— Майя, ты что, окончательно потеряла совесть? — Павел Борисович с силой стукнул кулаком по столу. — Моя мать переезжает к нам, и это не обсуждается! А ухаживать за ней будешь лично ты!
Майя крепко сжала руки. Как же сильно она устала от этого властного тона. Семь лет замужества, и каждый день — сплошные приказы, невыполнимые требования и едкие упрёки.
— Павел, я понимаю, что Вера Семёновна твоя родная мать, но у меня и так дел по горло. Максим требует постоянного внимания, школа, домашние заботы…
— А что такого непосильного в том, чтобы просто покормить пожилого человека? — перебил он её, не дав договорить. — Или ты полагаешь, что живёшь здесь просто так, даром? За красивые глаза?
Майя опустила взгляд. Вот оно — его главное, неизменное оружие. Постоянное напоминание о том, кто в этой семье является кормильцем, а кто — иждивенцем. Как будто она не работает в лицее уборщицей на полставки, не получает мизерные алименты, не сдаёт свою крошечную квартиру в Киеве.
— Я совсем не против помочь, но может быть, мы рассмотрим вариант с сиделкой? Хотя бы на первое время, пока не войду в колею?
— На какие средства? — Павел прищурился. — На твою зарплату технички? Или на копеечные алименты от того неудачника, который бросил тебя с больным ребёнком?
Майя почувствовала, как внутри неё что-то беззвучно обрывается. Каждый раз, когда она пыталась хоть что-то обсудить или оспорить, разговор немедленно сводился к деньгам. К тому, что она должна быть благодарна за то, что ей вообще дали кров над головой.
— Я работаю, — тихо произнесла она.
— Ха! — Павел громко расхохотался. — На полставки уборщицей! Да на эти деньги даже приличный хлеб не купишь! А кто покупает Максиму дорогие лекарства? Кто оплачивает его специальные занятия? Кто всех кормит, одевает, обувает?
Майя молчала, потому что знала: спорить бесполезно. Павел был прав — в материальном плане она полностью зависела от него. Но разве это давало ему право обращаться с ней, как с прислугой или даже рабыней?
— Значит, договорились, — продолжил Павел. — Завтра мы забираем маму из больницы. Она будет жить в твоей комнате, а ты перебираешься к Максиму. И никаких возражений, это приказ!
— В мою комнату? — Майя не сразу поверила своим ушам. — Но там же все мои вещи, моё рабочее место…
— Вещи перетащишь к сыну. А работать будешь на кухне. Или в гостиной. Мне всё равно, где ты там будешь ютиться.
Майя представила свою будущую жизнь. Днём — работа в лицее, вечером — готовка, уборка, стирка. А теперь ещё и круглосуточный уход за больной свекровью, которая никогда не питала к ней тёплых чувств. И всё это в переполненной квартире, где не будет ни секунды покоя.
— А если я не смогу справиться? — спросила она.
— Справишься. Куда ты денешься? — Павел злобно усмехнулся. — Или ты всерьёз думаешь, что найдёшь кого-то ещё, кто согласится содержать тебя с твоим… особенным ребёнком?
Эти слова ранили её больнее всего. Максим был её самым больным местом. Да, он не такой, как другие дети. Он медленнее соображает, ему тяжелее даётся учёба. Но он очень добрый, ласковый и невероятно привязан к матери.
— Не смей так отзываться о моём сыне! — вспыхнула Майя.
— О нашем сыне я буду говорить так, как считаю нужным! — рявкнул Павел. — Он живёт в моём доме, ест мой хлеб! А раз так, то и мама будет жить здесь!
Майя понимала — спорить бессмысленно. Павел уже принял окончательное решение. Как и всегда, не спросив её мнения, не учитывая её возможности и потребности.
В этот момент из детской послышался тихий плач. Максим проснулся от крика и теперь звал маму.
— Иди немедленно успокой своего ребёнка, — буркнул Павел. — А завтра приступаешь к подготовке комнаты для мамы.
Майя пошла к сыну, но на пороге детской остановилась и обернулась:
— А если я скажу тебе «нет»?
