— Мам, а почему папа больше не смеется?
Вопрос прозвучал между укусом яблока и очередной попыткой нацепить носок. Марина застыла с расческой в руках. Четырехлетняя Алиса смотрела снизу вверх — искренне, открыто, без прикрас. Так умеют только дети.
— Папа просто устает на работе, зайка. Взрослые иногда забывают, как это — смеяться.
— А ты тоже забудешь?
Марина присела, погладила дочь по голове.
— Нет, солнышко. Я обещаю.
Но где-то внутри у нее уже дрожала тонкая струна. Почти не слышно. Почти.
История Марины и Артема началась восемь лет назад. Обыденно — в очереди в кино. Он пропустил ее вперед. Она обернулась. Он улыбнулся. Искра. Не вычурная, а настоящая: глаза встретились, и что-то щелкнуло.
Первые годы были легкими. Съёмная однушка, лапша быстрого приготовления, споры о цвете занавесок. За стенкой ругались соседи, а они — смеялись, засыпали в обнимку, строили мир с нуля. Когда Марина узнала о беременности, Артем закружил ее по кухне:
— Девочка будет. Точно. С твоими глазами.
И оказался прав.
Но никто не говорит, что счастье вечное. Оно требует внимания. А если его не поливать — вянет.
Сначала Артем просто стал поздно возвращаться. Рабочие дела. Срочные проекты. Потом перестал объяснять. Ужинал молча, спал отодвинувшись. Марина спрашивала:
— Как день прошел?
— Нормально.
— Алиса рисовала тебя сегодня. Хочешь посмотреть?
— Завтра.
Завтра не приходило. Приходили молчаливые вечера и «не сегодня» вместо объятий.
Марина заметила запах. Не парфюм. Что-то чужое, незнакомое. Запах другой жизни. Сердце сжалось. Хотела спросить. Не смогла. Внутри уже знала ответ.
Однажды сказала:
— Арт, ты стал другим.
Он пожал плечами.
— Устал.
Суббота. Алиса рисует, Артем собирается — куда-то.
— Мы можем поговорить?
— Мар, потом. Я опаздываю.
— К кому ты опаздываешь?
Он застыл. Потом — устало:
— Не начинай.
— Я не начинаю. Я заканчиваю.
Она не репетировала это. Просто больше не могла. Он сел, потер лицо:
— Я запутался.
— А я? А дочка? Мы — тоже ошибка?
Он не ответил. Вышел.
Через три дня вернулся. Без вещей. Без извинений. Просто сел:
— Прости.
— Я не злюсь. Я пуста. Как будто ты умер, а я не попрощалась.
Он покраснел:
— Я буду отцом. Для Алисы.
— Будь. Но не возвращайся как призрак. Только по-настоящему.
Он ушел. Сумка. Деньги на столе. Быстрый поцелуй в висок. Закрытая дверь.
Алиса прижалась:
— Мам, а ты теперь принцесса без короля?
— Нет, солнышко. Я королева. И у меня есть ты.
Первые недели были как в тумане. Алиса каждый вечер спрашивала про папу. Марина выдумывала сказки про командировки и сверхсекретные задания. Но однажды Алиса спросила:
— Мы ему не нужны?
Марина ответила:
— Он тебя любит. Просто взрослые иногда не умеют быть рядом.
Соседка Вера Павловна как-то сказала:
— Девочка у тебя — свет. Ты держись за нее. Ради нее ты выкарабкаешься.
И Марина держалась. Работала. Стирала. Готовила. Улыбалась через силу.
Однажды Алиса нарисовала их троих.
— Мам, это мы. Но папу я стерла. Он теперь где-то в другом рисунке.
Марина плакала в ванной, чтобы не слышала дочь.
Артем приходил раз в неделю. Забирал Алису в парк, в кафе. Возвращал вовремя. Между ним и Мариной — ровное, выцветшее молчание. Он однажды сказал:
— Ты похудела.
Она ответила:
— А ты постарел.
Всё по-честному.
Однажды в парке Алиса собрала каштаны.
— Мам, это тебе. Для счастья. Они волшебные.
Она сжала каштаны в руке. Поверила.
Вечером она достала блокнот. Написала себе: «Ты справляешься». И поставила точку.
…
Твой ход: что бы ты сделал на месте Марины? Как бы объяснил ребенку сложные взрослые вещи? Поделись в комментариях. Может, твой опыт поможет кому-то ещё.
