Мобильник Екатерина нашла случайно. Отец забыл его на журнальном столике, уходя в душ. Обычно он носил телефон с собой даже по квартире — новая привычка, появившаяся месяца три назад.
Она не собиралась следить, правда. Просто аппарат завибрировал, и на маленьком экране высветилось сообщение: «Жду тебя сегодня, как обычно. Соскучилась».
Имя отправителя — «Вика, бухгалтерия».
Екатерина замерла, держа телефон в руках. Шум воды в ванной не прекращался. Палец сам коснулся кнопки, открывая историю сообщений.
«Ты сегодня особенно нежен был».
«Купи мне такие же духи, как в прошлый раз».
«Не могу дождаться вечера».
Десятки сообщений, которые не должна была видеть двадцатилетняя дочь. Десятки подтверждений того, что отец предает мать.
Шум воды прекратился.
Екатерина быстро положила телефон на место и ушла на кухню. Ее трясло. Что теперь делать? Сказать маме? Промолчать? Устроить отцу скандал?
— Катя, ты чего такая бледная? — спросила мать, входя на кухню. — Заболела?
Ольга Петровна, медсестра с двадцатилетним стажем, привыкла замечать симптомы.
— Нет, мам, просто голова немного кружится. Давление, наверное.
— Давай я померяю.
— Не нужно, сейчас пройдет.
Мать выглядела усталой. Последнее время она часто жаловалась, что отец задерживается на работе. Теперь Екатерина знала, почему.
— Папа сегодня поздно будет? — спросила она, пытаясь звучать непринужденно.
— Да, собрание у них какое-то. — Ольга вздохнула. — Третий раз за неделю. Стройка у них авральная, я понимаю…
«Понимаешь ли ты, мама?» — хотела спросить Екатерина, но промолчала.
В комнату вошел отец, свежий после душа, в домашних брюках и футболке.
— Девочки мои, — сказал он. — Чем занимаетесь?
— Ужин готовим, — ответила Ольга, и Екатерине показалось, что в голосе матери промелькнула нежность. Как можно любить человека, который тебя предает?
— Я сегодня задержусь, — сказал отец. — Важное совещание.
— Совещание, да? — слова вырвались сами собой.
Сергей Николаевич бросил на дочь быстрый взгляд, но ничего не заподозрил.
— Да, на объекте проблемы.
— Ох, эти ваши вечные проблемы, — вздохнула Ольга.
Екатерина не выдержала.
— А ты знаешь, что бухгалтерия часто на этих проблемах присутствует? — слова вылетели прежде, чем она успела подумать.
Отец замер. Внезапно его расслабленность исчезла.
— Что ты имеешь в виду?
— Ничего. Просто интересно, как часто твоя Вика из бухгалтерии участвует в этих совещаниях?
В кухне повисла тишина. Мать переводила взгляд с дочери на мужа, не понимая, что происходит.
— Екатерина, — спокойно сказал отец, — тебе показалось.
— Ты забыл телефон на столе. — Екатерина чувствовала, как к горлу подступают слезы. — Там сообщения пришли. Я видела их случайно.
Лицо Сергея Николаевича изменилось. На мгновение в нем промелькнул страх, затем гнев, а потом какое-то странное облегчение.
— О чем вы? — спросила Ольга Петровна. — Сережа, что происходит?
— Ничего, — отрезал он. — Катя что-то придумала.
— Я видела сообщения! — закричала Екатерина. — Не смей врать! Она пишет тебе… про духи, про то, как соскучилась, про…
— Хватит! — рявкнул отец. — Да, у меня есть другая женщина. И что с того? Я взрослый человек и имею право на личное счастье.
Ольга беззвучно опустилась на стул, словно у нее подкосились ноги.
— Ты хочешь развода? — тихо спросила она.
— Я не знаю, чего я хочу, — ответил Сергей Николаевич. — Но с Викой мне хорошо. Она молодая, красивая, понимает меня.
— А я, значит, не понимаю? — В голосе Ольги появились нотки истерики. — Двадцать два года брака, дочь, а ты…
— При чем тут дочь? — огрызнулся отец. — Она взрослая. У нее своя жизнь.
