Анастасия раздраженно бросила взгляд на дисплей телефона — 16:47. Поезд опаздывал уже на полчаса. В Москве такое было бы невозможно. В Москве всё работало как швейцарские часы — точно, быстро, эффективно. А здесь, в этом застрявшем где-то между советским прошлым и неясным будущим городке, даже расписание поездов превращалось в повод для философских размышлений о бренности бытия.
— Уважаемые пассажиры, — прохрипел динамик на платформе, — электропоезд Москва-Кировск прибывает на первый путь.
Анастасия поправила лацканы дорогого пиджака и мысленно повторила собственное обещание: «Три дня. Родители, сестра, домой. Это всего лишь три дня». За восемь лет в столице она приезжала сюда всего пять раз. И каждый приезд начинался одинаково — с этого гнетущего ощущения, будто время здесь остановилось.
Екатерина нервно поглядывала на часы, стараясь не выдать волнения перед Андреем. Смена закончилась, но они специально задержали трамвай — нужно было успеть забрать Настю с вокзала.
— Кать, ты сегодня сама не своя, — Андрей отвлёкся от дороги и бросил на неё обеспокоенный взгляд. — Из-за сестры так нервничаешь?
— Мы с ней… сложно. Слишком разные. И год не виделись.
Трамвай мягко затормозил у привокзальной площади. Снаружи сверкали стеклянные витрины новых магазинов, но сам вокзал остался таким же, как в их детстве — серое здание с колоннами и советской мозаикой.
— Я тебя подожду, — сказал Андрей, протягивая ей букет полевых цветов, который они вместе собрали утром. — Иди, встречай свою московскую звезду.
Екатерина выскочила из кабины и замерла. На платформе, словно инородное тело, стояла Анастасия — с безупречной укладкой, в строгом костюме и с чемоданом, цена которого, вероятно, равнялась месячной зарплате сестры.
— Катя! — Анастасия улыбнулась своей профессиональной улыбкой и направилась к сестре.
Объятие вышло неловким — Катя боялась помять дорогую одежду сестры, а та, кажется, не хотела прикасаться к потертой куртке.
— Ты на трамвае? — с легким удивлением спросила Анастасия, разглядывая старенький вагон.
— Мы с Андреем вместе работаем. Это… удобно.
Андрей помахал им из кабины, но Анастасия лишь скользнула по нему равнодушным взглядом.
— Настя, там места много, поедем с комфортом. Уже домой хочешь или сначала кофе выпьем? В городе открылась новая кофейня.
— Давай сразу домой. Мне бы переодеться и… и к родителям, — Анастасия обреченно кивнула на трамвай. — Поехали на твоём… транспорте.
Старый трамвай дребезжал по рельсам, заложенным ещё в советские времена. Анастасия сидела, вцепившись в поручень, словно боялась, что вагон в любой момент развалится. Екатерина, напротив, двигалась легко и привычно, будто танцевала с этим неповоротливым механизмом.
— Ты должна была стать кем-то особенным, — вдруг сказала Анастасия, наблюдая, как Екатерина с улыбкой передаёт билет пожилой женщине. — Художницей, дизайнером. У тебя же был талант. А ты…
— А я кондуктор. И счастлива, — Екатерина пожала плечами. — Понимаешь, я каждый день вижу город, людей, жизнь.
— И в этом счастье? — Анастасия скептически подняла бровь. — В том, чтобы продавать билеты за копейки?
Екатерина подсела ближе.
— Настя, когда ты последний раз смотрела на небо? Не в окно небоскреба, а просто так? Когда последний раз слышала, как поют птицы?
— У меня нет времени на эту… романтику, — отрезала Анастасия. — Я строю карьеру. У меня ответственность, обязательства.
— А у меня свобода, — тихо ответила Екатерина. — Видишь того мужчину? — она кивнула на задумчивого пассажира в углу. — Он каждый день едет с работы и читает одну и ту же книгу. А вон та женщина с дочкой? Год назад она была на грани развода, слышала её телефонные разговоры. Теперь счастлива, муж устроился на новую работу.
— И ты подслушиваешь чужие разговоры?
