Лена была поздним ребёнком. Её мать, Ольга Григорьевна, работала школьным учителем, а отец был военный пенсионер, полковник.
С детства девочку держали в «ежовых рукавицах» — за пятнышко на форме получасовая лекция, за оценку ниже пятёрки — детальный разбор с матерью, что стало причиной.
Так продолжалось до десятого класса, когда однажды, «ни с того, ни с сего» — дочь отказалась вставать утром с постели.
Что только мать с отцом не делали: и уговаривали, и угрожали, Ольга Григорьевна даже заплакала — всё тщетно. Любимая дочь лежала, уставившись в потолок.
Через час прибыл, вызванный отцом его старый друг, врач из Бурденко, специалист «по мозгам и синдромам». Он какое-то время пообщался с девочкой, после чего вышел, прикрыл дверь в её комнату, и почёсывая кончик носа, сказал ловящее каждое его слово родителям:
— Н-да… тут такое дело… видите ли, Виктор Леонидович, ваша дочь, в некотором роде… эээ… беременна.
— Этого не может быть! — одновременно воскликнули родители, и уволокли специалиста на кухню, после чего подвергли его допросу с пристрастием.
— Как вы узнали? Это она вам сказала? — сжимая кулаки, вопрошал отставной полковник.
— Какой срок, можно что-то сделать? — с надеждой дёргала его за рукав Ольга Григорьевна, — и всё же, может это ошибка?
— Я не гинеколог, не могу знать, — пожимал плечами профессор, — но по своей части могу сказать, что проблемы у девочки есть. И вам нужно постараться быть с ней максимально корректными, чтобы не загнать её психику в более глубокий кризис.
Словно почувствовав что-то, мать рванула в комнату к дочери и успела оттолкнуть её от окна, где та, перевесившись через подоконник седьмого этажа, рассматривала мусор, выброшенный жильцами на козырёк подъезда.
— Леночка, что ты! — запричитала она, взяв лицо дочери в ладони, — почему ты не сказала мне ничего, деточка?
На плечо матери легла рука врача, и он покачал головой.
— Предложите Елене тёплое питьё, а я сейчас выпишу препараты, — сказал он, но сев за стол в кухне, и взяв ручку, шепнул полковнику, — я бы отправил вашу дочь в клинику, на всякий случай. Так спокойнее!
— Но это.. это клеймо на всю жизнь! — возмутился Виктор Леонидович, — нет, нет, это блажь, дурь… переживём.
— Только вы уж с ней помягче, — сказал доктор, протягивая ему рецепт, — и, если что, звоните в любое время, я помогу с клиникой.
— Спасибо, Алексей Петрович, — взяв рецепт, сказал полковник, и протянул ему деньги.
Когда за доктором закрылась дверь, Виктор Леонидович подошёл к комнате дочери, дверь была приоткрыта. В щёлку он увидел сидящих на кровати мать и дочь. Они сидели обнявшись, и Ольга Григорьевна что-то тихо говорила Леночке, гладя её по спине.
Несмотря на загруженность, Ольга Григорьевна взяла отпуск на неделю. Никто не знал, зачем, но поскольку её дочь тоже не посещала занятия, все связали это с болезнью Леночки.
— В таком возрасте дети в состоянии сами себя обслуживать во время болезни, — недовольно ворчала завуч, — что же теперь до пенсии с ними носиться?
— К тому же отец их, пенсионер! — подхватила заместитель директора по воспитательной работе, — мог бы присмотреть за Леной.
— Да, мог бы присмотреть, да поздно! Я тут, её знаете с кем видела? — заговорщицким тоном произнесла секретарь директора, Марта Ивановна.
Все повернулись в её сторону, но тут в кабинет вошли директор школы, и с ней комиссия из Департамента образования.
***
Тем временем, отец Леночки вёл собственное расследование и сам узнал всё, что ему нужно. Сказался опыт разведчика. После школы он поговорил с одноклассницей Валей, которая, по слухам терпеть не могла его дочь, и с удовольствием вывалила ему весь «компромат» на Леночку.
Что встречается она с Серёгой Забелиным, пьяницей и спекулянтом. Забелин закончил школу пару лет назад, и все учителя свободно вздохнули. С тех пор он не учился и не работал, а занимался перезаписью видеокассет за деньги.
Адрес его раздобыть было легко – Виктор Леонидович справился и с этой задачей, расспросив детвору у дома, указанного Валей. Сказал, что хочет купить кассеты.
