— Мне всё равно, насколько ты устал! Я на девятом месяце, у меня опухшие ноги, повышенное давление и я не сплю ночами, а ты пропадаешь с ними и этой… — Ольга тяжело опустилась на диван, не договорив фразу.
— Послушай, пожалуйста, не надо начинать, — Иван устало помассировал виски. — Богдану нужна помощь с алгеброй, у него экзамен завтра. А Максим… ты ведь знаешь, какой он ранимый. Я не могу их оставить.
— А меня и нашего будущего малыша бросить можешь? — Ольга инстинктивно прижала ладонь к огромному животу. — Две недели до родов, Ваня! А что, если всё начнётся раньше? Где мне тебя искать? У Марии?
Иван поморщился. Этот разговор повторялся с пугающей регулярностью последние несколько месяцев. Ольга не понимала. Или не хотела понимать.
— Я буду на связи, — он схватил куртку и направился к выходу. — Обещаю вернуться к ужину.
Входная дверь захлопнулась, оставив Ольгу наедине с болью и горечью. Она медленно подошла к окну и увидела, как муж садится в автомобиль. Эта сцена была до боли знакомой.
Четыре года назад, когда они только познакомились, всё казалось таким простым. Да, у него за плечами был развод, двое сыновей и нервная бывшая жена. Но разве это может помешать счастью двух взрослых людей? Теперь, глядя в спину уходящему супругу, Ольга поняла, как же сильно она ошибалась.
— Почему ты это терпишь? — Валентина Петровна поставила перед дочерью тарелку с горячим борщом. — Тебе всего тридцать, ты такая умница, красавица, работа хорошая. Зачем тебе мужчина, который всё время проводит с другой семьей?
Ольга рассеянно размешивала борщ, не поднимая глаз на маму. После выписки из роддома она приехала к родителям — Иван опять был у детей.
— Мам, всё очень сложно. У него обязательства перед сыновьями. И эта Мария… она ведь неадекватная, может натворить что угодно.
— А перед тобой и Аленкой у него нет обязательств? — Валентина Петровна присела рядом и взяла дочь за руку. — Твой муж не мальчик, ему тридцать пять. Пора бы уже научиться расставлять приоритеты.
В комнате тихо посапывала новорожденная Алена. Ольга взглянула на крошечное личико дочери и почувствовала, как к горлу подкатывает ком.
— Я думала, ребенок всё изменит. Заставит его больше времени проводить дома, — голос Ольги дрогнул. — Наивная, да?
Валентина Петровна только вздохнула. За тридцать лет работы в школе она повидала немало семейных драм.
— И что ты собираешься делать теперь? Работу, наверное, бросишь?
— Нет, — неожиданно твёрдо ответила Ольга. — Выйду на удалёнку через месяц. Нам нужны деньги. Ипотека сама себя не оплатит.
Валентина Петровна одобрительно кивнула. В свои шестьдесят она по-прежнему верила, что женщина должна иметь собственный доход. Сколько её бывших учениц поплатились за финансовую зависимость от мужей.
— Ты приняла верное решение. Я помогу с малышкой, не волнуйся.
Аленке исполнилось три месяца, когда случилось то, чего Ольга всегда боялась, но в глубине души ожидала.
Звонок в дверь раздался в пять вечера. Ольга, только что закончившая рабочий созвон, раздражённо посмотрела на часы. Иван на заводе до семи, к тому же у него были ключи. Аленка только уснула после долгих укачиваний.
На пороге стояла Мария — растрёпанная, с размазанной тушью и запахом дешёвого вина.
— Где он? — бывшая жена Ивана покачнулась, цепляясь за дверной косяк.
— Кто? — Ольга инстинктивно загородила проход, хотя прекрасно понимала, о ком идёт речь.
— Не придуривайся! Ванька где? — голос Марии сорвался на крик. — Мне нужно срочно! Эти сволочи из опеки снова приходили, грозятся детей забрать! Он обещал помочь!
Ольга почувствовала, как внутри всё холодеет. Иван ничего не говорил ни о какой опеке. Ни слова о новых проблемах Марии.
— Его нет. Он на работе, — механически ответила она. — Что произошло с опекой?
Мария оттолкнула её и ввалилась в квартиру. Ольга едва сдержалась, чтобы не толкнуть её в ответ. В спальне спала Аленка, и любой шум мог её разбудить.
