Лидия Павловна никого не просила сочувствовать.
Дина пропала четыре месяца назад. Просто… исчезла. Одну секунду была — прыгала у калитки, встречала с работы, — а в следующую… Пустота.
— Может, сбежала к кому-то? — утешали соседки. — Собаки же чувствуют добрых людей.
Лидия Павловна хмыкала и молчала. Что она им объяснит? Что Дина была не просто собакой — она была… единственным существом, которое не осуждало за то, что в сорок пять ты живешь одна, работаешь библиотекарем и по вечерам читаешь вслух Чехова.
Дине тоже нравился Чехов.
Звонок раздался в четверг, в половине седьмого утра.
— Лидия Павловна? Это Кира, волонтер из «Добрых сердец». У нас тут… в общем, собаку нашли. Очень на вашу похожа. Можете уточнить приметы?
Лидия села на кровать, сердце заколотилось:
— Шпиц. Рыжая. На лбу белое пятно в форме… ну, как будто звездочка.
— Ага! Именно! И еще — левое ухо чуть висит?
— Да! — Лидия зажала телефон так крепко, что побелели костяшки. — Где она? Как?
— В пригороде нашли, у автозаправки. Худая, испуганная. Но живая! Живая, Лидия Павловна! Сейчас к ветеринару везем, а завтра к вам привезем. Ладно?
Ночь стала бесконечной.
Лидия ходила по квартире, раскладывала и складывала Динины вещи. Миску помыла до блеска. Старый ошейник — красный, с заклепками — достала из комода, где он лежал как реликвия.
«Четыре месяца, — думала она, гладя потертую кожу. — Где ты была, девочка? Что с тобой делали?»
Приехали в обед.
Кира — молодая, в пуховике до пят — осторожно вынула из машины переноску.
— Она еще пугливая немного, — предупредила. — Но вроде здоровая. И чистенькая — помыли, постригли.
Лидия подошла, заглянула внутрь.
Собака сидела, забившись в угол. Рыжая. Пушистая. С белым пятном на лбу.
И…
И что-то было не так.
— Выпускайте, — сказала Лидия, но голос дрогнул.
Кира открыла переноску. Собака выскочила — и сразу к Лидии. Прыгнула на ноги, завиляла хвостом, заскулила от радости.
Вокруг собрались соседи, кто-то доставал телефон.
— Ой, как она радуется! — воскликнула Нина с третьего этажа. — Узнала хозяйку!
А Лидия стояла, и мир качался вокруг нее, как на качелях.
Это была не Дина.
— Это не она, — тихо сказала Лидия.
— Что? — Кира не расслышала.
— Это не моя собака.
Воцарилась тишина. Даже снег как будто перестал падать.
— Как не ваша? — растерялась Кира. — Но приметы же сходятся! И она к вам так…
— Это не Дина, — повторила Лидия громче.
Собака тем временем терлась о ее ноги, лизала руки. Умоляла принять ее.
— Лидия Павловна, — осторожно сказала Нина, — может, вы ошибаетесь? Собаки меняются, когда голодают…
— Я не ошибаюсь.
Но сердце раскалывалось пополам. Потому что собака смотрела на нее теми же преданными глазами. Той же безграничной любовью.
Только это была чужая любовь.
— И что теперь? — спросила Кира. — Забираем обратно?
Лидия посмотрела вниз. Собака села у ее ног, положила голову на колени. Доверчиво. Как будто знала ее всю жизнь.
«Господи, — подумала Лидия, — что же мне делать?»
Она погладила чужую, но такую знакомую голову.
— Нет, — услышала свой голос. — Не забирайте.
Осуждение
На следующий день начался ад.
Звонила тетя Зина из Подольска:
— Лидуша, мне Нинка твоя рассказала — ты собаку отказалась принимать? Как так-то? Бедное животное к тебе тянется, а ты нос воротишь!
— Тетя Зин, это не Дина…
— А какая разница?! Собака как собака! Рыжая, пушистая — чего еще надо? Ты что, перебираешь теперь?
Лидия положила трубку и выключила телефон.
Но через час в дверь постучала Валентина Семеновна с первого этажа:
— Лида, ну что ты творишь? Весь дом говорит — привезли тебе собачку, а ты… Господи, да любой бы радовался! А ты все — не то, не это!
А собака…
Собака обживалась.
Лидия не назвала ее пока никак — как можно дать имя тому, кто не твой? Но та не обижалась. Ложилась у кровати, как лежала Дина. Но это была не Дина.