Павел медленно поднял на неё глаза:
— Тогда завтра же собирайте свои жалкие вещи. Оба. И проваливайте из моей квартиры.
Майя закрыла за собой дверь детской и крепко обняла всхлипывающего Максима. Мальчик прижался к ней, и она почувствовала, как по щекам бесконтрольно текут горячие слёзы.
Куда ей идти? На зарплату уборщицы с ребёнком не выжить. Малосемейка в Киеве сдаётся ещё на полгода. Родителей давно нет. Подруг, готовых приютить, тоже.
— Мамочка, ты плачешь? — Максим нежно погладил её по лицу.
— Нет, солнышко. Просто немного устала.
— А дядя Павел опять кричал?
Майя кивнула. Максим не был глупым. Он всё прекрасно понимал, просто не мог выразить это словами.
— Мама, а мы можем жить без дяди Павла?
Этот простой детский вопрос заставил Майю серьёзно задуматься. А действительно, могут ли они? Или она настолько привыкла к этой болезненной зависимости, что даже не рассматривает другие варианты?
На следующий день Майя механически выполняла свою работу в лицее. Мыла полы, вытирала пыль, выносила мусорные корзины. И всё время думала. Думала о том, что стала настоящей пленницей в своей собственной жизни.
Вечером, когда Павел привёз Веру Семёновну из больницы, Майя поняла — ситуация стала критической. Свекровь была в очень тяжёлом состоянии после перенесённого инсульта. Она плохо говорила, с большим трудом передвигалась, и требовала неусыпного, постоянного внимания.
— Маля, где моя еда? — хрипло произнесла Вера Семёновна.
— Сейчас, сейчас, — Майя бросилась на кухню.
— И подгузник поменяй! — крикнул Павел из гостиной. — И лекарства дай немедленно!
Майя кормила свекровь, меняла постельное бельё, давала лекарства. Потом готовила ужин на всю семью. Потом помогала Максиму с домашним заданием. В одиннадцать вечера она наконец-то села за свой отчёт для лицея.
— Маля! — прокричала из комнаты Вера Семёновна. — Мне плохо!
Майя вскочила, побежала к свекрови. Та просто хотела пить. Она дала воды, поправила подушку, сделала телевизор потише.
Через час — новый крик. Теперь Вера Семёновна не могла найти пульт от телевизора. Майя обнаружила его под одеялом.
В час ночи свекровь снова позвала её. На этот раз просто от одиночества — ей захотелось поговорить.
В три часа утра Майя наконец-то легла спать. В шесть — встала, чтобы идти на работу.
Так прошла целая неделя. Майя превратилась в совершенно измождённого зомби. Синяки под глазами, дрожащие руки, непрекращающаяся головная боль.
— Ты бы поменьше с этим своим Максимом возилась, — сказал Павел за завтраком. — Мама сейчас важнее. Её возраст, каждый день на счету.
— Максим тоже нуждается в моей помощи, — устало ответила Майя.
— Твой Максим здоров. Просто немного туповат. А мама больна.
Майя сжала зубы. Как же она устала от этого непрерывного унижения! От того, что её мнение ни во что не ставится, а сын постоянно подвергается насмешкам.
В пятницу произошло то, что окончательно переполнило чашу её терпения.
Майя объясняла Максиму математику. Мальчик никак не мог понять задачу, расстраивался, начинал плакать. Майя терпеливо, в сотый раз, объясняла.
— Да брось ты этого дурачка! — гаркнул Павел. — Всё равно не поймёт! Иди лучше маме укол сделай!
— Сейчас, — Майя не оторвалась от тетради. — Максим почти понял.
— Я сказал — немедленно! — Павел подошёл к столу, схватил Максима за руку и потащил к двери. — Пойдёшь в коридор, пока мать не освободится!
— Мамочка! — закричал Максим.
— Не трогай его! — Майя вскочила, но Павел уже вытолкал мальчика за дверь и повернул ключ.
— Мама! Мама! — Максим бил в дверь маленькими кулачками.
— Открой дверь немедленно! — Майя бросилась к замку.
— Не открою, пока не сделаешь маме укол и не покормишь её! — Павел загородил ей путь.