— Что случилось? Спроси у своего благоверного! — Мария плюхнулась на диван, не снимая грязных ботинок. — Прикинь, эти твари заявили, что я пьяница! Что я за детьми не слежу! А знаешь, почему они пришли? Кто-то настучал!
— И ты думаешь, это Иван?
— А кто ещё? Он же мечтает детей отобрать! — Мария с вызовом посмотрела на Ольгу. — И ты ему подыгрываешь, да? Думаешь, ему нужна ты и твоё потомство? Ошибаешься! Он моих детей любит! Богдан и Максим — его смысл жизни!
Ольга почувствовала, как по телу разливается жар. В ушах зашумело.
— Аленка тоже его дочь, — тихо, но твёрдо произнесла она. — И я прошу тебя уйти. Иван приедет в семь, звони ему тогда.
— Да ему плевать на твою… как её там? — Мария неопределённо махнула рукой. — Знаешь, сколько раз он мне говорил, что жалеет о вашем браке? Что скучает по нам?
В этот момент из спальни донёсся плач Аленки. Ольга дёрнулась к двери, но Мария вдруг вскочила.
— Покажи мне эту красотку! Хочу посмотреть на неё! — она нетвёрдой походкой направилась к спальне.
— Не смей! — Ольга резко схватила Марию за руку. — Убирайся из моего дома! Прямо сейчас!
Мария яростно вырвалась, но потеряла равновесие и упала, ударившись о журнальный столик. Послышался треск разбитого стекла.
— Ты что творишь? — взвизгнула она, держась за ушибленный локоть. — Я Ваньке всё расскажу! Как ты меня, мать его детей, выгнала! Как распускала руки!
Ольга, не слушая, подняла Марию с пола и буквально вытолкала за дверь. Захлопнув её, она прислонилась к стене и закрыла глаза. Сердце колотилось, руки дрожали. Плач Аленки становился всё требовательнее.
— Зачем ты её выгнала? Она была в состоянии аффекта! — Иван мерил шагами кухню, пока Ольга кормила Аленку. — У неё серьёзные проблемы, могли ведь детей забрать!
— А мы? У нас с твоей дочерью нет проблем? — тихо спросила Ольга, стараясь не потревожить ребёнка. — Пьяная женщина ворвалась в наш дом, оскорбляла меня, чуть не разбудила Аленку…
— Она не со зла! Ты же знаешь, как ей тяжело. Одна с двумя детьми…
— А я не одна? — Ольга подняла на мужа покрасневшие глаза. — Ты когда в последний раз менял дочери подгузник? Когда вставал к ней ночью? Знаешь, сколько она весит сейчас? Какое у неё любимое положение для засыпания?
Иван замолчал, отводя взгляд. В этот момент его телефон ожил очередным сообщением. Он машинально взглянул на экран.
— От Марии? — с горечью спросила Ольга. — Что там? Снова требует денег? Или нужно срочно ехать решать её проблемы?
— Богдану плохо, — коротко ответил Иван. — У него приступ. Я должен ехать.
— Конечно, — Ольга устало кивнула. — Иди. Твои настоящие дети ждут.
Повисла тяжёлая пауза.
— Что ты имеешь в виду? — Иван настороженно посмотрел на жену.
— Именно то, что сказала. Аленка для тебя — чужой ребёнок. Ты не видишь её, не слышишь, не участвуешь в её жизни. — Ольга бережно переложила уснувшую малышку в кроватку. — Мария права в одном: твои настоящие дети — Богдан и Максим. Только их ты и любишь.
— Это несправедливо, — Иван сжал кулаки. — Я работаю на износ, обеспечиваю вас, плачу ипотеку…
— А я не работаю? — перебила его Ольга. — Я веду проекты удалённо, сижу с ребёнком, готовлю, убираю. И ещё пытаюсь сохранить хотя бы видимость семьи, которой на самом деле нет.
Иван раздражённо схватил куртку.
— Мне некогда сейчас это обсуждать. У Богдана приступ.
— Иди, — Ольга отвернулась. — Только не возвращайся. Совсем.
— Ты абсолютно правильно поступила, — Валентина Петровна помогала дочери складывать детские вещи в чемодан. — К чёрту такой брак! Только нервы себе трепать.
Прошла неделя с того разговора. Иван действительно не вернулся, только прислал сообщение, что останется у родителей, пока Богдану не станет лучше. Ольга не ответила. Вместо этого она позвонила маме и попросила приехать помочь с переездом.
— Куда планируешь? — спросила Валентина Петровна, аккуратно складывая крошечные распашонки.
