— Вы эти цифры видели? — Наталья потрясла квитанцией перед лицом Елены Сергеевны. — Девять тысяч за коммуналку! И это за квартиру, где живёт всего один человек!
Елена Сергеевна медленно опустила спицы, отложив в сторону недовязанный свитер для внука. Такие разговоры в последнее время стали привычным сценарием их воскресных встреч, превращая семейные посиделки в изматывающее испытание.
— Наташенька, — она старалась сохранять спокойствие, хотя руки предательски дрожали, — мы ведь уже говорили об этом. У меня есть пенсия, я оплачиваю свои счета.
— Пенсия? — невестка усмехнулась. — Да вашей пенсии едва хватает чтобы продукты купить! А кто доплачивает остальное? Мы с Андреем! При этом у нас кредит за квартиру и двое детей, а вы тут одна в трёх комнатах! — она обвела рукой просторную гостиную.
Елена Сергеевна перевела взгляд на стены, где висели старые чертежи в простых деревянных рамках, на массивный письменный стол, где они с Виктором проводили вечера над расчетами, на книжные шкафы с техническими справочниками… В этих стенах хранилась целая жизнь — их общие проекты, замыслы, надежды.
— Наташ, — Андрей появился в дверях с шестилетней Машей на руках, — может, не сейчас?
— А когда? — жена резко повернулась к нему. — Когда, Андрей? Мы работаем не покладая рук, платим за две квартиры, пока твоя мама одна занимает огромную трёшку!
— Одна занимаю? — Елена Сергеевна грустно улыбнулась, вспомнив, как вчера проводила полдня с внуками, пока молодые были на важной встрече. — А кто забирает детей из садика, когда у тебя очередное корпоративное мероприятие?
— Только не надо попрекать! — вспыхнула Наталья. — Я, между прочим, в крупной компании работаю, организую мероприятия для серьёзных заказчиков, а не просиживаю годами над чертёжной доской!
В комнате повисла тяжёлая тишина. Маша, почувствовав напряжение, крепче прижалась к отцу. Андрей побледнел:
— Наташа, ты перегибаешь…
— Я перегибаю? — она резко обернулась. — Да вся эта ситуация — сплошной перекос! Три комнаты на одного человека, когда мы вчетвером ютимся в двушке! И ещё должны оплачивать эти хоромы!
Елена Сергеевна медленно встала с кресла. В свои шестьдесят четыре она сохранила безупречную осанку и то особое достоинство, которым всегда отличались инженеры старой закалки:
— Знаешь, Наташенька, эту квартиру мы с Виктором получили не просто так. За проект реконструкции производственной линии. Тогда весь завод…
— Ой, только не начинайте опять про завод! — перебила невестка. — Сейчас другие времена! Нужно мыслить современно! Разменяли бы на однушку, остальное продали — всем стало бы проще!
— Проще? — Елена Сергеевна подошла к серванту, где стояла фотография мужа. — А куда прикажешь деть воспоминания?…
— Воспоминания можно хранить и в однокомнатной квартире! — отрезала Наталья. — А нам с вашим сыном приходится экономить буквально на всём! Вы представляете, во сколько обходится собрать ребёнка в детский сад? А развивающие занятия? А у нас их двое!
Маша, до сих пор молчавшая на руках у отца, вдруг всхлипнула:
— Папа, почему мама злится на бабушку?
— Никто не злится, зайчонок, — Андрей попытался улыбнуться. — Мама просто… слишком эмоционально разговаривает.
— Пойдём, солнышко, — Елена Сергеевна протянула руки к внучке, — покажу тебе, какую интересную модель я придумала для твоего конструктора.
— Вот! — Наталья торжествующе подняла палец. — Опять уходите от разговора! Всегда одно и то же — как только речь заходит о квартире, сразу конструкторы, игрушки, «пойдём, солнышко»…
— Может, хватит? — Андрей оборвал жену. — Хотя бы при детях не устраивай сцен.
— Сцен?! — голос Натальи взлетел до пронзительных нот. — Это я устраиваю сцены? Да я просто пытаюсь решить проблему! Которая, между прочим, касается благополучия твоих детей!