— Я наблюдаю за жизнью, — улыбнулась Екатерина. — Без осуждения. Просто… впитываю.
Анастасия отвернулась к окну. Мимо проплывали старые дома, новые вывески, деревья, высаженные ещё в их детстве.
— Ты хоть квартиру собственную купила на свою зарплату кондуктора? — не удержалась она.
— Зачем? — искренне удивилась Екатерина. — Я живу с родителями. Им так спокойнее.
Анастасия закатила глаза.
— Им или тебе? Тебе тридцать пять, Катя. Ты не можешь вечно жить с родителями и ездить на этом… этом ископаемом.
— Почему ты думаешь, что твой образ жизни — единственно правильный? — в голосе Екатерины проскользнула обида. — Тебе легко рассуждать из своего пентхауса в Москве.
— Это не пентхаус, а обычная двушка в Строгино.
— Которую ты купила сама, в ипотеку, да? — с вызовом спросила Екатерина. — Это же твоя главная гордость, так? Ой, нет, твоя главная гордость — это что ты смогла вырваться из «этой дыры», как ты всегда говоришь.
Пожилая пассажирка рядом неодобрительно покосилась на сестёр, и Екатерина натянуто улыбнулась.
— Послушайте, а на следующей остановке будет магазин «Цветочный»? — спросила старушка.
— Нет, мы его проехали две остановки назад, — мгновенно переключилась Екатерина, улыбаясь уже искренне. — Вам нужно было выйти на «Парковой». Но вы не переживайте, выходите на «Центральной», там через дорогу супермаркет, в нём тоже есть цветочный отдел.
Анастасия наблюдала за сестрой с удивлением. Екатерина помнила не только все остановки, но и все магазины рядом с ними. И её улыбка… когда Катя улыбалась незнакомой пассажирке, она действительно выглядела счастливой.
— Почему ты не позволяешь мне нанять помощницу для родителей? — тихо спросила Анастасия, когда пассажирка отошла. — Я могу себе это позволить.
Екатерина напряглась.
— Потому что они не немощные старики, Настя. Им нужна семья, а не сиделка. Мама хочет видеть тебя, а не деньги, которыми ты пытаешься откупиться.
— Я не откупаюсь! — возмутилась Анастасия. — Я забочусь! У меня просто нет возможности приезжать чаще!
— Нет возможности или желания? — Екатерина покачала головой. — Когда ты последний раз звонила просто так, а не по поводу их лекарств или анализов?
Анастасия молчала, глядя в окно. Трамвай остановился на конечной.
— Приехали, — сказал Андрей, открывая двери. — Добро пожаловать домой, Анастасия.
Она неловко кивнула, подхватила чемодан и вышла из трамвая, чувствуя странную тяжесть в груди, которой не было, когда она садилась в поезд в Москве.
Вечер в родительском доме оказался удивительно теплым. Мама, конечно, расплакалась, увидев старшую дочь, отец дольше обычного держал её в объятиях. Анастасия чувствовала себя виноватой — и от этого злилась ещё больше. Почему это она должна чувствовать вину? Она же обеспечивает им комфортную жизнь, присылает деньги, покупает лекарства.
— Настенька, расскажи, как твоя работа? — спросила мама за ужином.
— Хорошо, — Анастасия улыбнулась. — Сейчас ведём крупный проект, я руковожу командой из пятнадцати человек.
— Ты там хоть отдыхаешь иногда? — обеспокоенно спросил отец, глядя на усталое лицо дочери.
— Конечно, — соврала она. — У меня всё под контролем.
Екатерина хмыкнула, накладывая салат.
— Что? — Анастасия повернулась к ней.
— Ничего, — пожала плечами Екатерина. — Просто… у тебя на лице написана хроническая усталость. Сколько часов в день ты работаешь?
— Стандартный рабочий день, — уклончиво ответила Анастасия. — А у тебя что нового? Всё тот же трамвай?
— Тот же, — улыбнулась Екатерина. — Правда, теперь у меня есть Андрей. Мы с ним летом в поход ходили, на Карельский перешеек. Красота невероятная! Папа, покажи ей фотографии.