— Ты понимаешь? — шептала Лидия, гладя рыжую голову. — Я не могу тебя любить так, как Дину.
Собака смотрела влажными карими глазами и, кажется, понимала.
Поиски доказательств
Лидия рылась в старых фотографиях.
Вот Дина на даче — лежит под яблоней, лапы кверху. Вот зимой — в смешной шапочке с помпоном. А вот…
Стоп.
На этой фотографии Дина сидела боком. И было видно — маленький шрам на правом боку, где ее в детстве поцарапала кошка.
Лидия подошла к собаке, осторожно погладила бок.
Никакого шрама.
«Вот, — подумала она с облегчением. — Вот доказательство.»
Но почему-то на душе стало еще тяжелее.
— А может, шрам зарос? — предположила Кира, когда Лидия ей позвонила. — Или вы не там ищете?
— Кира, это не моя собака.
— Но она же к вам привязалась! Видели бы вы, как она скулила в приюте после того, как мы ее забрали! Не ела, не пила. Тосковала!
Лидия закрыла глаза. Тосковала. Как она сама четыре месяца.
Привыкание
Прошла неделя.
Собака выучила маршрут — где магазин, где почта, где сквер с лавочками. Познакомилась с соседскими псами, подружилась с Муркой из соседнего подъезда.
Вечерами Лидия по привычке читала вслух. Чехова, как раньше.
— «В детстве у него отец и мать умерли, и воспитывала его тетка, содержательница постоялого двора…»
Собака слушала внимательно. Клала голову на лапы, прикрывала глаза.
Как Дина.
Нет, не как Дина, поправляла себя Лидия. По-своему.
Ночные разговоры
— Скажи мне, — шептала Лидия в темноте, — где твой настоящий хозяин?
Собака лежала на коврике у кровати и дышала ровно, спокойно.
— Или он… он тебя не любил? Не покупал вкусняшки? Куда он подевался?
Во тьме блеснули два глаза.
Через две недели Лидия поняла: она привыкает.
Привыкает просыпаться под тихое дыхание рядом с кроватью. Привыкает к тому, что тапочки всегда на месте. К тому, что кто-то ждет ее с работы.
И это пугало.
«Что я делаю? — думала она. — Живу с чужой собакой? Обманываю себя?»
Но когда она приходила домой, и рыжий комочек бросался к ней навстречу — все сомнения растворялись.
Почти.
— Лидия Павловна, — позвонила Кира утром в субботу, — можно к вам приехать? Есть новости.
Голос у нее был странный. Осторожный.
— Какие новости?
— Лучше при встрече.
Через час Кира сидела на кухне, мяла в руках чашку чая.
— Объявился хозяин, — сказала она наконец.
У Лидии перехватило дыхание:
— Чей хозяин?
— Собаки. Вашей… то есть… В общем, видел ролик в интернете. Узнал свою Белку.
Белку. Значит, звали Белкой.
— И что он хочет?
— Забрать. Но есть нюансы.
Встреча с прошлым
Мужчина приехал вечером. Высокий, худой, в мятой куртке.
— Андрей, — представился он. — Спасибо, что не выбросили.
Белка — Лидия мысленно попробовала это имя — подошла к нему спокойно. Понюхала руку. Позволила погладить.
Но той радости, что была при встрече с Лидией, не выразила.
— Как она пропала? — спросила Лидия.
Андрей вздохнул:
— Убежала. Месяца три назад. Дверь плохо закрыл, она и… В общем, искал, искал. Потом решил — все, пропала.
— И что теперь?
Мужчина посмотрел на собаку. В его глазах не было особой любви. Скорее… усталость.
— Честно? Не знаю. У меня… жизнь изменилась. Работа, переезд… Может, ей лучше тут, с вами?
Лидия смотрела на Белку.
Та сидела между ними — между прошлым и настоящим. И ждала решения.
— Андрей, — сказала она медленно, — если вы не против… Я бы хотела оставить ее себе.
Мужчина заметно расслабился:
— Серьезно? Вы уверены?
— Уверена.
Белка подошла к Лидии, ткнулась носом в ладонь.
— Тогда… удачи вам, — сказал Андрей и ушел.
А Лидия осталась наедине с собакой, которая была не Диной.
Но была уже ее.
Признание правды
Лидия сидела на полу, обнимая рыжую морду.
После ухода Андрея квартира показалась другой. Как будто что-то важное сдвинулось с места.
