Августовский полдень тысяча девятьсот восемьдесят второго года. Валентин заехал на обед к Люське, принёс астраханский арбуз. Жена сегодня на занятиях, квалификацию повышает, а он с Люськой не прочь повысить свою.
Люська после смены уже успела принять душ, накинуть на мокрое тело кокетливый халатик, и теперь сидела напротив Валентина, который вспарывал арбуз, словно это было чрево его злейшего врага. Протянул лучший кусок любовнице. Та откусила так, что сок потёк по подбородку и шее. Зажмурилась — сладкий.
Он, глядя, как она утирается, подошёл к ней сзади и сжал в объятиях. Она повернулась к нему, повинуясь порыву. Тёплый ветерок колыхал занавески. Арбузный сок капал со стола на пол.
Двое слились в поцелуе, как вдруг с улицы раздался нечеловеческий крик. Кто-то орал так отчаянно, что любовники оторвались друг от друга и приникли к окну.
На раскалённом асфальте, под окнами дома, в котором жил Валентин, сидел человек в одних трусах и громко верещал. Прохожие, привлечённые его воплями, обступили его, давая наперебой советы, как поступить. Кто-то пытался помочь ему встать, но любая попытка заканчивалась новыми, душераздирающими воплями.
— Странный он какой-то. Не пойму, негр, что ли? Точно, негр! — присмотревшись, сказал Валентин.
— Ой, как интересно! Пойдём посмотрим! — засобиралась Люська.
— Ты чего? Там же мои соседи! Ещё не хватало, чтобы нас с тобой застукали вместе! Негра, что ли, не видела? Подумаешь, Нельсон Мандела! Ну упал… от любовницы, наверное, лез. Интересно, откуда он упал?
— И прям под твой балкон! — криво усмехнулась Люська.
Валентин, как ошпаренный подскочил и пулей вылетел, не сказав любовнице ни слова. Та, недолго думая, влезла в сарафан, надела босоножки и побежала следом.
Когда она прибежала, народу прибавилось, а к темнокожему страдальцу уже подошёл милиционер. Он пытался выяснить его личность. Но африканец ничего не говорил, только шевелил толстыми губами и мычал: «Му-бата», «Му-бата».
Подъехала скорая, врач сделала укол, бедолагу зафиксировали и увезли. Милиционеры начали поквартирный обход. Валентин стоял бледный. Люська остереглась к нему подходить.
…Александра Ивановна выращивала на своем балконе петунии, табак и розы. Это был крошечный кусочек рая, в котором они с мужем любили отдохнуть вечером в плетеных креслах. На откидном столике как раз помещался графинчик самодельного вина. Пенсионеры таким образом наслаждались уходящим летом, дачи у них не было.
В тот день Александра делала обрезку цветов на своём балкончике. Увидев чёрное, потное лицо среди петуний, она вскрикнула и запустила в страшилище эмалированной миской, которую держала в руках. Африканец разжал пальцы и через секунду шлёпнулся на асфальт. С третьего этажа раздался сдавленный стон…
Милиционеры не смогли дозвониться в квартиру на третьем этаже, откуда предположительно спускался африканец. Они уже собирались уходить, как приехал лифт с Валентином. Вместе с ним они проникли в квартиру, и обнаружили там трясущуюся, как лист, супругу Валентина — Наташу.
— Таш, ты же должна быть на занятиях! У тебя же… Ааааа! Я всё понял! — крикнул Валентин, увидев себя со стороны с ветвистыми рогами, упирающимися в стены. — Экзотики захотела, дрянь?! — он подскочил к жене и сдернул с неё плед, в который она куталась, дрожа в жаркий день, словно от озноба.
— Да, Валя, ругай меня, я виновата. У тебя -Люська, у меня- Мубата! — скороговоркой ответила жена.
— Да пошла ты! — он плюнул себе под ноги и хотел уйти, но милиционеры убедили его остаться.
Составили протокол. Поскольку потерпевший оказался гражданином другого государства, приехало милицейское начальство. Менты опасались, что дело может выйти за рамки обычной бытовухи. Нужно было быстро и точно выяснить обстоятельства, из-за которых иностранный гражданин оказался висящим на балконе типовой советской многоэтажной башни.
Выяснилось, что виной всему была ложная тревога. Кто-то позвонил в квартиру в тот самый момент, когда Наталья только собиралась изменять своему мужу. Назло. Она была уверена, что муж сейчас у любовницы. Но звонок в дверь поколебал эту уверенность. Кто, как не Валентин, будет звонить в обеденное время? Надо поспешить, пока он не открыл дверь своим ключом!
