— Надя, ты проснулась? — голос мужа эхом разнёсся по квартире, выдернув её из тяжёлого сна, пропитанного тревогой, будто она забыла что-то важное.
Суббота, десять утра. Кровать рядом холодная — Олег, видимо, давно встал. Наверное, возится в гараже с машиной.
«Или бегает», — мелькнула мысль, и Надя тут же усмехнулась. Олег и пробежка? Последний раз он бегал лет пять назад, когда она уговорила его записаться в спортзал. Хватило на пару недель.
Телефон завибрировал — три пропущенных от Ларисы, голосовое сообщение от мамы и текст от незнакомого номера. Надя открыла мессенджер, морщась от яркого света экрана.
«Надежда, это Артём. Вчера в «Звезде» ты была как звезда. Не удержался, решил написать».
Сердце замерло. Вчера… Корпоратив в банке, скучный, с речами и тостами. Потом Лариса затащила «продолжать» — сначала в кафе, потом в клуб. «Звезда» — место, куда она не ходила лет десять, с тех пор, как была молодой и свободной. А вчера…
«Как ты двигаешься! Это талант!» — вспомнился глубокий голос с лёгкой хрипотцой. Молодой мужчина, тёмные волосы чуть длиннее обычного, светлая рубашка, расстёгнутая у ворота. Танцевал рядом, не навязываясь, улыбался, подавал руку в нужный момент.
— Надь, завтрак готов! — крикнул Олег из кухни, и она вздрогнула, будто пойманная на чём-то запретном.
Торопливо удалив сообщение, Надя пошла в ванную. В зеркале отразилось уставшее лицо — тушь размазалась, несмотря на «водостойкость», под глазами тени. Тридцать четыре года смотрели на неё без прикрас.
«Ты была как звезда».
Она мотнула головой и включила холодную воду.
— Яичница остынет, — буркнул Олег, не отрываясь от планшета.
На экране — какой-то форум про технику. Он всегда читал их за завтраком, иногда комментируя вслух нелепые советы новичков. Раньше Надя смеялась, поддразнивала. Теперь просто села напротив.
— Вчера поздно вернулась, — заметил он, не поднимая глаз.
— Корпоратив был. Я говорила.
— А, да, точно. — Он наконец посмотрел на неё. — Слушай, а не съездить ли нам в отпуск? Давно вдвоём никуда не выбирались.
Надя замерла, держа чашку кофе. Когда они последний раз ездили вместе? Два года назад? Три? На дачу к его родителям — это считается?
— Куда? — спросила она осторожно.
— Не знаю. Может, в Одессу? Или во Львов? Ты же всегда хотела во Львов.
Во Львов она мечтала лет десять назад. Ходить по брусчатке, пить кофе в уютных кофейнях, слушать уличных музыкантов. Рассказывала об этом Олегу, но всегда что-то мешало — то денег не хватало, то отпуска не совпадали, то машину надо было чинить.
— Подумаю, — ответила она.
Олег кивнул и вернулся к планшету. Разговор угас, как обычно в последнее время — начинается ниоткуда и заканчивается ничем.
Телефон завибрировал. Лариса: «Ну что, жива? Муж не ругался?»
«Всё нормально», — отписалась Надя.
«А Артём тот ничего, да? 😏»
Надя промолчала. Артём… Имя будто из другой жизни — яркой, романтичной, не её.
В понедельник банк гудел — квартальные отчёты, проверка из главного офиса. Надя утонула в цифрах, стараясь не думать о сообщении, которое так и лежало в удалённых. Как он вообще раздобыл её номер?
— Надежда Петровна, на перекур! — Лариса влетела в кабинет, как вихрь.
— Я не курю уже три года, забыла?
— Ну и что? Подышишь воздухом. Пойдём, расскажешь про выходные.
На балконе для курящих было зябко. Октябрь радовал теплом, но сегодня ветер сорвал последние листья с деревьев во дворе.
— Ну, давай, колись! — Лариса затянулась и выпустила дым колечками. — Артём звонил?
