Довесок в путешествии ему был совсем не нужен. А вот компаньон – не помешает. Оставалось только решить, кого он видит перед собой – довесок или компаньона…
Лев встретил первого и единственного друга, когда ему было двадцать с небольшим.
Окончив институт и отслужив в армии, на радость своим родным, он бросился скитаться по стране в поисках приключений, поскольку именно такую – и только такую – жизнь он находил исполненной смысла.
Кто мы такие, чтобы его судить, правда? Юность, бунт, ветер и прорва диких идей в голове, от которых подчас невозможно усидеть на месте.
Так думали его родители, надеясь только, что с их Лёвой всё будет хорошо, и что он благополучно доживёт до того возраста, когда захочет остепениться и жить «настоящей жизнью» – той, которую уже они находили единственно верной и исполненной смысла.
Впрочем, рассказ этот не о взаимоотношениях Льва с его родителями, и даже не столько о самом Льве, сколько о том, кого он повстречал на парковке для большегрузов, сразу за тем придорожным кафе у самого подножья горы.
В эту-то гору Льву и предстояло взобраться по обочине трассы, чтобы двинуться дальше – на юг, к морю…
Тщетно пытался он весь вечер поймать попутку у этого самого кафе, никто его так и не взял, и в конце концов, когда солнце уже зашло, Лев сел на поребрик чуть поодаль от входа в кафе, достал из рюкзака банку фасоли с полосками вяленого мяса и принялся ужинать.
Пора было искать ночлег. Возвращаться к мотелю, за сотню метров от кафе, ему не хотелось, лишних денег на комнату у него не было.
Ставить палатку здесь, на парковке, тоже не вариант – поспишь тут!
Оставалось одно – идти дальше в гору, и, к сожалению, идти пешком…
Борясь с нахлынувшим на него унынием, Лев стал думать и о плюсах: например, ночью в гору идти легче, чем днём, под палящим солнцем. К тому же, усталости, как таковой, он ещё не чувствовал и был уверен, что сможет продержаться до утра, не растеряв боевой настрой.
Его размышления прервал щенок, робко присевший в метре от Льва и уставившийся на него своими блестевшими в свете луны и звёзд глазами-бусинками.
Щенок вилял хвостом. Лев поднял взгляд на него и усмехнулся:
— Тоже голодный? — спросил он.
Щенок облизнулся. Лев покрутил в руках свою пищу, прикидывая, что из этого в теории может прийтись по нраву собаке.
«Вряд ли он настолько голоден», — подумал Лев, глядя на фасоль. В конце концов, он решил, что получил достаточно углеводов, жиров и белков, и может поделиться со щенком куском вяленого мяса.
— На вот, держи. Иди, не бойся, — сказал Лев, посвистев и положив угощение рядом с собой.
Щенок секунду-другую сомневался, но потом подбежал к своему благодетелю и, радостно виляя хвостом, стал разделываться с мясом, поначалу не понимая, как и с какой стороны подступиться к нему.
Из дверей кафе вышел большой и грузный мужчина. Выйдя в свет фонарного столба, он закурил и выпустил первое облако дыма с видом изрядно утомившегося за день человека.
Мужчина посмотрел на Льва, подкармливавшего щенка, и усмехнулся. Лев поймал на себе его взгляд и помахал, в знак дружелюбия и добрых намерений.
— Ваш щенок? — спросил Лев.
— Х-ха! Нет, конечно. Был бы мой – на цепи б сидел. Так, бродяжка.
— Мальчик, девочка?
— Поди разбери! Кобелёк вроде.
Лев глянул сам и убедился: таки да, кобелёк.
— Подкармливаете его, наверное, раз здесь обитает?
— Ни в коем случае! — отрезал грузный мужчина, — Дальнобои, кто мимо проезжает, кормят иногда. А я – нет.
Кормить начнёшь – на шею сядут, да своим расскажут. Будут как к себе домой ходить – так и продуктов не напасёшься. И так закрываться скоро буду, наверное: они у мотеля там, вроде, забегаловку какую-то открыть хотят, совсем всех переманят…
— Ваше кафе?
— Моё. А собака не моя. Или пёс? Ай-й, какая пёс разница!
Грузный мужчина докурил сигарету и ловким щелчком послал окурок в ночную тьму. Следом он отряхнул руки, шмыгнул носом, развернулся и на пути обратно, к дверям кафе, как бы невзначай бросил Льву:
— Можешь забирать. Заберёшь — только рад буду. И так шастают тут, как чёрт знает…
Мужчина скрылся в дверях кафе, а Лев задумчиво посмотрел на щенка. Довесок в путешествии ему был совсем не нужен. А вот компаньон – не помешает. Оставалось только решить, кого он видит перед собой – довесок или компаньона.