— Не говори обо мне так, будто меня здесь нет! — крикнула Екатерина. — Ты предал нас обеих!
— Я никого не предавал, — холодно ответил Сергей. — Я просто полюбил другую женщину.
— Ты любишь свою жену, — прошипела Екатерина. — Ты говорил это маме тысячу раз!
— Я люблю ее, но не так, как раньше. Это нормально.
— Нормально врать? Нормально заводить любовниц?
— Думай, что говоришь! — повысил голос отец.
— Сережа, — Ольга поднялась со стула, — а ты уже думаешь о разводе?
— Я… я не знаю, — честно ответил он. — Мне нужно время.
— Время для чего? — спросила Екатерина. — Подумать, кого выбрать? Кто даст тебе больше?
— Не смей так говорить с отцом! — прогремел Сергей.
— А ты не смей так поступать с мамой! — крикнула в ответ Екатерина.
— Катя, успокойся, — тихо сказала Ольга. — Пожалуйста. Мы взрослые люди, мы разберемся.
— Нет, мам, ты всегда молчишь! Всегда прощаешь! Всегда делаешь вид, что все в порядке!
Отец схватил пиджак, брошенный на спинку стула.
— Я ухожу. Надоело слушать истерики.
— Ты сейчас к ней? — спросила Екатерина вслед. — В самом деле?
Он не ответил, просто хлопнул входной дверью.
Ольга опустилась на стул и закрыла лицо руками.
— Мамочка, — Екатерина обняла ее за плечи, чувствуя, как дрожит родное тело. — Прости, что я так. Я не хотела. Просто я не могла молчать.
— Я знала, — тихо сказала Ольга. — Я просто знала.
— Знала? Почему же ты молчала?
— Думала, пройдет. Может, это просто кризис среднего возраста. У нас ведь столько всего… семья, ты, наш дом.
— Тебе не стыдно за него?
— Мне больно, Катя. Очень больно.
В дверь позвонили. На пороге стояла Татьяна, лучшая подруга Екатерины, тоже студентка психфака.
— У меня радость! — выпалила она с порога, но, увидев лица Екатерины и Ольги Петровны, осеклась. — Что случилось?
— Папа изменяет маме, — прямо сказала Екатерина.
— Катя! — воскликнула Ольга. — Зачем ты так…
— А что скрывать? Это правда.
— Ольга Петровна, может вам чаю? — растерянно спросила Татьяна.
— Нет, милая, спасибо. Я лягу. Мне нужно побыть одной.
Когда Ольга ушла в спальню, Татьяна потянула подругу на кухню.
— Рассказывай.
Екатерина выложила всё: и про сообщения, и про скандал.
— Я ее не узнаю, — закончила она рассказ. — Как можно простить такое? Почему она не выгнала его?
Татьяна задумчиво крутила в руках чашку.
— У них двадцать два года брака, Кать. Это не просто так. Такие связи не рвутся одним махом.
— Ты что, его защищаешь?
— Нет, конечно. Просто… знаешь, у нас с Лешей тоже не всё гладко, хотя мы только год вместе.
— В смысле? — Екатерина отвлеклась от своих переживаний. — Что случилось?
— Поругались вчера. Он сказал, что я мало времени уделяю нашим отношениям. Что все мои мысли о сессии и практике.
— И что?
— А что если он прав? Если я действительно забросила наши отношения?
Екатерина покачала головой.
— Сравнила. У вас обычная ссора, а у моих родителей… Это измена, понимаешь? Предательство.
— Я знаю, — вздохнула Татьяна. — И всё же… Жизнь сложная штука. Не всегда попадаешь в черно-белую гамму.
— Ты слишком добрая, — резко бросила Екатерина. — Он врал нам. Он опозорил нашу семью. У него роман с девицей, которая младше меня всего на пять лет!
— Погоди… ты знаешь, кто она?
— Пока нет, но я узнаю. Обязательно узнаю.
Виктория оказалась вовсе не юной девицей, как представляла Екатерина. Женщине было двадцать пять — не намного больше самой Екатерины, но со стажировки она попала в бухгалтерию отцовской строительной конторы ещё до совершеннолетия — подрабатывала и училась одновременно.
