Светлана сидела в своем любимом кресле, потягивая прохладный морс, и бессмысленно смотрела в экран телевизора. Пятница, девять вечера. На экране уже мелькали финальные титры какого-то сериала, но она ничего не видела — все ее мысли были полностью заняты грядущим днем. Опять суббота. А значит, снова наступит священный и уже изнурительный ритуал: приезд свекрови.
За пять долгих и трудных лет брака эти выходные превратились в настоящее изнуряющее испытание на прочность. Каждую субботу. Как проклятие, от которого невозможно было избавиться.
Начиналось все довольно невинно и даже мило. Надежда Федоровна приезжала к молодым супругам не чаще раза в месяц — посидеть, поболтать по душам, узнать, как идут дела у «детей». Игорь тогда говорил с искренней заботой в голосе:
— Мама совсем одна, уже в возрасте. Папы нет уже больше десяти лет. Давай хоть немного внимания ей уделим, поддержим ее морально. Просто пообщаемся.
Светлана охотно соглашалась. Конечно, это же родной человек ее мужа. Нужно уважать старшее поколение, проявлять заботу.
Но постепенно, незаметно для всех, все стало кардинально меняться.
Эпизод 2: Требования и жертвы
Первыми начались придирки к порядку в доме. После самого первого визита Надежда Федоровна тактично отвела сына в сторонку в коридоре:
— Игорек, милый, а у вас кто-то вообще полы моет?
— Света, конечно, моет, мам, — удивился он такому странному вопросу.
— Очень странно тогда получается. А почему на линолеуме разводы остались? И пыль на плинтусах я лично заметила.
С того памятного дня перед каждым приездом свекрови Светлана превращалась в одержимую уборщицу. Надраивала всю квартиру часами напролет, до седьмого пота.
Полы она мыла минимум дважды — сначала с концентрированным чистящим средством, потом насухо вытирала до блеска. Пыль протирала абсолютно везде — на мебели, книжных полках, даже на радиаторах и плинтусах. Ванну она вычищала до ослепительного блеска целым набором специальных средств.
— Мама с самого детства привыкла к образцовой чистоте, — терпеливо объяснял Игорь, наблюдая, как жена ползает с тряпкой по углам. — У нее дома всегда был идеальный порядок, как в музее.
— А я что, по-твоему, какая-то грязнуля? — устало спрашивала Светлана, разгибая затекшую спину.
— Да нет, что ты! Просто… ну, более расслабленная в быту.
Расслабленная. Просто потрясающее определение для женщины, которая работает по десять часов в день в банке, общаясь с нервными клиентами, разбираясь с отчетами и претензиями руководства.
Но Светлана стоически терпела. Семья — это ведь сплошные компромиссы и взаимные уступки, верно?
Спустя год Надежда Федоровна стала наведываться заметно чаще. Сначала раз в две недели, потом каждую субботу, без каких-либо исключений.
— Ей просто скучно одной в пустой квартире, — объяснял муж с пониманием. — Хорошо, что есть у нее место, где можно спокойно отдохнуть душой.
Отдохнуть. До чего же интересное слово в данном контексте.
Потому что отдыхала в их доме исключительно свекровь. А Светлана пахала как лошадь на галерах.
К прежним требованиям безупречной чистоты постепенно добавились обязательные развлекательные программы. Надежда Федоровна больше не довольствовалась простым домашним времяпрепровождением — сидением перед телевизором с чаем и печеньем. Ей потребовались активные выходы в люди, походы по торговым центрам.
— Игорек, сынок, а давайте съездим куда-нибудь, мне новую блузку посмотрим? — каждую субботу заводила она одну и ту же песню. — А то мой гардероб совсем уже износился.
— Конечно, мам! Обязательно! Света, собирайся быстрее.
И Светлана покорно собиралась. Тащилась по душным торговым центрам, носила бесконечные вешалки с одеждой, терпеливо ждала возле примерочных кабинок.
Надежда Федоровна была исключительно капризной и требовательной покупательницей — примеряла по пять-семь вещей подряд, чтобы в итоге купить одну. Или вообще ничего не купить, разочарованно вздохнув.
— Качество в наше время совсем уже не то, что было раньше. В советское время шили намного лучше, добротнее.
— Может быть, попробуем зайти в другой магазин? — предлагала измученная Светлана.
— А давайте! Там уж точно будет получше.
И снова примерочные, длинные очереди на кассах и примерочных.