— Писал.
— И что ты?
— Удалила.
— Глупая! — искренне возмутилась подруга. — Такой мужчина! Знаешь, кто он? Владелец сети спортзалов «Титан». Молодой, успешный, красавчик. А как на тебя смотрел!
— Мне бы лет двадцать назад такое внимание понравилось. А сейчас… Ларис, я замужем.
— И что? — фыркнула Лариса. — Живёшь с Олегом как с соседом. Когда у вас секс был последний раз?
Надя покраснела. И правда, когда? Месяц назад? Два? Они оба так устают, что вечером сил хватает только доползти до кровати. А в выходные — у Олега гараж, у неё дела по дому или посиделки с подругами.
— Не твоё дело, — отрезала она.
— Ой, да брось! Мы же подруги. Я со своим Сашкой через день, и то мало. А вы с Олегом как старики живёте. Тебе сколько? Тридцать четыре! Самый сок!
«Самый сок», — подумала Надя, вспоминая своё отражение. Морщинки у глаз, складки у губ, которые не скрыть косметикой. И эти пять килограммов, что прилипли после тридцати и не уходят.
— Короче, я дам Артёму твой номер официально. А ты решай — встречаться или нет. Но подумай: когда ещё такой мужчина на тебя внимание обратит?
Вечером Надя готовила ужин — тефтели с картошкой, любимое Олега ещё с их первых встреч. Тогда она специально узнала рецепт у его мамы, выведала все тонкости: чуть сливок в фарш, белый хлеб, размоченный в молоке, щепотка мускатного ореха.
— Пахнет вкусно, — Олег обнял её сзади, и она вздрогнула от неожиданности.
Когда он последний раз обнимал её просто так? Обычно только быстрый поцелуй в щеку по утрам.
— Тефтели. Твои любимые.
— Спасибо, Надь. — Он задержался на секунду и отошёл. — Пойду в душ перед ужином.
Она смотрела ему вслед и думала: любит ли она его? Или это привычка, привязанность, страх перемен? Двенадцать лет вместе. Квартира в кредит, поездки к родителям, планы когда-нибудь завести ребёнка…
Телефон завибрировал. Новое сообщение: «Надежда, простите, что снова пишу. Лариса дала ваш номер. Хочу пригласить на кофе. Без намёков, честно. Просто поболтать с интересной женщиной».
Надя перечитала трижды. Интересной женщиной. Когда её так называли в последний раз?
«Спасибо, но это плохая идея», — напечатала она и стёрла. Написала снова: «Простите, я замужем» — и снова удалила.
— Кому пишешь? — Олег стоял в дверях, вытирая волосы.
— Маме. Спрашивает, когда приедем.
Ложь вырвалась легко, слишком легко. Олег кивнул и сел за стол.
— Кстати, про отпуск. Посмотрел — в ноябре есть дешёвые туры в Турцию. Почти даром.
— В Турцию? — она поставила перед ним тарелку. — Мы же там были трижды.
— И что? Там классно. Всё включено, можно просто отдыхать.
«Лежать у бассейна, как тюлени», — подумала Надя. В прошлый раз они так и провели неделю — Олег с пивом и книгой, она с коктейлем и сериалом. Даже на экскурсию не выбрались.
— Давай подумаем, — уклончиво ответила она.
После ужина Олег устроился у телевизора. Футбол, новости, потом какой-нибудь сериал про полицейских. Надя вымыла посуду и ушла в спальню.
«Ладно. Один кофе. Завтра в обед», — написала она Артёму и тут же выключила телефон, чтобы не видеть ответ.
Кофейня «Лаванда» была в двух шагах от банка — уютная, с тихой музыкой и запахом свежих булочек. Надя пришла раньше, заняла столик в углу с видом на вход.
Артём явился минута в минуту. Тёмный костюм, рубашка без галстука, стильные часы. Днём он казался ещё моложе, чем в клубе — может, из-за света, а может, потому что она была трезвой.
— Надежда! Рад, что пришли. — Он галантно поцеловал ей руку, и она почувствовала, как краснеет.