Катя нашла ее без труда, просто приехав в офис отца и спросив бухгалтерию. Рыжеволосая женщина с яркой помадой поначалу не поняла, кто перед ней, улыбалась, предлагала кофе.
— Я дочь Сергея Николаевича, — сказала Екатерина, и улыбка исчезла с лица Виктории.
— Что тебе нужно? — холодно спросила она. — У меня работа.
— Поговорить, — ответила Екатерина. — О том, как ты разрушаешь нашу семью.
Виктория огляделась. В кабинете были другие сотрудники.
— Пойдем выйдем, — сказала она и повела Екатерину в коридор. — Слушай, я понимаю твои чувства, но ты не имеешь права…
— А ты имеешь? — перебила Екатерина. — Имеешь право разрушать семью, где прожили вместе двадцать два года? Где я выросла?
— Я никого не разрушаю, — тихо ответила Виктория. — Твой отец сам сделал выбор.
— О да, и ты, конечно, понятия не имела, что он женат, — саркастически бросила Екатерина.
— Я знала. Но он несчастлив в браке. Он сам так сказал.
— Неужели? — голос Екатерины дрожал. — А что он говорил тебе обо мне? Что дочь ему не нужна? Что у меня своя жизнь?
Виктория замялась.
— Он… он редко говорит о семье.
— Конечно, — горько усмехнулась Екатерина. — Зачем портить романтику разговорами о жене и дочери? Зачем вообще помнить, что у тебя есть жена? Что ты привел эту женщину в родильный дом, что она родила тебе дочь, что вы вместе строили жизнь, когда не было ни денег, ни связей?
Виктория молчала. На ее щеках выступил румянец.
— Я люблю его, — наконец сказала она. — И он любит меня.
— Ты действительно так думаешь? — Екатерина подступила ближе. — Ты правда считаешь, что человек, однажды предавший жену, не предаст и тебя?
— Ты совсем ребенок, — сказала Виктория. — Жизнь сложнее, чем в твоих учебниках.
— А я говорю не о жизни, а о конкретных людях. О моей маме, которая потратила на этого человека лучшие годы своей жизни. О моем отце, который предал нас обеих. И о тебе — женщине, готовой построить счастье на чужом несчастье.
В этот момент в коридоре появился Сергей Николаевич. Он замер, увидев дочь и любовницу, стоящих лицом к лицу.
— Екатерина? — недоуменно спросил он. — Что ты здесь делаешь?
— Знакомлюсь с твоей… коллегой, — сказала Екатерина. — Очень интересная женщина. Жаль, что вы не представили нас раньше.
— Не устраивай сцен, — тихо сказал отец. — Идем в мой кабинет.
— Зачем? Чтобы ты мог спокойно врать? Как ты врал маме все эти месяцы? Или годы? Как давно это продолжается?
Виктория хотела что-то сказать, но Сергей жестом остановил ее.
— Я сам разберусь, — сказал он. — Иди, пожалуйста.
Виктория кивнула и быстро ушла. Екатерина смотрела ей вслед, чувствуя, как внутри все клокочет от ярости.
— Зачем ты пришла? — спросил отец.
— Хотела увидеть женщину, ради которой ты бросаешь семью.
— Я никого не бросаю. Мы с матерью…
— Она знает? — перебила Екатерина. — Мама знает, что ты продолжаешь видеться с этой… этой…
— Следи за языком, — резко сказал отец. — Да, твоя мать знает. Мы говорили вчера, когда ты ушла на встречу с Татьяной.
— И что она сказала?
— Что ей нужно время. Что она не хочет торопиться с выводами.
— Не хочет торопиться?! А что тут думать? Ты предал ее! Предал всех нас!
— Екатерина, — устало сказал отец, — я никого не предавал. Я просто… полюбил другую женщину. Так бывает.
— Только с трусами и подлецами.
Лицо отца исказилось.
— Ты не имеешь права так говорить со мной. Я твой отец.
— Нет, ты не отец. Отец не причиняет такую боль своей семье.
Сергей Николаевич глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться.
