— Мы почти накопили! Через месяц берём машину! — выпалила я, не в силах сдержать радость.
Лица родственников за столом озарились улыбками. Мы с Максимом собирались на праздник в честь повышения его дяди, но наша новость перехватила всеобщее внимание.
Два года мы с мужем откладывали каждую копейку, экономили на отпусках и развлечениях. И вот — осталось совсем чуть-чуть.
— Какую берёте? — подскочил дядя Петя, автолюбитель со стажем.
— Да Корейскую скорее всего, — с гордостью ответил Максим, обнимая меня за плечи. — Практичная, надёжная, и бензин не жрёт.
— Умнички! — закивали тётушки, поднимая бокалы.
Я украдкой взглянула на свекровь. Светлана Аркадьевна рассматривала содержимое своей тарелки, будто там было что-то необыкновенно интересное.
Её губы сжались в тонкую линию, а брови нахмурились. Моё сердце ёкнуло — этот взгляд я хорошо знала.
Застолье продолжалось. Мы пили за здоровье хозяев, шутили, делились новостями.
Я расслабилась, решив, что показалось. Но когда гости перешли к десерту и кофе, свекровь резко поднялась.
— Максим, Анечка, можно вас на минуточку? — улыбка не коснулась её глаз.
Мы послушно последовали за ней в маленькую комнату, где на комоде красовались фотографии в рамках — история семьи Максима в снимках.
Светлана Аркадьевна прикрыла дверь и повернулась к нам. Её осанка стала прямой как струна, а взгляд заострился.
— Дети, — начала она почти шёпотом, — машина, конечно, хорошо. Но я тут подумала… — она сделала многозначительную паузу. — Вместо машины отправьте меня на месяц в Турцию отдыхать.
В комнате повисло странное напряжение. Максим моргнул, словно не расслышал.
— Мама, ты что? Мы же два года копили…
— А я всю жизнь пахала! — голос Светланы Аркадьевны зазвенел. — Всю жизнь! Вас растила, себе во всём отказывала!
И ни разу — понимаете, ни разу! — не была на нормальном морском курорте. Всё работа, работа…
Я почувствовала, как у меня холодеют руки.
— Светлана Аркадьевна, мы обязательно подарим вам путёвку, но чуть позже, — мягко начала я. — Мы так долго шли к этой цели…
— Значит, для меня жалко? — перебила она, повышая голос. — Для матери родной пожалели?
Значит, чужое железо на колёсах важнее, чем родную мать порадовать? Да что ж вы за люди такие?
Максим побледнел и сделал шаг назад. Я знала это выражение его лица — сейчас он сдастся. Как обычно.
— Мам, ну мы же…
— Что «мы же»? — Светлана Аркадьевна распахнула дверь так резко, что та стукнула о стену. — Давайте все послушаем, как они деньги на машину нашли, а мать в санаторий съездить не может!
В столовой разговоры смолкли. Десяток пар глаз уставились на нас.
Я почувствовала, как краска заливает моё лицо. Публичный скандал — это был её коронный ход. Светлана Аркадьевна встала в дверях, скрестив руки на груди, подбородок вздёрнут, глаза блестят.
— Дети нынче какие, а? Мать всю жизнь жилы рвала, а им машину подавай!
Родственники беспокойно задвигались, кто-то кашлянул, кто-то уткнулся в свою тарелку.
— Хорошо, — тихо сказала я, ощущая, как внутри растёт спокойная решимость. — Поедете в Турцию, Светлана Аркадьевна. На целый месяц. Мы всё устроим.
Лицо свекрови мгновенно изменилось — победная улыбка расцвела на губах.
— Вот это по-родственному! Вот это я понимаю! — она вернулась к столу, сияя. — За своих детей, которые умеют уважать старших!
Максим растерянно смотрел на меня, не веря своим ушам. Я же улыбалась, и в моих глазах плясали искры, которых он никогда раньше не видел.
В нашей древней машине по дороге домой повисло молчание. Муж крепко сжимал руль, а я смотрела в окно на проплывающие мимо дома.
