— Ты снова о Сидоровых заговорил, Гриша, — Марина Николаевна отвлеклась от смартфона, где проверяла свежую статистику их популярного дачного блога. — Лучше давай решим, какие у нас планы на завтрашний день.
— Какие уж тут планы, — Григорий Петрович скривился, растирая уставшую ногу. — Завтра привезут колотые дрова, а помочь некому. Наша Оля опять заведет шарманку про срочную работу, а Андрей вечно на совещаниях. Вот у Сидоровых, смотри, зять каждые выходные ездит к тестю, помогает. А наш даже не вспомнит позвонить, чтобы поинтересоваться, как мы тут.
Марина вздохнула. Эти разговоры стали еженедельным ритуалом. Муж всё больше досадовал на отсутствие внимания со стороны детей, а она никак не могла найти способ, чтобы это изменить.
— Гриша, ты же сам всегда говорил, что мы ещё не старые, — напомнила она. — Что мы со всем управимся вдвоём.
— Управиться-то управимся, но неужели им не приходит в голову, что мне уже нелегко? — Григорий Петрович с раздражением переключил канал на телевизоре. — Глянь, каким наш блог стал известным. Тысячи людей читают про наш быт, восхищаются нашей независимостью. А собственным детям мы, кажется, просто невидимы.
На дисплее телефона мелькали комментарии под их недавней публикацией о том, как они самостоятельно обустроили новую беседку. «Какие же вы молодцы!», «Эх, вот бы мои старики так могли!», «Настоящий пример для нас!»
— Зато средства неплохие приходят, — Марина постаралась приободрить супруга. — На подарки Веронике и Илье хватит.
— Да что толку от подарков, Марин, если мы их видим раз в полгода. Вероника всё время в институте, Илья на футболе. А Оля с Андреем появляются только под Новый год.
Григорий Петрович выключил прибор и тяжело поднялся со своего кресла. Ногу пронзила острая боль, но он не показал гримасы. Он давно приучил себя не демонстрировать слабость.
Марина проводила мужа взглядом и открыла переписку с дочерью. Начала печатать, но тут же стёрла сообщение о том, как тяжело папе будет одному с дровами. Ей не хотелось превращаться в вечно жалующуюся мать.
Утром их разбудил шум двигателя во дворе.
— Кто это так рано пожаловал? — удивился Григорий Петрович, выглядывая в окно.
Во двор въехал автомобиль Андрея. Из него вышли Ольга, зять и оба внука с целыми горами сумок и пакетов.
— Мам, пап, мы приехали к вам на выходные! — звонко крикнула дочь, распахивая багажник. — Андрей сказал, что мы очень давно не были у вас.
— В честь чего такая радость? — растерялся Григорий Петрович. — Я же совсем ничего не готовил.
— Да брось, пап, мы всё привезли сами, — Ольга внесла в дом огромную сумку с продуктами. — Мясо для шашлыка, свежая рыба, сладости для ребят. Андрей собирается с тобой в гараже покопаться, машину твою осмотреть.
Марина обняла внуков, но внутри её росло смутное беспокойство. Такая внезапность была совершенно не в духе дочери.
— Оль, что-то произошло? — осторожно спросила она. — Обычно вы всегда предупреждаете заранее.
Ольга поставила на плиту чайник и присела напротив родителей.
— Да вчера у нас с Андреем случился крупный разговор. Он был страшно зол на своего отца. Тот снова требует, чтобы мы бросали всё и ехали к нему в Житомир каждые выходные, чтобы ему дрова кололи и в огороде вскопали. А сам даже подняться толком не может, только и делает, что жалуется на болячки. Вот я и сказала Андрею — посмотри, какие у меня мама с папой. Тоже не юноши, а со всем справляются. Даже блог ведут, средства зарабатывают. Не стонут, не клянчат помощи.
Григорий Петрович почувствовал, как что-то неприятно сжалось у него в груди. Значит, они служат образцом? Примером того, как «правильно» стареть?
— И тогда Андрей сам предложил поехать к вам, — продолжала Ольга. — Говорит, давно не видел твоих родителей, а они такие энергичные, интересные, независимые. Не то что его отец — вечно больной и несчастный.