— Только кофе, — напомнила она.
— Конечно. Что возьмёте? Капучино? Латте? Или, может, кофе с кардамоном?
Она не привыкла, чтобы кто-то так заботился о её выборе. С Олегом они всегда брали эспрессо — ему с молоком, ей без.
— Капучино с ванилью.
Артём заказал кофе и круассаны («Попробуйте, они тут невероятные!») и посмотрел на неё:
— Расскажите о себе.
— Что рассказывать? Обычная жизнь. Банк, дом, муж…
— Муж, — повторил он. — Лариса говорила, вы вместе двенадцать лет.
— Да.
— И вы счастливы?
Вопрос повис в воздухе. Счастлива ли она? Что такое счастье? Уверенность, что завтра будет как вчера? Спокойствие?
— А вы? — уклонилась она. — Молодой, успешный. Девушки, наверное, толпами бегают.
Артём рассмеялся — открыто, искренне.
— Бегают. Но мне не интересны юные модели с пустыми глазами. Знаете, что меня в вас зацепило?
— Что?
— Как вы танцевали. В вас столько жизни, огня! Но вы это скрываете. Зачем?
«Потому что мне тридцать четыре и я замужем».
— Мне пора, — сказала она. — Перерыв заканчивается.
— Подождите! — Он коснулся её руки. — Давайте ещё раз встретимся. В пятницу. В «Звезде» будет живая музыка, блюз. Вы любите блюз?
Она любила блюз. Когда-то, в другой жизни, ходила на концерты. Олег терпеть не мог блюз — говорил, что от гитары у него мигрень.
— Я подумаю.
— Жду вас в девять. У барной стойки. В любом случае.
Дома Олег копался в какой-то технике — разобрал её на части и теперь собирал заново.
— Кофеварка сломалась, — пояснил он. — Кажется, провод отошёл.
Надя смотрела на его руки — сильные, с короткими ногтями, со шрамом на запястье (порезался, когда красили стены). Эти руки она знала до мельчайших деталей.
— Олег, ты счастлив? — вдруг спросила она.
Он удивлённо поднял глаза:
— В смысле?
— Ну, с нашей жизнью, со мной…
— Странный вопрос. — Он вернулся к кофеварке. — А что, я должен быть несчастным?
— Нет, просто… Мы как-то живём на автомате. Работа, дом, сон. И по кругу.
— А как иначе? Нам не двадцать, чтобы по клубам бегать.
Опять это «не двадцать». Будто после тридцати жизнь заканчивается.
— Помнишь, мы мечтали путешествовать? — спросила она. — В Париж, Рим, Прагу…
— Помню. Но кредит за квартиру, знаешь же. Ещё пять лет платить. Потом поедем.
Пять лет. Ей будет тридцать девять. А потом — копить на старость, на «чёрный день», на что-то важное.
— Я в пятницу с подругами встречаюсь, — сказала она.
— Хорошо. Только не поздно, ладно? Завтра к родителям ехать.
«Опять к родителям».
В четверг позвонила мама.
— Надюша, как дела? Олег здоров?
— Всё нормально, мам.
— А дети когда? Вам уже не двадцать, пора бы задуматься.
Надя вздохнула. Дети. Они с Олегом уже года три не предохраняются, но ничего. Обследоваться лень, да и страшно — а вдруг что-то серьёзное?
— Мам, мы думаем.
— Думаете, думаете… Я в твои годы тебя уже в садик водила. Работа важнее семьи?
После разговора настроение рухнуло. Надя посмотрела на себя в зеркало в офисе. Обычная женщина. Не красавица, но и не уродина. Просто… никакая.
«В вас столько жизни, огня!» — вспомнились слова Артёма.
Она написала Ларисе: «В пятницу идём в «Звезду»?»
Ответ прилетел мгновенно: «Ого! Наконец-то ты ожила!»
В пятницу Надя сказала Олегу, что у Ларисы день рождения. Он не удивился — привык, что у её подруг вечно праздники.
