Елена не спеша протёрла запотевшее зеркало в ванной и замерла, пристально глядя в своё отражение. Её когда-то мягкие черты стали резкими, угловатыми. Щёки запали, взгляд потускнел — глаза стали тусклыми, безжизненными. Болезнь стирала с её лица следы прежней жизни, будто кто-то стер её прошлое ластиком. «Надо позвонить Кате», — подумала она. Племянница должна знать, несмотря на то, как тяжело это будет для них обеих.
Из гостиной доносился приглушённый гул футбольного матча. Павел, как обычно, развалился на диване, закинув ноги на столик. Наверняка вокруг валяются крошки от чипсов, его привычных спутников вечеров у экрана. Елена глубоко вздохнула, чувствуя, как невидимый груз давит на плечи. Она прикрыла глаза — хотя бы на миг хотелось отрешиться от реальности.
Эта квартира была для неё больше, чем просто жильё. Она сама купила её задолго до появления Павла, выплачивая ипотеку пять долгих лет. Работала на двух работах, экономила на всём, питалась простыми продуктами, отказывала себе даже в мелочах. Домой возвращалась затемно, лишь на пару часов сна — и снова на работу. Когда внесла последний платёж, не сдержала слёз: эти стены знали цену её бессонных ночей. Здесь был весь её труд, её жизнь, её упорство.
С Павлом они познакомились случайно — в очереди за кофе. Он был обаятельным, лёгким в общении, внимательным. Цветы, романтические ужины, забота — казалось, она наконец нашла своего человека. Но иллюзия быстро рассеялась. Словно кто-то щёлкнул выключателем. Он перестал интересоваться её делами, отстранился, погрузился в себя. Её чувства, её желания перестали иметь значение.
— Лена, ты интернет оплатила? Он что-то тупит сегодня, — крикнул Павел из гостиной.
— Да, в понедельник, — спокойно ответила Елена. — Перезагрузи роутер.
— Он далеко. Подойди, ты же рядом, — протянул он лениво.
Она не возразила. Подошла и нажала кнопку перезагрузки. Раньше её бы это раздражало, но сейчас — нет. После визита к врачу даже такие мелочи стали обретать другое звучание.
«Четвёртая стадия», — сказал врач, не глядя в глаза. — «Метастазы в печени и костях. Мы можем попробовать лечение, но нужно быть реалистами.»
Елена кивнула — будто услышала прогноз погоды, а не приговор. Она всегда была рациональной. И теперь просто начала план: завещание, страховка, племянница Катя. Всё должно быть чётко. Всё должно быть под контролем.
— Лен, а что на ужин? — снова донёсся голос Павла.
— Я не готовила. Закажи что-нибудь, — спокойно сказала она, садясь в кресло.
— Опять тратиться? У тебя же выходной. Могла бы и приготовить, — недовольно буркнул он.
Она не ответила. Павел с первых дней считал, что деньги — это её зона ответственности. Сам он перебивался случайными подработками, строя грандиозные планы, которые никогда не воплощал. Она не обращала внимания сначала — привыкла надеяться на себя. Но со временем стало ясно: он не просто ленив, он свято верит, что имеет право на такой образ жизни.
— Я сегодня была у врача, — тихо сказала Елена.
— Мм? — отозвался Павел, не глядя.
— У меня рак, Паша. Четвёртая стадия.
Он резко обернулся, озадаченно нахмурившись.
— Что?
— Метастазы. Врач говорит — месяцев осталось немного.
Павел нервно провёл рукой по волосам.
— Ну… сейчас медицина такая продвинутая. Может, за границей? Что-то экспериментальное?
— Можно, но это стоит дорого, — внимательно произнесла она.
— У тебя же страховка хорошая? — Павел вскочил, начал метаться по комнате. — И накопления есть. Мы справимся.
Вот оно. Даже сейчас — после таких слов — он думал не о ней, не о том, как быть рядом, а о деньгах. В его глазах всё сводилось к цифрам и выживанию за её счёт.
— Да, накопления есть, — кивнула она.
— Ну вот, — как ни в чём не бывало обрадовался он. — Значит, есть надежда. Всё будет хорошо. Держись.
Он обнял её на секунду и сразу отстранился, будто испугался чего-то невидимого.
— Я поеду, мне срочно надо встретиться с Димоном. Обсудить кое-что по работе. Ты держись там. Я скоро.
Дверь захлопнулась. Елена осталась одна в тишине квартиры. Где единственным звуком был гул машин за окном.
Через неделю всё стало очевиднее. Павел стал задерживаться, ссылался на встречи, которых не было. От него пахло чужим парфюмом, телефон он держал экраном вниз. Елена не устраивала сцен. Зачем? После диагноза всё это перестало иметь смысл.