— Аня, ты серьёзно? — наконец спросил он. — Все наши планы… Два года…
— Она хочет в Турцию, — я повернулась к нему. — Будет ей Турция. Только по-нашему.
— Что ты задумала? — Максим впервые за вечер улыбнулся.
— Помнишь прадедушку Ивана Сергеевича, у которого я летом гостила? У него там такой воздух, такая природа… Настоящий оздоровительный курорт.
И главное — интернет не ловит, телефон не работает.
На лице мужа отразилось понимание, а затем — восхищение.
— Ты не посмеешь… Хотя, я давно хотел ее проучить, она столько от нас получает, постоянно деньги ей переводим, а она все требует и требует.
— Ещё как посмею, — я достала телефон. — Сейчас же ему позвоню. А потом займусь брошюрами. Будет твоей маме турецкий отдых — с баней, огородом и парным молоком по утрам.
Две недели пролетели как один день. Я с головой погрузилась в создание фальшивого тура.
Распечатала глянцевые буклеты с пляжами Кемера и Алании, сделала поддельные документы и даже заказала табличку с надписью «Светлана Аркадьевна. Тур Групп».
— Ты уверена, что это сработает? — спрашивал Максим, нервно наблюдая за моими приготовлениями.
— О, ещё как, — улыбалась я, запечатывая очередной конверт. — Твоя мама хочет быть особенной? Она будет единственной туристкой в нашем эксклюзивном туре.
Светлана Аркадьевна тем временем готовилась к путешествию с энтузиазмом подростка.
Скупила половину магазина летней одежды, накупила солнцезащитных кремов и даже начала учить турецкие фразы по самоучителю.
— Ты же понимаешь, что мы обманываем маму? — Максим терзался сомнениями.
— Мы дарим ей месяц настоящего отдыха, — парировала я. — Отдыха от интернета, соцсетей, городской суеты. Ты сам хотел ее проучить.
Она будет дышать свежим воздухом, есть натуральные продукты. Знаешь, сколько люди платят за подобные туры?
И вот наступил день отъезда. Мы проводили Светлану Аркадьевну до аэропорта. Она выглядела как звезда на красной дорожке: новый чемодан, солнцезащитные очки, соломенная шляпа и улыбка до ушей.
— Не забудьте поливать мои фиалки, — командовала она, протягивая паспорт на регистрацию. — И холодильник разморозьте, я давно собиралась.
— Конечно, мама, — кивал Максим, избегая смотреть мне в глаза.
— В Минеральных Водах вас встретит представитель тура, — инструктировала я. — Табличка с вашим именем, всё как положено. Там отвезут на самолет в Турцию. Пришлось взять с пересадкой.
— Надеюсь, машина будет с кондиционером, — фыркнула свекровь.
Я только улыбнулась. Если бы она знала, какой «кондиционер» её ждёт в старом «Москвиче» прадедушки Ивана…
Светлана Аркадьевна вышла из зоны прилёта, щурясь от яркого солнца. Аэропорт Минеральных Вод гудел как улей. Она осмотрелась, ища обещанного представителя.
И тут увидела его. Старичок в потёртой кепке держал картонку с кривовато написанным: «Светлана Аркадьевна. Тур Групп».
— Это какая-то ошибка, — пробормотала она, подходя ближе. — Вы от турагентства?
— От него самого, милая, — улыбнулся старичок, показывая крепкие зубы. — Иван Сергеевич к вашим услугам! Пляжи, гостиница, всё как заказывали.
— А где автобус? Трансфер для пересадки? — Светлана Аркадьевна начала паниковать.
— Вот он, красавец! — Иван Сергеевич указал на древний «Москвич», припаркованный у обочины. — Персональный транспорт, для вас одной! Эксклюзив, можно сказать.
— Это… это какой-то развод! — свекровь схватилась за телефон. — Я сейчас позвоню невестке!
— Милая, тут связь плохая, — подмигнул старичок. — А скоро вообще пропадёт. Горы, понимаешь. Зато воздух! Садись, поехали, всё по плану.
