На кухне пахло свежесваренным кофе и назревающим скандалом. Наташа стояла у плиты, сжимая в руках кружку так крепко, что пальцы побелели. Перед ней, опершись руками о стол, как полководец перед решающей битвой, возвышалась Людмила Михайловна.
— Людмила Михайловна, — начала Наташа, стараясь сохранить спокойствие, — а это кто так решил? — Голос её дрожал, словно тонкий лёд под ногами.
— Я! — свекровь ударила ладонью по столу, заставив задребезжать чашки. — В субботу едем на дачу! Будут только наши родственники, с тебя стол!
Наташа почувствовала, как по спине пробежали мурашки. Она поставила кружку, чтобы не разбить её.
— Людмила Михайловна, — начала она, медленно выдыхая, — я не собираюсь кормить ваших родственников. — Глаза её сверкали, как лезвия. — Я не нанималась быть кухаркой для вашей семьи! — Голос сорвался на крик. — И вообще, это мой праздник!
Свекровь выпрямилась, будто её только что ударили током.
— Наташа, — заговорила она сладким, ядовитым тоном, — ты моя невестка. Это нормально, когда свекровь принимает такие решения. — Она сделала паузу, давая словам осесть. — На даче мы должны быть вместе, и стол должен быть накрыт.
— А если я не хочу? — Наташа вскинула подбородок. — Если у меня свои планы? Мы с Сашей хотели сходить в ресторан, потом ужин при свечах…
— Тогда, — свекровь склонила голову набок, как хищная птица, — тебе стоит задуматься, насколько ты готова быть частью нашей семьи. Это твой выбор.
Наташа почувствовала, как сердце упало куда-то в живот. Она сжала кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони.
— Людмила Михайловна, — голос её дрожал, — почему вы не посоветовались со мной?
— Наташа, — свекровь вздохнула, будто объясняя что-то очень глупому ребёнку, — я просто знаю, что лучше для тебя и моей семьи.
Наташа закрыла глаза на секунду, собираясь с мыслями. Когда она открыла их снова, в глазах стояла твёрдая решимость.
— Людмила Михайловна, я ценю вашу заботу, — начала она, тщательно подбирая слова, — но не могу согласиться с тем, что вы принимаете решения за нас. Мы с Сашей — взрослые люди. У нас есть свои планы.
Свекровь нахмурилась, но промолчала. Наташа видела, как её слова ударили, как пуля в бронежилет — не пробили, но оставили вмятину.
— Я не хочу, чтобы этот день стал для меня источником стресса, — продолжала Наташа. — Я хочу провести его так, как хочу я.
Людмила Михайловна смотрела на неё долгим, тяжёлым взглядом. В её глазах читалось что-то странное — не то уважение, не то разочарование.
— Наташа, — наконец сказала она, — я понимаю, что ты устала. Но я уже позвала родственников. Мой брат приезжает из Казани специально.
— А мои родственники? — Наташа не могла поверить своим ушам.
— Для своих можешь собрать стол отдельно. Позже.
— Людмила Михайловна, — Наташа почувствовала, как гнев поднимается по её телу, как ртуть в термометре, — вы в своём уме?! Я должна кормить ваших родственников, а моих даже не будет?!
Она чувствовала, как лицо горит, а в ушах стучит кровь.
— Как вы можете быть такой эгоистичной?! — вырвалось у неё. — Вы ставите свои желания выше всего! А я?! Мои чувства?! Я не могу просто взять и забыть о своих планах!
Свекровь подняла руки, будто защищаясь от удара, и отступила на шаг. Её лицо побледнело.
— Наташа, успокойся, — прошептала она. — Я не хотела тебя обидеть. Просто думала, что так лучше для всех.
— Лучше для всех?! — Наташа чуть не задохнулась от возмущения. — А для меня?! Вы думаете, можете решать за меня?! Ставить мои желания на второе место?! Я не позволю!
Свекровь опустила глаза. Она выглядела растерянной, почти виноватой.
— Хорошо, — Наташа сделала глубокий вдох. — Если праздник должен состояться — пусть. Но я не буду участвовать. Не буду готовить, накрывать, улыбаться вашим родственникам.
Людмила Михайловна кивнула, но её лицо оставалось каменным.
— Как скажешь, — наконец сказала она. — Но деньги на стол ты должна дать.
Наташа почувствовала, как её челюсть сама собой сжалась.
— Сколько? — сквозь зубы.
— Я всё подсчитала, — свекровь заговорила быстро, будто боялась, что её перебьют. — Продукты сейчас дорогие, спиртное тем более… В общем, с тебя 33 456 рублей.
— Во как, — Наташа нервно усмехнулась.
— Я всё посчитала! — Людмила Михайловна ткнула пальцем в воображаемую калькуляцию.