Отец с энтузиазмом потянулся за телефоном и начал листать снимки.
— Вот, смотри, Настя, какие места! Катюша с Андреем на неделю уезжали, палатка, костёр, природа…
Анастасия разглядывала фотографии с недоумением. Её сестра и какой-то… водитель трамвая… в походе? Почему все вокруг ведут себя так, будто это нормально?
— А вы с Андреем… серьёзно? — осторожно спросила она, когда родители ушли на кухню.
— Вполне, — просто ответила Екатерина. — Мы вместе уже полтора года.
— И ты… счастлива? С ним? — Анастасия растерянно подбирала слова. — Он же…
— Он замечательный, — с нажимом сказала Екатерина. — И да, я очень счастлива.
— Но у вас ведь нет перспектив? — Анастасия понизила голос. — Какое будущее может быть у двух работников трамвая?
Екатерина внимательно посмотрела на сестру.
— А что такое перспективы, Настя? Это обязательно карьерный рост, ипотека и вечный стресс? Мы любим друг друга, нам хорошо вместе, мы помогаем родителям. Разве этого мало для счастья?
На этот вопрос у Анастасии не нашлось ответа.
Утром Анастасия проснулась от непривычной тишины. В Москве всегда шумно — машины, сигнализации, вентиляция в офисе, уведомления в телефоне. Здесь же, в своей старой комнате, она слышала только щебет птиц за окном и тихие шаги матери на кухне.
Проверив почту — тридцать новых писем — она спустилась вниз. Екатерина уже завтракала, листая ленту в телефоне.
— Доброе утро, — Анастасия потянулась к кофемашине, купленной ею родителям пару лет назад. — Планы на сегодня?
— У меня выходной, — улыбнулась Екатерина. — Мы с Андреем хотели сходить в наш лес, там сейчас красиво. Пойдёшь с нами?
Анастасия замерла, держа чашку кофе.
— В лес? Зачем?
— Просто погулять, — пожала плечами Екатерина. — Воздухом подышать, на природу посмотреть.
— И всё? — недоверчиво спросила Анастасия. — Никакой цели?
— Цель — насладиться жизнью, — засмеялась Екатерина. — Пойдём, тебе полезно будет. Когда ты последний раз просто гуляла?
Анастасия задумалась. Действительно, когда? В Москве все прогулки были целенаправленными — в магазин, на встречу, в спортзал.
— Ладно, — неожиданно для себя согласилась она. — Но тогда я возьму ноутбук, у меня есть пара отчётов…
— Нет! — твёрдо сказала Екатерина. — Никакой работы. Только ты, природа и немного свободы.
Лес встретил их прохладным воздухом и гаммой осенних красок. Анастасия поёжилась, жалея, что не взяла более тёплую куртку. Андрей, заметив это, молча протянул ей свою флисовую кофту.
— Спасибо, — смущённо произнесла она, неловко натягивая чужую одежду.
Они шли по узкой тропинке. Екатерина с Андреем впереди, Анастасия немного позади. Пару раз она машинально тянулась к карману за телефоном, но одёргивала себя — она обещала не работать.
— Здесь скоро будет поляна, — обернулась Екатерина. — Там мы обычно устраиваем пикник.
— Часто вы так… гуляете? — спросила Анастасия.
— Каждые выходные, если погода позволяет, — ответил Андрей. — Это наша традиция.
Анастасия невольно позавидовала. У неё не было традиций — только дедлайны, встречи и планы.
Поляна оказалась небольшой, но очень уютной. Солнечные лучи пробивались сквозь желтеющие листья деревьев, создавая причудливую игру света и тени. Екатерина расстелила плед, Андрей достал термос с чаем.
— Присаживайся, — Екатерина похлопала по пледу рядом с собой. — Давай просто посидим.
Анастасия неуверенно села, оглядываясь вокруг.
— Здесь красиво, — признала она. — Но как вы можете… просто сидеть? Без цели?
Андрей переглянулся с Екатериной.
— Знаешь, Анастасия, — начал он, — я раньше тоже был… целеустремлённым. Работал на износ, мечтал о большой карьере.
— И что случилось? — с неожиданным интересом спросила она.
