Дождь так стучал по подоконнику, как будто решал, что Лиза и так достаточно психует и ничего ей не стоит ещё пару раз напомнить об этом. Она стояла в дверях свекрови, не снимая мокрую куртку. Вода с неё капала, оставляя лужу на полу, но Лизе было абсолютно пофиг.
— Нина Николаевна, вы мне долг думаете отдавать? — сказала она, прямо с порога, и даже не удосужилась поздороваться. Сразу как в драме, не иначе.
Свекровь повернулась к ней из-за плиты, где варился её знаменитый куриный суп — тот самый, который она варила для всех, чтобы угодить. Но улыбка на её лице была такой сладкой, что от неё, казалось, могла бы погибнуть целая муха. Ядовитая, как оса, с которой не повезло встретиться.
— Ой, Лиза, мы же родственники, какой долг? — она аж на воздухе вздохнула, как будто действительно ничего не помнила.
Лиза чуть не выплюнула свои собственные зубы от возмущения. Черт возьми, она ведь ей полтора года назад две сотни на ремонт отдала! Но нет, по версии Нины Николаевны, это была «счастливая случайность», и вообще, что ты вообще за такие вещи говоришь? Семья ведь, а не какие-то там коммерческие отношения.
— Двести тысяч, которые я вам давала на ремонт! — голос Лизы на последних словах так взлетел, что уши свекрови наверняка взорвались.
Нина Николаевна сделала вид, что как бы, ну, типа, она это не помнит. Затем с таким размахом развела руки, что суп из кастрюли выплеснулся прямо на пол.
— Тебе не стыдно требовать с матери мужа деньги? — театрально воскликнула она, стараясь на полную катушку играть на публику.
— Нет, не стыдно! Мне нужны деньги! — Лиза чуть не закричала, прям на грани.
И вот в этот момент как раз и появился Дима, который был, видимо, в курсе, что в семье его, как правило, царят буря и шторм. Он встал на пороге, а глаза его наполнились паникой. И, видимо, пониманием того, что сейчас наступает семейный апокалипсис.
— Мама, Лиза, что происходит? — спрашивает, а сам явно боится услышать ответ.
— Твоя жена вымогает у меня деньги! — сразу переключается свекровь, прикладывая полотенце ко лбу, чтоб эффект драматизма был на высоте.
Дима переводит взгляд на Лизу, как будто в поисках спасения. Но спасение тут не пахнет. Ну никак.
— Какие ещё деньги? — спрашивает он, явно не веря в происходящее.
— Те самые двести тысяч, которые мы одолжили твоей матери полтора года назад! — Лиза чувствует, как её голова начинает распухать от бешенства. По ней уже гуляет кровяной шторм.
Дима начинает бледнеть.
— Мама, мы же говорили об этом. Ты обещала вернуть.
Нина Николаевна снова включает свою актрису второго сорта, начинает изображать, что ей прям стало плохо, как будто она вот-вот сдохнет прямо на кухне.
— Сынок, я же на пенсии… Ты хочешь, чтобы я с голоду умерла? — начинает наигранно жаловаться, а взгляд у неё такой, будто она готова выдать «хронику её бедности» в мире искусств.
Лиза не выдерживает. Фыркнула, ухмыльнувшись.
— О, теперь она нищая! А в прошлом месяце в Турцию с подругами летала — на что, интересно, на подаяния?
Нина Николаевна с этим видом, как у святой дамы, закатывает глаза.
— Это мне Марина билет подарила!
— Марина? — Лиза не может сдержать смех. — Та самая Марина, у которой муж последнюю зарплату на её шубы тратит? Очень верю.
Дима в этот момент хватался за голову, как будто искал, с кем бы ему тут, в конце концов, посоветоваться. Потому что ситуации были далеки от нормальных.
— Хватит! Прекратите! — кричит он, явно на грани срыва.
Но Лиза уже не могла остановиться. Ну вот реально, когда истина на стороне, можно развлекаться.
— Хорошо, Нина Николаевна. Давайте по-честному. Вы возвращаете деньги — или я расскажу всем вашим подружкам из клуба «Берёзка», как вы на самом деле копили не на ремонт, а на своего «милого Пашку», который вам «проценты капает». — Лиза сладко улыбается, чуть не на грани сарказма, но здесь она ещё и вино открыла.
Свекровь резко побледнела, аж чуть не потеряла сознание.
— Ты… ты что-то перепутала…
— О, нет, не перепутала. — Лиза продолжает улыбаться, как будто она не в этой вселенной. — Марина как-то проговорилась. Интересно, Дима знает, что его мама вложила деньги в какую-то сомнительную контору?
Дима в моменте просто ошалел.
— Мама, это правда?
Свекровь внезапно хватается за сердце, словно ей вот-вот станет плохо и прямо на глазах у всех она умрёт. И как только она это делает, все начинают чувствовать, что её жизнь имеет все шансы стать театром с зашкаливающим количеством актёров.
— Ой, мне плохо… — Нина Николаевна тянет слова так, как будто играет в какую-то дораму.
Лиза закатывает глаза.
— Классика. Когда нечего сказать — симулируй инфаркт.
Но вот свекровь уже скользит по стене, изображая предсмертные конвульсии. Всё, как в плохом фильме.
Дима в панике бросается к ней.
— Мама! Лиза, хватит! Ты её в могилу сведёшь!
Лиза стоит, arms crossed, с выражением «Ну, кто тут главный?». Потому что в этот момент она осознаёт, что она уже давно не просто персонаж этой драмы, а режиссёр.