— Пока к тебе, если не возражаешь, — Ольга устало улыбнулась. — Потом сниму что-нибудь. Ипотеку пусть платит сам, раз так рвётся к другой семье.
— Конечно, не возражаю. Сколько нужно, столько и живите. Аленке у нас будет хорошо.
Звук открывающейся двери застал обеих женщин врасплох. На пороге спальни появился Иван — осунувшийся, с красными глазами.
— Что здесь происходит? — он растерянно посмотрел на чемоданы.
— А на что это похоже? — Ольга продолжила собирать вещи, не глядя на мужа. — Мы уезжаем.
— Куда? Зачем? — Иван шагнул в комнату, но натолкнулся на холодный взгляд тёщи.
— Ваня, давай без сцен, — Валентина Петровна встала между ним и дочерью. — Ольга всё решила. Ты выбрал свой путь, она — свой.
— Какой путь? О чём ты? — Иван перевёл взгляд на жену. — Лена, объясни, что происходит?
— Ты правда не понимаешь? — Ольга наконец посмотрела на него. — Неделю назад я сказала тебе не возвращаться. Ты не вернулся. Я подала на развод.
— Что? Когда?
— Три дня назад. — Ольга застегнула чемодан. — Документы придут тебе по почте.
— Но у нас же ребёнок! — Иван в отчаянии всплеснул руками. — Аленке нужен отец!
— А ты — отец? — в голосе Ольги звучало не обвинение, а усталость. — Ты провёл с ней от силы десять полных дней за три месяца её жизни. Ты хоть знаешь, какой у неё режим? Что она любит? Что ей нужно?
Иван молчал, и это молчание было красноречивее любых оправданий.
— Я всё понимаю, — продолжила Ольга. — Богдану и Максиму ты тоже нужен. Но знаешь, в чём разница? Их мать — безответственная пьяница, которая манипулирует тобой. А я — нет. Я справлюсь сама. Аленка будет в порядке.
— Ты не можешь просто взять и уйти! — Иван схватил её за руку. — Это наш дом, наша семья!
— А где была наша семья, когда Мария ввалилась сюда пьяная? Где она была, когда я рожала одна, потому что ты поехал к Богдану с его очередной истерикой? — Ольга высвободила руку. — Семья — это не просто штамп в паспорте, Ваня. Это выбор, который делаешь каждый день. И ты свой выбор сделал.
В комнате повисла тягостная тишина, нарушаемая только сопением проснувшейся Аленки.
— Не могу в это поверить! Ты серьёзно к нему вернулась? — Ольга пристёгивала десятимесячную Аленку в автокресло, разговаривая по громкой связи. Динамик телефона выдавал нервный голос её подруги Ирины.
— А что мне было делать? — оправдывалась та. — Витька плакал каждый день, папу просил. Да и алименты эти копейки…
— И что теперь? Опять будешь терпеть его загулы? — Ольга захлопнула дверцу и обошла машину.
— Он обещал исправиться. Говорит, осознал… — неуверенно продолжила Ирина.
— Обещал он, конечно, — Ольга завела двигатель. — Ирин, я тебя люблю, но это какой-то замкнутый круг. Третий раз сходишься-расходишься.
— Говорит женщина, которая до сих пор официально замужем, — с лёгкой обидой заметила подруга.
— Развод почти оформлен, — Ольга вырулила со стоянки торгового центра. — Ещё месяц бумажной волокиты.
— И денег ему не простила, я смотрю, — Ирина явно решила перейти в контрнаступление. — Ипотека, алименты… Мужика по миру пустила.
— А должна была? — Ольга почувствовала, как поднимается раздражение. — Он нас бросил ради своей бывшей алкоголички. Пусть скажет спасибо, что квартиру пополам не делю.
— Ну не знаю, — протянула Ирина. — Говорят, у него сейчас всё не очень. Мария беременна, денег нет, работы тоже…
Ольга резко затормозила, благо дорога была пустой.
— Что значит «беременна»? — она не могла поверить своим ушам.
— Ты не знала? — в голосе Ирины звучало искреннее удивление. — От Ивана, само собой. Уже месяцев шесть, наверное. Живут у его родителей. Она вроде закодировалась даже.
Ольга несколько секунд молчала, переваривая информацию. Потом тряхнула головой.
— Ирин, мне пора. Подъезжаю к детскому саду, — она сбросила звонок, не дожидаясь ответа.