— Ты кто? Друг или поросячий хвостик? — в шутку спросил щенка Лев.
Тот лишь облизнулся, расправившись, наконец, с куском мяса и изучающим взглядом посмотрел на одного из самых добрых людей, которых он встречал за свою недолгую жизнь.
— В гору со мной пойдёшь? А там, глядишь, дом тебе найдём… Там, на горе, я слышал, комплекс целый. Кафешки, ночлежки, бани, шашлыки – всё, что хочешь.
Да и людей разных добрых полно. Если всё нормально, к утру уже там будем. Ну, как? Ползём?
Щенок решительно не понимал, чего хочет от него этот человек, но знал, что нужно просто быть рядом с ним и, возможно, вскоре ему перепадёт что-нибудь ещё.
— Погоди, а зовут-то тебя как? — продолжал рассуждать Лев, вставая с поребрика и накидывая на плечи рюкзак, — Без имени, говорят, в дальнее плаванье нельзя, примета плохая. У нас хоть и не плаванье… В общем, имя тебе выбрать надо.
Пока ещё безымянный щенок внимательно слушал человека, по-прежнему не сводя с него блестевших в лунном свете глаз.
Лев тем временем перебирал в голове варианты различных имён. То были не собачьи имена: называть щенка банальным Бобиком, Шариком или Дружком ему не хотелось. Льву хотелось придумать что-то необычное, умное и с претензией.
— Как тебе Мондштрольх? Типа «Лунный странник» на немецком.
Щенок не умел говорить по-человечьи, но услышав, какое имя ему выдумал Лев, постарался сказать одним лишь взглядом что-то вроде: «Пожалуйста, только не это. Подумай ещё».
— Хотя нет, «штрольх» – это, вроде, мошенник или вор, или типа того… — сказал Лев, снова задумавшись, — Ладно, пускай будет Ричард. Как Ричард Львиное Сердце…
Только ты будешь Ричард Лунный Странник. Будешь храбрый, мудрый, находчивый и всё такое. А что, звучит! Пошли, Ричи!
Ричард стоял, не до конца понимая происходящее. Неужели этот человек тоже уходит, как уходили до этого все остальные?
Только те уезжали на здоровенных тачках, а этот идёт пешком. Но раз он уходит, то зачем оборачивается и машет руками? Может, хочет позвать с собой?
— Пойдём! Ну ты чего застыл, а? Давай, поднимемся на километр – ещё перекусим.
Решив, что терять ему здесь нечего, кроме редкой подкормки от добрых людей и драки за неё с другими бродячими собаками, Ричард последовал за Львом в темноту…
*****
Километр дался Льву нелегко: гора была слишком крута, а рюкзак за плечами – слишком тяжёл. Болели намозоленные ноги. Болели плечи и шея.
Зато Ричарду всё было нипочём: он бежал вприпрыжку, точно гарцующая лошадь, и нередко даже убегал вперёд Льва, затем оглядываясь и возвращаясь.
Энергичность Ричарда придавала Льву сил:
«Если уж псу такой путь под силу, то чем я хуже?» – думал он.
В принципе, псам было под силу многое из того, чего не могут люди, но Льву в тот момент было не до логики или здравого смысла. Ему нужно было воодушевление, мотивация, подстёгивающий стимул, чтобы подняться на эту вершину.
Перед тем, как остановиться на обещанный перекус, Лев обернулся и посмотрел на то, что они с Ричардом оставили позади.
Дорога змеилась туда-сюда, спускаясь к тому самому кафе, от которого они начали свой путь, казалось, целую вечность тому назад.
Здание кафе, парковка и немногочисленные большегрузы на ней казались игрушечными. Вид пройденного пути воодушевил Льва. Затем он развернулся, посмотрел на путь, который им ещё предстоит, и обречённо вздохнул.
— Ну что, заморим червячка, и погнали дальше? — спросил Лев, обращаясь к Ричарду.
Тот живо завилял хвостом. Лев отщипнул ему ещё немного вяленого мяса, а сам ограничился парой глотков воды, он всё ещё был сыт после фасолевого ужина.
— Ох ты, ёлки… Вам же тоже пить надо! — осенило вдруг Льва.
Он достал нож и ловкими – почти хирургическими – надрезами сделал для Ричарда поилку из самой большой и почти пустой пластиковой бутылки. Когда Ричард напился, оба двинулись дальше в гору.
