— Ах ты ж негодница! Мой брат столько для тебя сделал, а ты… Ну, а чего я, собственно, ждала от приблуды? — в сердцах бросила тетя Светлана, опираясь на потрепанную лакированную трость.
Елена застыла так, словно ее ударили под дых. По спине прошелся холодок. К щекам прилила кровь. Она и сама не понимала, стыдно ей или гнев закипает. Хотелось закричать: за что?!
Ей уже сорок пять лет. За плечами — семья, муж, трое взрослых детей. Целая жизнь. Но это слово… Оно заставило ее ощутить себя маленьким брошенным ребенком.
— Что вы сейчас сказали?.. — тихо переспросила она.
— Что слышала. Не прикидывайся, Лена. Ты давно еще должна была всё понять. Мало того, что ты подкидыш, так еще и неблагодарная! Да ты должна руки нам целовать за то, что мы тебя приняли!
У Елены зашумело в ушах. Воспоминания накрыли ее с головой. За одну секунду вдруг многие загадки перестали быть для нее тайнами.
…Она помнила, как с ней носилась бабушка со стороны мамы. Она приезжала к ним несколько раз в неделю, помогала с готовкой, уборкой, сидела с внучкой. Бабушка Александра знала все любимые мультфильмы Лены, учила с ней стишки, рассказывала сказки.
Другую же бабушку, со стороны отца, Лена почти не знала. Та просила называть ее тетей Ольгой. Встречались они редко и только по праздникам. Бабушка Ольга никогда не передавала подарки на Новый год, никогда не поздравляла Лену с днем рождения и вообще не участвовала в жизни внучки. Со временем девочка и сама стала сторониться ее.
С двумя тетками, сестрами отца, отношения были не лучше. Со старшей, Татьяной, они не виделись лет десять как. С тетей Светланой тоже пересекались раз в два-три года и то — случайно. Тетки не утруждали себя даже дежурными улыбками. Всегда хмурились, поджимали губы, отворачивались. Как будто она им вообще не племянница.
Похоже, так оно и есть.
Лена нервно сглотнула. Потом. Она разберется с этим потом.
— Тетя Светлана, вы только что сами сказали, что я для вас никто. Так с чего вы решили, что я должна с вами возиться? У вас есть сын и минимум двое внуков, если уже не больше.
— Разбежались все! Внуки в городе Харькове отучились и остались там, — с гордостью сообщила тетка. — А Сергей переехал в Запорожье, женился. Хоть на старости лет в тепле поживет…
— Ну так и спрашивайте с них. Пусть нанимают вам сиделку или забирают к себе. Я тут каким боком?
— А почему они должны нанимать сиделку, когда здесь у меня живет племянница?!
— Потому что я становлюсь для вас племянницей только тогда, когда вам выгодно, — горько усмехнулась Лена.
Она больше ничего не сказала тетке. Просто развернулась и пошла дальше по улице Шевченко, прочь от аптеки, в которой они изначально столкнулись. Прочь от этого ранящего ее слова.
Тетя Светлана плелась следом, пыхтела, возмущалась, но догнать не могла.
Когда отец еще был жив, он рассказывал, что внуки Светланы вспоминают о ней едва ли чаще пары раз в год. Тетка не очень-то любила возиться с детьми, так что они тоже особой любви к ней не питали. «Сергея» же она постоянно упрекала на тему «а вот сын моей подруги»…
— Сергей, тебе пора подумать о серьезной профессии. То, чем ты занимаешься, несолидно.
— Мам, работа в такси сейчас — это вполне нормально. Даже если все люди в мире вдруг перестанут пользоваться транспортом, я всегда смогу устроиться курьером. Зарабатываем мы достаточно. Что тебе не нравится? — удивлялся сын.
— Ты же не будешь вечно свою баранку крутить! Вот у Тамары старший сын стоматолог. А у Людмилы, нашей соседки, сын работает бухгалтером. Тоже уважаемая профессия, всегда будет востребованной. Может, на курсы сходишь?
— Ага. Этот бухгалтер зарабатывает меньше меня. Мам, к чему мне это? Мне и так хорошо.
— Развиваться надо! А то так на одном уровне и застрянешь.
И такой подход у Светланы был ко всему. Не так воспитываете детей, не такая жена, не туда поставили диван. Неудивительно, что сын решил уехать куда подальше.
Тетя Светлана, между тем, не молодела. Она уже еле ходила и даже в очках видела лишь силуэты. Однако гордость всё еще не позволяла ей попросить соседей сходить за продуктами. Зато позволяла давить на Елену — единственного «близкого» человека, который остался под боком.
Для Светланы всё выглядело предельно просто. Когда-то ее брат, Виктор, любил Лену, как родную дочь, растил и учил. Теперь она должна позаботиться о его престарелой сестре, чтобы «отдать долг».
