– Оль, открывай, это я, – прозвучал знакомый голос из-за двери.
Ольга поднялась нехотя. Её обожжённые воспоминания о последнем разговоре с Ириной Васильевной были ещё свежи, но оставлять кого-то у порога – не в её характере.
– Заходите, – сухо сказала она, открыв дверь.
Ирина Васильевна стояла, будто решая для себя, куда поставить точку в давно начавшемся споре.
– Мы с Алёшей поговорили. Всё-таки это его дом, его уют. Неужели тебе не стыдно оставлять его без ничего?
Ольга сжала зубы, но лицо оставалось спокойным.
– Его? – она почти прошептала, но голос прозвучал как удар. – Расскажите мне, что именно здесь его.
Ирина Васильевна начала привычное: «Ремонт, мебель, да и сама квартира, ты же не одна ей пользовалась…»
Ольга подняла руку, чтобы её остановить.
– Вы же не хотите, чтобы я снова достала папку с документами? Или напомнить, как ваш сын не вложил ни копейки ни в ремонт, ни в коммуналку?
Ирина Васильевна замялась. Но вот что странно – не ушла.
– Ты не понимаешь, Оль. Это не про деньги. Ты оставляешь человека без всего.
Ольга хмыкнула, подавив рвущийся из груди сарказм.
– Без всего? А я, по-вашему, осталась с чем? После того как он ушёл к этой своей… коллеге?
Повисла тишина.
– Да ладно тебе, что теперь старое вспоминать, – сказала Ирина Васильевна, но уже без прежней напористости.
– Старое? Оно ведь не старое. Оно до сих пор болит.
– Ну прости меня, если я тебя обидела, – наконец произнесла Ирина Васильевна, опустив взгляд.
Ольга выдохнула.
– Прощаю. Только не приходите больше с такими разговорами. Давайте уж каждый сам за себя, ладно?
Бывшая свекровь кивнула и, молча накинув пальто, ушла. Ольга закрыла дверь и впервые за долгое время почувствовала лёгкость.
– Ты вот только подумай, Оля, – Ирина Васильевна шумно вздохнула, как будто это должно было придать её словам больше веса. – А кто тебе помогал по хозяйству, а? Неужели ты всё одна тянула?
– Помогал? – Ольга отвела взгляд, чтобы не увидеть этого привычного снисходительного выражения. – Вы ведь не видели, как это было на самом деле.
Картины всплывали сами собой. Алексей, растянувшийся на диване, пока она стирала бельё. Алексей, скроллящий ленту в телефоне, пока она мыла пол. Алексей с претензией на лице: «Ты почему ещё не приготовила?»
– Знаете, мне кажется, вы сильно переоцениваете его вклад, – Ольга подняла на бывшую свекровь уставший взгляд.
– Ну, хватит уже прошлое перебирать. Всё-таки прожили вместе, надо как-то цивилизованно это решать. Давай шкаф посмотрим, я думаю, кое-что тут точно его. – Ирина Васильевна деловито направилась к углу комнаты.
– Стойте! – Ольга встала у неё на пути, сжав руки в кулаки. – Никакие шкафы мы открывать не будем.
– Это вещи Алёши! Я знаю, что он их сюда приносил!
– Нет. Это мои вещи. Все до одной. И я не позволю вам ничего отсюда забрать.
– Ну ты… Ты это… смотри у меня! Завтра с юристом приду! Мы посмотрим, кто тут права имеет!
– Приходите. – Ольга почти улыбнулась, но взгляд её остался холодным. – Только учтите: у меня все чеки есть.
Ирина Васильевна вдруг замолчала, словно первый раз за всё время её осенило, что разговор проигран. Она замерла на пороге, развернулась и, не попрощавшись, хлопнула дверью.
Ольга устало опустилась на стул. Легче ей не стало, но и страх куда-то испарился. Сама себе удивляясь, она подумала: Вот теперь я действительно дома.
– Ольга, ты что там маме наговорила? – голос Алексея в трубке звучал раздражённо, с нотками обвинения. – Она вся в слезах, неужели тебе не жалко её?
Ольга сделала глубокий вдох и ответила, стараясь не сорваться.
– Я сказала правду, Алексей. Квартира и всё, что в ней, – это моё. И если вам с мамой не нравится, что я не собираюсь отдавать вам ничего, то это не мои проблемы.
– Но я же там жил! – в голосе Алексея слышалась привычная уверенность. – Я имею право…
– На что? – перебила его Ольга, не сдержавшись. – На то, что я заработала до встречи с тобой? На то, что я копила, а ты развлекался? На что конкретно?
В трубке повисла пауза.
– Слушай, давай по-хорошему, – произнёс он наконец.
– По-хорошему было бы не изменять жене с коллегой, – ответила Ольга, сдерживая раздражение.