Светлана Аркадьевна, ошеломлённая и растерянная, не нашла аргументов. Словно в трансе, она позволила усадить себя в машину и даже не возразила, когда Иван Сергеевич забросил её чемодан в багажник.
— Далеко ехать? — только и спросила она.
— Часика четыре, — бодро ответил старик, заводя двигатель. — По горным дорогам, с ветерком!
«Москвич» тронулся, оставляя за собой клубы пыли. Телефон Светланы Аркадьевны показывал всё меньше полосок связи, пока не погас совсем.
Дорога петляла между гор. С каждым километром трасса становилась всё уже, дома по обочинам — всё реже, а нервы Светланы Аркадьевны — всё натянутее.
— Куда вы меня везёте? — наконец не выдержала она. — Какая Турция? Тут же Кавказ!
— Эх, молодёжь, — хохотнул Иван Сергеевич. — Географию не знаете! Турция — она ведь большая. И в Азии, и в Европе. А наша — самая настоящая, русская Турция! С баньками, с самоварами, с душистыми травами.
— Какая, еще, русская Турция? — взвизгнула свекровь. — Остановите машину! Я выйду!
— И куда пойдёшь? — Иван Сергеевич кивнул на окружающие их горы и леса. — Тут до ближайшего селения час пути. А волки знаешь какие голодные? Нет уж, доверься старику, не подведу.
Светлана Аркадьевна поникла. Телефон давно разрядился, связи не было, а за окном проплывали бесконечные зелёные склоны.
Наконец, «Москвич» свернул на просёлочную дорогу, подпрыгивая на ухабах. Впереди показалась деревня — десяток домов, разбросанных по склону холма.
— Приехали! — радостно объявил Иван Сергеевич. — Турция, пятизвёздочный курорт!
Светлана Аркадьевна выбралась из машины, разминая затёкшие ноги. Перед ней стоял аккуратный деревянный дом с резными наличниками. Во дворе мирно паслись куры, а в загоне хрюкала упитанная свинья.
— Это… это что? — беспомощно спросила она.
— Твой люкс-номер, дорогуша, — подмигнул Иван Сергеевич. — Полный пансион, трёхразовое питание, сауна по вечерам. Всё включено! Тут воздух чище турецкого, и море есть — вон, пруд за холмом.
Светлана Аркадьевна медленно осела на лавочку у дома, не в силах вымолвить ни слова. А старик уже тащил её чемодан к крыльцу, что-то весело насвистывая себе под нос.
Первая неделя в деревне была настоящим испытанием. Светлана Аркадьевна проклинала всё на свете: комаров, жёсткую кровать, отсутствие горячей воды из крана и особенно — свою невестку.
— Это её рук дело! — кричала она, расхаживая по маленькой комнате. — Вернусь — устрою ей такое!
Иван Сергеевич только посмеивался, наблюдая за городской дамой, пытающейся разжечь печь.
— Так ты разводи огонь снизу, а не сверху суй бумагу, — наставлял он. — И не дуй так сильно, угли разлетятся.
— Я тридцать лет бухгалтером проработала! — огрызалась Светлана Аркадьевна. — У меня два высших образования! А вы меня учите, как костёр разжигать?
— Образование — оно в голове, а навык — в руках, — философски замечал старик. — Ну, ничего, научишься. Месяц впереди.
К концу первой недели буря в душе Светланы Аркадьевны начала стихать.
Она уже не вздрагивала от кукареканья петуха на рассвете и научилась топить баню.
К своему удивлению, она обнаружила, что сон на свежем воздухе творит чудеса — впервые за много лет её не мучила бессонница.
Однажды вечером, сидя на крыльце с кружкой парного молока, она вдруг поймала себя на мысли, что ей… спокойно.
— Знаешь, Иван Сергеич, — произнесла она вслух, — а ведь я никогда так не отдыхала.
— Так это настоящий отдых и есть, — кивнул старик. — А то, что вы там придумали — суета одна. Из самолёта в автобус, из автобуса на пляж, с пляжа в ресторан. Это разве отдых? Это беготня.
Вторая неделя принесла новые открытия. Светлана Аркадьевна начала вставать с петухами. Научилась доить козу, резать овощи для салата прямо с огорода и даже варить варенье из лесной малины.