Аленка в зеркале заднего вида увлечённо играла с мягкой игрушкой, не обращая внимания на внезапную остановку. Ольга глубоко вдохнула, пытаясь успокоить дрожащие руки.
Беременна. От Ивана. Пока она, Ольга, подавала на развод, её муж успел зачать ребёнка со своей бывшей женой. Наверное, это должно было ранить. Должно было вызвать боль, злость, обиду. Но внутри была только усталость.
«И это человек, о котором я так много плакала? С которым хотела прожить всю жизнь?» — подумала Ольга, снова трогаясь с места.
— Я считаю, ты делаешь ошибку, — Валентина Петровна хмуро смотрела на дочь. — Зачем вообще с ним встречаться? Ты же развелась, деньги через приставов получаешь. Забудь уже эту историю.
Ольга накинула пальто и поправила волосы перед зеркалом.
— Мам, это просто разговор. Чтобы закрыть этот гештальт, если хочешь. — Она улыбнулась. — Не могу поверить, что сказала «гештальт». Слишком много психологических статеек в интернете.
— Вот! А ты со мной спорила. Психологи разводят людей на деньги этими гештальтами! — Валентина Петровна воспользовалась моментом, чтобы в очередной раз выразить своё отношение к современной психологии.
— Мам, не начинай, — Ольга чмокнула маму в щёку. — Аленку укладывай в восемь, не позже. И не разрешай ей смотреть мультики перед сном, опять не уснёт.
— Это мне будешь рассказывать? — фыркнула Валентина Петровна. — Тридцать лет с детьми работала. Иди уже, закрывай свои гештальты!
Иван ждал её за угловым столиком в полупустом кафе. Ольга сразу заметила, как он изменился за полтора года: осунулся, под глазами залегли тени, появилась ранняя седина на висках. Тридцать шесть лет, а выглядит на все сорок пять.
— Привет, — Ольга села напротив. — Давно не виделись.
— Привет, — Иван нервно улыбнулся. — Я не был уверен, что ты придёшь.
— Ты просил о встрече, я согласилась. — Ольга сняла пальто. — О чём ты хотел поговорить?
— Об Аленке, — Иван заметно напрягся. — Оль, я хочу её видеть. Регулярно. Я её отец, как ни крути.
Ольга молча изучала его лицо. Год назад она бы обрадовалась этим словам, увидела в них шанс на восстановление семьи. Сейчас же…
— Почему сейчас? Ей скоро два. Где ты был всё это время?
— Ты знаешь, где, — Иван отвёл взгляд. — У меня были обязательства. Сложные обстоятельства.
— Да, я слышала, — Ольга отпила воду из стакана. — Третий ребёнок от Марии. Поздравляю, кстати. Мальчик или девочка?
— Девочка, — Иван поморщился. — Послушай, я понимаю твою обиду…
— Я не обижена, Ваня, — перебила его Ольга. — Правда. Это было полтора года назад. Я отпустила ситуацию.
— Тогда почему ты так холодна? Почему не даёшь мне видеться с дочерью?
— А ты просил? — Ольга удивлённо приподняла брови. — За полтора года ты звонил два раза. Приезжал один раз, на день рождения, с опозданием в неделю. Какие ещё препятствия я создала?
Иван заёрзал на стуле.
— Ладно, справедливо. Но я хочу это исправить. Хочу быть настоящим отцом.
— Это хорошее желание, — кивнула Ольга. — Только почему сейчас?
Иван молчал, вертя в руках чайную ложку. Ольга внимательно наблюдала за ним.
— Ваня, что случилось? — наконец спросила она. — Ты же не просто так решил вспомнить об Аленке. Что-то изменилось, верно?
— Мы с Марией расстаёмся, — наконец выдавил Иван. — Она снова пьёт. Опека забрала Богдана и Максима. Я борюсь за опеку над Софией — это наша младшая.
Ольга удивилась тому, насколько спокойно она восприняла эту новость. Ещё год назад она бы торжествовала. Или сочувствовала. Сейчас же…
— И теперь ты вспомнил об Аленке, — констатировала она без вопросительной интонации.
— Нет! То есть, да, но не в этом смысле! — Иван повысил голос, и несколько посетителей обернулись в их сторону. — Я просто… я многое пересмотрел. Понял, как был неправ. Хочу наверстать упущенное.
— Хорошо, — Ольга кивнула. — Я не против, чтобы ты виделся с Аленкой. Она имеет право знать своего отца. Но есть условия.
