе выплеснулся на скатерть. — Через год? Через пять лет? Или когда твои дети вырастут и разъедутся? А может, когда твоя Леночка состарится и перестанет быть красивой?
В голосе Ирины звучала не только злость, но и застарелая, въевшаяся боль. Она была красива той сложной красотой, которая раскрывается не сразу — высокие скулы, чуть раскосые серые глаза, тонкие губы, которые могли бы казаться суровыми, если бы не привычка покусывать нижнюю губу в минуты волнения.
— Не впутывай сюда Лену и детей, — отрезал Влад, отводя взгляд. Его крупные руки с толстыми пальцами, привыкшие держать руль дорогого автомобиля и подписывать многомиллионные контракты, нервно отбивали ритм по столешнице. — Ты знала, на что идешь.
Ирина горько усмехнулась.
— Конечно, знала. Глупая, наивная провинциалка, которая поверила, что большой начальник на самом деле влюбился в простую бухгалтершу. — Она откинула назад длинные темные волосы. — Знаешь, Влад, мне тридцать шесть. У меня нет ни мужа, ни детей. У меня даже собаки нет, потому что я слишком много работаю. А все почему? Потому что я семь лет жду, когда ты наконец примешь решение!
— Я-то думал, ты работаешь много, потому что я сделал тебя финансовым директором, — с желчью ответил Влад. Его крупное лицо с тяжелым подбородком и прямым носом исказилось в неприятной усмешке. — Или это тоже было ошибкой? Может, мне стоило оставить тебя в бухгалтерии, чтобы ты не строила иллюзий?
Ирина побледнела, но голос ее остался твердым:
— Не смей. Не смей превращать то, что между нами, в примитивную схему «начальник-секретарша». Я на своем месте не потому, что сплю с тобой. И ты это прекрасно знаешь.
В кафе «Тмин», куда они приходили время от времени, словно старые приятели, встретившиеся поболтать после работы, повисла тяжелая пауза. Вечер пятницы. За окном — дождливая осень, падающие листья, спешащие люди. А здесь — двое, застывшие в мучительном противостоянии.
Всё началось семь лет назад, когда Ирина Светлова, выпускница экономического факультета провинциального вуза, приехала покорять Москву. Наивная, но целеустремленная, она верила, что упорный труд и прилежание откроют перед ней все двери. Реальность оказалась суровее. Три года она перебивалась временными подработками, снимала угол в комнате на окраине и отправляла деньги матери в Саратов.
Когда ей удалось устроиться рядовым бухгалтером в строительную компанию «КоршуновСтрой», Ирина была на седьмом небе от счастья. Никто не замечал хрупкую девушку, которая приходила раньше всех и уходила позже всех. Никто, кроме хозяина компании.
Владислав Коршунов заметил ее не сразу. Сначала он просто обратил внимание на исполнительного сотрудника, чьи отчеты всегда были безупречны. Затем удивился, увидев, что это совсем молодая девушка. А потом их взгляды встретились на новогоднем корпоративе, и что-то произошло. Что-то, чего не ожидал ни он, ни она.
Влад был на пятнадцать лет старше Ирины. Женат, двое детей — дочь-подросток и сын-первоклассник. Устоявшаяся жизнь, в которой все разложено по полочкам. Елена, его жена, — настоящая бизнес-леди, идеальная партнерша для успешного предпринимателя. Красивая, ухоженная, она занималась благотворительностью и организовывала приемы, на которых Влад заключал выгодные контракты. Их брак давно превратился в четко отлаженный механизм, где каждый выполнял свою функцию.
И вдруг — Ирина. С ее искренностью, с ее живым умом, с ее восторженным взглядом на мир, который Влад давно потерял. Рядом с ней он чувствовал себя не усталым бизнесменом, а молодым и полным энергии мужчиной. Влад знал, что не должен поддаваться этому чувству, но не смог устоять.
Их роман начался буднично — с задержек на работе, с обсуждений проектов за ужином, с касаний рук, которые становились все дольше. А потом была та командировка в Петербург, тот проливной дождь и тот гостиничный номер, где они впервые были вместе.
Сначала Влад говорил, что это ненадолго, что им нужно быть осторожными. Потом стал намекать, что, возможно, его брак подошел к логическому завершению. А затем начались бесконечные обещания: «Вот закончится этот проект… Вот дети поедут в летний лагерь… Вот пройдут выборы мэра…»
А время шло. Ирина из скромного бухгалтера превратилась в уверенного финансового директора. Она действительно была хороша в своем деле — внимательная к деталям, умеющая просчитывать риски, прирожденный аналитик. Но за спиной сотрудников все равно шептались: «Выспалась на повышение».
Влад уверял, что это несправедливо, что она заслужила свою должность. И в глубине души Ирина знала, что это правда. Но червь сомнения грыз ее все сильнее: а что, если бы они не были любовниками? Получила бы она это кресло в кабинете с видом на Москву-реку?
Их отношения были полны тайных встреч и недомолвок. Иногда они могли неделями не оставаться наедине, общаясь только по рабочим вопросам. А иногда Влад увозил ее на выходные в другие города, где их никто не знал, и они могли притвориться обычной парой — ходить за руку, целоваться у всех на виду, строить планы на будущее.