— Только не пей много, — сказал он. — И такси бери.
Она надела тёмное платье — то, что купила три года назад для корпоратива и почти не носила. Оно всё ещё сидело хорошо, подчёркивая фигуру.
— Красивая, — заметил Олег, мельком глянув. — Давно не видел это платье.
«Потому что ты вообще меня не видишь», — подумала она, но промолчала.
«Звезда» гудела голосами и музыкой. Пятничный вечер — час пик. Надя пробралась к бару, где уже ждала Лариса в ярком платье.
— Королева явилась! Артём, кстати, тут. Вон, у сцены.
Артём о чём-то говорил с компанией, но, заметив Надю, извинился и пошёл к ней.
— Вы пришли! Я уже переживал. Что будете пить?
— Вино. Белое, сухое.
— Шардоне? Пино гриджио? Или, может, совиньон?
Она не привыкла к такому выбору. С Олегом брали, что подешевле в магазине.
— На ваш вкус.
Он принёс два бокала, и они сели за столик подальше от колонок. Блюз-бэнд заиграл что-то медленное, тягучее.
— Потанцуем? — предложил Артём.
Танцпол был почти пуст — для блюза ещё рано. Артём вёл уверенно, но ненавязчиво. Надя почувствовала себя той девчонкой, что когда-то занималась танцами.
— У вас талант, — сказал он, притягивая её чуть ближе.
— Я танцевала в юности. Давно забросила.
— Напрасно. В танце вы оживаете. Становитесь… настоящей.
«А какая я обычно? Ненастоящая?»
Музыка стала живее. Танцпол заполнялся. Надя заметила Ларису — она целовалась с каким-то мужчиной, не обращая внимания на окружающих.
— Хотите на воздух? — предложил Артём.
На улице пахло осенними листьями и сыростью.
— Надежда, можно личный вопрос?
— Какой?
— Вы любите мужа?
Она замолчала. Любит ли? Что такое любовь после двенадцати лет? Это не трепет, не страсть. Это… что?
— Не знаю, — честно ответила она. — Мы так долго вместе, что я уже не различаю, где любовь, а где привычка.
— А желание? Страсть?
Она покраснела, радуясь, что темно.
— Это для молодых.
— Ерунда! — Артём взял её за руки. — Вам тридцать четыре! Это лучший возраст! Вы красивая, умная, живая. Не хороните себя.
Он наклонился ближе, и она поняла, что он сейчас её поцелует. И поняла, что хочет этого.
— Нет, — отстранилась она в последнюю секунду. — Не могу.
— Почему?
— Я замужем. Это неправильно.
— А что правильно? Жить как чужие? Забыть, что ты женщина?
Каждое слово било в точку. Но она покачала головой:
— Мне пора.
— Надежда…
— Спасибо за вечер, Артём. Вы замечательный. Но это не моё.
Она ушла, не оглядываясь. В такси смотрела на ночной Киев — огни, прохожие, жизнь. Где-то там, в «Звезде», танцуют, влюбляются, расстаются. А она едет домой, к спящему мужу, к холодной постели, к поездке к свекрови.
Дома было тихо. Олег спал, подложив руку под щеку — как в молодости. Надя сидела на краю кровати, глядя на него. Родное лицо. Морщинка на лбу — появилась, когда он переживал из-за сокращений на работе. Седина в висках — пробилась пару лет назад.
«Это мой муж. Знает, что я не кладу сахар в кофе, что боюсь мышей, что реву над фильмами».
— Надь? — Олег приоткрыл глаза. — Ты? Сколько времени?
— Полвторого. Спи.
— Как день рождения?
— Хорошо. Спи, милый.
Он сонно обнял её, уткнулся носом в волосы:
— Пахнешь дымом. И чужими духами.
Сердце ухнуло.
— В клубе накурено было.
— М-м-м, — он уже засыпал.
Надя лежала в его объятиях, думая о том, что чуть не натворила. Ещё чуть — и переступила бы грань, за которой нет возврата.