Тишина затянулась, и лишь потом Алексей сказал:
– Ладно. Я сам приеду. Поговорим.
Не успела она повесить трубку, как снова зазвонил телефон. На этот раз звонок был от тёти Алексея, Марины Петровны.
– Олечка, милая, ну что ты творишь? – голос женщины был полон театральной жалости. – Ирочка вся в слезах, Алёша переживает. Неужели нельзя как-то договориться по-хорошему?
– А что значит «по-хорошему»? – спокойно ответила Ольга. – Отдать своё имущество?
– Ну зачем так категорично? – продолжала уговаривать Марина Петровна. – Можно же найти компромисс. Отдай хотя бы технику – телевизор, стиральную машину. Алёша же ими пользовался.
– Пожалуйста, не вешайте лапшу. – Ольга почувствовала, как раздражение начинает подниматься. – Он пользовался, но не покупал. Все чеки у меня, если хотите проверим.
– Деньги, чеки… – протянула тётя Алексея, будто это вообще ничего не значило. – Ты что, действительно такая меркантильная? А как же доброта, человечность?
Ольга улыбнулась. В этом слове «человечность» скрывался какой-то особый сарказм, который она не могла не заметить.
– Доброта? – повторила она с лёгким удивлением. – Доброта – это когда не разрушаешь чужую жизнь, не вмешиваешься в чужие отношения и не ждёшь, что тебе кто-то будет всё прощать за то, что ты решил жить не по совести.
На другом конце линии снова было молчание, и Ольга почувствовала, как внутреннее напряжение постепенно уходит.
– Ольга, ну, что ты наделала? – в голосе Алексея звучал раздражённый упрёк. – Мама вся в слезах, ты что, не понимаешь?
Ольга без колебаний прервала звонок. Минут через тридцать зазвонил ещё один телефонный аппарат – на этот раз тётя Алексея. Следом позвонил брат, потом ещё кто-то. Все говорили одно и то же: «Человечность, доброта, компромисс…» Она молча слушала, глядя в окно, и ни о чём не жалела.
Через час снова раздался звонок в дверь. Ольга открыла. На пороге стояла Ирина Васильевна, а с ней двое крепких мужчин с явно знакомыми лицами.
– Вот, грузчиков привела, – заявила Ирина Васильевна, не без гордости. – Будем забирать вещи.
Ольга не отступила и встала на пороге, перегородив дорогу.
– Никуда вы ничего не заберете, – твёрдо ответила она, скрестив руки на груди.
– Это мы еще посмотрим! – Ирина Васильевна начала протискиваться в прихожую. – Мальчики, начинайте с дивана.
– Стойте! – Ольга вытащила телефон и быстро нажала на кнопку. – Я вызываю полицию. Это попытка незаконного проникновения и кражи.
Грузчики переглянулись и сразу отступили к выходу.
– Эй, вы куда? – возмутилась Ирина Васильевна. – Я же вам заплатила!
– Извините, мамаш, но в уголовку мы не хотим, – пробормотал один из мужчин, и оба поспешно покинули квартиру.
Ирина Васильевна, не сдерживая гнева, прошипела: – Ты ещё пожалеешь! Я юристов найму, они докажут, что Алёша имеет право…
– Я вызываю полицию, – Ольга снова продемонстрировала телефон. – Говорить будете с ними.
С этими словами Ирина Васильевна резко развернулась и вылетела из квартиры, хлопнув дверью так, что у Ольги на секунду защемило в ушах.
Через час появился Алексей.
– Оль, ну давай поговорим спокойно, – начал он с заметной долей раздражения. – Зачем полицию вызывать? Мы же можем договориться.
– О чём? – Ольга остановила его у двери, не впуская. – О чём можно договориться, если всё уже ясно?
– Ну, хотя бы технику отдай. Телевизор, стиральную машину… Я же ими пользовался.
– И что? – Ольга усмехнулась, глядя ему в глаза. – Ты и квартирой пользовался. Может, и её тебе отдать?
– Слушай, – Алексей сделал шаг вперёд, но Ольга не отступила. – Давай без шуток. Я знаю свои права.
– Правда? – она чуть приподняла бровь. – И какие же у тебя права на имущество, которое я купила до брака?
– Я три года здесь жил! Вкладывал силы, время… – начал он, но Ольга не дала ему продолжить.
– А деньги? – перебила она. – Сколько ты вложил в эту квартиру? В мебель? В технику? У меня все документы сохранились: чеки, договоры, выписки из банка. Хочешь, покажу?
– При чём тут деньги? Мы же семьёй были… – Алексей отвёл взгляд, как будто сам не понял, как оказался в этой ситуации.
– Были, – Ольга не скрывала горечи. – Пока ты не ушёл к своей Марине.