Но возвращение в реальность всегда было болезненным.
— Знаешь, что самое обидное? — продолжила Ирина, глядя в окно кафе на проезжающие машины. — Я ведь даже не уверена, что хочу, чтобы ты бросил семью. Может, я просто хочу наконец перестать жить во лжи. Определенности хочу. Потому что так больше нельзя, Влад.
Коршунов внимательно посмотрел на нее:
— В каком смысле?
— В прямом, — Ирина повернулась к нему. — Ладно, я, но ты подумал о своей семье? О Лене?
— При чем тут…
— При том! — перебила его Ирина. — Ты думаешь, она не догадывается? Женщины такие вещи чувствуют. Семь лет, Влад. Семь! Скольких мужчин я отвергла за это время? Скольких друзей потеряла, потому что не могла быть с ними честной? А сколько раз ты говорил своей жене, что задержался на работе, когда на самом деле был со мной?
Влад молчал, хмуро глядя в свой бокал с виски.
— Она знает, — тихо сказала Ирина.
— Что?
— Елена. Знает о нас.
Влад побледнел.
— Не неси чушь. Откуда ей знать?
— Потому что она приходила ко мне, — просто ответила Ирина. — Месяц назад.
Коршунов выпрямился, как от удара током.
— Что?! И ты молчала?!
— А что мне было делать? — устало спросила Ирина. — Звонить тебе и кричать: «Твоя жена все знает, спасайся»? Что бы это изменило?
— Что она сказала? — Влад понизил голос до шепота, оглядываясь по сторонам, словно ожидая увидеть жену за соседним столиком.
— Многое, — Ирина грустно улыбнулась. — Она очень умная женщина, твоя Лена. И сильная. Знаешь, я все эти годы представляла ее капризной светской львицей, которая только и умеет, что тратить твои деньги. Так проще было… оправдывать себя. А она оказалась… настоящей.
Влад нахмурился еще сильнее.
— Она угрожала тебе?
— Нет, — покачала головой Ирина. — Ни угроз, ни истерик. Она пришла ко мне домой, представляешь? Позвонила в дверь, вошла, села в кресло и сказала: «Давайте поговорим как взрослые люди».
— И о чем вы говорили? — Влад залпом допил виски, его рука дрогнула, ставя пустой бокал на стол.
— О тебе, конечно. О твоей компании. О детях. О том, что ни одна из нас не хочет делать тебе больно, но с этой ситуацией нужно что-то решать, — Ирина помолчала. — Я узнала, что у Маринки, твоей дочери, были проблемы в школе. И что Димка до сих пор боится темноты и ждет, когда папа придет проверить, нет ли монстров под кроватью.
— Лена не должна была…
— Что? Рассказывать мне о жизни твоих детей? — Ирина покачала головой. — Влад, мне казалось, что я знаю тебя. А оказалось, что я даже не представляю, кто ты на самом деле.
— Объясни.
— Ты никогда не рассказывал, что по выходным вы с Димкой строите скворечники. Или что Маринка поступила в музыкальную школу. Я узнала об этом от твоей жены, понимаешь? — Ирина смотрела на него с непонятным выражением. — Все эти годы я думала, что ты несчастен в семье, что ты остаешься там из чувства долга. А оказалось, что… ты счастлив, Влад. По-своему, но счастлив.
Коршунов молчал, его лицо застыло, как маска.
— Ты любишь свою семью, — продолжила Ирина. — И это нормально. Но тогда зачем я? Зачем все эти обещания, эта двойная жизнь?
— Я люблю тебя, — хрипло произнес Влад. — Ты же знаешь.
— Знаю, — кивнула Ирина. — Но этого мало. Больше не достаточно.
Она достала из сумочки конверт и положила перед ним.
— Что это? — спросил Влад, не притрагиваясь к конверту.
— Мое заявление об уходе, — ответила Ирина. — И отчет о финансовом состоянии компании за третий квартал. Все в полном порядке, можешь проверить.
— Ты серьезно?
— Абсолютно. Я улетаю в Барселону на следующей неделе. У меня там предложение от испанской фирмы — без романтических обязательств, — она натянуто улыбнулась. — Лена помогла с контактами, представляешь?
Влад смотрел на нее с недоумением, которое постепенно сменялось пониманием.
— Вы… договорились за моей спиной?
— Не совсем, — Ирина опустила глаза. — Скажем так: две женщины, которые устали делить одного мужчину, нашли решение, которое устроит всех. Лена сохранит семью, я начну новую жизнь, а ты… не будешь разрываться между нами.
— А если я не согласен? — Влад подался вперед. — Если я действительно готов все изменить? Бросить Лену, начать с тобой…
— Семь лет, Влад, — перебила его Ирина. — У тебя было семь лет, чтобы сделать выбор. И ты его сделал своим бездействием.
— Это нечестно.
— Жизнь вообще редко бывает справедливой, — пожала плечами Ирина. — Особенно когда мы пытаемся усидеть на двух стульях.
