“Скоро буду дома. Там в холодильнике сосиски, и макароны я вчера сварил — будет ужин!” — размышлял Артем, шагая по темной улице. Желудок скручивало от голода. На работе “горел” проект, и Артем сегодня банально не успел пообедать, а завтрак уже давно забылся. Сосиски отварить — дело быстрое. Еще десять минут, и он будет дома…
Так Артем думал, пока взгляд его не зацепился за девушку, стоявшую под деревом. Осень уже вступала в свои права, на газоне разноцветным ковром лежали листья, а под одним из кленов, освещенным фонарем, стояла девушка и, задрав голову, смотрела вверх. Артем тоже посмотрел, но ничего в переплетении ветвей не увидел, однако догадаться, что происходит, было просто. Наверняка кошка забралась на дерево.
Обычно Артем проходил мимо. Он давно выучил, что мир несправедлив, и везде помочь он не может. Донорскую кровь сдавал, это да. Пару раз звонил в “скорую”, когда обнаруживал на улице лежащих людей (в основном, это были бомжи, но они ведь тоже люди). И сегодня прошел бы мимо — уж очень хотелось домой! — но что-то в позе девушки его остановило. Вздохнув, Артем подошел к ней.
— Что-то случилось?
Она взглянула на него (симпатичная!) и сказала:
— Кошка залезла на дерево. Наша, дворовая. Ее собаки напугали. И сидит она там уже почти сутки. Я надеялась, что слезет, но она только мяукает и не хочет спускаться.
— А в МЧС звонили?
— Звонила. Они сказали, что на такие случаи сразу не выезжают, у них и так работы хватает. Вот если три или четыре дня не сможем снять ее оттуда, тогда они приедут.
— Тогда, может, стоит ее там оставить? Рано или поздно захочет есть и спустится.
— Может быть, и стоило бы, однако ночью обещают дождь, а завтра вообще пугают первым снегом. Мне ее жалко.
Артем много чего мог бы сказать. О том, что это уличное животное, о том, что нельзя позаботиться обо всех в мире… Но девушка не просила его мнения и советов. Она вообще ни о чем не просила, даже о помощи. О чем-то напряженно размышляла, прокручивала список контактов в телефоне и морщилась: видимо, ни к кому не могла обратиться с этой проблемой.
Она действительно ему понравилась, и тут Артем готов был поступиться своими убеждениями. Вздохнув, набрал номер Пашки.
— Привет! — откликнулся друг сразу же. — В бассейн хочешь? Я как раз собирался.
— Бассейн подождет. Можешь помочь? Тут у нас кошка на дереве, сутки уже сидит, надо бы снять.
— У нас? Это у кого же? Небось какая-нибудь дама там тебя слезно умоляет помочь кисоньке, — тут же раскусил старого друга Паша.
— Ну… что-то вроде того.
— Эх, Воронцов, на что ты меня уговариваешь! Ладно, приеду. Не ради тебя, ради дамы. Симпатичная хоть?
— Да.
— Ну, мчусь. Где именно вас искать?
Артем объяснил, закончил звонок и улыбнулся девушке:
— Сейчас подъедет мой друг, он профессиональный альпинист. И вообще спортсмен и практически комсомолец. Зовут его Паша. Снимет он вашу кошку. Кстати, я Артем, — он протянул девушке руку.
— Карина, — представилась она.
Артем затеял ничего не значащий разговор. Выяснилось, что Карина работает в офисе, живет вместе с сестрой, кошек обе очень любят, но дома не заводят, так как постоянно заняты.
Ждать Пашу пришлось недолго: уже через пятнадцать минут с визгом тормозов подлетела старенькая “тойота”, из которой появился лучший друг Артема.
— Очень приятно, Павел! — он вихрем подлетел к Карине, подхватил протянутую руку и поцеловал. Девушка широко заулыбалась: небрежно-изысканные манеры Пашки обычно производили впечатление на прекрасных дам. Артем про себя заметил, что ему Карина так не улыбалась. — Ну, где наша пострадавшая? Здесь? — Паша задрал голову, вглядываясь в переплетение ветвей. Оттуда донесся жалобный мяв. — Ага, локация установлена. И дерево простое. Ждите, рукоплещите, сейчас будет свершаться акт спасения!
Пашка так быстро забрался на клён, что Артем и сказать-то ничего не успел. Раздался кошачий ор: испуганное животное явно не стремилось покидать безопасное, по его мнению, место. Однако Паша был неумолим. Он ловко спустился вместе с кошкой и передал ее, ошалевшую, в руки Карине. Трехцветная дворовая красотка намертво вцепилась в нее.
— Спасибо вам огромное! — Карина, сияя, смотрела теперь только на Пашу. — Вы так меня выручили!
— Только вы ее не отпускайте сразу, — посоветовал Артем, — а то обратно залезет.
— Ой, нет, я ее домой заберу. Может, пристроим куда-то… Пойдемте к нам! — предложила она парням. — Сестра уже дома, она вчера напекла печенья, она готовит — пальчики оближешь! Я вот совсем не умею… Пожалуйста!
Артем и Паша переглянулись и синхронно кивнули.
Идти оказалось недалеко, буквально до соседнего подъезда. В квартире, куда привела парней Карина, пахло корицей и ванилью. Из кухни выглянула светловолосая девушка, округлила глаза.
— Вот так история! Карина, это кто? И Муська! Как ты ее сняла с дерева?
— Это все они — Артем и Паша! Настя, ставь чайник, мы должны накормить ребят!
На кухне у девушек оказалось так уютно — Артем словно к своим родителям в дом попал. Он уже несколько лет жил и работал в большом городе, однако очень любил приезжать к маме и папе в село. В их доме, казалось, все проблемы оставались за порогом, и вокруг было только тепло и любовь.
Настя оказалась более тихой и спокойной, чем Карина, которая болтала без умолку. И как-то так получилось, что разговор складывался следующим образом: Паша и Карина перебрасывались веселыми фразами, хохотали, а Артем с удовольствием разговаривал с Настей. И ел изумительное печенье, и булочки с заварным кремом… Все не заметили, как пролетело два часа. Спасенная Муська давно спала, свернувшись трехцветным клубком, а Артем понимал, что пора домой — и уходить не хотелось…
Естественно, обменялись телефонами. Когда Артем и Паша, наконец, распрощались и вышли на улицу, там сыпал мелкий дождь. Синоптики в кои-то веки оказались правы, промокла бы Муська на дереве!
Парни переглянулись и заулыбались.
— Да, дружище Артем, я надеялся, что мы с тобой встретим своих будущих жён примерно в одно и то же время, но не думал, что это произойдет настолько буквально!
— Ты тоже это почувствовал?
— Что именно?
— Ну… как будто ты ее знаешь тысячу лет.
— И даже две тысячи, — серьезно сказал обычно ёрничавший Пашка. — Поехали-ка по домам. Теперь у нас много дел. Семья — это серьезно. Но сначала — конфетно-букетный!