Игорь в этих изнурительных шоппинг-турах принципиально не участвовал. У него всегда находились более важные и срочные мужские дела: футбольный матч по телевизору, встреча с друзьями в гараже, мытье машины или поход на рыбалку.
— Вы же женщины, вам такие вещи намного интереснее, — философски рассуждал он. — А я только мешать вам буду своими советами.
Интереснее. Просто превосходное слово. После напряженной рабочей недели в банке таскаться по торговым центрам с капризной пожилой дамой — это, оказывается, интересно.
Эпизод 3: Момент истины
Вчера Светлана вернулась домой с работы исключительно поздно и в состоянии полного изнеможения. Квартальный отчет для головного офиса, экстренное совещание с руководством банка, скандал с одним проблемным клиентом. Голова раскалывалась от напряжения, ноги едва держали уставшее тело.
Игорь в это время мирно сидел на своем любимом диване, с наслаждением смотрел очередную серию криминального сериала. Неторопливо допивал вечерний чай, задумчиво жевал песочное печенье.
— Как дела на работе? — по привычке поинтересовался он, не отрывая взгляда от экрана, где происходила динамичная погоня.
— Я очень сильно устала сегодня, — честно призналась Светлана, рухнув в кресло.
— А, ну понятно. Ладно, отдыхай. Кстати, мама завтра с самого утра приедет.
— Знаю, — коротко ответила она.
— Слушай, Света, встань завтра пораньше, маме суп свари. Она же с дачи приедет уставшая, голодная. Только обязательно из фермерской курицы — ты же знаешь, у мамы теперь желудок больной. Ей нужен настоящий наваристый бульон, а не магазинная химия.
Светлана медленно подняла голову:
— Фермерская курица?
— Ну да. На центральном рынке есть хорошие торговцы. Тетя Наташа там какая-то, она живых кур держит. Главное — чтобы парная была, теплая. Мама говорит, что замороженная курица из магазина — это вообще не еда, а ерунда.
— А во сколько мне за этой курицей прикажешь ехать?
— Ну, пораньше надо, в половине шестого встанешь. Рынок в шесть уже открывается, к восьми домой приедешь. Мама ведь к девяти обычно приезжает.
— А ты почему не съездишь?
— Я бы с огромным удовольствием, но ты же лучше в этом разбираешься. Да и суп — это все-таки женское дело. А я заодно хоть высплюсь нормально, до обеда, наберусь сил.
Светлана молча прошла в ванную комнату. Долго чистила зубы, размышляя о справедливости жизни. Он планирует спать до обеда в свой законный выходной. А она должна подняться в половине шестого утра, ехать за курицей через весь город, а потом три часа стоять у плиты.
— Будильник себе поставишь? — крикнул Игорь из гостиной.
— Какой будильник? — не поняла она.
— Ну, чтобы точно не проспать утром. Мама ведь к девяти обычно приезжает, а суп варить долго.
Светлана выглянула из ванной с зубной щеткой во рту:
— А ты себе будильник поставишь?
— А зачем мне будильник? Мне же завтра не готовить.
Не готовить. Как будто это не его родная мать едет в гости. Как будто он абсолютно не причастен к семейным обязанностям и заботам.
— Хорошо, — нейтрально сказала Светлана.
Но будильник на телефоне принципиально не поставила.
Утром она проснулась от настойчивого звонка в дверь. Семь часов десять минут. За окном еще царили сумерки, мелкий осенний дождик уныло барабанил по стеклу.
— Кто там может быть? — сонно пробормотала она, нащупывая домашний халат.
— Надежда Федоровна к вам! — жизнерадостно отозвался знакомый голос.
Сердце предательски ухнуло куда-то в желудок. Свекровь. И значительно раньше обычного времени.
Она открыла входную дверь. Надежда Федоровна стояла на пороге с двумя объемными хозяйственными сумками, в элегантном легком пальто, свежая, бодрая и полная энергии.
— Светочка, доброе утро! Уже вкусно пахнет супчиком? Или я слишком рано приехала?
Светлана с трудом сглотнула подкативший к горлу ком. Суп. О котором она впервые услышала только вчера вечером.
— Никакого супа нет, — хрипло ответила она.
— Ой! — растерялась Надежда Федоровна. — А Игорек говорил, что ты встанешь пораньше…
— Игорек спит.
Свекровь прошла в квартиру, словно не услышав. Сняла пальто, повесила на вешалку.