Белка смотрела внимательно. Эти карие глаза видели насквозь.
Ночью Лидия не спала.
Белка дышала у кровати. Ровно, спокойно.
«Она хорошая. Другая, но хорошая. И знаешь что? Кажется, она меня тоже любит. Не потому что путает с кем-то. Просто… любит».
Лидия повернулась на бок, свесила руку. Теплый язык лизнул ладонь.
В темноте послышался тихий вздох. Не собачий — человеческий.
Утренние сомнения
Проснулась Лидия от странного ощущения.
Белка сидела у окна и смотрела на улицу. Неподвижно. Как статуя.
— Что там? — спросила Лидия.
Собака даже не повернулась.
Лидия подошла, заглянула в окно. Во дворе стояла женщина с собакой на поводке. Тоже рыжей. Тоже пушистой.
«Господи, — мелькнуло в голове, — а вдруг это…»
Но тут же одернула себя. Сколько можно? Сколько можно искать Дину в каждой встречной собаке?
— Не она, — сказала она вслух. — И не важно.
Белка повернулась, посмотрела удивленно.
— Я сказала «не важно». Понимаешь? Потому что я нашла тебя.
Звонок Киры
В обед позвонила Кира.
— Лидия Павловна, как дела? Как собачка?
— Хорошо. — Лидия посмотрела на Белку, которая дремала на диване. — Мы… привыкаем друг к другу.
— А имя придумали?
Лидия задумалась. Белка — это старое имя, из прошлой жизни. А новая жизнь требует нового имени.
— Рада, — сказала она неожиданно для себя. — Буду звать ее Рада.
— Красивое имя. А почему именно оно?
— Потому что… — Лидия улыбнулась. — Потому что я рада, что она есть.
Вечером Лидия надела поводок — новый, купленный специально.
— Пойдем знакомиться с районом, Рада?
Собака — теперь уже Рада — радостно заскакала у двери.
На улице их встретила Нина:
— О, гуляете! А как дела с собачкой? Приживается?
— Да, — твердо сказала Лидия. — Прижилась. Это теперь моя Рада.
— Рада? Новое имя?
— Новая жизнь — новое имя.
Нина кивнула одобрительно:
— Правильно. Прошлое прошлым, а жить надо дальше.
Полгода спустя
Лидия сидела на лавочке в сквере, Рада дремала у ее ног.
Солнце пригревало по-весеннему, птицы щебетали в ветках. Мир изменился — стал ярче, теплее. Или это она изменилась?
— Лидия Павловна! — окликнула знакомая девушка.
Кира шла по дорожке с букетом тюльпанов.
— Как дела? Как Рада?
— Прекрасно, — улыбнулась Лидия, почесывая собаке за ухом. — Мы теперь неразлучны.
Кира присела рядом:
— Знаете, я хотела сказать… Вы правильно тогда сделали. Что не стали притворяться.
— В каком смысле?
— Ну… что честно признались — она не ваша Дина. Многие бы солгали себе. Из жалости или отчаяния.
Лидия задумалась:
— А я чуть не солгала. Хотела поверить, что она Дина. Было бы проще.
— Но не поверили.
— Нет. И знаете что? Хорошо, что не поверила. Потому что Рада заслуживает любви к ней самой. Не к ее сходству с кем-то.
Рада подняла голову, посмотрела на хозяйку преданными глазами.
Вечерний ритуал
Как обычно, перед сном они читали.
— «Надо жить, дядя Ваня. Будем жить…» — читала Лидия.
Рада лежала рядом, закрыв глаза. Но Лидия знала — она слушает.
— А ты знаешь, что это значит? — спросила она собаку. — «Надо жить». Это значит — не застревать в прошлом. Не бояться будущего. Просто жить. Здесь и сейчас.
Собака открыла один глаз, посмотрела понимающе.
— Мы так и делаем, правда? Живем.
Поздно вечером, укладывая Раду на ее место у кровати, Лидия тихо сказала:
— А может, ты и была моей с самого начала. Просто шла ко мне долгой дорогой. Через другие руки, другие имена. Но шла именно ко мне.
Рада зевнула, свернулась калачиком.
— Спи, девочка. Завтра новый день.
За окном в темноте мерцали звезды. Где-то далеко, возможно, другие люди искали своих потерянных животных. Где-то другие собаки ждали новых хозяев.
А здесь, в маленькой квартире, две души нашли друг друга.
