Нормальный ход! Мы что, марионетки что ли? Надо — поезжайте, не надо — выезжайте.
Мы с мужем сразу после свадьбы ушли жить на съемную квартиру. У свекрови в двушке еще свекор и младший брат мужа, а моя мама жила на территории отчима.
Когда-то давно у нас была своя квартира, принадлежала она маме и отцу, но после развода родителей, в котором виновата была моя мать, квартиру продали и деньги разделили.
Мама купила машину, а со мной и моей старшей сестрой пришла жить в квартиру нового мужа. Потом у матери и отчима родился общий сын, а мы с сестрой сначала уехали жить в областной центр, куда поступили учиться, а потом и вовсе замуж повыходили.
Но Люба, моя сестра вышла замуж за мужчину у которого было свое жилье, а мы с Денисом были бесквартирные.
-Бабушка звонила, — говорила мама, — старенькая стала, тяжело ей жить одной. Я Любе сказала, но она категорически отказалась переезжать. У ее мужа тут работа и квартира, да и за бабкой ходить она не хочет.
-Да я в жизни бы в эту глушь не поехала, — заявила сестра, — чего там ловить?
У Любы работа у мужа, а нас с Денисом нет? Мама тоже отказалась и переезжать, и брать к себе бабушку.
-Витя только от вас отошел, — сказала мама, — может хватит уже на моего мужа чужие рты навешивать?
Город, в котором жила мамина мама — сущая дыра, гораздо меньше того города, где жили мы все. Но я поговорила с мужем и он согласился на переезд.
Я нашла работу на новом месте первая, а Денис долго мучился, а потом устроился служить в полицию. С бабушкой мы довольно быстро ужились. Да и особого ухода за ней не требовалось.
-Смотри, — сказала бабуля, — эта комната большая и угловая, придумайте с Денисом, как ее разделить, и будет у нас еще одна комната под детскую.
Разговор этот состоялся между нами с бабулей, когда я забеременела. Мы покумекали и согласились, что мысль, подсказанная бабушкой, была дельной и правильной. Так из двушки мы сделали вполне полноценную трехкомнатную квартиру, а заодно еще и ремонт произвели, которого у бабули лет 30 не было.
Словом, наша жизнь наладилась на новом месте очень хорошо. Денис в бабушке души не чаял, только и слышно: баб Валь, баб Валь.
Бабуле зять тоже пришелся по душе, у нас сын родился назвали Тимошкой, бабушка же моя Валентина Тимофеевна.
-Ох, уважили, — расцветала бабушка, играя с правнуком.
А когда Тимошке было 2 года позвонила мне мама.
-Давай вот что, возвращайтесь от бабушки, туда Люба поедет с дочерью, — сказала мама, — она с мужем разошлась, ей теперь жить негде.
Нормальный ход! Мы что, марионетки что ли? Надо — поезжайте, не надо — выезжайте. У мужа тут работа, у меня работа, пусть декрет пока, но место же хорошее, да и куда нам ехать? Ни кола, ни двора, а сюда в ремонт и перепланировку столько сил вложено.
-Я не хочу жить с Любой, — заявила бабушка, — что я, вымпел что ли? Передавать меня на старости лет! Меня устраивает, что я живу с вами. Ишь, раскомандовалась мать ваша, меня только не спросила.
-Мама, мы не будем выезжать, — звоню маме, — мне жаль сестру, но у нее ребенок уже большой, пусть снимает себе квартиру, в конце концов муж ее нормальный мужик, алименты будет платить. А мы за почти 4 года тут устроились, обжились, никакого резона переезжать у нас нет.
Думаете раз я и бабушка отказались, то все успокоились? Как бы не так. Отчим не поленился, Любу с дочкой и маму нашу в выходной на машине привез, разбираться и выселять нас.
-Отстань от них, — говорила бабушка, — я не хочу, чтобы они выезжали. Отчим чуть не в драку: все это время Люба с дочерью у него в квартире живут.
Мама визжит, Люба в квартиру норовит свои вещи выгрузить. Хорошо, что Денис в органах, вызвал ребят на машине, утихомирили всех.
Под конец мама объявила, что у нее нет теперь ни матери, ни дочери, то есть меня, ни зятя с внуком.
-Мать помрет, а я в наследство вступлю, — пообещала родительница, — пулей у меня вылетите отсюда все!
Они уехали, а мы остались, теперь у нас из всей родни только далекие родители и брат Дениса, бабушка и все.
А обещание свое мама сдержать не сможет. Собственник жилья с недавних пор — Тимофей Денисович, наш сын. Мы даже и сделали все с перестраховкой: бабушка освидетельствование прошла на вменяемость перед дарением.
Так и живем. А бабушка Валя жива-здорова, торопит нас за вторым правнуком идти.
как считаете, героиня некрасиво поступила по отношению к сестре?
Или та сама виновата, не нуждалась когда-то, а теперь, когда жареный петух клюнул, решила, что вправе поломать людям жизнь?
А может надо было договариваться мирно? А как?