— Ну ничего страшного, милая! Значит, сейчас быстренько на рынок съездим, курочку купим. Игорек же объяснял — фермерская нужна, свежая. А то магазинная — это сплошная химия.
Светлана стояла в халате, смотрела на эту бодрую женщину и чувствовала, как внутри все закипает.
— Никуда я не поеду.
— Как не поедешь? — поразилась Надежда Федоровна. — А суп?
— А суп пусть варит тот, кто его заказывал.
— Но Игорек же работает всю неделю! Ему отдыхать надо!
— И мне тоже надо работать. И отдыхать тоже.
Надежда Федоровна устроилась на кухне, явно рассчитывая на долгое обсуждение:
— Светочка, ты что, не понимаешь? Мне врач велел обязательно есть горячее с утра. Желудок больной!
— Понимаю. Не понимаю, почему это моя проблема.
Ровно через пять минут из спальни наконец появился Игорь. В мятой майке, сонный, растрепанный.
— О, мам! Уже приехала?
— Игорек! — Надежда Федоровна посмотрела на сына с надеждой. — А где суп? Света говорит, что никуда не поедет за курицей.
Игорь недоуменно уставился на жену:
— Ты чего? Я же тебе вчера сказал: встань пораньше и маме суп свари.
Светлана очень медленно повернулась лицом к мужу. Тщательно вытерла руки кухонным полотенцем. Посмотрела ему прямо в глаза.
— Пусть маме суп варит тот, кто из нее родился.
На кухне повисла звенящая тишина. Надежда Федоровна замерла. Игорь открыл рот, но тут же закрыл.
— Что ты сказала? — тихо спросил он.
— То, что думаю уже давно.
— Света! — возмутилась свекровь. — Как можно так говорить!
— Очень просто, — ответила Светлана. — Языком.
— Но я же твоя свекровь!
— И что? Это делает меня вашей прислугой?
— Какой прислугой? — вмешался Игорь. — Мама же семья!
— Твоя семья. Твоя мать. Вот ты ей и вари.
— Я не умею!
— Научись. Интернет полон рецептов.
— Но ты же женщина! — растерялся муж.
— Ага. А ты что, инопланетянин?
— Светочка, — мягко сказала Надежда Федоровна, — я понимаю, ты устала. Но семейные обязанности…
— Чьи обязанности? — резко перебила Светлана. — Мои? А ваши где?
— Я уже пожилая женщина…
— Которая отлично ездит по дачам, ходит по магазинам, требует развлечений. Не такая уж пожилая.
— Как ты смеешь! — вспылила свекровь.
— Легко. Пять лет терпела — надоело.
Светлана прошла к плите, включила конфорку. Поставила маленькую кастрюльку.
— Что ты делаешь? — спросил Игорь.
— Себе завтрак готовлю. Овсянку.
— А нам?
— А вам ничего. Сами взрослые.
— Света, это неправильно! — возмутилась Надежда Федоровна.
— Что неправильно? То, что я не хочу быть бесплатной домработницей?
— Но я же мать Игоря!
— Вот и займитесь материнскими обязанностями. Накормите сына.
— Я не собираюсь готовить на чужой кухне!
Игорь сел за стол, растерянно посмотрел на мать.
— Мам, а может, в кафе сходим?
— В кафе дорого, — поморщилась Надежда Федоровна. — И желудку вредно.
— Тогда дома приготовишь что-нибудь.
— Но я не собираюсь!
— А я вообще готовить не умею! — взорвался Игорь. — Света, ты должна заботиться о семье!
— О своей семье — да. О чужих тетках — нет.
— Моя мама не чужая тетка!
— Мне — чужая. Я с ней не росла, не дружила, не выбирала.
Надежда Федоровна всхлипнула:
— Как жестоко!
— Жестоко — это пять лет использовать человека как прислугу, — ответила Светлана.
— Ты куда?
— По своим делам. Вы взрослые — разберетесь.
Она ушла в ванную. Горячая вода смывала усталость пяти лет.
А на кухне остались два взрослых человека, которые теперь решали, как сварить простой суп.
Вот так вот. У каждой из нас есть свой предел. Иногда, чтобы спасти себя, нужно просто сказать «нет», как бы трудно это ни было. И очень важно, чтобы рядом был человек, который это поймет.
А вы когда-нибудь сталкивались с тем, что семейные «обязанности» переходили в откровенное использование? Как вы с этим справились?