— Катя, послушай. Ты уже взрослая. Поэтому я скажу тебе, как взрослой. Мы с твоей мамой не были счастливы уже много лет.
— Неправда! — крикнула Екатерина. — Вы всегда были счастливы! Всегда любили друг друга!
— Нет, Катя. Мы делали вид, что счастливы. Ради тебя. Но я уже давно не чувствую того, что раньше.
— И поэтому ты решил найти молоденькую любовницу? Это твой способ решать проблемы?
— Виктория не просто любовница. Я действительно ее люблю.
— А маму? Маму ты тоже любишь? Или уже нет?
— Люблю, но иначе. Как мать моего ребенка. Как женщину, с которой прожил большую часть жизни.
— Какое благородство, — сарказм в голосе Екатерины мог резать стекло. — Ты просто боишься сказать, что разлюбил ее. Что она тебе больше не нужна.
— Я не это хотел сказать…
— А что тогда? Что эта твоя Вика дает тебе то, чего не может дать мама? Молодое тело? Восхищение? Поклонение?
— Прекрати! — рявкнул отец. — Ты не понимаешь, о чем говоришь.
— Нет, это ты не понимаешь, — дрожащим голосом сказала Екатерина. — Ты разрушил всё. Абсолютно всё.
Она развернулась и ушла, не дожидаясь ответа. На глазах выступили слезы, но она не позволила себе заплакать. Только не здесь, не перед отцом и его сотрудниками.
— Он говорит, что они уже давно не счастливы с мамой, — рассказывала Екатерина Татьяне, сидя в университетском кафе. — Что они только делали вид ради меня. Ты можешь в это поверить?
Татьяна задумчиво помешивала кофе.
— А что говорит твоя мама?
— Она… она странно себя ведет. Будто ничего не случилось. Готовит, убирает. Ходит на работу. А я вижу, что она плачет по ночам.
— Она не говорила с тобой об этом?
— Нет. Я пыталась начать разговор, но она сразу переводит тему. Говорит, что у взрослых свои проблемы и они сами разберутся.
— Может, она права?
— Что? — Екатерина посмотрела на подругу с возмущением. — Чья ты сторона?
— Я не на стороне твоего отца, — спокойно ответила Татьяна. — Но, может быть, тебе действительно стоит позволить им разобраться самим?
— Как они разберутся, если мама делает вид, что ничего не происходит, а отец продолжает встречаться с этой…
— Люди справляются с кризисами по-разному, Кать. Твоя мама, возможно, просто иначе переживает боль.
— А если она его простит? Если позволит ему вернуться, как ни в чем не бывало?
— Это ее выбор. Ее жизнь.
— Но он предал ее! — воскликнула Екатерина, привлекая внимание соседних столиков. — Как она может простить такое?
— Прощают и не такое, — тихо сказала Татьяна.
Екатерина внимательно посмотрела на подругу.
— У вас с Лешей что-то серьезное, да? — спросила она. — Вы не просто поссорились.
Татьяна опустила взгляд.
— Он… у него была другая девушка. Мы тогда расставались на две недели, он говорит, что формально…
— Что?! — Екатерина не верила своим ушам. — И ты его простила?
— Я пытаюсь, — тихо ответила Татьяна. — Мы говорили. Он раскаивается. Я его люблю, Кать. А любовь… она иногда преодолевает многое.
— Я не верю, — покачала головой Екатерина. — Нельзя просто взять и простить предательство.
— Можно, Катя. Если любишь. Если человек правда раскаивается.
— А если нет? — Екатерина пристально смотрела на подругу. — Если он возвращается только потому, что другой вариант не сработал? Как с отцом и этой Викторией. Что, если она бросит его, и он захочет вернуться к маме?
— Я не знаю, — честно ответила Татьяна. — Это будет выбор твоей мамы.
Екатерина покачала головой.
— Он ее не достоин.
Когда Екатерина вернулась домой, она услышала громкие голоса из кухни. Отец и мать ругались.
— Как ты могла? — кричал отец. — Зачем выбросила мои вещи?