Майя смотрела на него и понимала — всё. Больше она не сможет. Не будет этого делать. Что бы с ними ни случилось.
Она сделала укол свекрови, покормила её и только после этого открыла дверь. Максим сидел на полу в коридоре, уткнувшись лицом в колени. Он тихо всхлипывал.
— Солнышко, — Майя подняла сына, крепко обняла. — Прости меня.
В этот момент она приняла своё окончательное, твёрдое решение.
Поздно вечером, когда все крепко спали, Майя достала телефон и нашла в интернете номер Натальи — первой жены Павла. Они несколько раз пересекались на школьных собраниях, когда Павел приходил к своим старшим сыновьям.
Долго думала, стоит ли звонить. Потом решительно набрала номер.
— Наташа, это Майя, жена Павла. Извини, что звоню так поздно…
— Майя? Что-то произошло?
— Могу ли я с тобой встретиться? Мне нужен срочный совет.
— Конечно. Завтра утром в кафе возле школы?
На следующий день Майя рассказала Наталье всю правду. О своей невыносимой жизни, о том, как с ней обращается Павел, что он сделал с Максимом.
Наталья слушала, качая головой:
— Я же тебя предупреждала, когда узнала, что он на тебе женился. Этот человек живёт с твёрдой уверенностью, что все вокруг ему что-то должны.
— Что мне теперь делать? — спросила Майя. — Мне некуда уходить с ребёнком.
— Знаешь что, — Наталья помолчала, а потом решительно произнесла: — Переезжайте ко мне. У меня большая квартира, места хватит. А я тебе найду работу — у меня своё агентство, мне нужен помощник.
— Наташа, я не могу тебя об этом просить…
— Ты не просишь. Я тебе предлагаю. Знаешь, я давно мечтала отомстить этому подлецу. А самая лучшая месть — это когда он останется один на один со своей больной мамашей и наконец-то поймёт, что такое уход за тяжелобольным человеком.
Майя посмотрела на Наталью и вдруг громко рассмеялась. Впервые за много месяцев — искренне и заразительно.
— Думаешь, он долго не выдержит?
— Уверена. Максимум неделя, и он будет названивать тебе, умоляя вернуться.
— А если не станет звонить?
— Тогда ты будешь свободна. Разве это не стоит того, чтобы рискнуть?
Майя кивнула. Да, стоит. Потому что та жизнь, которую она ведёт сейчас, — это не жизнь. Это медленное, мучительное угасание.
Вечером она собрала свои вещи. Не много — только самое необходимое. Когда Павел ушёл в магазин, они с Максимом тихо покинули квартиру.
На столе Майя оставила короткую записку: «Ухаживай за мамой сам. Майя».
Утром у неё зазвонил телефон. Звонил Павел.
— Майя, ты где?! Немедленно возвращайся домой!
— Нет, — спокойно ответила она.
— Как это нет?! А мама?! Кто теперь за ней будет ухаживать?!
— Ты. Она же твоя мать.
— Но я не умею!
— Научишься. Я тоже не умела.
— Майя, ну прекрати дурачиться! Возвращайся, и мы всё обсудим!
— Нет, Павел. Всё уже обсуждено. До свидания.
Она отключила телефон и посмотрела на Максима, который сидел за большим столом у Натальи и спокойно делал уроки. Никто не кричал на него, не торопил, не обзывал.
— Мам, а мы теперь здесь жить будем? — спросил он.
— Да, солнышко. Именно здесь.
— А дядя Павел не будет больше кричать?
— Не будет.
Максим улыбнулся и вернулся к учебнику. А Майя подумала — иногда самое невероятно трудное решение оказывается единственно правильным.
Как же повезло Майе, что на её пути встретилась та самая бывшая жена! Наталья не просто предложила помощь, она преподала Павлу урок, который он запомнит надолго.
Эта история показывает: наша слабость — это не отсутствие денег или жилья, а страх перед неизвестностью. Как думаете, через сколько дней Павел сдастся и поймёт, во сколько ему на самом деле обходилась «бесплатная» помощь? И что вы думаете о таком нестандартном союзе двух бывших жён?