Забелин был дома, через дверь было слышно, что он смотрит какой-то фильм, скорее всего боевик. Полковник позвонил в дверь, и звук тут же убавили.
— Кто там? — спросил его хозяин квартиры.
— Я ваш новый сосед, — улыбнулся в глазок Виктор Леонидович.
Дверь приоткрылась и на полковника уставился лохматый парень.
— Какой ещё сосед?
— Сверху!
Виктор Леонидович толкнул парня обратно в квартиру и зашёл следом.
Не разуваясь, вытолкал его в кухню, усадил на табурет, сам сел рядом.
Битый час он пытался добиться от Забелина доказательства его связи с Леночкой. Но тот отрицал даже факт знакомства.
— Не хочешь по-хорошему, да? — потерял наконец терпение полковник, — ну так, будет по-плохому!
Он развернул стоявший на столе телефонный аппарат, и стал набирать номер.
— Куда вы звоните? — с беспокойством спросил Забелин.
— Ищу тебе дом на ближайшие десять лет, — отозвался Виктор Леонидович, — раз не хочешь… по-хорошему.
— Не надо. Я вспомнил вашу дочь. Но я не тот, кто вам нужен. Я и видел то её пару раз всего.
— А у меня есть информация, что Лену видели здесь несколько раз. К тебе она ходила!
— Да не ко мне! — истерично крикнул парень, — с Колькой она встречалась, с Карповичем. Я только хату им предоставлял.
— Сводничал, значит… так… — полковник вновь взял трубку. Телефон был кнопочный, в виде огромных губ. Трубка в руках Виктора Леонидовича смотрелась комично, но Сергею Забелину было не до смеха.
— Не надо, я же сказал вам, — взмолился он, — у меня мать-инвалид. Если я сяду, о ней некому будет позаботиться!
— Где мать? — полковник положил трубку и пошёл по коридору. Открыл первую комнату — она напоминала музыкальную студию — повсюду стояли гитары, какие-то комбики, видеодвойка и кресло кровать. Видимо тут Забелин смотрел боевик.
Он собирался толкнуть вторую дверь, но Сергей опередил его:
— Это квартира тётки, а мать по месту прописки, на Садовой!
— Ах вон оно, что. Хорошо устроился!
Он всё равно открыл дверь и пробежав глазами пространство ничего особенного не увидел. Старомодная мебель, выцветшие портьеры, а на столе несколько видеомагнитофонов.
— Я не знаю вашу дочь, я просто по просьбе друга… — продолжал канючить Забелин.
— Так вы друзья! Ну, расскажи мне поподробнее, что это за друг Колька.
— Обычный. Нормальный. У него отец директор завода. Он своего сынка так гоняет, мало не покажется!
— Да? Какого завода?
— Я если честно, не интересовался. У нас тут полно заводов. Только он суровый мужик. Чуть что не по его… звереет. С месяц назад учуял, что Колян покурил, так он заставил его кросс десять километров бежать вокруг дома!
— Ну и что? Помогло? — усмехнулся Виктор Леонидович.
— Неа. Еле откачали Кольку. Мать его так кричала, у меня до сих пор в ушах крик стоит.
— Ладно, засиделся я у тебя. Давай адрес Кольки, и я уйду, — хрустнул пальцами полковник. Директора завода, равно как и его сына, он решил навестить завтра.
***
Дома его ждал сюрприз. Ольга Григорьевна отвела его в спальню, и там шёпотом сообщила, что их дочь — девственница.
— Не может быть! — прошептал Виктор Леонидович.
Он рассказал жене про Забелина и про Карповича.
— Но мы были у доктора! — продолжая улыбаться по инерции, сказала Ольга Григорьевна, — и Леночка призналась мне, что пошутила.
— Пошу… пошутила? — схватился за сердце полковник, и сел на кровать.
— Витя, что с тобой? Тебе плохо?
— Мне отлично! Я сегодня чуть человека не убил, а второго чуть не посадил. А она пошутила! Она была у этого спекулянта Забелина с этим мажором Карповичем! Что они там делали?
— Кино смотрели, — в дверях стояла бледная Лена, — по видику.
— Лена, зачем ты соврала про беременность?
— Хотела увидеть ваши лица! — девушка впервые улыбнулась, — это было непередаваемо!
— О чём ты думаешь, Лена! У тебя на носу экзамены, тебе нужно готовиться, не поднимая головы! Какое кино? Какие мальчики?!
— Я не хочу. Зачем это всё?
— Лена! Ты себя слышишь? — включился в разговор отец, — тебе на следующий год надо поступать в педагогический!
