— Скажите, как долго она ещё будет вот в таком состоянии? — тревожно спросила Валентина Павловна, бросив быстрый взгляд на дочь.
Лена лежала на больничной койке, прижимая к груди семейный фотоальбом, который мать привезла утром.
— Точно сказать сложно… — врач развёл руками. — Иногда память возвращается через несколько дней или недель, а иногда… — он посмотрел на женщину с сочувствием.
— Что «иногда»? Говорите прямо! Я должна понимать, к чему готовиться.
— Иногда уходят месяцы, прежде чем человек вспоминает всё, что было до травмы.
— Месяцы? — выдохнула Валентина Павловна. — Доктор, возможно, это звучит глупо, но… нельзя ли ускорить процесс? Таблетки, уколы, процедуры — я готова оплатить. Сколько надо. Деньги есть.
Она раскрыла сумочку и достала плотную пачку тысячегривневых купюр.
— Не надо… — врач мягко отодвинул деньги. — Лучше пусть ваша дочь больше общается с близкими. Живые лица, знакомые голоса — это часто «подсвечивает» нужные воспоминания. Кроме вас, у неё есть кто-то по-настоящему близкий?
— Конечно. Она вообще-то замуж собиралась. До свадьбы три недели оставалось.
— Тогда где жених?
— Э-э… — Валентина Павловна замялась. — Жених как раз сейчас полностью погружён в подготовку.
— Багира, ну чего ты опять мрачная тучка? — Лена наклонилась к чёрной кошке и провела ладонью по шелковистой спине. — Всё ещё дуешься на меня за то, что я выхожу замуж? Люди так живут, понимаешь: женятся, съезжаются. Но я тебя любить меньше не стану, обещаю.
Багира демонстративно отвернулась к окну — вид у неё был такой, будто разговор считать закрытым.
— Илья тебя тоже со временем полюбит, — не сдавалась Лена. — Почему ты на него сразу взъелась? Он нормальный — добрый, внимательный, очень отзывчивый.
Кошка перевела янтарные глаза на хозяйку, будто изумляясь столь смелым заявлениям, затем неторопливо поднялась, ступила по краю кровати, прыгнула на тумбочку и чётким ударом лапы смахнула на пол рамку с фотографией.
— Багира! Да что ж ты творишь?! — воскликнула Лена, опускаясь на колени и собирая стеклянные осколки.
Кошка, конечно, ничего не ответила. Молча вернулась на подушку и вытянулась, как королева.
— Он хороший, слышишь? Он меня любит, и я его люблю. Так что нравится тебе или нет, но мы будем жить втроём. Тем более мама обещала на свадьбу подарить квартиру побольше — всем места хватит, найдём тебе самый укромный уголок.
Собрав осколки, Лена подняла рамку и задержала взгляд на фото, где они с Ильёй стояли у ЗАГСа — тот самый день, когда подали заявление. Один из самых счастливых в её жизни.
А самым ярким, пожалуй, оставалось знакомство.
С Ильёй Лена столкнулась случайно.
Тогда она приехала к матери на работу (у Валентины Павловны была собственная консалтинговая фирма) и нос к носу столкнулась в коридоре с парнем — едва не сбила.
— Простите меня, пожалуйста, — смутилась Лена, — я к маме опаздываю, мы на обед договорились, совсем вас не заметила.
— Ничего страшного, — отозвался Илья, подбирая из-под ног листы, вывалившиеся из папки.
— Давайте помогу?
— Не нужно, я уже… — он приподнял взгляд на табличку на двери. — Ваша мама — это Валентина Павловна?
— Да. Если срочно, можете пройти первым.
— Нет-нет, вы идите. Подожду.
В этот момент дверь распахнулась, и Валентина Павловна, увидев их обоих у порога, усмехнулась:
— А я думаю, кто тут под ухом беседы ведёт. Заходите, как раз собиралась пить кофе с конфетами.
Так они и познакомились. Потом Лена время от времени видела Илью у мамы в офисе, он пригласил её на кофе в соседнее кафе, а на выходных они уже вместе пошли в кино.