Елена Сергеевна увела внучку в детскую — комнату, где когда-то жил маленький Андрей. Здесь всё оставалось почти неизменным: те же книжные полки (рука не поднималась что-то выбросить), старый письменный стол, только вместо справочников по сопромату теперь лежали альбомы для рисования и наборы для творчества.
— Бабуль, а правда, что папа здесь жил? — Маша забралась с ногами на диван.
— Правда, малышка. Смотри… — она достала с полки фото в рамке. — Вот твой папа в твоём возрасте. А это дедушка Витя учит его собирать модель вертолёта…
Из гостиной донеслись приглушённые голоса:
— …и вообще, если начистоту, это наследство! — говорила Наталья. — Твоё законное наследство! А ты сидишь и смотришь, как мы выбиваемся из сил!
— Наташа, ты себя слышишь? Какое наследство? Мама жива-здорова…
— Но одна в трёхкомнатной квартире! Зачем ей столько места? Чтобы пыль протирать?
Елена Сергеевна крепче прижала к себе внучку. Перед глазами всплыло давнее воспоминание — тридцать лет назад, когда они с Виктором впервые вошли в эту квартиру…
«Представляешь, Ленчик, — говорил муж, обнимая её за плечи, — целых три комнаты! Андрюшке — детскую сделаем, тебе — кабинет для расчётов… А здесь будет моя мастерская. Все идеи воплотим, все чертежи разложим…»
Тогда эта квартира казалась настоящим дворцом. После стольких лет в общежитии, после бессонных ночей над проектом реконструкции, после всех этих бесконечных расчетов и испытаний… Они обустраивали каждый уголок с невероятной любовью! Виктор сам мастерил полки для книг, она придумывала систему хранения для чертежей, вместе выбирали обои…
— Бабуль, почему ты грустная? — голос Маши вернул её в реальность.
— Это я так, задумалась, — Елена Сергеевна мягко улыбнулась. — Смотри, а вот твой папа первый раз идёт в школу…
Из гостиной снова донёсся голос Натальи:
-А Кирюшу скоро в садик отдавать! Ты подумал, во сколько это встанет? А у нас до сих пор ипотека! И плюс коммуналка за мамину квартиру…
— Мама сама платит!
— Да? А доплачиваем кто? Думаешь, я не вижу, как ты каждый месяц ей деньги переводишь?
— Знаешь что, — Наталья вдруг понизила голос до угрожающего шёпота, — я молчала год, два, пять лет! Думала — образуется, утрясётся. Но больше не могу! Это же абсурд — одному человеку три комнаты, а семье с детьми…
— Прекрати! — Андрей стукнул кулаком по столу так, что зазвенела посуда. — Это моя мать, а ты устроила невесть что!
— А я твоя жена! И это наши дети! — Наталья уже не сдерживала слёз. — Мы могли бы давно купить машину, или… или съездить на море! А вместо этого каждый месяц спускаем деньги на коммуналку за эти лишние метры!
В детской Маша прижалась к бабушке:
— Бабуль, почему они так кричат?
Елена Сергеевна хотела ответить, но дверь резко распахнулась. На пороге стояла Наталья — раскрасневшаяся, с растрёпанными волосами:
— Маша, собирайся! Мы уходим!
— Но бабуля обещала показать, как делать вертолётик… — девочка растерянно посмотрела на бабушку.
— БЫСТРО! — Наталья сорвалась на крик. — И можете не ждать нас в следующее воскресенье! И вообще… Пока этот вопрос не решится, мы здесь не появимся!
— Наташа! — Андрей возник в дверях. — Ты не имеешь права…
— Имею! — она резко развернулась к мужу. — Или ты решаешь вопрос с квартирой, или… или я подаю на развод!
В комнате повисла звенящая тишина. Было слышно только тиканье старых часов — тех самых, которые Виктор когда-то собрал своими руками.