— Выгорел, — просто ответил он. — В двадцать пять попал в больницу с нервным истощением. Врач сказал, что если продолжу в том же духе, к тридцати получу инфаркт.
— И ты… сдался? — Анастасия недоверчиво покачала головой.
— Нет, — Андрей улыбнулся. — Я начал жить. Понимаешь, жизнь — это не только работа и достижения. Это ещё и моменты счастья, покой, любовь.
Екатерина взяла его за руку, и Анастасия заметила, как изменилось лицо сестры — оно словно осветилось изнутри.
— Вы думаете, я не живу? — с внезапной горечью спросила Анастасия. — Я строю карьеру. Я достигаю целей. Я… я купила квартиру в Москве, без помощи родителей.
— И ты счастлива? — тихо спросила Екатерина. — По-настоящему счастлива?
Анастасия хотела ответить утвердительно, но слова застряли в горле. Счастлива ли она? Когда последний раз она чувствовала не удовлетворение от выполненной задачи, а настоящее счастье?
— У меня есть всё, что нужно, — уклончиво ответила она.
— Настя, — Екатерина придвинулась ближе, — ты всегда гордилась тем, что сама всего добилась. И это правда здорово. Но посмотри на себя — ты измотана, ты не можешь расслабиться даже в лесу, ты оцениваешь жизненный успех квадратными метрами.
— А чем мне его оценивать? Числом пикников в лесу? — огрызнулась Анастасия.
— Нет. Количеством моментов, когда ты чувствуешь себя живой, — вмешался Андрей. — Я смотрю на Катю каждый день и вижу, как она светится от радости, просто наблюдая за пассажирами. Ты когда-нибудь светишься на работе?
Анастасия хотела ответить что-то резкое, но вдруг остановилась. Перед глазами промелькнули офисные будни — серые, однообразные, выматывающие. Когда она последний раз радовалась рабочему дню? Не гордилась достижениями, а именно радовалась процессу?
— Я просто стараюсь обеспечить своё будущее, — тихо сказала она. — И помочь родителям.
— Это прекрасно, — кивнула Екатерина. — Но когда ты планируешь начать жить? Когда выплатишь ипотеку? Когда станешь директором? Когда выйдешь на пенсию?
Лес вокруг них шумел, ветер нежно перебирал листву. Анастасия молчала, чувствуя, как внутри что-то ломается — или, может быть, наоборот, встаёт на место.
— Я не умею просто… быть, — наконец, призналась она. — Не умею наслаждаться моментом.
— Этому можно научиться, — мягко сказал Андрей. — Начни прямо сейчас. Закрой глаза и просто послушай.
Анастасия скептически посмотрела на него, но всё же закрыла глаза. Сначала она слышала только шум в собственной голове — списки дел, цифры, задачи. Но постепенно этот шум стих, уступая место другим звукам — шелесту листьев, пению птиц, дыханию рядом сидящих людей.
И внезапно она почувствовала это — лёгкость, спокойствие, момент полного присутствия в настоящем. Это длилось всего несколько секунд, но когда Анастасия открыла глаза, мир показался ей немного другим — ярче, полнее, живее.
— Ну как? — спросила Екатерина.
— Странно, — честно ответила Анастасия. — Но… неплохо.
Екатерина улыбнулась, а Андрей одобрительно кивнул. И вдруг Анастасия поймала себя на том, что улыбается им в ответ — искренне, не натянуто, как обычно.
Вечером Анастасия наблюдала, как Екатерина готовит ужин, напевая какую-то песню. Родители смотрели телевизор в гостиной, Андрей ушёл домой — у него была ранняя смена.
— Почему ты никогда не рассказывала, что встречаешься с кем-то? — спросила Анастасия, подходя ближе.
— А ты спрашивала? — парировала Екатерина, не отрываясь от нарезки овощей.
— Я… — Анастасия запнулась. — Наверное, нет.
— Вот именно, — Екатерина повернулась к ней. — Наши разговоры всегда сводятся к трём темам: твоя работа, здоровье родителей и мои «нереализованные возможности». Я перестала рассказывать тебе что-то личное, потому что ты всегда… осуждаешь.