— Вот как, — глухо произнёс Григорий Петрович.
Марина крепко сжала руку мужа под столом. Она поняла всё, что понял он. Они нужны детям не как близкие люди, а как удобный, положительный аргумент в чужом семейном конфликте.
— Пап, ты что, расстроился? — обеспокоилась Ольга. — Мы же хотели просто провести с вами время и помочь.
— Нет-нет, всё отлично, — натянуто улыбнулся Григорий Петрович. — Просто не ожидал такой внезапной заботы.
День пролетел в суете. Андрей действительно потрудился в гараже, заменил старое масло. Дети с энтузиазмом разгрузили все дрова, аккуратно сложив их в поленницу. Ольга с Вероникой приготовили обильный обед, а Илья покосил лужайку.
— Дед, ты просто супер! — восхищался внук, листая их блог в смартфоне. — У тебя подписчиков больше, чем у многих блогеров!
— Ваш дед — молодец, — подхватил Андрей. — Не то что некоторые, которые в его годы только лежат на диване и ноют.
Григорий Петрович кивал, улыбался, благодарил за помощь. Но внутри него росла странная, горькая пустота. Каждое восхищение их самостоятельностью отдавалось болью. Получается, они должны всегда выглядеть сильными, чтобы заслужить внимание детей?
Вечером, когда гости собирались уезжать, Ольга подошла к отцу.
— Пап, если что-то случится, если тебе понадобится хоть малейшая помощь — сразу же звони. Мы всё бросим и приедем.
— Знаю, доченька, — обнял её Григорий Петрович. — Только не вздумай считать нас слабыми. Мы ещё полны сил.
— Конечно, пап. Вы у нас самые лучшие родители на свете. Вот бы все такими были.
После того как дети уехали, супруги долго сидели на веранде, не произнося ни слова.
— Марин, а скажи мне честно, — нарушил тишину Григорий Петрович. — Они нас любят или они любят тот образ, который мы создали?
Марина не сразу ответила.
— Не знаю, Гриша. Но они приехали, помогли нам, провели с нами целый день. Может быть, не так уж и важно, почему?
— А мне это важно, — признался муж. — Выходит, стоит мне пожаловаться на боль в ноге или попросить о помощи, и я сразу стану как отец Андрея? Обузой для них?
— Не говори таких ужасных слов.
— А что мне говорить? Мы построили образ идеальных супер-пенсионеров, а теперь не можем из него выбраться. Даже когда становится невыносимо больно, мы должны улыбаться и говорить, что всё просто прекрасно.
Марина взяла мужа за руку.
— Может, так и лучше. Пока мы можем — будем справляться сами. А когда совсем не сможем…
— Тогда что? Разрушим их идеализированное представление о нас? — горько усмехнулся Григорий Петрович. — Или будем до последнего вздоха изображать невероятную силу?
Этот вопрос остался висеть в воздухе без ответа.
На столе лежал телефон с открытым блогом. Завтра им необходимо было выложить новый пост о том, какими счастливыми и воодушевлёнными родителями они себя чувствуют после визита любимых детей. Подписчики ждали очередную порцию вдохновения от их образцовой семьи.
Григорий Петрович посмотрел на светящийся экран и медленно закрыл приложение.
— Может быть, хватит уже играть в счастливую семью для этих подписчиков? — тихо спросил он.
— А во что же тогда мы будем играть? — так же тихо отозвалась Марина.
Они долго сидели в наступившей тишине, каждый обдумывая свой собственный ответ на этот сложный вопрос. А где-то в Киеве их дочь рассказывала мужу, какие же у неё великолепные родители — совсем не то, что его вечно ноющий отец.
И утром Григорий Петрович всё-таки написал тот пост. О том, как важно не терять оптимизма в любом возрасте и быть достойным примером для своих детей. Публикация собрала сотни лайков и десятки восторженных комментариев.
Но читая их, он мучительно думал о том, знают ли его дети настоящую цену этого напускного восхищения.
Эта история — о сложном выборе между правдой о своей слабости и поддержанием идеального образа для близких. Как вы думаете, что важнее для родителей в возрасте: искренность и возможность попросить о помощи, или демонстрация силы, чтобы не стать «обузой» в глазах детей?