– Ну и что? Люди расходятся, делят имущество…
– Делят совместно нажитое, – Ольга не дала ему закончить. – А тут всё моё. И если ты или твоя мать ещё раз попытаетесь что-то забрать, я подам на вас в полицию. Это будет уже не предупреждение.
Следующий день начался с звонка. Незнакомый мужчина на другом конце провода представился юристом Ирины Васильевны.
– У нас есть доказательства, что Алексей участвовал в создании имущества, – сказал он уверенным голосом. – Мы готовим иск в суд.
– Прекрасно, – спокойно ответила Ольга, не удивившись. – Тогда вы знаете, что по закону совместно нажитым считается имущество, приобретённое в браке. А у меня есть документы, подтверждающие покупку всего до свадьбы.
– Но…
– И ещё, – перебила его Ольга. – Передайте Ирине Васильевне: если она продолжит присылать ко мне грузчиков, я подам встречный иск. За попытку кражи и моральный ущерб.
На том конце провода повисла тишина. Ольга знала, что они не ожидали такого ответа.
Через три дня, вернувшись с работы, она обнаружила, что на пороге её квартиры стояла Ирина Васильевна.
– Вот что, – бывшая свекровь вошла решительным шагом, едва Ольга открыла дверь. – Хватит этих игр с юристами. Давай по-простому разберёмся.
Не дождавшись приглашения, она шагнула в квартиру и оглядела всё хозяйским взглядом.
– Так, телевизор Алёше нужен — он без футбола не может. Да и вообще, три года смотрел, привык уже к нему. Поможешь снять со стены?
Ольга встала между свекровью и техникой.
– Телевизор куплен за два года до нашего знакомства, – сказала она твёрдо. – И я не собираюсь его отдать. Вам с ним не повезло.
– И что? Зато теперь Алёша без него не может. А ты себе новый купишь, ты же работаешь.
Ирина Васильевна начала двигаться в сторону кухни, как будто это было её личное владение.
– А микроволновку мы тоже забираем. Алёша привык по утрам кашу греть.
Ольга только стояла и смотрела, как свекровь открывает дверцу микроволновки, вытаскивая её с намерением отключить.
– Вы серьёзно? – Ольга не могла поверить своим глазам. – Может, ещё и холодильник заберёте? Алёша к нему тоже наверняка привык.
Ирина Васильевна деловито кивнула и продолжила свои манипуляции.
– А что, неплохая идея, – сказала она, начав открывать кухонные шкафчики. – А вот эти ложки, серебряные, такие красивые… Мы их заберём. Алёша их очень любил.
– Ложки? – Ольга с удивлением стояла, не зная, что ей делать с этим. Смеяться или плакать. – Вы пришли забрать подарок моих родителей?
– А что такого? Три года пользовался, значит, имеет право.
Ольга уже собиралась что-то сказать, но тут в дверях появилась соседка, Анна Степановна.
– Что тут происходит? Ольга, у тебя всё в порядке?
– Не вмешивайтесь! – Ирина Васильевна дернулась, рассыпав ложки по полу. – Это семейное дело.
– Семейное? – Ольга, не выдержав, достала телефон. – Тогда давайте зафиксируем на видео, как вы пытаетесь украсть моё имущество.
– Какое украсть? – возмутилась свекровь. – Это вещи моего сына!
– Нет, это мои вещи, – твердо ответила Ольга. – И если вы сейчас же не уйдёте, я вызываю полицию.
– Вызывай! – Ирина Васильевна снова потянулась к микроволновке. – Я всё равно заберу то, что принадлежит Алёше!
Ольга уже набирала номер.
– Здравствуйте, у меня в квартире посторонний человек пытается украсть имущество…
– Ладно-ладно! – Ирина Васильевна резко отдернула руки. – Ухожу! Но это не конец. У меня связи есть, я через суд всё заберу!
– Через суд? – Ольга усмехнулась. – Прекрасно. Заодно расскажете судье, как пытались украсть микроволновку и ложки. Анна Степановна, вы ведь подтвердите?
– Конечно, деточка, – кивнула соседка. – Я всё видела. И даже на телефон записала, на всякий случай.
Ирина Васильевна побледнела и быстро выскочила из квартиры, громко хлопнув дверью.
Поздно вечером позвонила мама.
– Дочка, соседка всё рассказала. Мы с папой завтра приедем, замки поменяем. И видеодомофон установим — от таких гостей всего можно ожидать.
На следующее утро в квартире появились новые замки, и над дверью установили камеру. Телевизор, микроволновка и ложки остались на своих местах. А Ольга поняла главное: иногда нужно проявить твёрдость, чтобы защитить не только своё имущество, но и своё достоинство.
Больше Ирина Васильевна не приходила. Видимо, угроза уголовного дела за кражу оказалась сильнее её желания забрать «любимые ложки» сына.