— Кто сказал «надо»? Я не хочу в педагогический! — невозмутимо сказала Лена.
— Что? Что ты сказала? — теперь уже побледнела Ольга Григорьевна, — ты, такая умничка, круглая отличница! Ты… ради чего? Почему? Что с тобой такое творится?
— Ничего… — пожала плечами дочь, — просто не хочу стать, как ты, прости мам.
Родители долго не могли заснуть. Ольга Григорьевна пила среди ночи валокордин и тяжело вздыхала.
— Может быть, обойдётся, — успокаивал жену полковник, — просто сейчас на Леночку многое навалилось: сложный возраст, подготовка к экзаменам.
— Она нас не уважает… ни во что не ставит! — блестела глазами в ночи Ольга Григорьевна, — подумать только: не хочет быть, как я! Мне бы и в голову не пришло сказать такое своей матери, заслуженному учителю!
— Может быть, Алексей Петрович прав? И нам не стоило так давить на неё?
— Какой Алексей Петрович? А…, мозгоправ.. много он понимает! Жизнь — это не учебник. У него, наверное, и детей нет, а туда же… учить берётся!
Родители заснули под утро, и не слышали, как выпустив Леночку за порог, тихонько лязгнула дверь.
У подъезда её ждал паренёк, у которого, как и у неё, висел рюкзак за спиной. Это был Коля Карпович.
— Ну что, поехали? — широко улыбаясь спросил он.
— Поехали! — она взяла его за руку и они пошли просыпающимися улицами на вокзал, чтобы оттуда отправится во взрослую жизнь, о которой они не имели никакого представления.
***
Когда прозвонил будильник, и Ольга Григорьевна потягиваясь пошла на кухню, чтобы поставить чайник, она обнаружила на столе записку от дочери.
— Витя! — закричала она, — Витя, скорее иди сюда! Лена сбежала с этим… как его… с сынком директора завода!
— Как сбежала? — в дверях появился не проснувшийся Виктор Леонидович.
Ему понадобилось несколько минут чтобы выяснить номер директора завода.
— Алло, — снял трубку Карпович-старший.
— Ваш сын дома? — откашлялся Виктор Леонидович.
— А вам какое дело? Вы кто? — Карпович, видимо, тоже недавно проснулся и не понимал, что от него хотят.
— Моя дочь сбежала с вашим сыном! Примите меры! — рыкнул в трубку полковник.
На том конце послышалась возня, после чего директор завода тихо подтвердил:
— Действительно, Николая нет дома. Но что вы от меня хотите? Какие меры?
— Срочные! Вы же отец!
— Мой сын совершеннолетний. А ваша дочь? Сколько ей?
Виктор Леонидович беспомощно посмотрел на жену:
— Сколько нашей Ленке?
— У неё завтра день рождения! — не понимая, к чему вопрос, отозвалась Ольга Григорьевна, — восемнадцать!
— Восемнадцать! — повторил в трубку полковник.
— Тогда сочувствую, — сказал директор завода и положив трубку, повернулся к жене, — я тебе говорил, Оля, лупить его надо было! Упустили сына!
***
В это же самое время забрасывая рюкзаки на верхнюю полку, ребята сели в купе и стали ждать отправления поезда.
— Я слышал, экзамены можно сдать экстерном, — сказал Колька. А потом поступить в институт. Пока денег хватит, а там…
— Только не надо про экзамены! — засмеялась Ленка и обняв Кольку посмотрела в его серые, смелые глаза.
Поезд тронулся и оба еле сдерживались, чтобы не закричать от восторга, в то время как родители Леночки ломали голову над планом, как бы побыстрее вернуть дочь домой.
Эпилог.
Через неделю странствий, беглецы всё же вернулись и сдались на милость родителей. Тем хватило мудрости простить их.
Лена после экзаменов поступила не в педагогический вуз, как хотела Ольга Григорьевна, а на биологический факультет КГУ, туда же поступил и Коля Карпович.
Прошло несколько лет, Николай и Елена сами стали родителями.
Как-то Николай увидел мальчика лет семи, тащившего за собой огромный баул с хоккейной амуницией, и спросил жену:
— Может нам Славика в хоккей отдать?
— Ему же всего четыре! — возразила Лена.
— Так.. берут с четырёх! я сам буду возить его на тренировки! — с горящими глазами сказал молодой отец.
— А точно это надо ему, а не тебе?
— Ладно, правда, пусть подрастёт и сам решает, — опустил глаза Николай.