— Доченька, — Елена Сергеевна поднялась, расправив плечи, — ты же знаешь, что я всегда помогала вам чем могла. И с детьми сижу, и…
— Вот только не надо! — Наталья резко подняла руку. — Не надо про то, как вы нам помогаете! Знаете, сколько стоят сейчас услуги няни? А эта ваша помощь… два раза в неделю посидеть с внуками, чтобы потом попрекать при каждом удобном случае?
— Я никогда…
— Маша, я кому сказала — собирайся! — Наталья схватила дочь за руку. — И можете оставить себе этот конструктор, и все эти ваши инженерные игрушки! Сидите со своей трёшкой!
Андрей побелел как мел:
— Не смей так разговаривать с моей матерью.
— А как мне разговаривать? — Наталья уже почти кричала. — Когда из-за её упрямства страдает вся семья? Когда мы не можем позволить себе элементарного, потому что содержим эти хоромы? Знаете что… — она вдруг как-то зло усмехнулась, — может, стоит проверить специальным службам, способен ли пожилой человек содержать такую большую квартиру…
— Что ты сказала? — голос Андрея стал вдруг очень тихим и каким-то чужим. — Повтори.
Елена Сергеевна побледнела и схватилась за сердце. Маша, почувствовав неладное, заплакала.
— А что такого? — Наталья вздёрнула подбородок. — Раз мы по-хорошему не можем договориться…
— Вон, — тихо сказал Андрей.
— Что?
— Я сказал — ВОН! — он вдруг сорвался на крик. — Быстро взяла вещи и пошла вон отсюда!
— Андрюша, — Елена Сергеевна попыталась встать между ними, — не надо…
— Нет, мама, надо! — он повернулся к жене. — Значит так, слушай внимательно. Это квартира моих родителей. Здесь каждая деталь создана руками отца. Каждый чертёж, каждый проект — их с мамой общий труд. И если ты ещё хоть раз…
— Проекты? — Наталья истерически рассмеялась. — Какие проекты, Андрей? Старый кульман в углу? Или эти пожелтевшие чертежи? Может, допотопный конструктор? Из-за этого хлама наши дети должны ютиться в маленьких комнатах?
— Мамочка, не кричи! — всхлипнула Маша.
— А ты знаешь, — Андрей словно не слышал дочь, — как отец этот проект создавал? Знаешь, сколько они с мамой работали? Какие расчёты делали? А как мама ночами сидела, проверяла каждую формулу, каждый узел… Знаешь, как они берегли каждую копейку, чтобы купить мне первый компьютер? Который стоял вон там, в углу…
— Господи, да при чём тут это? — взорвалась Наталья. — Сейчас другое время! Другая жизнь! Нельзя жить прошлым!
— Нельзя жить без прошлого, — тихо сказала Елена Сергеевна. — Без памяти, без той основы, на которой всё держится…
— Отлично! — Наталья схватила сумку. — Живите своей памятью! Только без нас! Маша, быстро одевайся!
— Я не хочу! — девочка спряталась за бабушку. — Хочу остаться с бабулей!
— А никто тебя не спрашивает! — Наталья дёрнула дочь за руку. — Быстро!
— Не смей! — рявкнул Андрей. — Не смей хватать ребёнка!
— Это мой ребёнок!
— И мой тоже! И я запрещаю тебе…
Громкий стук заставил всех замолчать. Елена Сергеевна осела на пол, схватившись за сердце.
— Мам! — Андрей бросился к ней. — Мама, что с тобой?
— Капли… — прошептала она. — В шкафчике… на кухне…
— Бабулечка! — испуганно крикнула Маша.
Даже Наталья застыла, растерянно глядя на свекровь.
Через час Елена Сергеевна лежала в спальне, врач скорой только что уехал, прописав постельный режим и полный покой.
— Давление подскочило, — объяснял он перед уходом. — В таком возрасте нельзя допускать сильных волнений. Если повторится — срочно в больницу.
Наталья сидела на кухне, держа в руках стакан воды. Произошедшее словно выбило почву из-под ног. Перед глазами всё ещё стояло бледное лицо свекрови, испуганный взгляд дочери, окаменевшее лицо мужа…
— Пап, можно к бабуле? — Маша заглянула на кухню.