— Нет, Дима. Это она нас с тобой в нищету свела. И я с этим не смирюсь.
Дверь резко хлопнула. И тут всё вдруг как-то успокоилось. Не сразу, конечно. Но достаточно.
***
Лиза сидела за кухонным столом, крутя в руках телефон. Состояние было отвратительное, но что ещё можно было ожидать после того, как её муж, Дима, сбежал к своему другу ночевать, чтобы «подумать»? «Подумать?» — иронично усмехнулась Лиза. — О чём тут думать? О том, как ему дальше играть в роль «белого рыцаря», защищающего свою свекровь-воришку?
Скриншот от Марины, сестры Димы, влетел прямо в чат.
«Лиза, ты не поверишь, что я нашла в маминой шкатулке…» — было написано, а прикреплённый снимок ещё больше её насторожил.
Лиза увеличила изображение, на которое ей было трудно смотреть. Расписка, старая и потрёпанная, но читаемая: «Я, Нина Степановна Круглова, получила от Павла Игоревича Молоткова 200 000 рублей в качестве возврата долга с процентами…» Чуть дальше текст обрывался, но смысл был очевиден.
— Ты не просто деньги дала этому Пашке, ты их ему вернула! — Лиза едва ли не задыхалась от ярости, её руки судорожно сжали телефон.
Без лишних раздумий она перезвонила Марине.
— Где ты это нашла? — спросила Лиза, не в силах скрыть напряжение.
— В её шкатулке с украшениями, под фальшивым дном. Лиза, она специально не возвращала тебе деньги. Она их получила обратно! — шёпотом ответила Марина.
Лиза на секунду замерла, как будто на неё обрушился водопад. Она почти не слышала себя, но всё же прокашлялась.
— Марин, а тебе не кажется, что твоя мама заслужила… ну, такой, скажем, небольшой урок?
Собеседница молчала.
— Что ты задумала? — настороженно спросила она.
— Ничего страшного. Просто… пусть она почувствует, каково это — когда тебя обманывают.
***
Через два дня Лиза была готова. Подготовка была не менее важной, чем сам акт мести.
Она пришла к Нине Николаевне, вся в «ужасе» и с распечаткой в руках.
— Нина Николаевна! Вы знаете этого Пашку?! — ворвалась Лиза в квартиру, размахивая бумагой.
Свекровь насторожилась.
— Что? О чём ты?
— Его разыскивает полиция! Он мошенник, обманул людей на миллионы! — Лиза постаралась сделать свой голос как можно более драматичным.
Нина Николаевна побледнела.
— Не может быть…
— Может! — Лиза «случайно» уронила листок со списком «пострадавших». — И… ваше имя там есть.
Свекровь схватила бумагу и начала нервно пробегать глазами строки.
— Это… это ошибка! Я ничего не подписывала!
— А деньги вы ему давали, не правда ли? — Лиза расплылась в «удивлении». — Нина Николаевна, если вы участвовали в его схемах, даже не зная, вас могут привлечь как соучастницу!
— Я?! Да я ничего! — свекровь почти не держала голос.
— Тогда вам срочно нужно идти в полицию и писать объяснительную!
— В полицию?! Нет, нет, я не могу…
Лиза сделала паузу и серьёзно, почти как адвокат, сказала:
— Хотя… есть другой вариант.
Свекровь с любопытством спросила:
— Какой?!
— Если вы официально заявите, что деньги были моими, а вы просто передали их Пашке по моей просьбе, претензии будут ко мне. А я, как сотрудник банка, всё улажу.
Нина Николаевна вгляделась в неё, будто она была инопланетянином.
— Ты… ты сделаешь это?
— Конечно. Мы же семья. — Лиза улыбнулась так сладко, что это было даже немного страшно.
***
На следующий день Нина Николаевна сидела в своём кресле, трясясь как лист на ветру, и подписала бумагу, которую Лиза «передаст в полицию».
А вечером… в дверь позвонили.
На пороге стояли Дима, Марина и сама Лиза с диктофоном в руке.
— Мама, — сказал Дима, подходя к ней. — Ты хочешь объяснить, почему ты подписала бумагу, что сознательно участвовала в мошенничестве?
Свекровь затряслась от ужаса.
— Что?! Но это было, чтобы…
— Чтобы спасти себя? — перебила её Лиза. — Да. Только вот беда… никакого Пашки в розыске нет. И этих записей вполне достаточно, чтобы понять, что ты сознательно не отдавала мне деньги, хотя могла.
Нина Николаевна замерла, будто молния её поразила.
— Ты… ты подставила меня! — её голос дрожал, и глаза блеснули от слёз.
— Нет, — холодно ответила Лиза. — Я просто показала тебе твоё же отражение.
Дима протянул матери листок.
— Это расписка о возврате долга. Лиза готова забыть всё… если ты подпишешь.
Нина Николаевна прочла и вскрикнула:
— Это грабеж! Ты хочешь мою квартиру?!
— Нет, — ответила Лиза, спокойно улыбнувшись. — Я хочу справедливости. Ты вернёшь мне деньги — либо мы идём в суд с этими записями. Выбирай.
В комнате повисла тишина. Лиза могла бы резать ножом.
Наконец свекровь сжала зубы и подписала.
Финал.
На следующий день Лиза получила перевод, а вечером Дима подошёл к ней, тихо обнял и прошептал:
— Прости, что не верил тебе…
— Ничего, — усмехнулась она. — Зато теперь твоя мама знает: в этой семье есть два хищника. И один из них — я.
P.S. После этого Нина Николаевна больше не летала в Турцию.