— Какие?
— Во-первых, регулярность. Никаких отмен в последний момент, никаких «я не могу, потому что у Богдана проблемы». Ты берёшь на себя обязательство и выполняешь его. Раз в неделю, по выходным.
Иван кивнул.
— Во-вторых, постепенность. Ты не можешь просто ворваться в её жизнь и стать папой. Для неё ты — чужой человек. Придётся терпеливо строить отношения.
— Конечно, я понимаю.
— И в-третьих, — Ольга посмотрела ему прямо в глаза, — никакого совместного воспитания. Я не вернусь к тебе, Иван. Это не обсуждается.
Иван дёрнулся, как от пощёчины.
— Я и не предлагал…
— Но подумал, — Ольга грустно улыбнулась. — Я знаю тебя, Ваня. Ты опять остался один с проблемами, и тебе кажется, что со мной было бы проще. Может, и было бы. Но я больше не хочу быть запасным аэродромом.
— Я не считаю тебя…
— Неважно, — Ольга махнула рукой. — Важно, что мы можем цивилизованно общаться ради Аленки. Это главное.
Они ещё полчаса обсуждали детали: когда Иван сможет впервые увидеть дочь, что ей нравится, чего она боится. Ольга отвечала спокойно и доброжелательно, но внутри ощущала странную пустоту. Будто разговаривала с бывшим однокурсником, а не с человеком, которому отдала четыре года жизни.
— Как всё прошло? — Валентина Петровна встретила дочь в коридоре.
— Спит? — вместо ответа спросила Ольга, кивнув в сторону детской.
— Уже час как. И не увиливай от ответа.
Ольга прошла на кухню, налила себе чай и устало опустилась на стул.
— Нормально прошло. Он хочет видеться с Аленкой. Я не против.
— Хм, — Валентина Петровна поджала губы. — И с чего вдруг такой интерес к ребёнку?
— Они с Марией расстаются. Снова пьёт, детей забрали. — Ольга равнодушно пожала плечами. — Типичная история.
— И ты позволишь ему вернуться в вашу жизнь? После всего? — в голосе Валентины Петровны звучало неодобрение.
— Не в нашу, мам. В жизнь Аленки. Она имеет право знать своего отца.
— Да какой он отец? — фыркнула Валентина Петровна. — Биологический донор!
— Мам, — Ольга мягко накрыла руку матери своей. — Я всё понимаю. Ты защищаешь меня. Но я справилась. Правда. Я больше не люблю его, не скучаю, не жду. Мы просто двое взрослых людей, у которых есть общий ребёнок.
Валентина Петровна недоверчиво посмотрела на дочь.
— Ты точно не думаешь снова сойтись с ним?
— Точно, — Ольга улыбнулась. — Знаешь, год назад я бы, наверное, обрадовалась такой возможности. Думала бы, что всё наладится, что мы станем настоящей семьёй. Но сейчас… Сейчас я понимаю, что заслуживаю большего, чем быть запасным вариантом. И Аленка заслуживает видеть рядом счастливую маму, а не женщину, которая цепляется за отношения из страха одиночества.
Валентина Петровна с гордостью посмотрела на дочь.
— Когда ты успела так повзрослеть?
— Когда поняла, что я одна отвечаю за свою жизнь, — Ольга отпила чай. — И знаешь, в этом есть своя свобода.
Первая встреча Аленки с отцом прошла лучше, чем ожидала Ольга. Девочка, всегда настороженно относившаяся к чужим, довольно быстро позволила Ивану показать ей, как работает заводная машинка, которую он принёс в подарок.
— Она совсем на тебя похожа, — тихо сказал Иван, когда Аленка увлечённо возила игрушку по полу.
— Глаза твои, — так же тихо ответила Ольга. — И упрямство тоже.
Это был один из редких моментов взаимопонимания между ними за последние годы. Ольга поймала себя на мысли, что совсем не испытывает боли или сожаления. Только лёгкую ностальгию по тому, что могло бы быть, но не случилось.
— Ты уверена, что хочешь переехать? — Ирина с сомнением осматривала небольшую квартиру, которую Ольга собиралась снять. — Живёте ведь нормально с мамой. И Аленке хорошо.
— Уверена, — Ольга проверяла работу кранов на кухне. — Маме скоро шестьдесят один. Ей нужен покой, а не двухлетний ребёнок, носящийся по квартире с утра до вечера.