— Нельзя, — Андрей появился в дверях. — Бабушка отдыхает. Ей нужен покой.
Он посмотрел на жену тяжёлым взглядом:
— Довольна? Добилась своего?
— Я не хотела… — Наталья закрыла лицо руками. — Я просто…
— Просто что? — он сел напротив. — Просто решила довести мою мать? Выжить её из собственного дома?
— Нет! Я правда думала о детях! О нас! Ты же знаешь, как тяжело…
— А знаешь, что я помню? — Андрей невидящим взглядом уставился в окно. — Как папа уходил. Три года назад. Он лежал в этой же спальне и держал маму за руку. Знаешь, что сказал напоследок? «Береги нашу мастерскую, Леночка. Здесь вся наша жизнь».
Наталья молчала. За окном начинало темнеть. Где-то в глубине квартиры тикали старые часы — размеренно, успокаивающе.
— Пап, — Маша потянула отца за рукав, — а помнишь, как мы с бабулей делали космический корабль из картона? И ты сказал, что он лучше маминых украшений для праздника…
— Маша! — возмутилась Наталья.
— А что? Правда же лучше! — девочка надула губы. — И сказки бабуля рассказывает интереснее. И вертолётики делает, которые правда летают. А ты только ругаешься всё время!
— Я не…
— И Кир тоже говорит! Он вообще сюда больше не хочет приходить, потому что ты всегда кричишь!
Наталья почувствовала, как к горлу подступает комок. Действительно, когда они в последний раз просто приходили в гости? Без криков, без претензий, без этого бесконечного разговора о квартире…
— Знаешь, — вдруг сказал Андрей, — а ведь мама никогда не просила денег за то, что сидит с детьми. И учит их всяким интересным вещам, и готовит нам, и…
— Перестань! — Наталья вскочила. — Думаешь, я не понимаю? Не вижу, как она старается? Но эта квартира… Эти счета…
— Мама устроилась на подработку, — тихо сказал Андрей. — Консультирует какое-то проектное бюро. Я случайно узнал. Она не хотела говорить, чтобы нас не расстраивать.
Наталья застыла с чашкой в руках.
— Да, подрабатывает, — Андрей смотрел на жену с нескрываемой обидой. — В свои шестьдесят четыре сидит по вечерам, проверяет чужие проекты. Чтобы у нас денег не просить на эту чёртову коммуналку.
Наталья медленно опустилась на стул:
— Почему она не сказала?
— А ты бы стала слушать? — он невесело усмехнулся. — Ты же сразу в крик: «квартира», «метры», «нерационально»…
В комнате повисла тяжёлая тишина. Маша, почувствовав, что взрослые больше не ругаются, тихонько выскользнула из кухни.
— Знаешь, — наконец произнесла Наталья, — я ведь правда не со зла. Просто… — она замялась. — Мы действительно едва сводим концы с концами. Ипотека эта, дети растут…
— Думаешь, я не понимаю? — Андрей покачал головой. — Но есть вещи… Нельзя всё измерять деньгами.
— Можно я договорю? — она подняла руку. — Я не права была. С этими угрозами, с криками… но и так продолжаться не может. Нужно что-то решать.
— И что ты предлагаешь?
— Давай мыслить рационально. Твоя мама не расстанется с этой квартирой — я уже поняла. Но… может, сдадим одну комнату? Спокойной студентке? Это покроет часть расходов.
Андрей задумался:
— Мама не согласится на постороннего человека.
— А если не постороннего? — Наталья закусила губу. — У меня есть племянница, дочка старшей сестры. Поступает в технический университет, мечтает стать инженером.
— И что, твоя сестра согласится платить?
— Она сама предложила — по рыночной цене. Просто боялась заговорить об этом после всех наших скандалов.
Андрей постучал пальцами по столу:
— Не знаю… Надо с мамой поговорить. Когда она придёт в себя.
— Поговорим, — кивнула Наталья. — Без крика. Без истерик. И извиниться надо. Мне. За сегодняшнее.