Но однажды, проснувшись среди ночи, она услышала шёпот на балконе.
— Да, скоро всё закончится. Врач сказал — недолго осталось. Конечно, мне тяжело, но что поделать… Всё наследство мне останется. Мы же в браке. Квартира, деньги — всё моё будет…
Елена замерла. Она не верила. Значит вот как. Он уже планирует будущее без нее, распоряжается тем имуществом, которое она заработала сама, своими бессонными ночами и постоянным трудом.
Утром, когда солнце только начало пробиваться сквозь жалюзи, Павел объявил жене, что собирается на пару дней к старому другу на дачу. Он сказал это легким тоном, добавив: «Надо проветриться, отдохнуть немного». Елена лишь молча кивнула, не поднимая глаз от чашки кофе, которую держала в руках. Внутри неё уже давно созрел план — четкий и холодный, как зимнее утро.
Едва за мужем закрылась входная дверь, Елена достала телефон и набрала номер Кати, своей единственной племянницы. Голос её звучал ровно, но в нем чувствовалась напряженность, которую она не могла скрыть:
— Приезжай, нам нужно серьезно поговорить.
Катя примчалась через час. Она волновалась, потому что такой тон тети был для неё крайне необычен. Когда Елена рассказала о своем диагнозе, девушка разрыдалась, но быстро взяла себя в руки, понимая, что сейчас важно сосредоточиться на том, что она может сделать.
— Что я могу сделать? Чем помочь? — спросила Катя, вытирая слезы.
— Мне нужно оформить завещание, — произнесла Елена спокойно, словно говорила о чем-то будничном. — И я хочу, чтобы квартира и все мои сбережения достались тебе.
— А как же дядя Паша? — удивление Кати было искренним, но в ее голосе чувствовалась тревога.
— Катюш, он уже строит планы на мое имущество, — Елена невесело усмехнулась, глядя куда-то в сторону. — Пока я лежу под капельницами, он развлекается с новой пассией.
В тот же день они отправились к нотариусу. Елена четко изложила свою волю: всё имущество после её смерти должно перейти к Кате. Вернувшись домой, она зашла на портал госуслуг и подала заявление о расторжении брака. Развод без раздела имущества, без лишних претензий — просто формальное прекращение отношений, которые давно превратились в фикцию.
Удивительно, но после этих действий Елена почувствовала облегчение. Словно сбросила с плеч тяжелый груз, который годами давил на нее, не давая свободно дышать. Вечером она даже нашла в себе силы приготовить ужин и включить любимый сериал, который давно хотела посмотреть, но так и не находила времени.
Павел вернулся через три дня, посвежевший и отдохнувший. На его телефон пришло уведомление о поданном заявлении на развод. Сначала он решил, что это какая-то ошибка или спам. Нахмурившись, он несколько раз перечитал сообщение, пытаясь осмыслить его содержание.
— Елена! — крикнул Павел, входя в квартиру с дорожной сумкой. — Что за ерунда мне на телефон пришла?
В квартире царила тишина. Павел прошел на кухню, открыл холодильник и достал бутылку пива. Телефон снова пикнул, сообщая о новых деталях. Хмурясь, муж зашел в личный кабинет на портале госуслуг.
— Да что за черт? — Павел уставился на экран, не веря своим глазам.
Заявление о расторжении брака. Подано Еленой Викторовной Соколовой. Статус: в обработке.
— Это какая-то дурацкая шутка, — пробормотал он, прихлебывая пиво.
Он набрал номер жены. Звонок ушел в голосовую почту. Павел начал нервно расхаживать по кухне. Что происходит? Зачем Елена подала на развод? Ей же нужна поддержка и помощь с этой… болезнью.
Телефон снова пикнул. Еще одно сообщение с портала госуслуг разъясняло, что имущество не требует раздела, так как не является совместно нажитым.
— Как это — не требует раздела? — Павел почувствовал, как внутри нарастает тревога.
Он открыл шкаф и увидел, что половина вещей Елены исчезла. В ванной не было её косметики, с прикроватной тумбочки пропала фотография её родителей. Паника охватила Павла. Он судорожно пытался дозвониться до жены, но Елена не отвечала.
Весь вечер Павел провел в беспокойном ожидании. Ближе к ночи раздался звук поворачивающегося в замке ключа.
— Наконец-то! — Павел бросился в прихожую. — Ты где была? Почему трубку не берешь? Что за ерунда с разводом?
Елена спокойно разулась и прошла мимо мужа в комнату.
— Я живу у Кати, — сказала она, доставая из шкафа еще какие-то вещи. — Просто забрала не все.
— У Кати? Зачем? — Павел растерянно следовал за женой по пятам. — Лена, у тебя же… ну… болезнь. Тебе нужен уход, забота!