Утром за завтраком Олег был молчалив. Водил вилкой по тарелке, не глядя на неё.
— Что-то не так? — спросила Надя.
— Вчера звонила Катя, подруга Ларисы. Искала тебя. Сказала, Лариса уехала к родителям на мамин юбилей. В Черновцы.
Мир покачнулся. Кровь отхлынула от лица.
— Я…
— Где ты была, Надя?
Она могла соврать. Придумать другую подругу, другой повод. Но посмотрела в глаза мужа — усталые, печальные — и не смогла.
— В клубе. В «Звезде».
— Одна?
— Нет. С… мужчиной. Но ничего не было! — быстро добавила она. — Просто танцевали, говорили.
Олег отложил вилку, встал, подошёл к окну спиной к ней.
— Как зовут?
— Артём. Мы познакомились на корпоративе.
— И что дальше? Будете встречаться?
— Нет! Олег, я… Мне просто хотелось почувствовать себя красивой, желанной. Когда ты последний раз говорил, что любишь меня? Когда мы просто болтали, не о быте, не о работе?
Он повернулся. На лице — не гнев, как она ждала. Боль.
— Значит, это я виноват? Что ты ходишь с другими?
— Я не хожу! Это был один раз!
— Один раз, — он горько усмехнулся. — А будет второй? Третий? Пока совсем не уйдёшь?
— Нет. Не будет.
— Откуда мне знать? Ты уже раз обманула.
Они стояли по разные стороны кухни, как враги. Двенадцать лет вместе — и вдруг чужие.
— Прости, — прошептала Надя. — Я не хотела… Накатило что-то. Кризис, наверное.
— Кризис, — повторил Олег. — Удобное слово. Всё можно на него списать.
Он направился к двери.
— Ты куда?
— К родителям. Один. Подумай, чего ты хочешь, Надя. От жизни, от нас. А я подумаю, смогу ли простить.
Дверь хлопнула. Надя осталась в пустой квартире.
Весь день она металась по комнатам. Звонила Олегу — не брал. Написала длинное сообщение с извинениями — без ответа.
Вечером позвонила Лариса:
— Ну, подруга, как свидание? Артём в восторге, говорит, ты огонь!
— Лариса, из-за тебя я чуть семью не потеряла.
— Из-за меня? — возмутилась она. — Я тебя в клуб за шкирку не тянула! И с Артёмом обниматься не заставляла!
— Я с ним не обнималась.
— Ну и зря. Такой мужик! Знаешь, сколько за ним бегает?
— Пусть бегают. Мне не надо.
— Точно? Он спрашивает, можно ли тебе написать.
— Нет. Скажи, чтобы забыл мой номер.
Надя отключилась. Артём — красивая обложка, не больше. Мужчина, который видит в ней трофей. Сегодня назовёт звездой, завтра найдёт другую.
А Олег… Олег видит её настоящую. Ту, что храпит по ночам, ходит в старой футболке, плачет над мелодрамами.
Телефон зазвонил. Незнакомый номер.
— Надежда? Это мама Олега. Он у нас. Что у вас случилось?
— Светлана Ивановна, я… Это сложно.
— Дочка, он сказал, ты с другим была. Правда?
Стыд накрыл с головой.
— Не была. Сходила в клуб. Потанцевала. Глупость полная.
— Глупость, — согласилась свекровь. — Но исправимая. Олег тебя любит, просто не умеет показывать. Знаешь, его отец такой же был — всё в себе держал. Я тоже в молодости обижалась, хотела уйти. А потом поняла: любовь — это не только слова и подарки. Это когда человек каждый день рядом. Когда ночью одеяло поправит, чай принесёт, когда тебе плохо, молча обнимет.
Надя заплакала.
— Я всё испортила.
— Не всё. Поговорите, когда он вернётся. Честно, без лжи. И подумайте — может, вам помощь нужна? Есть хорошие психологи.
Олег вернулся в воскресенье вечером. Молча сел в кресло.
— Надо поговорить, — сказал он.
Надя села напротив.