— Надо, — он встал. — Пойду проверю, как она.
— Подожди, — Наталья поймала его за руку. — Я ещё не договорила. Если мама согласится на квартирантку… может, продадим нашу двушку? Возьмём трёхкомнатную, потянем ипотеку с учётом денег от сдачи комнаты. Будем ближе к маме, она сможет чаще быть с детьми…
Вечером следующего дня они сидели в гостиной: Елена Сергеевна в своём любимом кресле, Андрей с Натальей на диване. Разговор давался нелегко.
— Значит, квартирантка, — Елена Сергеевна задумчиво разглаживала складки на скатерти. — И кто эта девочка?
— Катя, моя племянница, — Наталья старалась говорить спокойно. — Восемнадцать лет, поступает на инженерный. Очень увлечена техникой, как вы в молодости…
— И сколько вы планируете брать за комнату?
— Двадцать тысяч, — Андрей назвал сумму. — Плюс её часть коммунальных. Сестра Наташи готова платить.
Елена Сергеевна кивнула:
— А вторая часть плана? Про переезд поближе?
— Мам, ты подслушивала? — Андрей удивлённо поднял брови.
— Стены тонкие, — она впервые за вечер улыбнулась. — Да и Маша уже всё выболтала.
— Мы просто подумали… — начала Наталья.
— Нет, постой, — перебила свекровь. — Сначала я скажу. Вчера, когда вы уехали, я долго думала… — она помолчала. — Знаешь, Наташа, ты во многом права.
— В смысле? — невестка растерялась.
— В том, что нельзя жить только прошлым. Виктор бы не одобрил. Он всегда говорил: «Леночка, инженерная мысль не стоит на месте. Остановишься — отстанешь навсегда».
Она встала, подошла к окну:
— Но и ты пойми: эта квартира — не просто метры. Здесь всё — наше с Витей. Каждый проект, каждая задумка. Я не могу это просто так… разменять, продать…
— Мы и не просим, — тихо сказала Наталья. — Я вчера многое поняла. Простите меня за всё.
— Подожди, — Елена Сергеевна подняла руку. — Дай закончить. Я согласна на квартирантку. И на ваш переезд поближе — тоже. Но у меня есть условия.
Она повернулась к ним:
— Первое: никаких больше разговоров о размене. Никогда. Второе: деньги от сдачи комнаты пойдут на оплату коммунальных услуг и ремонт — здесь многое нужно обновить. Третье… — она помедлила. — Я продолжу подрабатывать. Не спорь, Андрюша! Мне нравится чувствовать себя нужной, понимать, что мой опыт ещё кому-то полезен…
— Хорошо, — кивнул сын. — Что ещё?
— И последнее, — Елена Сергеевна посмотрела на невестку. — Наташа, если уж переедете поближе, то давай как-то… по-другому? Без этих вечных претензий, подсчётов, кто сколько должен… И ещё, — она вдруг улыбнулась, — я бы хотела научить Катю кое-чему из того, что умею. Раз уж девочка мечтает стать инженером…
— Давайте, — Наталья встала и неожиданно для всех обняла свекровь. — И простите меня. Правда.
На кухне запищал чайник. За окном шелестели липы, роняя последние осенние листья. В детской раздался смех — Маша что-то увлечённо объясняла своему младшему брату.
Через месяц в квартире появилась Катя — серьёзная девушка с блокнотом, полным технических эскизов. Елена Сергеевна, увидев её первые расчёты, только покачала головой: «Совсем как я в молодости…»
А ещё через полгода в соседнем доме появилась новая табличка: «Семья Соколовых, кв. 52». Наталья с Андреем всё-таки решились на переезд.
Жизнь постепенно налаживалась. Не идеальная, не сказочная — просто жизнь. Со своими трудностями, компромиссами и маленькими радостями. Такими, как воскресные обеды у Елены Сергеевны, где теперь собирались впятером (а иногда и вшестером, когда Катя присоединялась). Где пахло ватрушками, звучал смех детей и уже никто не считал, кто кому и сколько должен.