Всё закрутилось стремительно. Илья оказался лёгким на подъём, добрым, внимательным — Лене это нравилось. Мама, узнав о романе, тоже кивнула одобрительно:
— Толковый парень. Если у вас всё по-серьёзному — я не против. И будет кому дело передать. Честно говоря, очень хочу наконец пожить для себя.
Через полгода Илья сделал предложение, Лена сказала «да». На радостях Валентина Павловна повысила будущего зятя до заместителя и тонко намекнула, что после свадьбы собирается сделать «важное заявление» о будущем фирмы.
Лена тем временем утонула в подготовке: ресторан, список гостей, пригласительные, фотограф, машины — дел тьма, времени в обрез. Багира всё чаще оставалась дома одна. И всё чаще фыркала при одном упоминании имени «Илья». С первого дня не взлюбила.
В тот первый визит Илья долго и недоброжелательно разглядывал кошку:
— Она чёрная? Тебе не страшно, Лена?
— Чего именно? — не поняла она.
— Ну… говорят же, чёрные кошки — к бедам. Чуть ли не «воплощение зла». Втерутся в доверие, а потом…
— Глупости, — улыбнулась Лена. — Не думала, что ты в такое веришь.
— Да не то чтобы верю… Люди говорят, а дыма без огня…
— Багира у меня золотце. Если она и «воплощение» чего-то, то только добра. Хочешь погладить?
— Это безопасно?
— Абсолютно. Тем более вам надо дружить — нам же жить вместе.
Лена взяла кошку на руки и подошла к Илье. Но стоило ему протянуть ладонь, как Багира молнией хлестнула по руке — остались две глубокие царапины.
— Ай! — вскрикнул Илья, отдёргивая руку.
Лена растерялась, отнесла кошку в комнату, закрыла дверь и побежала за аптечкой.
С тех пор при каждом появлении Ильи Багира будто сходила с ума: шипела, выгибалась, смотрела, как на врага. Лене приходилось запирать её в спальне, а потом долго уговаривать «вести себя прилично».
Эти сцены пронеслись у Лены перед глазами — и стерлись, как только она поднялась с пола: пора было ехать в ресторан — согласовывать меню. Илье она ещё не успела сказать, какой зал выбрала (он вечно «занят»), но была уверена, что он не возразит.
Из ресторана Лена вышла окрылённой: всё утвердили, управляющий пообещал хорошую скидку.
Она набрала Илью — хотелось поделиться радостью. Тот сбросил звонок.
«Странно…» — Лена позвонила снова. После трёх гудков Илья поднял трубку:
— Лен, извини, я на совещании. Перезвоню позже, ладно?
— А… хорошо…
Она убрала телефон в сумочку и направилась к машине — и вдруг застыла. На противоположной стороне улицы у входа в кафе стоял Илья. Рядом — незнакомая девушка. «Как так? Он же на совещании…» — мысль резанула, как нож.
Рука сама потянулась к телефону — спросить, проверить, убедиться. Но Лена успела увидеть, как Илья обнимает девушку за талию, целует, ладонь без стеснения скользит ниже. Девушка смеялась и не возражала.
Телефон бессильно опустился. В глазах защипало.
«Почему? Зачем? Он же клялся: любит, не предаст, не обманет… Выходит, и предал, и обманул, и любви никакой».
Илья взял незнакомку за руку и повёл в здание — там же был и отель. Дальше догадаться нетрудно.
Скандалить Лена не собиралась. Но ей нужно было увидеть его взгляд. И спросить: «За что?»
Она двинулась к пешеходному переходу, переставляя ноги как механическая кукла. Мир будто перевернули: белое стало черным, радость — пылью. Она верила ему, когда он говорил: «много работы», «сегодня не смогу»… Верила — и вот результат.
«Зачем ему вообще свадьба? — обожгло. — Ах да. Чтобы получить доступ к маминому бизнесу… Господи, ну и дурочка же я!»
Она уже ступила на «зебру», не заметив красного. Крики людей не слышала. Услышала только визг тормозов у вылетевшей из-за поворота машины, ощутила, как её подбрасывает… Удар. Темнота.
— Вы помните, что произошло? — врач стоял у изголовья. Голова Лены была перетянута бинтами.
— Нет.
— А как вас зовут, помните?
— Нет.
— Какой сегодня день недели?