— А что мне было делать? — дрожащим голосом отвечала мать. — Ты второй месяц не живешь дома, Сережа. Ты почти не бываешь здесь. Все уже знают, что у тебя другая женщина.
— Кто знает? Кому ты рассказала?
— Я никому не рассказывала! — голос Ольги сорвался на крик. — Но ты же не скрываешься! Люди видят вас вместе! Мне звонят, спрашивают, правда ли, что мы расстались!
— И что ты отвечаешь? — с вызовом спросил Сергей.
— А что я должна отвечать? Что мой муж после двадцати двух лет брака нашел себе молоденькую любовницу?
— Она не просто любовница, — упрямо сказал Сергей. — Я люблю ее.
— А меня? Меня ты когда-нибудь любил?
— Любил, Оля. Правда любил.
— А сейчас?
— Сейчас все по-другому. Мы другие. Жизнь другая.
— И что ты предлагаешь? — Ольга перешла на шепот, и Екатерине пришлось подойти ближе к двери, чтобы слышать. — Развод?
— Да, — твердо сказал Сергей. — Я подал на развод. Ты получишь половину имущества. И, конечно, алименты на Катю.
— Алименты?! — Ольга рассмеялась, но в этом смехе не было веселья. — Кате двадцать лет! Какие алименты?
— Но она же учится.
— И что? Ты думаешь, деньгами можно заменить отца? Думаешь, если будешь платить алименты, она простит тебя за то, что ты бросил ее мать ради молодой красотки?
— Я никого не бросаю! — закричал Сергей. — Это ты меня выгнала! Ты выбросила мои вещи!
— Потому что ты уже живешь с другой!
— Я ночевал у нее. Это не значит, что мы живем вместе.
— Не лги хотя бы сейчас, — устало сказала Ольга. — Я все знаю. Ты снимаешь ей квартиру. Ты почти месяц живешь там.
Сергей молчал. Затем вздохнул.
— Да. Я снимаю квартиру. И мы живем вместе.
— Тогда зачем весь этот спектакль? — тихо спросила Ольга. — Зачем ты пришел?
— За своими вещами.
— Они в пакетах в прихожей. Забирай и уходи.
— Так просто? — спросил Сергей, и Екатерине показалось, что в его голосе прозвучало удивление. — После стольких лет — просто «забирай и уходи»?
— А как ты хотел? Чтобы я умоляла тебя остаться? Чтобы я унижалась, ползала на коленях? Нет, Сережа. Ты сделал выбор. Теперь живи с ним.
— Но мы могли бы расстаться по-человечески, — в голосе отца появились просительные нотки.
— По-человечески? — переспросила Ольга. — Это когда ты крутишь роман за моей спиной — это по-человечески?
— Я не хотел делать тебе больно.
— Но сделал. И продолжаешь делать. Каждый день.
В этот момент Екатерина решила, что хватит прятаться. Она открыла дверь на кухню.
— Катя, — удивленно сказал отец. — Ты дома?
— Да. И слышала достаточно, чтобы понять, что ты уходишь от нас окончательно.
— Катя, взрослые люди иногда…
— Не нужно объяснять мне, как устроена жизнь, — перебила Екатерина. — Если бы ты пришел и честно сказал, что больше не любишь маму, я бы, может, и поняла. Но ты врал. Скрывал. Изменял. Это подло.
— Катя, — вмешалась Ольга, — не надо так с отцом…
— А как с ним надо? — повернулась к матери Екатерина. — Почему ты его защищаешь?
— Я никого не защищаю, — устало сказала Ольга. — Я просто хочу, чтобы вы оставались отцом и дочерью, несмотря ни на что.
— Я не хочу иметь ничего общего с человеком, который так поступил с моей мамой, — отрезала Екатерина.
Сергей побледнел.
— Ты это серьезно?
— Абсолютно.
— То есть ты готова перечеркнуть двадцать лет нашей жизни? Отказаться от отца?
— Это ты всё перечеркнул, — сказала Екатерина. — Не я.
Сергей беспомощно взглянул на Ольгу, но та молчала, глядя в окно.
— Хорошо, — наконец сказал он. — Раз так, то мне здесь делать нечего.