А ещё она начала писать. Сначала это были гневные письма в никуда — невестке, сыну, даже президенту туристической компании, которой не существовало.
Потом записки превратились в дневник. Она писала о прожитом дне, о своих мыслях, о детстве, о внуках, которых редко видела.
— Смотри, как руки-то окрепли, — заметил Иван Сергеевич, когда она без его помощи наколола дрова для бани. — И румянец появился.
— В моём возрасте румянец — это уже достижение, — хмыкнула Светлана Аркадьевна, но в глазах её мелькнуло довольство.
К концу третьей недели деревенская жизнь вошла в колею. Утром — хозяйство, днём — прогулка до озера и сбор ягод, вечером — книга на крыльце и разговоры со стариком.
Однажды они просидели до полуночи, рассматривая звёзды и делясь историями из жизни.
— А ведь я так мало сыну уделяла времени, — призналась она вдруг. — Всё работа, карьера… А он рос, как трава в поле.
— И внуков нянчить не помогала? — спросил Иван Сергеевич.
— Да нет еще их… слишком активные мои дети, — вздохнула женщина. — Всё указывала, как правильно. А молодым это не нравится.
— У каждого свой путь, — кивнул старик. — Твой — прожит как сумела. Их — пусть сами проживут, как могут.
В последнюю неделю Светлана Аркадьевна написала два письма: сыну и невестке. Настоящие, от руки, которые собиралась отдать при встрече.
Месяц пролетел незаметно. Собираясь в обратный путь, она с удивлением обнаружила, что новые джинсы стали велики в талии.
А в чемодан не помещались банки с вареньем и мешочки с сушеными травами.
— Ну что, понравилась наша русская Турция? — улыбнулся Иван Сергеевич, заводя старенький «Москвич».
— А знаешь… понравилась, — неожиданно для себя ответила Светлана Аркадьевна. — Только детям об этом ни слова!
В аэропорту она увидела бледных и взволнованных Аню и Максима.
Они бросились к ней, и выражение их лиц было бесценным, когда вместо измученной, злой свекрови перед ними предстала загорелая, постройневшая, с лукавым блеском в глазах женщина.
— Мама? — Максим растерянно обнял её. — Ты так изменилась…
— Ну, — она выпрямилась, — это было подло, конечно. Очень подло.
Аня втянула голову в плечи, готовясь к урагану.
— Но по делу, — неожиданно добавила свекровь. — Не ожидала от вас такой… изобретательности.
Она достала из сумки две объемистые записки.
— Это вам. Потом прочтёте. А сейчас — нашли вы машину-то свою?
— Заберём на следующей неделе, — осторожно ответила Аня.
— Хорошо, — кивнула Светлана Аркадьевна. — А в настоящую Турцию меня потом всё-таки свозите, ладно? Хочу сравнить.
Месяц спустя они стояли возле автосалона. Блестящий новенький Киа ждал своих хозяев. Максим с гордостью провёл рукой по крыше.
— Ну что, мама, нравится?
Светлана Аркадьевна придирчиво осмотрела машину и кивнула:
— Хорошая тачка. Вот бы на ней до Турции доехать…
Аня с Максимом переглянулись.
— Мам, через три месяца у тебя юбилей, — улыбнулся Максим. — У нас уже забронировано. Четыре звезды, всё включено. Море, солнце…
— И никаких коз и огородов, — добавила Аня.
— Но если захочешь, можем заехать к Ивану Сергеевичу на обратном пути, — подмигнул сын. — Он передавал привет и спрашивал, когда приедешь снова варенье варить.
Светлана Аркадьевна рассмеялась и забралась на заднее сиденье.
— Знаете, что я поняла за тот месяц? — она пристегнула ремень безопасности. — Отдых — это не место, а состояние души. И ещё — нельзя диктовать другим, как им жить. Даже если эти другие — твои дети.
Аня завела мотор, и машина плавно тронулась с места. Впереди была дорога, новые горизонты, и — наконец-то — настоящее понимание между свекровью и невесткой.