— Не знаю… — Лена покачала головой. — Я ничего не помню. Совсем. Только детство, школу, институт… похороны папы.
— Хорошо. Понимаете, где находитесь?
— Думаю, в больнице.
— Верно. Вас сбила машина. Повезло — переломов нет, внутренних повреждений нет, но удар по голове был сильным. У вас частичная потеря памяти.
— Это навсегда?
— Ретроградная амнезия. В большинстве случаев память возвращается. Понадобится время.
— Спасибо…
— Дайте ваш телефон, пожалуйста.
— Зачем?
— Позвоню близким. Надо сообщить. У вас есть мама? Муж, жених?
— Мама.
— Сейчас свяжусь с ней. Неделю полежите — и, если без осложнений, отправим домой.
Валентина Павловна примчалась сразу. Сидела, держала Лену за руку, плакала, хотя клялась себе держаться.
— Как же так, доченька… У тебя же свадьба на носу… Ты Илюшу совсем не помнишь?
— Нет. А он… красивый?
— Красивый. И хороший. Я ему позвонила, но он не может пока — завален подготовкой.
— Почему не может?
— Ну… он же всё на себя взял, чтобы ты не волновалась. Мы надеемся, к свадьбе твоя память хотя бы частично вернётся.
— То есть ты сказала ему про мою память?
— Конечно. А как иначе?
Каждый день мама приходила, приносила фотоальбомы, милые вещи — всё, что могло щёлкнуть в голове. Но щелчка не было.
Когда за день до выписки Илья всё же приехал, Лена смотрела на него, как на чужого. Он улыбался, шутил:
— Даже если не успеешь всё вспомнить к свадьбе — не страшно. Мы всё равно поженимся. Правда?
Лена промолчала. Она не знала, что ответить. Она не знала, любит ли этого человека.
После выписки Валентина Павловна привезла дочь домой. На пороге — Багира: огромные перепуганные глаза.
Она смотрела на хозяйку, будто спрашивая: «Где ты пропадала? Что с тобой?»
— У меня есть кошка? — удивилась Лена. — Почему ты молчала?
— Зачем? — пожала плечами мама. — Врач сказал: больше общения с людьми. Люди — вот кто поможет вспомнить, а не кошка.
— А кто её кормил эту неделю?
— Я заезжала после работы. Кать… то есть Леночка, давай лучше о свадьбе думать, а не о кошке.
Лена ничего не ответила. Подошла к Багире, погладила, подняла на руки, прижала к груди. И сразу — тепло, спокойно. Будто держит не кошку, а кружку горячего кофе. Интересно, она вообще любит кофе?
— Как её зовут? — спросила она.
— Кого? — не поняла Валентина Павловна.
— Кошку. Я не помню.
— Багира.
— Красиво. А почему я так назвала?
— Откуда мне знать? — удивилась мама. — Я до сих пор не понимаю, зачем ты её домой притащила. Ты тогда в институт поступала, день экзамена был.
— И что?
— Да ничего. Звонишь и кричишь: «Мама, я нашла котёнка. Чёрного!» Я тебя про экзамены — сдала, не сдала — а ты всё про котёнка: какой хорошенький, какие добрые глазки…
Всю неделю Лена пыталась вытянуть из памяти хоть ниточку. Не получалось. Хотелось плакать. Багира забиралась к ней на кровать, мяукала, просилась на руки. Стоило прижать её — отпускало. Потом кошка вдруг спрыгивала и уносилась в другую комнату.
— Останься, пожалуйста! — просила Лена. — Мне так нужна ты…
Но Багира не возвращалась. Через какое-то время приходила сама, укладывалась рядом. Лена клала ладонь ей на бок и чувствовала тяжёлый вздох — будто кошка пыталась что-то сказать и не могла. Лена спрашивала у мамы, что бы это значило, а та только качала головой: «Надо больше с людьми общаться. Через неделю свадьба, а ты…»
И однажды, когда Багира снова сорвалась с кровати и убежала, Лена поднялась и пошла следом. Вдруг ясно почувствовала: кошка зовёт. Не просто убегает — приглашает «в игру».
Лена заглянула на кухню, в ванну, выглянула на балкон — пусто. Оставалась прихожая.