Он вышел из кухни. Через минуту входная дверь хлопнула.
— Мама, — Екатерина подошла к Ольге. — Ты как?
— Нормально, — Ольга попыталась улыбнуться, но улыбка вышла кривой. — Переживу.
— Ты правда дала ему развод? Так просто?
— А что я должна была сделать? Удерживать силой? Он уже живет с другой женщиной. О чем тут говорить?
Екатерина обняла мать, чувствуя, как дрожат ее плечи.
— Ты сильная, мам. Мы справимся.
— Конечно, справимся, — Ольга вытерла слезы. — Жизнь не заканчивается.
Прошло две недели. Отец не появлялся дома и не звонил. Екатерина погрузилась в учебу и подготовку к сессии.
Однажды вечером, возвращаясь из университета, она увидела Татьяну, сидящую на скамейке у подъезда. Лицо подруги было заплаканным.
— Таня? Что случилось?
— Мы с Лешей расстались, — тихо сказала Татьяна. — Насовсем.
— Почему? Что произошло?
— Я поговорила с ним о том, как ты сказала. О предательстве, о доверии. И поняла, что не могу ему больше верить. Ты была права, Кать.
Екатерина села рядом, обняла подругу за плечи.
— Прости. Я не хотела, чтобы так вышло.
— Ты тут ни при чем, — Татьяна слабо улыбнулась. — Просто я поняла, что не смогу забыть. Каждый раз, когда он задерживается, каждый раз, когда не берет трубку, я буду думать…
— Я понимаю, — кивнула Екатерина. — Можно я побуду с тобой?
— Конечно. Я на это и рассчитывала.
Они долго сидели в полутемной кухне общежития, пили чай и разговаривали. Татьяна постепенно успокоилась.
— Как твои родители? — спросила она под конец вечера.
— Отец исчез из нашей жизни, — ответила Екатерина. — Мама делает вид, что всё нормально, но я вижу, как ей тяжело.
— Она сильная женщина.
— Да, но мне страшно за нее. Она так любила его. И столько лет прожила только ради нашей семьи.
— Поддержи ее. Сейчас ей это нужно больше всего.
Екатерина кивнула.
— Спасибо, что ты есть, Таня.
— И тебе спасибо. За честность.
Вернувшись домой, Екатерина застала мать разбирающей старые фотоальбомы.
— Что ты делаешь, мам?
— Решила разобрать старые вещи, — ответила Ольга. — Смотри, какие мы тут молодые.
На фотографии счастливые родители держали на руках маленькую Катю.
— Красивые, — сказала Екатерина, присаживаясь рядом. — Ты и сейчас красивая.
— Спасибо, милая, — Ольга погладила дочь по руке. — Знаешь, я тут подумала… Может, нам переехать? Начать всё с чистого листа?
— Переехать? Куда?
— К бабушке в Калугу, например. Или снять квартиру в другом районе.
— А как же твоя работа? Моя учеба?
— Я могу перевестись в другую поликлинику. А ты — на заочное отделение.
— Мам, — Екатерина внимательно посмотрела на мать. — Ты это серьезно?
— Да. Мне тяжело здесь, Катя. Слишком много воспоминаний.
Екатерина задумалась. Переезд означал бы разрыв не только с прошлым, но и с ее нынешней жизнью: университетом, подругами, привычными местами.
— Давай не будем торопиться, хорошо? — предложила она. — Сначала закончим с разводом, а потом решим.
— Хорошо, — согласилась Ольга. — Просто подумай об этом.
В этот момент раздался звонок в дверь.
— Кто это может быть? — Ольга встала, чтобы открыть.
На пороге стоял отец. Бледный, осунувшийся, с кругами под глазами.
— Можно войти? — спросил он.
— Зачем? — холодно ответила Ольга.
— Мне нужно поговорить с вами. С тобой и Катей.
— О чем? О разводе? Так это можно решить через адвокатов.
— Нет, не о разводе. О… другом.
Что-то в его голосе заставило Ольгу посторониться. Сергей вошел и прошел на кухню, где сидела Екатерина.
— Здравствуй, — сказал он дочери.
— Здравствуй, — сухо ответила та.