— Я не осуждаю! — воскликнула Анастасия. — Я…
— Заботишься, да-да, — закончила за неё Екатерина. — Но забота не должна сопровождаться постоянной критикой, Настя. Ты всегда была умнее, сильнее, успешнее. Но это не значит, что твой путь — единственно верный.
Анастасия присела на табурет, внезапно ощутив себя очень уставшей.
— Ты думаешь, я осуждаю тебя из зависти? — тихо спросила она.
Екатерина удивлённо вскинула брови.
— Из зависти? Ты? Мне?
— Да, — Анастасия провела рукой по волосам. — Ты свободна, Катя. По-настоящему свободна. У тебя есть то, что не купишь ни за какие деньги — внутренний покой. А я… я в постоянном стрессе, у меня нет личной жизни, друзей почти не осталось. Только работа.
Екатерина отложила нож, вытерла руки и села рядом с сестрой.
— Настя, но ведь всё это твой выбор. Никто не заставляет тебя жить так, как ты живёшь.
— Я сама себя заставляю, — горько усмехнулась Анастасия. — Всю жизнь что-то доказываю — себе, родителям, миру.
— А может, пора остановиться? — Екатерина взяла сестру за руку. — Не бросать работу или карьеру, но… найти баланс?
— Как? — Анастасия подняла на неё глаза. — Я даже не знаю, с чего начать.
— С малого, — улыбнулась Екатерина. — Может, останешься на неделю вместо трёх дней? Отдохнёшь, побудешь с родителями.
Анастасия представила реакцию начальства, горы работы, которые накопятся за это время… и вдруг поняла, что ей всё равно.
— Знаешь, — сказала она, — пожалуй, я так и сделаю.
За следующие пять дней Анастасия словно заново узнала свою семью. Она проводила вечера с родителями, слушая их истории, которые раньше казались скучными. Гуляла с Екатериной по городу, замечая, как он изменился за последние годы — но не в сторону Москвы, а по-своему, сохраняя очарование провинции. Она даже согласилась прокатиться в кабине трамвая вместе с Андреем и была удивлена, обнаружив, что он начитан и интересен в общении.
В последний вечер перед отъездом они с Екатериной сидели на кухне, делая вид, что не замечают, как родители тайком вытирают слёзы в гостиной, готовясь к отъезду старшей дочери.
— Знаешь, я за эту неделю впервые за долгое время выспалась, — призналась Анастасия. — И прочитала книгу. Целую книгу, Катя!
— Прогресс! — засмеялась Екатерина. — Может, через годик и в поход с нами пойдёшь.
— Не исключено, — улыбнулась Анастасия. — Слушай… я тут подумала… — она замялась, не зная, как правильно сформулировать мысль.
— Да?
— Ты действительно счастлива здесь? — серьёзно спросила Анастасия. — Правда? Или это такая… защитная реакция?
Екатерина задумалась.
— Знаешь, я не всегда была такой умиротворённой. После твоего отъезда я чувствовала себя… брошенной. Неудачницей. Хотела доказать, что тоже чего-то стою. Но потом поняла — единственный человек, перед которым я должна отчитываться, это я сама. И я выбрала то, что делает меня счастливой. Простую работу, которая даёт мне свободу. Любимого человека, который принимает меня такой, какая я есть. Этот город, который я знаю как свои пять пальцев.
Анастасия молча слушала, изредка кивая.
— Но иногда, — продолжила Екатерина, — мне действительно не хватает… вызова. Чего-то нового. Я люблю свою работу, но иногда думаю — может, я могла бы сделать больше?
Анастасия оживилась.
— У меня появилась идея, — сказала она. — Безумная, но… что если нам открыть здесь необычный туристический бизнес?
— Какой ещё бизнес? — удивилась Екатерина. — О чём ты?
— Экскурсии на трамвае, — глаза Анастасии загорелись. — Подумай сама: вы с Андреем знаете каждый уголок города, каждую историю. А этот старый трамвай — он же часть истории! Туристы любят аутентичность, необычные впечатления. Можно разработать несколько маршрутов — исторический, романтический, литературный…
Екатерина смотрела на сестру с изумлением.