Она уже вошла во вкус поисков, улыбнулась: «Где же ты, Багира? Найду — зацелую!»
— Мяу! — отозвалось с пола.
Лена резко обернулась и увидела Багиру на нижней полке шкафа-купе. В ту же секунду — как вспышка. Будто молния ударила в голову. Она пошатнулась, успев ухватиться за стену.
Медленно подошла. Кошка уже вылезла, тревожно смотрела в глаза. Лена взяла её на руки, провела ладонью по голове. Долго молчала. Потом шепнула:
— Как же давно мы не играли так, да? Я выматывалась и забывала, что ты любишь эту игру… Наша игра. Прости меня.
Багира заурчала так громко, что воздух завибрировал, в глазах — чистая радость.
Через несколько минут в дверь позвонили. На пороге стоял Илья с букетом.
— Привет. Валентина Павловна просила заехать — у неё сегодня аврал.
— Заходи, — Лена отступила в сторону. — Можешь не разуваться.
— Слушай, а ты… это… — Илья кивнул на кошку. — Можешь закрыть её в комнате? Ты, наверное, не помнишь, но она на меня бросается. В первый раз вообще до крови расцарапала. Ты обещала отдать её кому-нибудь, чтобы не мешала нам жить. Может, сейчас самое время?
— Правда? — Лена слегка улыбнулась. — Не припомню, чтобы обещала такое.
— Ну ты же… того…
— Не того, — спокойно перебила она. — Я обещала поговорить с ней и попросить вести себя прилично в твоём присутствии — да, помню. Но «отдать» Багиру… Нет. Я её люблю.
Илья застыл, пытаясь понять, что происходит.
— Ты… всё вспомнила? — выдохнул он. — Вспомнила?
Лена кивнула.
— Слава Богу! — он улыбнулся. — Значит, свадьбу не отменяем. Всё будет хорошо.
Он потянулся обнять, но Лена вытянула руку, не подпуская ближе.
— У нас с Багирой — да, всё будет хорошо. А вот у нас с тобой… вряд ли. Свадьбу, милый, придётся отменить. Вот так.
— Не понял… Почему?
Лена перечислила всё, что видела у кафе. Без крика, без слёз — просто факты. Илья слушал, широко раскрыв глаза, и не находил слов.
— Подожди, Лен… Ну это… несерьёзно же.
— У тебя, похоже, всё в жизни «несерьёзно»: со мной — несерьёзно, с той девушкой — тоже. Может, пора повзрослеть? Прости, но я не хочу тебя видеть. Никогда.
— А если я не уйду? Я люблю тебя!
— Не уйдёшь? — Лена взглянула на Багиру. — Тогда тебе придётся бежать.
Она опустила кошку на пол. Та шипя пошла на Илью, как маленькая чёрная молния.
Жених вылетел из квартиры так, что только пятки сверкали. Лена закрыла дверь и вдруг почувствовала облегчение — единственное, о чём жалела: нельзя одним нажатием удалить из головы всё, что связано с этим лживым и алчным человеком. Ну ничего. Время лечит. Рядом — любимая кошка. Значит, забудется.
В тот же день Лена позвонила маме и обрадовала: память вернулась. Рассказала и про Илью. Валентина Павловна помолчала и сказала:
— Ладно, отмена свадьбы — не трагедия. Важно, что ты цела и здорова, и память нашлась. А Илью я сегодня же уволю.
— Я и не переживаю, мам. Напротив — счастлива, что всё вышло так. И знаешь… это благодаря Багире. Как она догадалась, что делать?
— Я тут читала, что в Японии и Великобритании чёрных кошек дарят невестам «на счастье». Видимо, и твоя Багира послана тебе судьбой — чтобы ты была счастлива.
— Не «видимо», а точно. Багира и есть моё счастье. Самое дорогое.
Иногда жизнь выдёргивает ковёр из-под ног, а спасение приходит мягкими лапами и тихим «мрр». Верите ли вы, что наши питомцы чувствуют важнее нас — и вовремя ведут к тем самым дверцам в памяти и в будущее? Было ли у вас, чтобы животное буквально вернуло вас к себе? Поделитесь в комментариях 🖤🐾