— Я много думал. О нас, о том, как мы до этого дошли. И понял: мы перестали быть парой. Стали соседями. Я в своём мире — работа, гараж, телевизор. Ты в своём — подруги, телефон, сериалы. Мы разучились говорить, интересоваться друг другом.
— Но я пыталась…
— Пыталась? Когда?
— А ты? Когда спрашивал, как прошёл мой день? О чём я мечтаю?
Они смотрели друг на друга, видя правду — виноваты оба. Оба дали трещину.
— Что будем делать? — спросила Надя.
— Не знаю. Ты разрушила доверие. Теперь каждый раз, когда ты задержишься или пойдёшь с подругами, я буду думать…
— Понимаю. Я готова заслужить доверие заново. Если дашь шанс.
— Артём этот…
— Забудь. Его нет. Это была минутная слабость. Мне хотелось внимания, комплиментов. Почувствовать себя молодой, красивой.
— Ты и есть красивая, — тихо сказал Олег. — Просто я забыл тебе это говорить.
Они сидели в тишине. За окном начался дождь — холодный, осенний.
— Давай попробуем заново, — предложил Олег. — Не с нуля, это невозможно. Но вспомним, почему мы вместе. Сходим к психологу, как мама советует. Съездим куда-нибудь вдвоём, не к родителям и не в Турцию.
— Во Львов? — робко спросила Надя.
— Во Львов. На ноябрьские.
Она подошла, опустилась на колени рядом с креслом:
— Олег, я правда больше никогда… Этот клуб, эти танцы — я поняла, что это не моё. Моё — с тобой. Даже если иногда скучно, даже если не хватает романтики. Ты — мой дом.
Он погладил её по волосам:
— Знаешь, мы правда постарели. Не снаружи — внутри. Решили, что после тридцати жизнь заканчивается. Что остались только работа, быт, обязанности. А кто сказал, что так надо?
— Никто. Мы сами себя в этом убедили.
— Тогда давай разубеждать. Запишемся на танцы вместе. Ты же любила танцевать.
— А ты не любил.
— Научусь. Если с тобой — научусь.
Первый сеанс у психолога был тяжёлым. Всплывали старые обиды, невысказанные претензии. Надя плакала, Олег стискивал кулаки. Но постепенно они учились слушать друг друга.
— Знаете, в чём ваша беда? — сказала психолог на пятой встрече. — Вы решили, что любовь живёт сама по себе. Но это не так. Любовь — это труд. Ежедневный. Это выбор быть вместе, несмотря ни на что.
Во Львов они поехали в ноябре. Холодный ветер, серое небо, редкие туристы. Но им было тепло. Они гуляли по Рынку, пили кофе в старых кофейнях, держались за руки, как в юности.
— Помнишь, ты хотела в оперу? — спросил Олег.
— Помню. Но билеты дорогие…
— Купил. На «Травиату». Завтра.
Надя смотрела на мужа и видела того парня, в которого влюбилась. Чуть постаревшего, но того же.
Артём писал ещё несколько раз. Сначала удивлённо, потом обиженно, потом зло. Она не отвечала и заблокировала номер.
Лариса обиделась:
— Из-за твоего Олега ты от подруг отворачиваешься!
— Не из-за него. Мы с тобой разные. Ты ищешь приключений, а я поняла, что мне это не надо.
С Ларисой они разошлись. Иногда здоровались в офисе, но дружба угасла.
А с Олегом они записались на танцы. Он оказался способным — через месяц уже уверенно вёл в вальсе и танго.
— Знаешь, мне нравится, — признался он после урока. — Особенно танго. Там такая страсть!
Страсть. Которую она искала где-то там, а нашла дома, в родном человеке.
—
Друзья, история Нади — про то, как легко потерять себя в рутине и как трудно вернуть утраченное тепло в семье. Она чуть не поддалась соблазну, но выбрала свою любовь, свой дом. А как бы вы поступили на её месте? Смогли бы устоять перед искушением или тоже захотели бы «встряхнуться»? Делитесь в комментариях!