С Мубатой Ната познакомилась случайно, на почте, где работала оператором. Он плохо говорил по-русски, и она помогла ему правильно составить телеграмму. Потом африканец дождался её после работы, и пригласил в ресторан, куда нашим гражданам был путь заказан, зато иностранцам — особое почтение. Там он рассказал ей, что его отец — вождь племени, и намекнул, что Наташа, если захочет, сможет стать невесткой вождя. Посмеялись, но, когда Мубата захотел её проводить, она отказалась — слишком уж приметный ухажёр.
Также она просила поклонника не приходить к ней на работу — сотрудницы уже шептались и хихикали. Она бы никогда не пригласила его к себе, но так совпало, что накануне её курсы повышения квалификации из-за болезни преподавателя отменили. А тут ещё муж явился пьяный и пропахший дорогими французскими духами, в то время как у Наташи, ничего, кроме «Дзинтарс», никогда не было. И она совершила эту оплошность — позвала Мубату в гости.
Мубата привёз настоящего французского шампанского и ананас. Они едва успели выпить по бокалу, и он развлекал её африканским танцем, как раздался звонок в дверь. Мубата не испугался, он был готов жениться на своей «Белоснежке». Но Наташа побелела, как полотно: сложив вещи успевшего раздеться Мубаты в пакет, она вытолкала влюблённого африканца на балкон, сказав, чтобы ехал к себе, мол, она сама всё устроит.
А потом случилось то, что случилось.
После того, как взбешённый Валентин ушёл, Наталья решила навестить Мубату. Милиционеры сказали ей, что его увезли в районную травму, и она поехала туда.
Вокруг африканца сидело штук пять молоденьких медсестричек: он пытался объяснить им, как у него на родине охотятся на крокодила. Девушки смеялись, смеялся и Мубата. Наталья посмотрела на эту идиллию и ушла. В дверях она едва не столкнулась с соседкой снизу. Александра Ивановна принесла Мубате пирожки и банку смородины. К счастью, она не заметила Наташу, а может быть, сделала вид, что не заметила.
Валентин рвал на себе волосы и кусал локти. Люся не узнавала своего любовника: он не смотрел на неё, хотя в душе она уже праздновала победу — наверняка после случившегося Валя разведётся со своей женой, и тогда…
— Что бы я, да когда-нибудь ещё женился! Да ни за что! — он опрокинул в себя остатки водки, и посмотрел сквозь Люсю мутным взглядом.
— А… А я? — несмело спросила Люся, — ты же говорил, что ещё немного… а тут такой повод! Это же судьба, Валечка! — она подошла к нему и обняла за плечи.
Но он раздражённо сбросил её руки:
— Все вы такие! Все, как одна!
И хлопнул дверью.
Когда он пришёл домой, жена сидела за столом и читала какой-то бульварный роман.
— Развод? — не разуваясь, он пошёл в комнату и плюхнулся напротив жены на стул.
— Развод.
Взгляд её серых глаз был спокоен. Она даже посмела улыбнуться, стерва! У него сжались кулаки. Сейчас как… он никогда не бил ни одну женщину, тем более, свою Наталью, но она зажмурилась и вжала, как воробышек, голову в плечи. Увидев это, он почувствовал, как его захлестнула горячая волна любви.
Примирение было бурным. Он долго не мог расцепить объятий, дрожал и плакал, как ребёнок.
— Таш, точно у тебя с ним ничего не было? — спрашивал он, целуя её мокрые от слёз щёки.
— Не было… не было… шептала она, — люблю только тебя! Но ты… с Люськой…
— Прости меня, Ташенька… Не знаю, что на меня нашло я… Прости, любимая!
— Ты… так меня… обидел…
— Дурак я был… ну всё-таки, скажи мне, Таш…
— Что сказать?
— А негры… они… ну… везде чёрные?
Она оттолкнула его:
— Дурак! Я же сказала, ничего не было!
— Прости, больше не буду! — он снова притянул её к себе.
Через девять месяцев он встречал жену на пороге роддома. Полпачки выкурил, пока ждал. Наконец, увидел усталое, но счастливое лицо жены. На руках у неё был свёрток с голубой ленточкой.
— Прости… Таша опустила ресницы, — не знаю, как так получилось… но сыночек у нас… тёмненький!
— Что?! — он почувствовал, как земля уходит из-под ног.
— Да шутка, шутка… Прости, больше не буду! — засмеялась Наташа.