Сергей сел за стол, сцепил руки в замок.
— Я должен вам кое-что рассказать, — начал он. — Что-то, о чем молчал много лет.
Екатерина и Ольга переглянулись.
— У меня был сын, — тихо сказал Сергей. — До тебя, Катя. До нашего брака с твоей мамой.
В кухне повисла тяжелая тишина.
— Что? — первой опомнилась Ольга. — Какой сын?
— Мне было девятнадцать. Мы встречались с девушкой с параллельного курса. Когда она забеременела, я испугался. Бросил ее.
— Ты никогда не говорил, — Ольга опустилась на стул. — За двадцать два года ни разу…
— Я хотел забыть, — Сергей провел рукой по лицу. — Похоронить это всё. Начать новую жизнь. С тобой, Оля. С чистого листа.
— И что теперь? — спросила Екатерина. — Почему ты вдруг вспомнил об этом?
— Потому что мой сын нашел меня, — ответил Сергей. — Ему двадцать семь. Его зовут Дмитрий. Он приехал в Москву два месяца назад.
— Это поэтому? — Ольга смотрела на мужа широко раскрытыми глазами. — Поэтому ты начал исчезать? Отдаляться от нас?
— Да. Нет. Не знаю, — Сергей запустил пальцы в волосы. — Всё сразу навалилось. Дима приехал, начал задавать вопросы. Почему я бросил их с матерью. Почему никогда не интересовался. Как я мог так поступить.
— И как ты мог? — тихо спросила Екатерина, чувствуя, как внутри всё холодеет.
— Я был молод. Глуп. Испуган, — Сергей поднял на дочь глаза, полные боли. — Я поступил подло. И расплачиваюсь за это всю жизнь.
— А эта женщина… Виктория? — спросила Ольга. — Она как связана с твоим сыном?
— Никак, — покачал головой Сергей. — Это просто совпало. Она появилась в моей жизни примерно тогда же. И когда все эти чувства нахлынули — вина, страх, стыд… я просто сбежал. В новые отношения. Как тогда, в юности.
— Ты подлец, — тихо сказала Екатерина.
— Катя, — Ольга положила руку на плечо дочери. — Не надо.
— Нет, пусть говорит, — сказал Сергей. — Она права. Я подлец. Я бросил свою беременную девушку. Потом чуть не бросил тебя, Оля. И все из-за собственного малодушия.
— А сейчас ты что хочешь? — спросила Ольга. — Прощения?
— Я не знаю, чего я хочу, — честно ответил Сергей. — Я запутался. Дима ненавидит меня. Виктория ушла, когда узнала всю историю. А вы… вы тоже меня ненавидите. И правильно делаете.
— Я не ненавижу тебя, — тихо сказала Ольга. — Я просто не узнаю человека, с которым прожила двадцать два года.
— Оля, — Сергей поднял на нее глаза. — Я не знаю, как исправить всё, что натворил. Но я хочу попытаться. Хотя бы с Димой.
— А с нами? — спросила Екатерина. — С мамой? Со мной?
— Не знаю, можно ли что-то исправить здесь, — грустно ответил Сергей. — Не уверен, что у меня есть право даже просить об этом.
Ольга долго молчала, глядя в окно. Потом повернулась к мужу.
— Я не могу сейчас ничего обещать, Сережа. Слишком много боли. Слишком много лжи.
— Я понимаю, — кивнул он.
— Но я рада, что ты нашел в себе силы признаться. Рассказать правду. Это уже что-то.
— Мама! — воскликнула Екатерина. — Ты что, простишь его?
— Я не сказала, что прощаю, — спокойно ответила Ольга. — Я сказала, что ценю его честность. Первый раз за долгое время.
— Но после всего, что он сделал…
— Катя, — Ольга взяла дочь за руку. — Жизнь сложнее, чем нам хочется думать. В ней нет только черного и белого. Есть полутона. Есть ошибки. Глупость. Страх. Иногда они сильнее нас.
— Это не оправдание!
— Не оправдание, — согласилась Ольга. — Но объяснение. И возможность понять.
Сергей смотрел на жену с изумлением и надеждой.