— Ты серьёзно? Думаешь, кому-то будет интересно кататься на нашем старом трамвае?
— Ещё как! — уверенно кивнула Анастасия. — Я могу заняться бизнес-планом, маркетингом, привлечь инвесторов. А вы с Андреем будете душой проекта — настоящие, искренние гиды, которые любят свой город.
— А как же твоя работа в Москве? — настороженно спросила Екатерина.
— Я могу руководить проектом удалённо, — пожала плечами Анастасия. — Приезжать раз в месяц. А может… — она запнулась, — может, со временем я вообще вернусь.
— Вернёшься? — Екатерина не верила своим ушам. — Ты? В наш город?
— Почему нет? — Анастасия улыбнулась. — Я устала, Катя. Устала бежать в никуда. За эту неделю я поняла — счастье не в карьере и не в дорогой квартире. Оно… оно в мелочах. В утреннем кофе с родителями. В прогулках по лесу. В том, чтобы просто быть рядом с близкими.
Екатерина покачала головой.
— Не обижайся, но… мне кажется, ты просто под впечатлением от отпуска. Вернёшься в Москву — и снова закрутишься в своём колесе.
— Возможно, — Анастасия кивнула. — Но я хочу попробовать что-то изменить. И наш совместный бизнес мог бы стать первым шагом. Что думаешь?
Екатерина задумалась. Потом медленно улыбнулась.
— Знаешь, а ведь это может сработать. Трамвайные экскурсии… Звучит безумно, но интересно.
— Безумно интересно, — подхватила Анастасия, и они рассмеялись в унисон — впервые за много лет.
Утро выдалось туманным и прохладным. Анастасия стояла на перроне, ожидая поезд до Москвы. Рядом переминалась с ноги на ногу Екатерина, кутаясь в шарф.
— Ты точно успеешь на работу? — в десятый раз спросила Анастасия.
— Конечно, — кивнула Екатерина. — Андрей подхватит меня на следующей остановке.
Они помолчали, глядя на пустые рельсы.
— Я позвоню тебе завтра, — сказала Анастасия. — Обсудим детали проекта. Я уже начала набрасывать бизнес-план.
— Конечно, ты уже начала, — усмехнулась Екатерина. — Некоторые вещи никогда не меняются.
— А некоторые меняются, — серьёзно ответила Анастасия. — Спасибо тебе, Катя. За то, что показала мне другую жизнь.
Екатерина неловко обняла сестру.
— Прости, что я была такой… критичной, — сказала Анастасия, прижимая сестру к себе. — Ты построила прекрасную жизнь. И ты… ты счастлива. По-настоящему счастлива.
— И ты будешь, — прошептала Екатерина. — Обещаю.
Громкоговоритель объявил прибытие поезда, и сёстры отстранились друг от друга.
— До встречи через месяц, — сказала Анастасия. — И я жду от тебя список идей для экскурсий!
— Будет тебе список, — улыбнулась Екатерина. — И… Настя?
— Да?
— Не забывай смотреть на небо. Хотя бы иногда.
Анастасия кивнула, чувствуя, как к горлу подкатывает ком. Поезд медленно подошёл к платформе. Она крепко обняла сестру последний раз, подхватила чемодан и шагнула в вагон.
Глядя в окно на удаляющуюся фигуру Екатерины, Анастасия вдруг поняла, что улыбается — не профессиональной улыбкой топ-менеджера, а искренне, всем сердцем. Она достала телефон, открыла почту — 47 новых писем, 12 уведомлений, 5 пропущенных звонков — и впервые за много лет отложила его в сторону.
Поезд набирал ход, унося её обратно в Москву. Но Анастасия знала — что-то изменилось. Внутри неё, в её отношениях с сестрой, в её взгляде на жизнь. И эти перемены стоили дороже любой карьеры.
Она откинулась на сиденье и посмотрела в окно. Небо над пригородом было чистым и высоким. Анастасия улыбнулась своему отражению в стекле. Впервые за долгое время ей не хотелось никуда бежать. Хотелось просто быть. И наслаждаться каждым моментом этой удивительной поездки под названием «жизнь».