Ещё через пару часов Лев уже был на исходе сил. Второе дыхание открылось у него где-то минут сорок назад и уже успело иссякнуть. Он молил небеса и всех святых об одном – о попутке, которая волшебным образом появится на трассе и притормозит здесь, на крутом склоне, чтобы подобрать его – хотя бы из жалости.
Мимо них уже проехало несколько машин, но никто из водителей, само собой, останавливаться не собирался. Их можно понять: ночью подбирать незнакомца на трассе, да ещё и тормозить под таким крутым уклоном…
Словом, на водителей Лев зла не держал.
Ричарду же всё было нипочём: он как шёл, так и шёл вперёд, и даже подгонял Льва своим ободряющим лаем. Он не знал, что именно ждёт его на той вершине, но, раз этот добрый человек так стремится попасть туда, значит, там точно есть что-то стоящее. А значит, надо идти за ним.
Вдруг дорогу перед Львом и Ричардом в очередной раз осветили чьи-то фары. Свет их медленно приближался, пока, наконец, не оказался совсем близко.
Лев развернулся и, ни на что особенно не надеясь, вытянул руку со сжатым кулаком и оттопыренным большим пальцем. Машина ожидаемо проехала мимо, но совершенно неожиданно свернула на обочину сразу после этого.
Потом она остановилась. Остановилась! Лев сломя голову, собрав в кулак все остатки сил, ринулся к синему универсалу, в салоне которого зажёгся тёплый и яркий свет. Ричард последовал за ним.
— Здравствуйте! — радостно поприветствовал водителя Лев.
— Здорово, здорово, — ответил водитель, дружелюбного вида мужчина лет сорока, — Куда путь держишь? Наверх?
— Ага.
— А зачем ночью?
— Так получилось. Да и прохладнее так. Днём парилка страшенная.
— Это да… Ладно, запрыгивай, довезу. За полчаса доберёмся. А то так ты, поди, всю ночь идти будешь.
— Точно. Спасибо вам! — на радостях рассыпался в благодарностях Лев.
Уже открыв переднюю дверь, он вспомнил кое о чём. Кое о ком.
— Только, это, — растерянно начал Лев, — Я тут с другом…
Лев виновато улыбнулся и взглядом указал на Ричарда, присевшего рядом с его ногой и высунувшего наружу свой длинный розовый язык.
Водитель посмотрел на Ричарда, затем на Льва и сказал:
— Нет, с таким другом не возьму. Ты пойми правильно: машина-то не казённая. Вдруг он там… Дела какие сделать решит.
— Не решит, — вяло запротестовал Лев, — Он… Он спокойный вообще.
— Ага. Я ж вижу, что он бродячий – к гадалке не ходи. Внизу подобрал?
Водитель ухмыльнулся, и по его ухмылке было видно, что он заранее знает ответы на все возможные вопросы.
— Внизу, — ответил Лев.
— Ну так и пусть вниз идёт себе. Дорогу найдёт, не маленький. Или в лесу, вон, устроится.
Лев виновато посмотрел на Ричарда. Такого шанса больше не будет: ни одна машина больше не остановится здесь, на этом участке – это очевидно.
Если не сесть в тачку сейчас, всю оставшуюся ночь придётся идти пешком, и утомиться так, что, добравшись до вершины, останется только упасть там замертво и забыть обо всём на свете…
Лунный свет всё так же сиял в глазах Ричарда. И Лев ничего не смог поделать с собой.
Он знал, как должен поступить, и как поступить будет честнее всего по отношению к себе и к тому, кого он приручил на время этой тяжёлой дороги в гору, и за кого он теперь должен был быть в ответе.
— Нет, я тогда как-нибудь сам, — сказал он водителю и захлопнул дверь.
— Точно? — спросил тот через открытое окошко с пассажирской стороны.
— Ага.
— Там километров десять ещё впереди – не меньше…
— Да, знаю. Ничего, потихоньку дойдём.
— Ну, смотри, — усмехнулся водитель, снимая автомобиль с ручника, — Давай, счастливо.
Лев махнул ему вслед, поправил рюкзак и яростно зашагал вперёд. Ричард теперь едва поспевал за ним. Он заметил перемену в настроении Льва, но, хоть убей, не понимал, с чем она связана.
Что он понимал совершенно точно, так это то, что человек этот из-за него отказался от чего-то очень важного.
