Вера запустила чайник и привычно отбросила волосы назад. На кухне уже стоял аромат поджаренных тостов и свежего кофе. Её мысли ещё бродили между чертежами и сметами для утренней встречи с заказчиками, когда из гостиной до неё донёсся притихший стук.
Максим сидел за столом, уставившись на экран телефона, словно за решёткой: глаза потухшие, пальцы методично перебирали крошки на столе.
— Хочешь тост? — спросила она, ставя рядом тарелку. — Или опять блюдешь чувство вины?
— Что? — удивлённо поднял брови он. — А… Спасибо, конечно.
Вера нахмурилась. Обычно он утром не мог замолчать — пересказывал новости, рассказывал про пробки, или бесился из-за очередной глупости сослуживцев.
— Максим, что с тобой? — села она напротив. — Ты выглядишь так, будто в твоей душе ночной кошмар.
— Ничего… — он провёл рукой по лбу. — Просто мама звонила.
— Опять проблемы с ремонтом? — Вера вздохнула. — Душевую лейку снова умыкнули?
— Почти… — он отвёл взгляд. — Ремонт на паузе, рабочие ушли, стены голые. Мама в панике…
— Как обычно, — закатывая глаза, сказала она. — И что теперь?
После короткой паузы Максим выдавил:
— Я… предложил им пожить у нас.
В кухне воцарилась тишина, будто чайник и тостер тоже затаились.
— Ты что сказал? — холодно спросила Вера, вскидывая руки. — Забыла, что у нас 46 «уютных» метров?
— Ну, временно! — поспешно объяснил он. — На пару недель, пока ремонт не доделают. Им же некуда идти…
— Ты в своём уме? — она чуть не засмеялась от безумья идеи. — Это те самые «тихие» люди, которые прошлым летом перевернули нашу гостиную, потому что «так удобнее»? Или те, кто забраковал мою кофеварку и привёз свою?
— Они хотели помочь… — он бессильно пожал плечами.
— Помочь? — Вера встала и стала мерить кухню шагами. — Помощь, если можно так назвать, у нас выматывает нервы и живот! Ты хоть посоветовался со мной?
— Я… хотел, но они уже пакуют чемоданы. Мама сказала: «Нам к вам именно сейчас».
— Тогда угадай, когда они завтра приползут? — она резко остановилась перед ним. — Пара недель станет двумя месяцами, а годы — всей нашей жизнью!
— Да не преувеличивай… — начал он, но в голосе прозвучал стальной оттенок. — Они же мои родители!
— Отлично! — улыбнулась Вера так, что у него мороз по коже. — А я восьмой год терплю всё, что вы называете «родительской заботой». Где мой памятник?
Она шагнула к двери:
— Либо ты вернёшь маму обратно к себе, либо… — голос дрогнул от напряжения, — либо я собираю чемодан и уезжаю.
— Ты серьёзно? — он ошеломлённо замолчал.
— Проверим, — кивнула она и закрыла за собой дверь.
Прошёл месяц. Вера сидела в гостиной у подруги Лизы, неспешно потягивая облепиховый чай.
— Ну как свобода? — спросила Лиза, внимательно глядя на подругу. — Без свекрови, без утренних «помочь с ремонтом» и без твоих ночей с калькулятором?
— Страшно и прекрасно одновременно, — тихо улыбнулась Вера. — Первые дни я боялась, что сорвусь и вернусь, но теперь понимаю: столько лет я дышала с чужим грузом.
— Отличное чувство, — поддержала Лиза. — А он хоть звонил? Цветы, извинения, песни под окном?
— Единственное, что пришло от него, — это СМС: «Когда заберёшь вещи?» — Вера покачала головой. — Чувствуешь благородство?
— Значит, пора забирать свое, — с деловым видом сказала Лиза. — Сегодня?
— Сегодня, — решительно кивнула Вера. — Хочу, чтобы все точки над «i» были расставлены.
В их бывшей квартире Вера застала неизменный порядок свекрови: новые занавески, перенесённая мебель, родительские фотографии над комодом.
— Добрый день! — радостно сказала свекровь, выходя из кухни с полотенцем. — Ой, как я рада вас видеть!
— Здравствуйте, — ровно ответила Вера. — Я пришла за вещами.
— Вещами? — с удивлением спросила та. — Но мы же семья!
— Семья — это мы вдвоём с Максимом, — холодно парировала Вера. — Вы же устроили здесь свой клуб «Мама и друзья».
Сергей — то есть Максим — появился в дверях, вяло поправляя волосы:
— Вера… Давай обо всём поговорим?
— Нечего обсуждать, — твердо ответила она. — Я подаю иск о разделе имущества. Договор о долевой собственности полностью на меня.
— Ты не можешь это сделать! — он сердито нахмурился. — У нас дети! Вы же знаете…
— Детей у нас нет, — спокойно сказала Вера. — И не будет, пока не исчезнут постоянные «ремонтные марафоны» с вашим участием.
Свекровь упёрла руки в бёдра:
— Вот ты и умертвила всю семью!
— Я только вернула себе жизнь, — улыбнулась Вера. — И свое жильё.
Через неделю Вера стояла в агентстве недвижимости с папкой договоров. Успех сделки уже зависел от мелких подписей.
— Поздравляю! — обрадовался риэлтор. — Покупатель нашёлся. Завтра рассмотрим все документы.
Вера глубоко вдохнула: впереди — новые горизонты без чужих ожиданий и чужих инструкций.
— Уважаемые друзья, — написала она вечером в посте на Facebook, — я стала собственницей своей жизни и отпустила тех, кто не ценил моё пространство. Это страшно и вдохновляет! А вы когда-нибудь чувствовали, что ваш дом — не больше чем чужая крепость? Как вы поступили бы на месте Веры?