Влад покачал головой:
— Я не отпущу тебя.
— Это не тебе решать, — тихо ответила Ирина. — Посмотри правде в глаза: ты никогда не собирался уходить от жены. Ты просто… пытался добавить остроты в свою размеренную жизнь. Я была твоим приключением, Влад. Но всем приключениям рано или поздно приходит конец.
— А как же твои чувства ко мне? — Влад смотрел на нее с отчаянием. — Они что, просто исчезли?
— Нет, — честно ответила Ирина. — Я все еще люблю тебя. Наверное, какая-то часть меня всегда будет тебя любить. Но я больше не могу так жить, понимаешь? Эта вечная двойственность, ложь, недосказанность… она разъедает душу.
Влад протянул руку и накрыл ее ладонь своей:
— Я могу все исправить. Только дай мне время.
Ирина грустно улыбнулась:
— Если бы я верила, что это возможно, я бы, наверное, осталась. Но мы оба знаем, что завтра ты проснешься дома, увидишь лица своих детей за завтраком и решишь, что разрушать семью — слишком большая цена за любовь. И будешь прав.
— Тогда зачем весь этот разговор? — с горечью спросил Влад. — Если ты уже все решила?
— Потому что я должна была сказать тебе в лицо, — Ирина посмотрела ему прямо в глаза. — Потому что мы оба заслуживаем достойного завершения.
Она встала, накинула пальто и, наклонившись, поцеловала его в щеку:
— Прощай, Влад. Будь счастлив. И… позвони Лене. Она ждет.
Через полтора часа Владислав Коршунов вошел в свой дом. В прихожей пахло ванилью и корицей — Лена пекла. Она всегда пекла по пятницам, чтобы в выходные на завтрак были свежие булочки.
— Пап, ты вернулся! — Димка вихрем слетел с лестницы и повис у него на шее. — Смотри, что я научился делать!
Он продемонстрировал какой-то сложный трюк с йо-йо.
— Здорово, чемпион, — Влад потрепал сына по голове, чувствуя, как к горлу подкатывает ком.
Из кухни выглянула Лена — стройная, с убранными в пучок светлыми волосами, в домашнем фартуке поверх делового костюма. По пятницам она тоже всегда возвращалась пораньше.
— Привет, — сказала она, вытирая руки о полотенце. Их взгляды встретились, и Влад увидел в ее глазах понимание. Она знала, где он был. С кем был.
— Привет, — ответил он, делая шаг навстречу. — Я дома.
— Ужинать будешь? — спросила Лена обычным голосом, словно ничего не произошло.
— Буду, — кивнул Влад. — И… нам нужно поговорить.
— Я знаю, — тихо ответила она. — Димка, иди поиграй в своей комнате. Маринка скоро вернется с музыкалки, а мы с папой поговорим.
Когда сын убежал наверх, Лена и Влад остались в прихожей, глядя друг на друга с той усталой нежностью, которая бывает только у людей, проживших вместе долгие годы.
— Она уезжает, да? — спросила Лена.
— Да, — ответил Влад. — В Барселону. Сказала, что ты помогла.
— Помогла, — кивнула Лена. — Она хороший специалист. И хороший человек. Просто… запуталась. Как и ты.
— Лена, я…
— Не надо, — она подняла руку. — Я не хочу сейчас слышать признаний и извинений. Мы поговорим обо всем позже. Сейчас просто скажи мне: ты остаешься?
Влад посмотрел на свою жену — такую знакомую, такую родную. И вдруг увидел ее другими глазами: сильную женщину, которая не стала закатывать истерик и рыдать, узнав об измене мужа, а решила действовать. Которая смогла поговорить с соперницей, не опускаясь до оскорблений. Которая все эти годы сохраняла достоинство, даже когда знала о его лжи.
— Остаюсь, — ответил он. — Если ты меня примешь.
— Посмотрим, — Лена слабо улыбнулась. — Это будет непросто, Влад. Нам обоим придется многое переосмыслить.
— Я знаю, — он сделал еще один шаг к ней. — Но я готов.
С улицы донесся звук подъезжающей машины — вернулась Маринка с занятий музыкой.
— Иди мой руки, — сказала Лена. — Ужин через пятнадцать минут.
Когда она повернулась, чтобы идти на кухню, Влад окликнул ее:
— Лена?
— Да?
— Спасибо. За то, что дала мне еще один шанс.
— Я дала шанс не тебе, — тихо ответила она. — А нам. Нашей семье.
Звонок в дверь прервал их разговор. Жизнь продолжалась — с ее повседневными заботами, привычными ритуалами и новыми испытаниями. И только в кармане пиджака Влада лежал конверт с заявлением об уходе — последнее напоминание о женщине, которая сумела отпустить то, что, возможно, никогда не было по-настоящему ее.
А через неделю самолет увез Ирину в новую жизнь, где ей предстояло заново научиться верить в себя, в любовь и в то, что счастье возможно — настоящее, без оглядки и без лжи. Не сразу, не легко, но возможно. Потому что иногда нужно отпустить человека, которого любишь, чтобы наконец найти себя.