Лена не была согласна с этим. Если у нее и есть какие-то долги, то непосредственно перед родителями.
Но кто ее отец?
Слова тети не давали ей покоя. Раньше, когда она видела шоу, в которых вдруг вскрывалось нечто подобное, она лишь отмахивалась.
— Господи, ну за пятьдесят уже человеку. Ну выяснилось, что отец ей не отец. И что? Вот еще проблема, в таком-то возрасте! — возмущалась она при просмотре очередного выпуска во время готовки.
Теперь она вдруг поняла, каково это: когда вся твоя жизнь вдруг перевернулась с ног на голову. Чем больше она думала о словах тетки, тем ярче в ее памяти всплывали косые взгляды теток, странные шутки про командировки, недосказанные фразы бабушки.
— Ты, главное, больше нам такие сюрпризы из турне не привози, — ухмыльнулась тетя Светлана однажды, когда отец прощался с родней перед поездкой. — Нам и одной хватит.
Тогда она не понимала, о чём идёт речь. Теперь всё вдруг стало ясно.
На выходных Елена не выдержала и поехала к матери. Она должна была узнать правду.
— Мам, скажи честно. Родственники отца меня недолюбливают, потому что я ему не родная? — выпалила она чуть ли не с порога.
Мама тяжело вздохнула и скосила взгляд на фотографию отца. На снимке — он ведет дочь за руку в первый класс. Довольный, улыбается.
— Лена… Зачем уж ворошить прошлое? Но раз ты спросила… Я забеременела тобой еще до того, как познакомилась с Виктором. Твой биологический отец бросил меня, испугался ответственности. А Виктор — дал мне свою руку. Негоже тогда женщине было рожать вне брака. Он всё знал и никогда меня не упрекал. Но его семья… Они видели, что сроки не сходятся, он ведь был тогда в командировке. Вот и невзлюбили и меня, и тебя.
— Но я же им ничего не сделала… Получается, всё это время я была для них… — Лена запнулась, не в силах закончить.
— Чужой, да. Для них. Но для Виктора — никогда.
Казалось, правда ничего не изменила. Но всё же холод никуда не делся.
— Просто… Я тут с тетей Светланой столкнулась. И она сказала, что я приблуда. Я, вроде, уже не маленькая девочка, но меня задело. Как будто всю жизнь провела в чужом доме и только сейчас это заметила…
Мама посмотрела на дочь с болью во взгляде и накрыла ее руку своей.
— Лена, забудь о них. Светлане тяжело и страшно, вот она и брызжет ядом. Но она сама виновата, что всех разогнала. А отец… Отец не тот, кто родил, а тот, кто воспитал. Я Виктора не обманывала, он всё знал и любил тебя. А что там думает его родня — это их проблемы.
Лена посмотрела в сторону окна, за которым неспешно моросил дождь. Эти слова должны были успокоить, однако внутри всё еще бурлило что-то тяжелое и неприятное. Она почти не злилась на тетку, но ощущала какую-то вопиющую несправедливость. Был ли вообще у Лены шанс завоевать расположение родни или всё было предрешено еще до ее рождения?..
Через несколько недель раздался звонок. Тетя Светлана. Сердце екнуло, внутри всё воспротивилось идее поднять трубку, но Лена всё же ответила.
— Леночка… — хрипло начала та. — Ты прости меня, глупую старуху, что я тебе такое сказала. Может, мы как-то договоримся? Давай я на тебя квартиру в Житомире перепишу, а ты досматривать меня будешь.
Под ребрами всё сжалось от жалости. По голосу было очевидно, что тете Светлане за последние дни стало хуже. Но ведь когда-то ей не было жаль малышку, от которой все отвернулись.
— Ага. Вы мне пообещаете квартиру, а крови потом выпьете, как за дворец. Нет, тетя Светлана… Даже за квартиру — нет. Обращайтесь к родным, а не к приблудам.
— Ехидна! — бросила тетка и повесила трубку.
Лена на пару секунд прикрыла глаза. Ей вдруг стало горько и легко одновременно. Она всё еще не знала, правильно ли поступает, отказывая в помощи больной тетке. Но с другой стороны — она не собиралась идти на поводу у человека, который только требовал и манипулировал чужими тайнами. Раз для тети Светланы так принципиален вопрос родства, пусть договаривается с сестрой, сыном и внуками, а «подкидышей» оставит в покое…
Какая же грустная и, к сожалению, жизненная история! Как больно осознавать, что твое окружение десятилетиями судило тебя по давней ошибке, и что ты никогда не была для них своей. Но в этой истории есть и победа: Елена наконец-то выбрала себя, а не долг перед манипулятором.
А как бы вы поступили на месте Елены? Смогли бы вы простить и помогать человеку, который так подло оскорбил вас, пусть даже в обмен на квартиру?