Это наполняло сердце Ричарда противоречивыми чувствами: с одной стороны, он чувствовал себя виноватым, но с другой – был безмерно рад, что судьба, наконец, свела его с кем-то, способным на нечто большее, нежели просто кинуть ему кусок мяса из умиления или жалости…
*****
К рассвету Лев и Ричард добрались до вершины. Всё было не так уж плохо: в конце Льву даже показалось, что у него остался запас сил ещё на парочку километров.
Но потом – точно всё! Полный отказ всех систем, и поминай, как звали.
Ричард же не понимал, чему так радуется его новый друг, никаких молочных рек на вершине не оказалось – обычные одно-двухэтажные постройки, с теми же самыми машинами и большегрузами, которые он уже тысячами видал внизу.
Вместе со Львом в кафе на вершине Ричарда не пустили.
— Посиди пока тут. Я быстро, — сказал ему Лев, дав очередной кусочек мяса.
Лев скрылся в дверях. Ричард коротал время, рассматривая диковинное создание, привязанное за какой-то шнурок к колонне под козырьком придорожного кафе.
Кажется, это тоже была собака. Или пёс? Ричард гавкнул, чтобы проверить. Диковинное создание повернуло кудрявую голову с маленьким красным бантиком, то ли застрявшим в шерсти, то ли впутанным в неё намеренно.
— Чего тебе? — откликнулось создание, и Ричард тут же понял, что они с ним одной крови.
— А, да так, поздороваться, — ответил Ричард.
— Ну, привет.
— Привет. Ты отсюда?
— Ага, щас… Глаза б мои этот гадюшник не видели. Мои люди сюда покормиться зашли. Целый час их уже жду… Даром, что как выйдут – домой поедем. Наконец-то! А то дорога эта меня доканает…
— Домой? Это как?
— Что как? Не знаешь, что такое «дом»?
— Нет.
— Дом – это где кормят, и где нет вот этого всего, — кудрявый окинул взглядом парковку у придорожного кафе, — Где тепло. Где находиться приятно. Обычно это такие четыре стены с крышей, где всё, куда ни глянь – твоё. Бывал в таких местах?
— Нет, не бывал.
— Не повезло, значит. Хотя, по тебе и видно…
Из дверей кафе вышел Лев в сопровождении каких-то людей – больших и поменьше. Те, что поменьше, вдруг беззастенчиво подошли к Ричарду и взялись его наглаживать, наперебой приговаривая:
— Какой хороший!
— Да, милый такой! Давайте, правда, возьмём его?
— Да, пожалуйста!
Отец семейства, с умилением глядя на своих детей, принял судьбоносное, как ему казалось, решение и сказал своё веское слово:
— Ладно, так и быть. Но только как приедем – сразу к ветеринару его, ясно? Сами поведёте, усекли?
— Ура!
Лев, сам удивившись тому, как быстро и ловко получилось у него пристроить своего ночного компаньона, улыбнулся и подмигнул Ричарду. Затем почесал его за ухом, прошептав:
— Запомни, ты не бродяга, а потеряха. Я им такую легенду про тебя зачесал – мама не горюй! Иначе бы не взяли. Всё, давай, счастливой тебе новой жизни…
Поправив на плечах рюкзак, Лев кивком головы попрощался с семьёй, согласившейся приютить Ричарда, и отправился на парковку, просить водителей большегрузов подбросить его до ближайшего города к югу отсюда.
Вдруг, уже почти дойдя до первого дальнобойщика, потягивавшегося в кабине и устало почёсывавшего трёхдневную щетину, Лев услышал лай.
Лаял Ричард – это он знал, и, усмехнувшись, обернулся, чтобы ещё раз махнуть ему на прощанье рукой. Чего он не ожидал, так это того, что Ричард собьёт его с ног, едва он развернётся. Пёс повалил Льва на землю и взялся лизать его лицо.
— Дурной! — смеясь, говорил Лев, — Я же тебе дом нашёл! Иди, вон, ждут тебя!
Но Ричард не желал никуда идти. Он и впрямь обрёл дом. Но только дом этот не был четырьмя стенами и крышей над головой, как заверял его тот чванливый пудель.
Он и до сих пор не мог толком сообразить, что именно такое этот самый «дом». Но отчего-то знал теперь, что это нечто большее, чем место, где можно всласть набить брюхо и хорошенько выспаться.
Дальнейший путь к морю Ричард и Лев проделали вместе. Путь этот был долгим, и на нём наших героев ждало множество других приключений, о которых вернее всего было бы рассказать отдельно. Эта же история подошла к своему концу…