— Я не заслуживаю такого понимания, — тихо сказал он.
— Возможно, — спокойно ответила Ольга. — Но ты получил шанс это исправить. С сыном. С семьей. Все зависит от тебя.
— А что с Викторией? — спросила Екатерина. — Ты вернешься к ней?
— Нет, — покачал головой Сергей. — Она ушла, когда узнала всю историю. Сказала, что не может быть с человеком, который способен на такую подлость.
Екатерина горько усмехнулась.
— Она оказалась лучше, чем я думала.
— Лучше, чем я, — согласился Сергей. — Намного лучше.
В кухне снова повисла тишина. Три человека, связанные прошлым, пытались понять, есть ли у них общее будущее.
— Я предлагаю каждому подумать, — наконец сказала Ольга. — Не принимать поспешных решений. Просто… осмыслить всё это.
— Согласен, — кивнул Сергей.
— А что с Димой? — спросила Екатерина. — Ты собираешься познакомить нас?
— Только если вы захотите, — ответил отец. — Это должно быть вашим решением.
— Я бы хотела, — сказала Ольга. — Он ведь часть нашей семьи. Хочет он того или нет.
Екатерина молчала, обдумывая ситуацию. Брат. У нее есть брат. Человек, которого она никогда не знала. Жертва отцовского предательства — такая же, как они с мамой.
— Я тоже хочу встретиться с ним, — наконец сказала она. — Но не потому что прощаю тебя, папа. А потому что он заслуживает семью. Настоящую.
— Спасибо, — тихо сказал Сергей и впервые за весь разговор улыбнулся. Это была слабая, неуверенная улыбка, но в ней промелькнула надежда.
Прошло полгода. Многое изменилось. Сергей Николаевич уволился из строительной фирмы, где работал начальником. Слишком много сплетен, слишком много косых взглядов. Устроился в небольшую компанию, где никто не знал его истории.
Дмитрий постепенно оттаивал. Первая встреча с Ольгой и Екатериной была напряженной, но со временем отношения наладились. Особенно между Екатериной и Дмитрием — они оказались удивительно похожи, несмотря на разных матерей.
Ольга и Сергей не жили вместе, но часто встречались. Сначала из-за детей, потом просто так. Они много говорили — впервые за долгие годы по-настоящему откровенно.
Однажды вечером Екатерина пришла в гости к Татьяне. Подруга встретила ее с улыбкой.
— Как твои? — спросила она, разливая чай.
— Разговаривают, — Екатерина пожала плечами. — Мама говорит, что им нужно время. Что двадцать два года брака нельзя просто выбросить на свалку. Что отношения можно строить заново.
— А ты что думаешь?
— Не знаю, — честно призналась Екатерина. — Иногда мне кажется, что она сошла с ума, прощая его. А иногда я думаю — может, это и есть настоящая любовь? Когда ты принимаешь человека со всеми его ошибками. Даже самыми страшными.
— Возможно, — кивнула Татьяна. — Но решать только ей.
— А как ты? Встречаешься с кем-нибудь?
— Нет, — покачала головой Татьяна. — Пока не готова. Но жизнь продолжается, правда?
— Правда, — согласилась Екатерина.
Они допили чай в уютном молчании. Затем Екатерина спросила:
— Таня, а как ты думаешь… Люди могут меняться? По-настоящему?
— Думаю, да, — ответила подруга после паузы. — Если очень захотят. Если поймут, что натворили. Если готовы работать над собой.
— А можно научиться прощать? Такие вещи, которые кажутся непростительными?
— Можно, — кивнула Татьяна. — Но это не значит, что нужно. Каждый сам решает, что для него важнее — память о боли или возможность новой жизни.
— Ты стала мудрее, — улыбнулась Екатерина.
— Мы все стали, Кать. Такова жизнь. Она учит.
Екатерина кивнула и подумала, что впереди у них еще много уроков. И, возможно, самый главный из них — научиться жить не с идеальными картинками из головы, а с реальными людьми. Со всеми их слабостями, ошибками и противоречиями.
Ведь только тогда можно понять, что такое настоящая любовь. И настоящее прощение.