— Правда? — Елена остановилась и пристально посмотрела на мужа. — И когда ты собирался начать заботиться обо мне? До или после того, как обсудил с новой подружкой, как скоро я умру и ты получишь мое наследство?
Павел замер. Его лицо побледнело.
— Что за бред? Какая еще подружка?
— Паша, я слышала твой разговор на балконе, — Елена устало улыбнулась. — «Скоро все закончится», «все наследство мне достанется» — красивые слова для умирающей жены, ничего не скажешь.
— Это не то… Ты не так поняла, — забормотал Павел, но даже ему самому его голос казался фальшивым.
— Все я правильно поняла, — Елена сложила вещи в сумку. — Поэтому развод. И не переживай, квартира была куплена до нашего брака, все выплаты я делала сама. Ты ничего не теряешь, кроме того, что никогда не имел.
Павел почувствовал, как земля уходит из-под ног. Он схватился за дверной косяк.
— Развод?! У тебя же четвёртая стадия! А квартира?! — в его голосе звучал не страх за жену, а чистый ужас от потери комфорта. — Я ведь не смогу её унаследовать!
Елена замерла, глядя на мужа. Ей стало вдруг легко и спокойно, словно последняя частичка сомнения растворилась в воздухе.
— Так ты всё-таки переживаешь… Но не за меня, да? — тихо произнесла Елена. — За все наши годы вместе я ни разу не слышала, чтобы ты говорил о любви так искренне, как сейчас говоришь о квартире.
— Нет, Лена, ты не понимаешь, — Павел лихорадочно пытался собраться с мыслями. — Я волнуюсь за тебя! Просто я растерян, я не знаю, как справиться с этой ситуацией…
— Да ладно, Паша. Давай хотя бы сейчас будем честными друг с другом, — Елена спокойно застегнула сумку. — Ты никогда не любил меня. Ты любил комфорт, который я обеспечивала. А теперь, когда я заболела, ты думаешь только о том, как бы не потерять все это.
— Неправда! — воскликнул Павел, но его глаза метались по комнате, не фокусируясь на жене.
— Правда, — просто ответила Елена. — И знаешь, что самое печальное? Я ведь тебя любила. По-настоящему. Хотела, чтобы у нас была семья. Только семьи не получилось, получился договор — я обеспечиваю, ты живешь в комфорте. Павел, словно загнанный зверь, начал метаться по комнате, бросая тревожные взгляды то на жену, то на дверь. Казалось, он искал выход из безвыходной ситуации.
— Послушай, давай всё обсудим спокойно, — его голос дрожал от напряжения. — Я могу измениться! Честное слово, я буду заботиться о тебе, клянусь!
Елена молча покачала головой, глядя на него с усталым спокойствием. Её глаза больше не выражали ни боли, ни разочарования — только холодную решимость.
— Поздно, Паша, — произнесла она тихо, но уверенно. — Я уже сделала завещание. Всё, что у меня есть, достанется Кате. А ты… тебе придётся искать другую «дойную корову».
— Завещание?! — Павел буквально задохнулся от возмущения, будто услышал что-то невероятное. — Ты не имеешь права так со мной поступать! Мы ведь женаты! Это же наш общий дом!
— Пока ещё да, — спокойно ответила Елена, поправляя воротник кофты. — Но скоро это изменится.
Не говоря больше ни слова, она направилась к выходу. Каждый её шаг был размеренным и уверенными, как будто она давно продумала этот момент. Павел, однако, не собирался сдаваться. Он бросился за ней, пытаясь перекрыть путь к двери.
— Стой! Ты не можешь просто взять и уйти! — его голос теперь звучал почти истерично. — А как же лечение? Тебе нужна помощь! Поддержка! Ты же больна!
Елена остановилась, медленно повернулась и посмотрела на него долгим, тяжёлым взглядом. На её губах появилась горькая усмешка, полная сарказма.
— О, вот сейчас ты вспомнил о лечении? — произнесла она ровным тоном. — Знаешь, не беспокойся за меня. Я сама о себе позабочусь. Как делала всегда.
— Но… но это нечестно! — Павел сделал шаг вперёд и схватил её за руку, будто пытаясь удержать физически то, что давно утратил эмоционально. — Я потратил на тебя столько лет своей жизни!
Елена медленно высвободила свою руку из его хватки. В её глазах читалась печаль, но не та, которая рождается от жалости к себе, а скорее от осознания того, как долго она терпела рядом человека, который никогда её не ценил.
— Нет, Паша, — произнесла она твёрдо. — Это я потратила на тебя столько лет. И больше не собираюсь.