Наташа молча достала кошелёк и отсчитала деньги. Бумажки хрустели в её пальцах, как осенние листья.
— Вот и умница! — свекровь сияла, словно ёлочная гирлянда. — А я за тебя обязательно выпью!
Несколько дней спустя…
Праздник начался, как и положено — с водки и громких тостов. Людмила Михайловна пила так, будто это был её последний день на земле. К третьему тосту её лицо приобрело цвет спелого помидора, а речь стала невнятной.
— А ну-ка, музыку громче! — крикнула она, стуча кулаком по столу. — Я покажу, как мы в молодости веселились!
Родственники зааплодировали. Кто-то включил «Катюшу» на полную громкость. Людмила Михайловна, не долго думая, забралась на стол.
— Смотрите, как я умела! — закричала она, поднимая подол платья (к ужасу зятя, который тут же закрыл лицо руками).
В этот момент всё пошло не по плану. Стол качнулся. Бутылки зазвенели. Людмила Михайловна замахнулась руками, пытаясь удержать равновесие…
БА-БАХ!
Тишина. Потом крики. Людмила Михайловна лежала лицом на раскалённом мангале. Запах подгоревшего мяса поплыл по всему дачному посёлку.
***
В больнице врачи только качали головами. Ожоги второй степени. Нос пришлось восстанавливать хирургическим путём.
Наташа принесла свекрови апельсины. Сидя у больничной койки, она не могла сдержать улыбки.
— Как самочувствие, Людмила Михайловна?
— Уходи, — прошипела свекровь сквозь бинты. — Ты всё это подстроила.
— Я же говорила, что у меня свои планы, — Наташа пожала плечами. — Кстати, в следующий раз, когда захотите устроить праздник… Может, сначала спросите меня?
Она вышла из палаты, оставив свекровь наедине с её мыслями и обожжённым лицом. В кармане звонил телефон — это был Саша.
— Привет, дорогой, — улыбнулась Наташа. — Да, всё в порядке. Нет, не переживай. Да, я уже еду домой. Знаешь, у меня появилась идея, как мы можем отпраздновать мой день рождения… Только вдвоём.
Око за око, мангал за мангал
Людмила Михайловна выписалась из больницы с перекошенным носом и железной решимостью стереть Наташу в порошок.
Акт 1: Война объявлена
— Ты думаешь, это конец? — свекровь скривила губы в подобие улыбки, глядя на своё отражение в зеркале. «Нос как у горбуна, шрамы… И всё из-за этой стервы!»
Первым делом она отключила Саше интернет (чтобы не мог Наташе жаловаться), разослала всем родственникам фейковые скриншоты переписок, где Наташа якобы называет их «деревенщиной», и подговорила соседку стучать по батареям ровно в 23:00 — когда Наташа ложилась спать.
— Пусть знает, с кем связалась!
Но Наташа не была наивной дурочкой.
Акт 2: Ответный удар
Наташа взломала аккаунт свекрови в «Одноклассниках» и выложила то самое видео с пьяным танцем на столе. Подпись:
«Людмила Михайловна в свои 60 ещё огого! Кто следующий на мангал?»
Родственники в шоке, друзья в ужасе, а брат из Казани потребовал вернуть деньги за билеты — «Я не для этого ехал!»
— Ты… ты… — свекровь тряслась от ярости.
— Я что? — Наташа улыбнулась. «Теперь ты знаешь, кто в доме главная стерва.»
Акт 3: Тотальное уничтожение
Людмила Михайловна не сдавалась. Она подложила Наташе в сумку дорогую помаду из магазина и настроила камеру, чтобы та «попала на вора».
Но Наташа увидела подвох и подменила помаду на соус «Карри».
— Воровка! — завопила свекровь, когда Наташу «поймали».
— Давайте проверим! — Наташа достала тюбик и выдавила ярко-жёлтую жижу на ладонь охранника.
— Что за…
— Это ваш фирменный соус, Людмила Михайловна? — Наташа склонила голову. «Или вы просто хотели меня подставить?»
Магазин вызвал полицию… но уже на саму свекровь за ложный донос.
Финал: Бесславный конец
— Я подаю в суд! — орала Людмила Михайловна, когда полицейские повели её в участок.
— На что? — Наташа улыбнулась. «На видео, где вы пьяная падаете на мангал? Или на ложный донос?»
Саша окончательно перешёл на сторону жены. Родственники перестали звонить. Дачу пришлось продать — слишком много «неприятных воспоминаний».
А Наташа купила новый мангал.
Побольше.
Покрасочнее.
И поставила его на самое видное место во дворе.
«На всякий случай.»
Мораль:
Если свекровь начинает войну — доведи её до конца. Иначе сожгут тебя.