— И что, прямо уйдёшь от родительской помощи?
— Не уйду, — улыбнулась Ольга. — Будем приезжать в гости, иногда оставаться с ночёвкой. Но пора учиться жить самостоятельно. Я почти тридцать один год прожила под маминым крылом.
— Смотри, — Ирина вздохнула. — А Иван что? Одобряет?
— А при чём здесь Иван? — удивлённо спросила Ольга. — Он видится с Аленкой раз в неделю. Иногда чаще, если есть возможность. Платит алименты. Но решения о нашей с дочерью жизни принимаю я.
— Хм, — Ирина задумчиво постучала ногтем по подоконнику. — А знаешь, ты изменилась. Раньше всё «Ваня то, Ваня это». А теперь — сама решаешь.
— Так и должно быть, разве нет? — Ольга пожала плечами. — В конце концов, это моя жизнь.
— Можно забрать Аленку на выходные? — Иван стоял в дверях новой квартиры Ольги, переминаясь с ноги на ногу. За полгода регулярных встреч с дочерью он заметно посвежел, да и отношения с Ольгой стали почти дружескими.
— К родителям? — уточнила Ольга, пропуская его в прихожую.
— Да. Они соскучились, да и мне было бы удобнее.
— А ты справишься? — Ольга с лёгкой тревогой посмотрела на бывшего мужа. — Два дня с двухлетним ребёнком — это не шутки.
— Папа и мама помогут, — Иван улыбнулся. — Да и я уже не так безнадёжен. София, знаешь ли, хорошая тренировка.
Ольга кивнула. Иван действительно получил опеку над младшей дочерью, хотя Марии разрешили регулярные встречи под присмотром. Богдан и Максим пока оставались в детском доме, но Иван надеялся вернуть и их.
— Ладно, — Ольга вздохнула. — Но мы на связи 24/7. И если что-то пойдёт не так — я сразу приеду.
— Договорились.
Глядя, как Иван собирает маленький рюкзачок Аленки, Ольга вдруг отчётливо поняла, что, несмотря на все ошибки, Иван не плохой человек. Просто они с самого начала хотели разного. Она — настоящую семью и стабильность. Он — быть нужным всем сразу, никого не обидеть. В итоге обидел всех, включая себя.
— Ма-ма! Ма-ма! Смотли! — Аленка с восторгом показывала на разноцветные воздушные шары, украсившие детскую на её третий день рождения.
— Вижу, малышка, красиво! — Ольга обняла дочь. — Скоро гости придут!
Это был первый день рождения, который они праздновали в своей квартире. Небольшой, но уютной. Ольга гордилась тем, что сама оплачивала аренду, сама принимала решения, сама строила их жизнь с Аленкой.
Звонок в дверь возвестил о прибытии первых гостей. На пороге стоял Иван с большой коробкой, замотанной в подарочную бумагу.
— С днём рождения малышки! — он неловко улыбнулся Ольге и прошёл в квартиру.
Следом прибыли Валентина Петровна, Ирина с сыном, несколько подруг Ольги со своими детьми. Даже родители Ивана приехали — впервые за всё время они с Ольгой снова общались почти как семья.
Наблюдая, как Иван аккуратно помогает Аленке задуть свечи на торте, Ольга поймала себя на необычном чувстве. Это не была любовь или тоска — скорее, принятие. Их история сложилась именно так, как должна была. Возможно, в другой вселенной они могли быть счастливой семьёй. Но в этой им было суждено стать бывшими супругами, сумевшими сохранить уважение друг к другу ради ребёнка.
— Всё хорошо? — Валентина Петровна подошла к дочери, пока гости увлечённо играли с Аленкой.
— Да, — Ольга улыбнулась. — Всё как раз так, как должно быть.
И это была чистая правда. Жизнь продолжалась — уже не по тому сценарию, о котором она мечтала когда-то, но по своему, особенному. С трудностями и радостями, с разочарованиями и открытиями. И, что самое главное, — с уверенностью в собственных силах.
Аленка подбежала к маме, протягивая кусочек торта.
— Мама, на! Я сама!
— Спасибо, малышка, — Ольга присела и обняла дочь.
Будущее было неизвестным, но больше не пугало. В конце концов, они справились с самым сложным — научились жить дальше.
А вы как считаете, друзья, можно ли после такого прошлого построить действительно счастливое будущее? Или лучше просто закрыть эту главу и начать всё с чистого листа? Поделитесь своими мыслями в комментариях! 👇