С этими словами Елена вышла из квартиры, аккуратно прикрыв за собой дверь. Раздался щелчок замка, и в тот момент Павел понял, что его жизнь, какой он её знал, закончилась.
Оставшись один в пустой квартире, он почувствовал, как вокруг него начала сгущаться пугающая тишина. Она была такой гнетущей, что казалось, воздух стал тяжелее. Квартира, которую он всегда считал своим домом, внезапно превратилась в холодное, чужое пространство. Эта пустота вокруг словно отражала пустоту внутри него самого. Годами он жил за счёт других, извлекая выгоду из чужого труда, и теперь, когда его единственная опора начала рушиться, ему стало по-настоящему страшно.
Весь следующий день Павел пытался дозвониться до Елены. Он звонил снова и снова, но она не отвечала. Его звонки оставались без ответа, а сообщения остались непрочитанными. Отчаявшись, он решил поехать к Кате, надеясь, что племянница жены поможет ему наладить контакт. Однако его ждало разочарование. Когда он позвонил в дверь, Катя открыла, но её лицо было холодным и непроницаемым.
— Елена не хочет тебя видеть, — произнесла она сухо, не дав ему даже начать объяснения. — И я тоже. Всего хорошего.
Дверь закрылась перед его носом, и Павел остался стоять на пороге, чувствуя себя отвергнутым и униженным. Он понимал, что ситуация выходит из-под контроля, но не мог ничего поделать.
Через неделю Павел получил официальное уведомление о дате судебного заседания по расторжению брака. Всё становилось реальностью: Елена не шутила и не собиралась менять своё решение. Поиски работы, которые он постоянно откладывал, теперь стали насущной необходимостью. Квартплата, счета за коммунальные услуги — всё это требовало денег, которых у него не было.
— Она просто бросила меня, Димон, представляешь? — жаловался он своему другу Дмитрию, сидя в дешёвом баре за стаканом водки. — Столько лет вместе, и вдруг — бац! — развод.
— А правда, что у неё рак? — осторожно спросил Дмитрий, явно не зная всей истории.
— Да… Четвёртая стадия, — Павел сделал скорбное лицо, пытаясь вызвать у друга сочувствие. — Я хотел быть рядом, поддержать её, а она… Такая черная неблагодарность.
— Жестоко, — кивнул Дмитрий, принимая эту версию за чистую монету. — И куда ты теперь?
— Придётся снять что-нибудь, — вздохнул Павел, делая ещё один глоток. — Денег мало, работы нет… Не представляю, как жить дальше.
Однако Павел не упомянул о своих разговорах с любовницей, о планах на наследство жены, о том, что все эти годы он жил за счёт Елены. В его версии событий он был жертвой — несчастным мужем, которого бросила умирающая жена. Он играл роль обиженного, хотя на самом деле его поведение было далеко от благородства.
Через месяц суд официально расторг их брак. Елена не присутствовала на заседании — её интересы представлял адвокат. Павел пришёл, надеясь поговорить с ней лично, но увидел только холодного юриста с папкой документов. Тот вёл себя профессионально, без лишних эмоций, и Павел понял, что его шансы на примирение равны нулю.
Выйдя из здания суда, он на мгновение остановился, глядя на серое небо. Свобода, о которой он мечтал, разговаривая со своей любовницей, теперь казалась ему одиночеством. Он осознал, что потерял не просто комфорт или квартиру — он потерял смысл своей жизни, который строился на зависимости от другого человека.
Тем временем Елена в этот день находилась на очередном сеансе химиотерапии. Рядом с ней сидела Катя, держа её за руку. Палату заполняли мягкие лучи света, пробивающиеся сквозь занавески, и тихий шорох листьев за окном.
— Знаешь, — тихо сказала Елена, глядя на улицу, — я не жалею. Ни о чём. Даже сейчас.
— О чём ты? — спросила Катя, внимательно глядя на тётю.
— О разводе. О том, что наконец-то перестала притворяться, будто у меня есть семья, — Елена слабо улыбнулась, но её глаза оставались серьёзными. — Лучше провести оставшееся время с тем, кто действительно любит, чем с тем, кто ждёт твоей смерти.
Катя крепче сжала руку тёти:
— Мы справимся. Вместе.
В тот вечер Павел переехал в крошечную съёмную комнату на окраине города. Это было маленькое помещение с облупившимися обоями и продавленным диваном. Он сидел на этом диване, уставившись на стену, где краска местами облезла, обнажая серый бетон. Комфортная жизнь закончилась, и теперь ему предстояло столкнуться с реальностью, которую он так долго игнорировал. Только сейчас, когда было уже слишком поздно, он понял, что потерял не просто квартиру или деньги. Он потерял нечто гораздо большее — доверие, уважение и человеческое достоинство.
